Семейные ценности

      — Итак, мы остановились на вашем переезде. Позвольте узнать, в какой город вы переехали?       — В Челябинск.       — После посещения данного города, насколько я помню, у вас сложилось не очень хорошее впечатление.       — Я прекрасно понимала, что жить в чужом городе будет не просто. Но я не понимала, насколько трудно.       — Расскажете?       — Для этого и проходят наши встречи. Прошлое… На следующий день после встречи с моими родными мы сели в поезд. Макс был очень рад, я же испытывала двойственные чувства. С одной стороны, я тоже была рада: новый город, новые знакомые. Там совершенно другая жизнь. С другой, мне было очень жаль уезжать от всего, к чему я привыкла. Меня пугало, что я буду ещё больше зависима от своего мужа, что я не знаю город, что у меня там нет совершенно никого, ни родственников, ни друзей.       Максим говорил, что я познакомлюсь с его друзьями, что его родственники меня хорошо примут. По поводу друзей я полностью поддерживала его стремление меня познакомить со всеми, а вот родственники меня настораживали. Я прекрасно помнила, как меня встретила его мама, и так же не забыла, как ревновал меня Макс к отчиму.       Первые сутки в поезде прошли спокойно. Но середине пути Максим заставил меня серьезно понервничать.       — Я хочу, чтобы ты залезла ко мне на верхнюю полку.       — Зачем?       — Супружеский долг никто не отменял, я хочу сейчас.       — Ты нормальный? Я не хочу! Полный вагон народу!       — Или ты сейчас делаешь, как я сказал, или, когда мы приедем, тебя будет ждать урок послушания. И на этот раз я уже не буду так мягок с тобой. Ты должна слушаться своего мужа.       — А ты не должен прислушиваться ко мне?       — Я мужик в семье. Как я сказал, так и будет.       — Я тебя поняла.       Мне пришлось выбирать меньшее из двух зол: быть опозоренной, если кто-то заметит, или избитой. За мой вопрос Максим всё равно наказал меня, без подготовки взял в другое место. От боли у меня выступили слёзы, он, конечно, заметил.       — Если ты сейчас же не возьмешь себя в руки, будет хуже. Все это делают, и я жду от тебя покорности. И в будущем мы будем часто практиковать такой вид близости.       Усилием воли я перестала плакать и постаралась расслабиться. Хорошо, что всё быстро закончилось, но даже эти несколько минут показались мне вечностью. Он оставил меня на верхней полке, и до прибытия я почти не вставала. Макс больше не обращал на меня внимания, а мне и не хотелось с ним разговаривать.       В этот раз нас встретил его друг на машине, вещей было очень много. Поскольку переехали мы после нового года, я, зная о погоде, оделась в самые тёплые вещи. Конечно, я сразу же замерзла, никакой свитер не спасёт в минус тридцать, если ты в осенней куртке.       Доехали быстро. В этот раз Максим так же долго обнимался с матерью, про меня опять забыли. Я даже порадовалась, потому что мне хотелось сходить нормально в душ, разобрать вещи. Я решила начать с вещей, ведь намного проще найти чистую одежду в шкафу, чем в сумках. Как только я собралась в душ, Надежда Петровна сразу вмешалась.       — Пусть мой сыночек первый идет. Он очень устал с дороги, ему нужно покушать и пораньше лечь спать. А ты поможешь мне приготовить ужин.       То, что я тоже устала, естественно, никого не волновало. Я молча положила полотенце на место и пошла на кухню. В моем понимании "помочь" и "приготовить самой" — это совершенно разные вещи, но моя свекровь, видимо, так не считает.       Я накрыла на стол, когда домой приехал Виктор Петрович. Он очень тепло со мной поздоровался. Макс смерил меня взглядом, но ничего не сказал. Когда мы поели, Надежда Петровна увела сына в комнату, а мне велела постелить нам постель, всё убрать и помыть посуду. Справилась со всем я уже ближе к полуночи, сходила в душ, думала, что сейчас сразу же лягу спать. Но у Максима были другие планы.       — Ты позволила себе обнять Виктора Петровича. Чтобы я больше этого не видел. Ты с чего то решила, что сначала можешь позаботиться о себе, а не обо мне. Хорошо, что моя мама вовремя тебе подсказала, что так неправильно. Ты должна в первую очередь думать о своём муже. Мне должно быть комфортно, а потом уже тебе. Ещё я не забыл, что ты спорила со мной в поезде. Мои решения должны выполняться сразу же и без споров! Я лучше знаю как сделать.       — Тебя вообще не волнует, как я себя чувствую из-за твоих решений?       — Ты должна быть благодарна, что я женился на тебе. С твоей внешностью вряд ли кто-то стал бы терпеть все твои закидоны.       — У меня всё в порядке с внешностью, зачем ты так говоришь?       — Кроме меня тебе никто не скажет правду. Ты некрасивая, у тебя есть лишние килограммы! Я хочу как лучше. Чтобы у тебя не было иллюзий на свой счет, чтобы ты держала себя в форме. Кстати, я запрещаю тебе есть в таких количествах, как сегодня, такими темпами ты вырастешь из всей своей одежды.       — Ты где увидел у меня лишнее? Я вешу сорок три килограмма! Для моего роста норма пятьдесят пять!       — Если ты будешь столько весить, я вообще запрещу тебе есть. Будешь худеть. Если на лицо не вышла, так хоть пусть фигура красивая будет.       — Да пошел ты!       В ту ночь он опять избил меня и запретил ложиться в кровать. Я спала пару часов на кресле. Надежда Петровна разбудила меня в шесть утра.       — Я ухожу на работу. Приготовь обед и ужин. Ещё уберись в квартире и сходите с Максимом в магазин, список на столе на кухне.       Когда я все приготовила и убрала, было около трех часов дня. Макса разбудил звонок его матери, она и ему велела не забыть про магазин. Видимо, и сказала про задания для меня.       — Надеюсь, ты всё сделала, что просила моя мама?       — Да.       — Тогда собирайся, поехали в магазин.       Так мы и жили первые несколько месяцев. Отношение тети Нади ко мне становилось все хуже. Меня доконали её придирки: то я плохо приготовила, то плохо убрала, то не позвала к столу, то у сына плохое настроение, и это я виновата.       Один раз дядя Витя заступился, мы приехали перед днём рождения Надежды Петровны. Она попросила помочь ей приготовить стол, украсить квартиру, в этот раз ничего не поменялось, я опять все делала сама. В конце вечера она «заболела». Конечно, столько выпить. Я не удивилась, что тётя Надя уснула за столом, пришлось перекладывать ее на кровать. Я всё убрала, помыла посуду, всю еду переложила по контейнерам, легла спать в около трех часов ночи.       Утром меня ждал скандал. Надежда Петровна сказала, что я плохо приготовила, что с её гостями вела себя неуважительно. Что я вообще неблагодарная, ведь ко мне так хорошо относятся, а я посмела нос воротить. Это всё услышал Виктор Петрович, он как раз зашел на кухню позавтракать.       — Маш, будь добра, сделай мне кофе и оставь нас с Надей наедине.       Когда я вышла из кухни, то услышала, как дядя Витя орёт, что это не я неблагодарная, а она. Что они вдвоём с Максом совсем охренели, довели меня своими придирками. Дальше я слушать не стала, включила музыку в наушниках, легла и не заметила, как уснула. В тот день со мной никто не разговаривал, меня вполне это устраивало. Я спокойно продолжила поиски работы, поехала на несколько собеседований и устроилась на работу в Пятерочку.       Через неделю всё вернулось, как было. Она даже давала советы, как вести себя с Максимом в постели! После этого разговора даже он не выдержал. Это был первый раз, когда Макс заступился за меня. Устроил матери скандал, сказал, что она меня достала уже. Я не ожидала, что он так отреагирует.       Надежда Петровна предложила нам переехать в комнату в коммуналке. Виктор Петрович сказал, что он там давно не живет, и она ему не особо нужна. Он помог сделать ремонт, поставил нормальное окно и дверь. Мы с Максимом переклеили обои и переехали.       Очень удачно вышло, что моя новая работа находилась через дорогу от нового дома. Но когда я первый раз зашла в ту квартиру, была в ужасе. В туалете чёрные стены: я сначала подумала, что это обои такие, но потом мне сказали, что это плесень. На кухне две древние газовые плиты, всё в жиру. Раковина с разными кранами на холодную и горячую воду, смесителя нет. Полы не понятно какого цвета во всей квартире. Но настоящий шок я испытала, когда зашла в ванную. Она была сделана из комнаты: так же, как и везде в квартире, деревянные полы, сама ванна на ножках, такая чёрная, что не видно, какого она на самом деле цвета. Кран течёт, и полы под ванной прогнили, можно было через дыру в них поздороваться с соседями снизу, всё в плесени. Конечно, и стиральной машинки тоже не было.       Первое время я боялась выходить из комнаты лишний раз, соседи в этой квартире были алкашами. А в одной комнате жила семья из Таджикистана: родители и двое детей. Через пару дней в одну из свободных комнат переехали трое, парень с девушкой и его братом, все нашего возраста.       Мы подружились с той девушкой, договорились навести порядок, распределили обязанности. Были времена, когда мы голодали, у тех ребят тоже не всегда были деньги. Очень часто со Светой мы скидывались мелочью на буханку хлеба, делили пополам и выживали. В иной раз я ей что-то из еды дам, то она выручит. В особо трудное время, когда я ждала первую зарплату, решила позвонить маме.       — Привет, у нас не очень все хорошо, мне задерживают зарплату. Ты можешь занять мне триста рублей на пару дней?       — Насколько я помню, ты вышла замуж, никого не послушала и уехала жить в Челябинск.       — Я же не прошу дать мне денег просто так. Я верну сразу же, как получу зарплату. У нас совсем нет еды, пожалуйста, помоги мне.       — А что же его родители, не могут помочь?       — Сейчас не могут, они и так помогают нам.       — Я тебе ничего не дам, выкручивайся сама. У тебя есть муж, вот пусть он и содержит тебя. А у меня больше денег не проси.       В то время нам очень тяжело пришлось. Максим ездил обедать к матери, а меня с собой не брал, потому что я работала. Конечно, он не догадывался привезти еды и мне. В тот момент я ничего не ела рекордное количество дней. Если не считать одну упаковку крекеров, то почти неделю. Её я растянула до того времени, пока мне наконец не дали зарплату.