Всем законом вопреки - сцепились наши две руки

      Наруто терпеть не может жалость. Терпеть не может, когда кто-то распускает нюни, а к нему в тот же миг бежит кто-то из взрослых, чтобы аккуратно погладить по голове. Терпеть не может, когда этим злоупотребляет вместо того, чтобы подняться на ноги и идти вперед. Стиснув зубы, терпеть боль, но идти до конца, доказав всем свое превосходство.       В его классе были такие. Были те, кто нагло пользовался этим. Те, кто слезами просил прощения и клялся, что исправится, но на самом деле даже не думая исправляться. Мальчик не знает, было ли это совпадением, но как раз таки большинство таких ребят были безклановые и богачи. Первых он еще мог понять. Мало детей без сильной "семьи" доходят и до звания генина. Шиноби в основном – отпрыски кланов. А вот вторых Наруто открыто не любил. Если кто-то видит, что богатый ребенок плачет, начинают так с ним сюсюкаться, словно он последний человек на земле. Собственно, эти особи себя таковыми и считают...       Наруто не любит их. Их всех. Открыто ненавидит и яро презирает.       Узумаки молча поднимался к своей задней парте, пока в классе стоял настоящий шум и балаган. Присоединяться к нему желания не было. Никогда не было. Так же молча он отодвинул свой стул и сел. Тихо. Незаметно. Наверно, никто и не понял, что в классе новое лицо. Тяжелым взглядом он осмотрел их всех. Балаган.       А после громко плюхнулся головой о парту. — О-о-о, Шикамару, я так устал, — чуть ли не проплакал мальчик, мотая головой из стороны в сторону. — Сейчас только-только начнется первый урок, а я уже так устал. Так устал.       Шикамару, чья голова была повернута к стене, медленно обернулся к своему ленивому товарищу. — И не говори, — в его голосе не было столько эмоций, но усталости, казалось, еще больше. — И за что нам такое наказание? — Мы еще такие молодые, красивые, перспективные, но уже такие старые, — блондин вспомнил, как сегодня утром страшно треснула его спина после сна. Вот что такое возраст. — Твои слова – да Богу в уши, — Шикамару вспомнил, как сегодня утром у него страшно треснули его колени после сна. Вот что такое возраст.       Они одновременно тяжело выдохнули, пытаясь хоть как-нибудь избавиться от своего недовольства и заполучить так необходимые отсутствующие силы. Не помогло.       Наруто все еще мотал головой о парту, пока не понял, что класс подозрительно затих несколько секунд назад. Не успел он поднять голову, как пустой стул, стоящий рядом с ним, отодвинулся, и на него кто-то сел. — А, Сацуки, привет, — улыбнулся Наруто чуть приподняв голову. Улыбка была скрыта за рукавом, но кто хотел, тот ее заметил. — Будешь батончик?       Шикамару, собрав последние силы, смог поднять голову, чтобы убедиться, не ловит ли он галлюцинации от переутомления. Поняв, что это действительно Учиха, обладатель техники теней лениво лег обратно. Пора спать. Заслужил. — Я говорила, что не ем сладкое, — спокойно ответила Сацуки, смотря куда-то в пустоту. Но эта пустота как-то отличалась от той, в которой она прибывает обычно.       Не веря, Наруто широко открыл глаза, смотря на черноволосую, а после, хмыкнув, засунул руку в карман, откуда тут же была вытянута конфета. Большая. В красно-сером фантике. — М-м-м, а она такая вкусненькая, — промычал Узумаки, чуть тряхнув угощением. — Такая сладк… Такая батончикавая. Да-а-а. А у меня больше такой н-е-е-е-т. Ни у кого нет, — и в подтверждение своих слов быстро осмотрел класс. — Бери быстрее, пока не украли! — Он схватил ее руку точно так же, как это было в парке, и положил в раскрытую ладонь конфету, тут же сжимая ее в кулачок.       Сацуки непонимающе смотрела на свою сжатую руку, а после, тихонько вздохнув, положила сладость в свой карман. Она не любит сладкое. Но это съест.       А тем временем класс все еще молчал. Никто не ожидал, что лучшая ученица Академии сядет к двум главным раздолбаям, из которых первый был с кулаками, а второй с головой. Но чем больше проходило время, тем больше они убеждались, что главная красавица класса подсела именно к Узумаки. Хотелось протереть глаза, чтобы убедиться, не сон ли это.       Они странно смотрелись рядом – до безумия яркие волосы юноши с глубокими голубыми глазами и темноволосая бледная Сацуки, чья обычная мрачность еще больше усугублялась закрытой черной одеждой.       Сацуки это не волновало. Не волновало мнение окружающих. Наруто не соврал. Рамен был действительно вкусным. Пожилой мужчина, владелец этого ресторанчика, оказался милым человеком без каких-либо предрассудков и предубеждений, как то было с остальными жителями Конохи. Девочка хорошо провела время, слушая приятный голос одноклассника, иногда вставляя свои "пять копеек", наслаждаясь далеко не самой здоровой пищей. Но кого это волновало, Боже?       И потому не логично ли, что теперь она будет сидеть с ним? Небольшая потеря, что теперь не видно через окно все, что происходит на улице. А докучать шумом ее так же не будут – Наруто обычно спит. Краем глаза ей нравилось смотреть, как на каждом вдохе и выдохе мельтешат его волосы. Прямо как пшеница. Хочется потрогать.       Время заканчивалось. Скоро прозвонит звонок. В класс зайдет Ирука-сенсей. Добрый Сенсей, в сравнении с остальными. — Узумаки-кун… — А я говорил, чтобы ты обращалась ко мне по-обычному, — перебил ее Узумаки. — Никаких Кун, Сама, и прочих приставок для гадких старперов. Мы, как-никак, друзья, — сказав это, он оторвался от стола и оперся о спинку стула. Хотелось сложить руки за головой, но раз теперь здесь новый сосед, то мог случайно задеть. — И общаться должны также, Сацуки. Без притворной вежливости и фальши.       Девочка молча посмотрела на него в ответ. Что она испытывала и о чем думала, Наруто сейчас никак не мог догадаться. Двадцать четыре на семь такое выражение лица. Хотя сейчас, кажется, глаза чуть-чуть шире, чем обычно.       Посмотрев на своего одноклассника еще несколько секунд, Сацуки опустила взгляд вниз, слабо улыбаясь. После того "инцидента" она обращалась со всеми одинаково вежливо. Неважно, будь это одноклассник или пожилая женщина. Воспитание клана. А она была его Химе.       Кто-то просто не обращал внимания, кому-то было некомфортно от такого общения, а потому ее просили говорить более "приземленно". Но быстро убеждались, что это бесполезно. Один лишь Узумаки с их первой встречи требовал этого. Она четко убедилась в этом в раменной. Четко убедилась и сейчас.       Нерушимые стены ее защитной коробки вновь начали дрожать. — Сацуки-тян, — послышалось со стороны. Розоволосый мальчик с большими зелеными глазами смотрел на нее с неприкрытым беспокойством. — Тебе не стоит здесь сидеть, — как вдруг все его беспокойство сменилось на огромное недовольство, которое он тут же обрушил на Узумаки.       Безклановый. Влюблённый песик. Наруто улыбнулся. Широко. Хитро. И злобно. — Прости уж, Сакурай, — блондин чуть-чуть наклонился в сторону девочки. Она и не заметила этого. Но заметил Харуно. — Но батончиков у меня больше нет.