Изменила всё

Rihanna — S&M

Сутки в пожарной части всегда начинались с разминки. Начальник выгонял всех пожарных на улицу, включал на колонке музыку, и вместе с ними пробегал несколько кругов вокруг здания. Серёжа был в таком хорошем настроении, что его невозможно было испортить. Ему хотелось петь и танцевать, дарить всем своё добро. — Чего радостный такой? — Антон лукаво улыбнулся, глядя на напарника. — Выспался. Ежесекундно вспоминал про ту ночь, проведённую рядом с ней. Её манящие пухлые губы, до дрожи в коленях сосредоточенный и задурманенный влюбленный взгляд, гладкая кожа, и голос. Горошко так нравилось оставлять на плечах, лопатках и ключицах поцелуи, и наблюдать за тем, как по коже идут мурашки, а девушка еле сдерживает стоны. Молодой человек даже не помнит, когда в последний раз испытывал такое влечение к человеку. К депо подъехала полицейская служебная машина. Судя по государственному номеру, везли какого-то полковника, не меньше. Увидев отца Софьи, Сергей Дмитриевич слегка напрягся. Неужели, к нему приехал? — Здравствуйте, — подошёл к нему и протянул руку. — Привет, Серёг, — пожимает её, хлопая по плечу, — о, — заметил начальника, — сват. — Приветствую! Сват?! Стоп. Жених Софиной сестры — сын Сергея Александровича? Она замуж за Лёху выходит? Как тесен этот мир… — Я чего к тебе приехал, — поджал губы, — нам бы свадебку обсудить. Молодым подарок дарить надо. — Это да… — Ты ж на свадьбу идёшь? — обратился к Серёже. — Пока никто не звал, — смущается. — Я тебя зову. Второго августа. — Подожди, а Горошко тут каким боком? — удивился. — Дочки же у меня две, вот и зятьёв двое. Софкин ухажёр. Ухажёр… — Ну-у-у, Серёга, не отвертишься теперь. — Я и не планирую, — улыбается. — Скажи мне, Сергей Саныч, парень-то хороший? — Хороший, — потрепал по волосам, — когда спит зубами к стенке. — Как твой? — Ой, — махнул рукой, — не. Серёжка послушный, а мой, — цокнул, — балбес. — Перевоспитаю. Слушай, ты же выходной завтра? — Да, — кивнул. — Вы с Сонькой как выспитесь, приезжайте к нам с Наташей. Шашлык-машлык, самогон, овощи, Натка сварит солянку, салатик. Поболтаем, пообщаемся, познакомимся, — подмигнул, — может, Лёшка с Аней приедут. — Я только за. — На колёсах? — Да. — Вот и всё, — подмигнул, — завтра будем ждать. Как-то очень неожиданно… Сергей Горошко Только что приезжал ваш папенька в пожарку. В гости нас с тобой завтра пригласил.

Софья Бельман Ого… Серьёзное дело. Серёж, давай чуть-чуть попозже поговорим? У меня тут пиздец…

Софья залетела в кабинет старшей медсестры, будучи в истерике: — Галина Михайловна! — хлопнула дверью, — это конец! Она с грохотом плюхнулась на диван, из-за чего женщина замерла в шоке. — Соня, что случилось? — Я в тюрьму сяду! — Не кричи ты так, — поднимается, — объясни. — Я Смирновой морфин поставила, а ампулу найти не могу… Что делать?! — закрыла лицо руками. — Ой, — вздохнула, — блять… — Вот вам и бл… Печаль… — Николаевна что сказала? — Я к ней не пойду, — чуть ли не плачет, — она мне шею свернёт! Вообще какой-то кошмар происходит, — жалуется, — график сутки через двое до конца следующего месяца выставила! — Так… Выдохни! Давай поищем в карманах. Соня достала из карманов айкос, стики, телефон, но ампулы там не было. — Это с каким вкусом? — берёт пачку в руки. — Ментол. Галина Михайловна нашла ампулу в пачке стиков, и сразу же отвесила Бельман подзатыльник. — Ты нахрена её сюда убрала? — Потерять боялась! — визжит, — спасибо большое! В хирургии происходил какой-то дурдом, но не с пациентами, а с персоналом. Санитарки ругались между собой, Городецкий ворвался в ординаторскую, наорал, ушёл, напарница, с которой у сестёр всегда были