Мурал

Лондон. 1:00 ночи. Камден-Таун. Далматин-стрит — Обожаю такое время — говорила про себя далматинка, что-то рисуя с крыши дома в Камдене. И понять можно: ночью нет ни шума, ни лишних глаз. Идеальное время для искусства. Кстати, зовут художницу Давинчи. Она живёт в этом доме вместе со своей большой семьёй. Она одна из 18 детей, живущих в этом доме. И сильно выделяется среди них, ведь она вся испачкана в краске и редко когда это смывает. Вернее, когда получается смыть, ведь краска давно засохла. Но ей это не мешает жить. И как понятно по имени, она обожает рисовать. На этом по сути и зарабатывает. Продает картины на рынке, где пользуется спросом. Она сама в шоке, что кому-то нравится ее картины. Но она и не против: в такой семье деньги лишними вряд-ли будут. Давинчи закончила делать эскиз пейзажа и хотела уже приступить к самому процессу рисования, но в этот момент она услышала звук открывания двери со стороны входа. Посмотрев вниз на улицу, она увидела, как из ее дома вышла далматинка в плаще и быстро ушла по улице. Это была Делайла, мать семейства. — А куда мама пошла так поздно? — сказала про себя Давинчи и, быстро спустившись вниз, пошла за своей мамой. На улице было прохладно, в чем художница сразу убедилась, но не смотря на холод, продолжала идти за своей мамой. Вскоре они подошли к старой станции метро, которую давно запечатали, но далматинка сдвинула фанеру, которая закрывала вход, и спокойно зашла, попутно его закрыв. Давинчи сделала также и вскоре она очутилась на станции метро. Спускаясь по лестнице, она увидела, что станция точно стоит заброшенной: везде упавшая плитка, треснутые лапки, неработающие эскалаторы, кое-где работающие лампы. Спустившись на платформу, она увидела что-то типа убежища: стол, стул, настольная лампа, спальное место. За столом, причем голой, сидела далматинка и смотрела на что-то в рамке, стоящий на столе. Подойдя поближе и укрывшись за рекламной стойкой, услышала разговор. — Привет, пап — сказала далматинка фотке, на которой был изображён далматинец в полицейской форме — Как дела? У меня все хорошо: семья, работа. Ждём пополнение — сказала далматинка, поглаживая свой живот — Тебе бы понравились твои внуки. А им — ты. Пап… Я…. Спасибо, что спас…. Жаль я…. Тогда все приняла близко к сердцу и хотела… Ладно…. Не будем о грустном. Кстати, познакомься с Давинчи — показала на стойку, откуда вышла художница. — Как ты узнала? — не скрывая удивления спросила Давинчи, подойдя ближе. — Я своих детей по запаху везде узнаю. Садись — подвинула стул к своей дочери, на которую она села — Спрашивай. Я знаю: у тебя язык чешется. — Что это за место, мам? — Мой тайный уголок. Место, где я могу побыть одна. Со своими мыслями. Без лишних глаз и ушей. — Ясно — посмотрела на фотку — Это мой дедушка? На тебя похож. — Конечно похож. Он бы вам понравился. Такой весёлый был. И пунктуальный. — Прямо как Дилан? — Да, как он. Наверно с него пошел. Ахах — мордочка стала грустной. — Так что с ним случилось? Я понимаю, что он погиб, но… Ладно, не буду сыпать соль на раны. — Ничего. Твой дедушка, как видно по фотографии, был полицейским. Хорошим полицейским. Почти все отдавал работе, но на нас не забивал — достала совместную фотку ее, мамы и папы — Часто ездили отдыхать на пляж, в лес. Хорошо жили в целом. — И что произошло? — Когда я была в шестом классе, на школу напали террористы. Захватили всех в плен. Мы три дня сидели в страхе. А потом полиция пошла на штурм, а эти уроды затолкали всех, кого держали, в спортзал и повесили на меня жилет смертника. В этот момент в зал ворвались копы и убили всех этих мразей. Среди них был и мой отец. Они стали пытаться снять с меня эту штуку, и когда это получилось на таймере оставалось пять секунд. Папа посмотрел на меня и, взяв жилет, вышел из зала и в этот момент прогремел взрыв, от чего вход обрушился, но все остались целы… — Ого… Он герой… Настоящий герой… — Знаю…. Но я все время думаю, был ли у него выбор или выхода не было, кроме этого? Мне… тебе не понять моих эмоций тогда… — на глазах далматинки появились слезы. — Мне… и правда этого не понять… Потерять отца на глазах… Это так больно наверно… — Ты не представляешь… Я несколько раз хотела уйти из жизни… Если бы не мама… — Дела начала плакать и Давинчи подошла к ней и приобняла. — Все… Тихо…. Тихо…. — пыталась успокоить художница свою маму. Спустя несколько минут та уснула и Давинчи уложила ее на спальное место и сама легла спать, попутно включив будильник на ранее утро, чтобы вернутся домой, пока никто не увидел их пропажи.