У Ники все хорошо

Эрик только заварил свой привычный утренний кофе и устроился на рабочем месте, собираясь наконец разгрести стопки давно забытых документов, когда ему позвонил Ники. Губы сами изогнулись в радостной улыбке, и рука схватила телефон. Лишь уже принимая звонок, Клозе нахмурился, сопоставляя разницу во времени. — Ники? У тебя должно быть глубокая ночь, что-то случилось? — беспокойно спросил он, едва только приложив телефон к уху. — Эрик, — голос парня был слишком слабым, что можно было бы списать на плохую связь, если бы не последующее за этим плаксивое: — Мне так больно, Эрик. Мой живот… Последующие за этим события слились в одну бесконечную череду из беспокойства, страха и попыток удержать себя в более или менее устойчивом состоянии. Звонок Эндрю бы быстрым и настойчивым. С работы Эрик буквально сбежал, едва бросив невнятное объяснение хмурой руководительнице — плевать, с объяснениями он еще успеет разобраться позже. До дома доехал на такси, попутно покупая билеты на ближайший рейс, написывая сообщения всем известным лисам с просьбой сообщить хоть что-нибудь о состоянии Ники, и связываясь с собственными родителями. Мама была в ужасе и уже на гране слез, отец же пообещал отвезти в аэропорт. Оба, казалось, были готовы лететь в Штаты вместе с сыном немедленно, но здравый смысл возобладал, и семья Клозе сговорилась беспрерывно быть на связи. Эрик уже укладывал наспех сложенную спортивную сумку в багажник отцовского хэтчбека, когда наконец получил обратную связь от лисов. — Аппендицит. Жар. Терпел слишком долго. Ближайшая больница и срочная операция. — зачитал вслух и разбито посмотрел на застывших родителей. Отец устало зажмурился и потер пальцами переносицу: — Мальчику нужен психолог, помимо хирурга. — Мальчику нужны семья, любовь и поддержка, — вторила мужу беспокойно всхлипнувшая мать. «Мальчику нужно вернуться домой,» — эгоистично подумал тогда Эрик, зная и понимая, что не скоро сможет произнести эти слова вслух. Перелет выдался долгим и крайне беспокойным. Вздремнуть удалось лишь после чуть более полного сообщения от одного из близнецов об успешной операции и светлых прогнозах. Но узкие кресла в экономе, шумные дети в соседях и продолжительные пересадки едва ли способствовали настоящему отдыху. Держаться на ногах помогали лишь исключительное упрямство и отчаянное желание быть рядом с Ники, когда он наконец придет в себя. В машину неловко махавшего рукой Мэтта он буквально ввалился, тут же засыпая сокомандника своего парня вопросами. — Ты зол на него? — негромко спросил Бойд, когда они были уже в считанных минутах от больницы. — Я боюсь за него, — немедленно ответил Эрик, но гораздо тише и скорее для себя, чем для сидящего рядом лиса, добавил: — Я позволю себе разозлиться после того, как буду уверен, что Ники больше ничего не грозит. Мэтт скосил на него грустный взгляд, но больше ничего не спрашивал и не говорил. Он высадил немца точно у центрального входа и, продиктовав номер палаты, поехал на парковку. На хирургическом отделении, прямо у лифта Эрика встречал хмурый Дэвид Ваймак. Мужчина, одетый в привычную майку-алкоголичку и мятые джинсы, стоял прислонившись одним плечом к стене и сверкал болезненно-темными мешками под глазами. — Отвратительно выглядите, — вместо приветствия бросил Эрик. Останавливаться и дожидаться ответа он не собирался — нужно было срочно увидеть Ники, поэтому усталый комментарий прилетел в спину: — Не хуже тебя, Клозе. Эрик только махнул рукой на мужчину. А потом также отмахнулся и от всех остальных лисов, занявших все свободное пространство в зоне ожидания. Короткий неосознанный кивок получили лишь близнецы, удивительно близко прижавшиеся друг к другу и не пропускающие ни единой эмоции на лицо. Ожидаемо. Обоим наверняка сейчас не сладко — своим пренебрежением к себе Ники обеспокоил, напугал и разозлил кузенов, Эрик не сомневался. Но связываться с близнецами Клозе уж точно не собирался. Разберутся сами, Кейтлин и Нил в помощь. — Здравствуй, Эрик. К нему сейчас не пускают, но ты можешь… — попыталась было остановить его поднявшаяся со своего места Эбби. — Мне плевать, я должен его увидеть, — возразил Клозе, не заметив, что ответил на родном немецком. В голове была каша из мыслей и страхов. Ладонь, поворачивающая дверную ручку, заметно тряслась от усталости и поглощающего волнения. Эрик боялся увидеть Ники и отчаянно в этом нуждался. Короткий вздох и уверенный шаг вперед.