конфликты, совершила гадость. — Лена! — Соня залетела в процедурную, — ты что наделала? — А что я наделала? — Нахуя катетер убрала у мужика с третьей палаты? Я с таким трудом его поставила! — Он у него чесался. — Чесался? — закипает, — иди и ставь обратно! — Не буду. Это же твоя палата. — А хули ты полезла?! — Так вышло… Но поведение Елены, не самое ужасное, что случилось на этой смене. У них теперь новый хирург в отделении. — Я не люблю медсестёр. Он зашёл на кухню в тот момент, когда там обедала Софья. Девушка спокойно пила чай, заполняла журналы. — Следовательно, буду обращаться к тебе на «ты» и называть Соней. Если забуду имя, то не удивляйся. А ты ко мне, естественно, на «вы» и Альберт Альфредович. — Мне ваша любовь не нужна. Для вас, — рявкнула, — я — Софья Константиновна, и обращаться ко мне на «вы», если вам не хочется обрести конфликт со мной, — не отрывается. — Не понял. — Ничего, — усмехнулась, — поймёте. До вас дойдёт. Какие-то ещё вопросы? — Я — хирург, а ты — медсестра. — Вы. Имеется желание стать врагом для всех медсестёр? — Угрожаете? — Нет, просто задаю вопрос. Мы слушаемся лишь старшую. Девочки закончили медицинский колледж и получили квалификацию медсестёр, а после, когда уже получили высшее образование, став хирургами, им почему-то предложили должность медсестёр. Это очень выводило Анну из себя, в том плане, что она закончила институт с красным дипломом, и была обладательницей синдрома отличника. В этом сёстры являлись абсолютно разными. — Если он в Великобритании учился, чего в нашей глуши забыл? Альберт Альфредович, — Аня передразнила его, — раздражает. Какого хуя его поставили хирургом, а нас нет? — Гендерное неравенство. Соня относилась ко всему этому куда проще. У неё не было расписанного плана и графика, как жить, когда сходить в магазин, во сколько вынести мусор, и так далее. Конечно же, девушки могли из-за этого поссориться: — Всему своё время. — Какое время? — возмущается, — у меня был чёткий план… Выйти замуж до двадцати пяти, в двадцать семь родить первого, до тридцати стать хирургом, в тридцать два родить второго… — Такое невозможно запланировать, пойми это, пожалуйста. Всегда жить по плану не выйдет, ибо множество факторов от тебя не зависит. Ты посрёшь на двадцать минут раньше или позже, и что? Твоя жизнь как-то изменится? — Тебе не понять… У тебя какая-то карусель. Никакого графика. — Он мне и не нужен. Для чего нагружать себя какой-то бессмыслицей? — Это дисциплина. — Это ерунда. Ты выйдешь замуж за шесть дней до нашего дня рождения, и что, можно считать, что всё идёт по плану? — Да! — Просто кто-то Лёшу достал до рвоты с этой свадьбой. Он же тебе раз сто сказал, что хочет сыграть её у себя на родине, поближе к морю, надо денег накопить, торопиться некуда! Нет же, тебе усралась эта свадьба здесь и сейчас. — Мой план работает. — Чушь. Бесполезно разговаривать. Рабочие сутки прошли достаточно спокойно, что не могло не радовать. Утром, на ежедневной пятиминутке, Сонечка реализовала план мести для «любимой» напарницы. — Лена Баранова, — поджимает губы, — я сегодня решила проверить твои заполненные карты в программе, и не удивилась… Ничего не заполнено! Совершенно пустые пункты! — заорала, — ты чем занимаешься на сменах?! Бельман договорилась с системным администратором из отдела автоматизации систем управления, чтобы тот дал пароль от учётной записи Елены. Она ему пачку сигарет, роллы и колу, а он ей информацию. Медсестра практически всю ночь работала над заполнением документов, даже не подозревая о том, что Соня всё это удалит. — Быть такого не может! Я с девяти часов до утра сидела и делала это! Камера же стоит в