Творчества нет

Новый день. Солнце сегодня немного ярче, чем обычно. Хотя его и закрывают густые тучи. — подмечает для себя Марк так и оставаясь лежать на кровати. Вчерашний долгий разговор с матерью позволил Ансьелю чувствовать себя немного лучше. Но этого по-прежнему недостаточно, чтобы полностью избавиться от тревоги перед наступившим днем. Сегодня ему предстоит перебороть себя, но об этом позже. Не стоит тревожиться раньше времени. — именно эту фразу решил использовать брюнет, чтобы все внутри не сдавливало от наростающего ужаса каждое утро. Он привык анализировать свое состояние, привык накручивать себя каждое утро перед тем, как услышать звук будильника. Каждый раз это было маленьким ритуалом, который сегодня он решил изменить. Марк понимал, что все, что он будет делать дальше — это переступать через свои страхи и чувства. Брюнету просто нужно изменится, ради близких. Ведь если он уйдёт, мама будет страдать. А когда несчастлива она, будет несчастлив и сам Марк. Ансьель поднялся с кровати и ощущение лёгкости в теле удивило его, ведь прежде все ощущалось иначе. Как будто на него скинули тонну камней. Как будто что-то всегда душило его. Наверно это всему виной боль. Неужели все, что ему было нужно это просто знать, что его поддержат, что поймут Марка когда ему это будет нужно? Эти мысли казались глотком свежего воздуха, впервые за несколько месяцев, а может уже и годов? Он смог улыбнуться отражению в зеркале. Хотя он по прежнему выглядит очень паршиво из-за опухших глаз. Но пустая голова, без нагнетающих мыслей, не могла не радовать. Он быстро умылся и даже смог накраситься. В последнее время это было для него очень сложно. Оставалось лишь выбрать одежду. Сегодня кажется хорошая погода? Красную кофту с чёрной футболкой или просто футболку с незамысловатым принтом? Так забавно, что один простой разговор, смог помочь выкинуть эти адские рассуждения из головы. Теперь он снова может думать не только о смерти... Это же не вернётся обратно..? Выходя на улицу, пение птиц остановило Ансьеля. Может быть сегодня получится пройтись без наушников? Тем более там нет весёлых песен, зачем портить себе настроение с самого начала дня. Все казалось нереальным, будто это тёплый сон из его мечты. Все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой. На самом деле это угнетает. Почему раньше он не замечал шелест лествы? Почему никогда не обращал внимания на торопливых прохожих? А ведь можно было рассуждать куда они могли так быстро бежать. Для писателя это было необычно, он и забыл какого это — не задумываться о плохом. Интересно... Нат злиться за вчерашнее? Сможет ли он его простить? Стоит попробовать попросить прощения. Несмотря на пасмурную погоду, все казалось таким красочным и ярким. Небо больше не выглядело грязным, а лишь нежным серо-голубым с радужной дугой на нем. Дождь не был раздражающим, а лишь придавал хорошего настроения. Он бывает так редко, почему бы просто не порадоваться, что Марк вообще может позволить себе его увидеть... Прохладный воздух обдувал лицо, помагая расслабиться и развеять подкрадывающиеся мысли и страшном будущем и ностальгическом прошлом. Ансьель будто заново родился, обещая себе больше никогда не плакать, никогда не падать духом, чтобы не случилось. Как бы все это не было таким сложным. Хотя зная себя, это обещание, не продержится и недели, но стоит хотя-бы попытаться. В очередной раз почти у входа в здание школы его мысли оборвал знакомый и самый близкий для него человек - Натаниэль Курцберг. Лишь от его голоса писатель вздрогнул, не зная, что сказать и как заговорить о том, что произошло вчера. Как извиниться за постоянные избегания, и будут ли вообще слова брюнета чего-то стоить. Ведь если он как то обидел Ната, то все сказанное не будет иметь какой-то ценности. Мы все по своему эгоистичны и нам будет плевать на аргуметацию поступка, если это как-то нас задело. На самом деле и сам Марк, однажды ничего не выслушав, ушел, оставив всех своих друзей позади, в определённом этапе своей жизни. Они остались для него ярким огнём в его памяти, но с каждым днем этот огонь медленно тухнет, стирая все моменты и воспоминания с теми людьми. Это грустно. Но уже ничего не поделаешь. Даже если писатель продолжит винить себя за обиды, ничего уже не изменить. Он и эти люди, что когда-то были ближе родственников для него не больше чем незнакомец в кафе, с которым они случайно перекинулись парой слов. Но почему-то, глядя в их глаза, становится тоскливо. Хочется просто обнять или хотя бы устроить последнее чаепитие с тёплой беседой на ночь. Хочется снова узнать как у них дела, что нового. Но этим разговорам о вечном, больше никогда не суждено состояться... Хах, Марк снова забылся в мыслях и только сейчас заметил встревоженного Натаниэля машушего перед его лицом ладонью, чтобы привести писателя в чувства. — Э-э-эй? Марк, у тебя все хорошо? Ты вчера опять сбежал, так ничего и не объяснив толком. Сегодня так же сделаешь? - конечно, Курцберг был очень недоволен тем, что происходит между ним и брюнетом в последнее время. Но так же он не мог не заметить продолжительно-апатичное состояние писателя. Жаль, что сколько бы он не пытался поговорить с Марком об этом, тот либо сбегал, либо одаривал сухими ответами, что начинало раздражать. Раздражать, то, что он просто не мог помочь, что все это время был рядом и ничего не делал для этого. —А? Вот, черт, снова задумался... Извини я... Я вчера не хотел обойтись с тобой так грубо, я