ординаторской! Посмотрите! — А я посмотрела! — ещё громче, — сидит она, в ноутбуке тыкается. Экрана не видно! Сериалы смотрела на смене, и сейчас пытается доказать, что работала, — усмехается, — премиальных в этом месяце не увидишь, и домой не уйдешь, пока не сдашь заполненные карты о своих пациентах. Поняла? — Это Бельман сделала! — чуть ли не плачет. — Извините, но мы спали, — хором. — Они вообще не работали! Кто-то из этих двоих. — Хочешь удивлю? А у них все сделано! Вот и спали, ибо обязанности были выполнены в полном объёме! Месть удалась. Софья Константиновна душу отвела. Аня хорошо общалась с Леной, даже вне работы, следовательно, Соня ничего ей не рассказала про свой коварный план. Мало ли, вдруг проболтается? Увидев Серёжу на пороге квартиры, Веня с максимально грустным взглядом подошёл к нему на трёх лапах. — Ты ж мой маленький, — берёт его на ручки, — лапка болит, да? — У-у-у, — прижимается. — Солнышко, — чмокнул в темечко, — скоро всё пройдёт. — Тяжёлый же, зачем таскаешь? — Соня поправляет волосы. — Люблю же его. — Как спина? — Да нормально. — Давай посмотрю… Раздевайтесь, Сергей Дмитриевич. — Какая двусмысленная фраза, — прикусил губу. — Вот именно. Воспаления не было, заживало всё хорошо. — Ты сможешь в следующую смену ко мне в больницу приехать? Я тебе швы сниму. — Хорошо. — Стоп. А почему в смену вышел? Больничный же. — Я не пошёл его оформлять, — улыбается, — не могу дома сидеть! — Серёжа, у тебя на спине двадцать семь швов. — Они практически не болят! — А если надавить? — Не надо! Я бы дома с ума сошёл. — Ещё и Веньку-кабана таскаешь. Стаффорд слегка оскорбился. Дружная компания приехала к Сониным родителям. Они жили в пригороде Санкт-Петербурга, в небольшом коттедже с участком. — О-о-о-о-о, — дядя Костя вышел к ним, — молодёжь. Заходите! Ощущение, что пригласили Веню, ибо он рванул за мужчиной, подрезая на повороте молодых людей. Сонечка ушла на кухню, чтобы помочь мачехе с готовкой. — А где Анка? — Сказала, что не приедет, — женщина сложила руки на груди, — Софушка, что случилось? Из-за меня, да? — поникла. Константин и Наталья живут более десяти лет вместе, но поженились тогда, когда девочки уже учились в институте. Софья хорошо относилась к женщине, у них тёплые и доверительные отношения, как у подружек, а вот Анна наоборот, терпела мачеху, разговаривая с ней сквозь зубы. Не смогла принять тогда, не приняла и сейчас. Конечно же, девушка делала вид, что всё нормально, но все знали правду. Женитьба отца стала для неё предательством, даже несмотря на то, что Наталья сделала много добра для них. — Из-за меня, — улыбается, — опять начала мне про свой «график жизни». Тошнит уже. — Ох, девки-девки… — Вот и пусть дома сидит. Может, в себя придёт. — Лёшка же приехал без неё. — Ещё лучше! Вот посидят вдвоём с этим злым страшным котом, глядишь, добрее будут. — Скай совсем не злой. Это ты с ним играть не умеешь. — Он хотел впиться когтями в мою шею! — Как отработала? — Это был треш… Пока Сонечка жаловалась, то на улице мужчины разжигали мангал, и конечно же, болтали. — Серёг, это судьба, — Алексей принёс мясо, — медсёстры нашли себе спасателей. — И не говори… Я даже подумать не мог, что такое бывает. Переходи к нам, будем все в одну смену работать. — Не-не-не, — смеётся, — дай мне хоть день от неё отдохнуть. Мы пять лет вместе! — Неужели, дочка моя тебе надоела? — Константин закинул руку на его плечо. — Нет, я люблю её. Это же такой кайф проснуться в двенадцать, не заправлять постель, сразу наложить себе покушать, лечь обратно, не мыть посуду, а потом просто пойти играть… В тишине… — Анька зануда, — соглашается, — это да… Девки когда съехали в общагу, то я не мог привыкнуть к тому, насколько дома тихо. — А мы в одну смену с Соней работаем. — Она и не зануда. Знаешь, вот они родились с разницей в двадцать минут, росли вместе, всё у них одинаковое было, а такие разные… Словно, вообще не родственники. Даже внешне на сестёр не похожи, так, — махнул рукой, — похожие друг на друга подружки. Соня в меня пошла, что характером, что поведением, а вот Аня в мать, один-в-один. Юлька такая же была, но я считал её педантичность чем-то забавным. — И кому из нас больше повезло? — бросил взгляд на Горошко. — Серёге. Не обижайся, Лёш, но Аня — та ещё заноза в заднице. Молодому человеку стало очень приятно. — Но держит меня в тонусе. — В этом и заключается гармония в ваших отношениях. Кстати, с фамилией что решили? — Не хочет мою брать. Я, конечно, не заставляю, но мне как-то обидно… Мы же семья. — Чем ей твоя фамилия не угодила? — поинтересовался Серёжа, — Новосёлов. Нормально же… Новосёлова Анна Константиновна. — Лучше у неё спросить… Не хочет документы менять, мол, много чего надо. — Горошко Софья Константиновна тоже хорошо звучит. Дядя Костя как бы намекнул, как бы и не намекнул, но спасатель себе чуть руку шампуром не проткнул. Нет, он не против жениться на ней, хоть сейчас в ЗАГС, но такое стремительное развитие событий его слегка напрягает. — Серёжка, выдыхай, — улыбается, — я просто пошутил. Аж побледнел весь. — Не ожидал такого. Алексей ушёл опять за мясом, оставляя мужчин наедине. — Я не хочу тебя пугать или к чему-то принуждать. Уживётесь — хорошо, нет — значит, судьба такая. Жениться не заставляю. — Понимаю, — достаёт решётку, — всё очень быстро меняется. Надо как-то привыкнуть. — В делах любовных я что-то понимаю, могу подсказать, но лучше спросить тебе у папки. — Я из детского дома. — Вон оно что, — слегка опешил, — ну, ничего страшного, мы сами из тех же мест. Что случилось с родителями? — В пожаре погибли, мне два года было, а до одиннадцати лет жил с бабушкой, — вздохнул, — потом и она умерла. Меня в детский дом, затем армия, учёба, и вот пожарка. Я в её квартире живу, а ту, которую государство выделило, сдаю молодой семье. — Где тебе квартиру дали? — Почти в центре. Точнее, она ближе к центру, чем моя, в которой я живу. — Почему там не поселишься? — Мне уютнее дома… Там всё такое родное, словно, бабуля никуда и не уходила, — прикусил губу, — минутку. В горле образовался ком, а к глазам подступили слёзы. Тяжело вспоминать об этом. — Не могу свыкнуться с этой мыслью, что её больше нет. — Она всегда рядом, но в душе. Получается, вы с Сонькой выбрали себе такие профессии, которые связаны с потерей близких людей. Она в доктора подалась, ты в спасатели. — Получается… А с вашими родителями что произошло? — Отец безбожно пил, да нас с матерью гонял. Когда он маму убил, с пьяной дури, конечно же, я в школе был. Из школы отвезли в милицию, там уже определили в детдом, а после по сценарию: армия, техникум, служба, Афганистан, вернулся на гражданку, встретил Юльку, девчонки родились, Юлю схоронил, и в Чечню уехал. — А девочки с кем были? — С Юлькиными родителями. Мне нужно было как-то горе свое принять, дурь внутри эту деть куда-то, вот и рванул в Чечню на год. — Полегчало? — Да. Понял, что есть ситуации и похуже моей. Это позволило Серёже слегка отрезвить разум. — Соня не рассказывала про бабушку с дедушкой. — Мы не общаемся с ними. Они пытались забрать дочерей у меня, мол, Костя, ты не справишься, их двое, у тебя служба, женишься, новых родишь. С годами ситуация лишь ухудшилась, и тёща начала настраивать их против меня… Глядя на Софью через окно, он понял, что всю жизнь искал её. И пусть кто-то посчитает это