просто очень спешил и- Ансьель не успел договорить как его перебили. — Скажи мне все, как есть. Я уже заметил, что все это время тебе было тяжело. Пойми, я не буду тебя за что-то осуждать или ругать, я же не твоя мама или любовник ха-ха. Последние слова прошлись ножом по сердцу Марка. Но такое происходило уже так часто, что он даже не дрогнул, но в глазах читалась отчетливая душевная боль. Натаниэль лишь спихнул это на то, что этот разговор неприятен Марку, но что ему ещё оставалось делать, как не спросить напрямую? Ансьель и так пропадает неделями хрен пойми где. А тут удалась такая возможность. —... Ну..? Я даже не знаю, что сказать. Давай не будем об этом... Сегодня ночью я закончил свою часть с комиксом. Я отдам тебе её после уроков. В этот раз я точно приду, обещаю... Ещё раз прости, что так вышло, ладно? Я просто ляпнул, не подумав... Писатель неловко улыбнулся, прокручивая в голове, как Натаниэль уже игнорирует все его слова и уходит, но все происходит иначе. —Марк... Почему ты продолжаешь делать вид, что ничего не произошло. Что с тобой происходит? Когда мне было плохо, ты был рядом, позволь и мне помочь тебе. В чем дело? Я где-то провинился, что ты мне не доверяешь? Что мне сделать для тебя,чтобы ты смог чувствовать себя лучше? Художнику было сложно сказать все это, ведь он не тот, кто привык быть понимающим, но состояние брюнета его сильно беспокоило, будто все это, происходит и с ним. —... Прекрати. Я не хочу это слушать. Нат, ты несёшь полный бред, у меня все в порядке, я говорил тебе это не один раз. Но ты снова и снова продолжаешь игнорировать все мои слова. Я просто поменялся, понимаешь? Это нормально, не разводи драму. —Ладно, как скажешь. Нату было просто обидно, что он так старался быть для Марка хорошим. Но кажется на все его попытки, что-то исправить всем абсолютно фиолетово. Хотя он все же понимал, что возможно Ансьелю нужно время, чтобы обо всем рассказать. Но почему-то это отдавало такой болью под рёбрами. Знать, что все его слова пустышка - тоже самое как говорить самому себе в разбитое отражение, что все обязательно станет как раньше, зная, что лжёшь сам себе. —Встретимся после уроков как обычно. Добавил Курцберг, чтобы скрыть свою обиду, которую уже заметили. И к Марку вновь начала подкрадываться жгучая вина. Может когда-то он станет нормальным. Сможет рассказать о том, что чувствует на самом деле, но каждый раз наружу выходит только ложь. Он врет сам себе. Может он вообще ничего не чувствует, а лишь наигрывает все эти эмоции вновь и вновь, стараясь почувствовать себя живым? Или это все, только в его голове... В прочем неважно, ведь уже прозвенел звонок, а он даже не успел подняться на свой этаж. Шаг за шагом, а за ним новая пленящаяя мысль. Снова и снова, снова и снова. Как те дни в апатии, что он проживал, не вставая с кровати, не в силах, даже расчесать волосы или хотя бы перевести взгляд с потолка на стену. Он не заметил как открыл дверь в аудиторию, как тихо извинился перед учителем, дабы не прервать лекцию и быстро пробежал на свое место. Писатель снова и снова вспоминал те голубые глаза и фразу, что впилась где-то под кожу: Я же не твой Любовник. Это так странно слышать, хотя на что он надеялся, с самого начала было понятно, что из этого ничего не выйдет. Брюнет открыл свой блокнот и будто в трансе описывал черты лица художника, его глаза, волосы, цвет кожи. А чернила расплывались от слез. Марк сам не заметил как капли начали падать из его глаз. А ведь день начинался так хорошо. Лишь бы только его никто не увидел. Какой же Ансьель идиот. Продолжает верить в сказку, которую же и сам выдумал. *** Звонок с последнего урока. И вот он снова набирается смелости дабы зайти в тот кабинет. Встретиться с человеком, который ему так дорог... Последний, кто у него остался. Вдох-выдох. Скрип двери. Странно сегодня кажется пришли только они с Натом. Курцберг снова что-то рисует, заправив прядь волос за ухо. Интересно, думает ли он о чем то подобном, как и писатель? Наверно он не такой чокнутый... —Ам... Я пришёл как и обещал..! Что рисуешь? Ансьель совсем не знал, с чего начать, ведь они не разговаривали кажется целую вечность. — Да так... Ничего особенного, просто скетчи одежды супергероев. —Понятно. В помещении повисла неловкая тишина. Эта такая просторная комната начала давить писателя своей атмосферой, пока он пытался, придумать, что сказать. Но в отличии от Марка, Курцберг был быстрее. —Чего стоишь как вкопаный, садись уже. Ты уже писал, что нибудь? —Да-да, вчера ночью, написал пару интересных моментов, думаю они могли бы тебе понравится. Брюнет протянул блокнот парню напротив. —Хм, спасибо, дома прочту. Пойдём лучше прогуляемся. А то с того момента когда ты начал пропадать я только и дело, что дома сижу. Знаю погода не очень вдохновляет, но почему бы и нет? Ты за? — Даже не знаю. В целом я не против провести немного времени вместе, только давай не задерживаться как в прошлый раз, ладно? Ансьель указал на тот день, когда они заблудились в своём же городе, пойдя тем самым "коротким" путем. — Ха-ха-ха, ты ещё долго мне будешь это припоминать, да? Ну подумаешь, ни туда свернули. Это было всего лишь один разочек. Натаниэль состроил наигранную обиженную гримасу, закатывая глаза, что заставило Марка невольно рассмеяться. В любом случае, даже если Курцберг не любит его, все равно писателю будет нравится проводить с ним время. Ведь ОН любит его... И не важно взаимно это будет или нет. Хотя ответ очевиден.