глупым, якобы, ребята знакомы слишком мало для каких-то серьёзных решений, но эти чувства сильнее. Девушка что-то рассказывала мачехе, при этом активно жестикулируя и хмурясь. Мужчина заметил то, каким взглядом Горошко смотрит на его дочь. Слова здесь совершенно не нужны… — Серёж, — Лёша возвращается с мясом, — у вас когда сдача нормативов? — В следующий четверг. — Готов? — Разумеется, — кивнул. Наталья наблюдала за Сергеем. — Симпатичный парнишка. — У него душа красивая… Очень добрый, открытый, заботливый и искренний. Он даёт мне ощущение уверенности, — поджала губы, — спокойствия. — И как всё серьёзно? — Не знаю, — опустила глаза. Когда шашлык и закуски с салатами были готовы, то все собрались в беседке. — Пап, — отмахнулась от комара, — а тебе не кажется, что защита от этих гадов в виде сетки уже не действует? — Всё действует, — разливает самогон, — сейчас мы немного бахнем, комары нас покусают, и будут валяться пьяные. Ну, — поднимает рюмку, — за знакомство. Общих тем для общения было огромное количество. Веня удобно устроился на коленях у Серёжи и не давал ему есть, пытаясь перехватить еду с вилки. — Ты не замёрзла? — поцеловал в висок. — Нет. — Замёрзла, — накидывает свою кофту на её плечи, — щёки холодные. Какой же он волшебный… Мужчины ушли в баню, а девушки замерли в ожидании. Сейчас начнётся… Буквально через десять минут они услышали визги и крики Лёши с Серёжей. Дядя Костя поливал их ледяной водой, называя это «контрастным душем». — Пацаны так убегут от вас. — Папа догонит… — Почему Николаевна вам смены такие поставила? — Она в отпуск же собралась на полтора месяца, и считает, что без нее хирургия встанет. Её же помощь так бесценна, а значит, в смене нас должно быть больше! Весь график сбила, и я понятия не имею, как мы будем работать… — Выходит, вы до самого отпуска так работать будете? — Да. Благо, я в том году отгуляла лишь половину, а значит, уйду в отпуск на целых два месяца с лишним! Моему счастью нет предела.

Ближе к утру

Ребята решили поехать спать домой. Слегка устали, хочется лечь в родную кровать. - Хороший парень, - обнимает дочь, - смотри мне, не обижай. - Пап, - цокнула. - Не папкай. Я тебя знаю... Бельманы и Алексей тепло проводили их, а дядя Костя натолкал полную машину различных закруток, овощей, ягод с огорода, и конечно же, мяса. — Может, — подъехали к Сониному дому, — ты у меня останешься? — Даже не знаю… — Или, — усмехнулась, — Китти тебя скоро домой не пустит? — Ей наплевать на моё присутствие. Главное — автоматическая кормушка. А так, мне кажется, что я её раздражаю. Почему-то шипит постоянно… Но я её люблю. — Ревнует… Ладно, — посмотрела на Веню, — спать пойдём? Пёс приоткрыл один глаз, как бы соглашаясь на предложение. — Я помогу всё поднять. Разгрузившись, он всё же решил остаться. Соня закинула все мокрые вещи в сушилку, умылась и переоделась, пока Серёжа заправлял себе диван. Анна оборвала все трубки. Странно, что Софья не услышала звонков. В мессенджере неимоверное количество сообщений, но девушка лишь сделала их прочитанными. Нет особого желания общаться сейчас. Горошко уже комфортно улёгся на своём ложе, задвинул шторы, рядом устроился Веня. Сонечка прильнула к нему под крылышко, утыкаясь носом в шею, вдыхая нереальный аромат молодого человека. Ему с трудом удалось сдержать все свои порывы. Молодой человек прижал её ближе к себе, оставляя поцелуй на макушке. Чересчур комфортно и тепло. — Добрых снов. — И тебе. Она усмехнулась, обжигая его кожу своим дыханием. У обоих пульсировали губы от желания, но всему своё время. Впервые спят в одной кровати, да ещё и в обнимку. Этим моментом необходимо насладиться полностью…