Achoo

Когда он почувствовал сильную боль, вызванную простой царапиной от пули, первой мыслью Чана было обвинить в этом ребенка из его класса, который принес вирус гриппа в детский сад. Из-за гриппа он со вчерашнего дня ничего не чувствовал, что его крайне расстраивало. Обоняние было невероятно важно для оборотней, иногда даже больше, чем их зрение и слух, как показало ему событие той ночи. Он услышал звук выстрела, увидел, как беднягу преследует кто-то с пистолетом в руке; однако, если бы он мог дышать через нос, а не втягивать воздух ртом, как задыхающаяся собака, он бы мог сказать, что преследуемый чувак не был регулярной жертвой ограбления или чего-то еще. уличное преступление, прежде чем его тело отреагировало, а он толком не осознал всю ситуацию. Чан протиснулся между двумя людьми и оттолкнул беднягу от очередной пули, полагаясь на свою скорость и силу оборотня. Однако грипп не только лишил его обоняния, но и замедлил его скорость. Пуля, от которой должно было легко увернуться, поцарапала ему спину. Чан ожидал, что будет немного больно, а затем через минуту все заживет, но рана горела так, словно кто-то вылил на нее кислоту. Серебряная пуля, понял Чан, падая на землю. Человек, в которого нацелились, был либо оборотнем, либо вампиром. Несмотря на вековую неприязнь и огромные различия между двумя видами, оборотни и вампиры боялись одного и того же – серебра. Одна-единственная пуля из блестящего материала, особенно когда она была нацелена в сердце, могла в мгновение ока сразить оборотня или вампира. Такая маленькая царапина не была бы смертельной, но она была чертовски болезненной, а отравление крови Чана значительно и немедленно ослабило его. Он даже не успел осознать, что упал и корчился на земле, как человек, за которого он спас, поднял его с земли и перекинул через плечо, как мешок картошки. Смутно Чан мог видеть, что в нескольких метрах от него на земле в луже крови лежал кто-то еще и стонал от боли. Положение было настолько неудобным, что Чану казалось, что его вот-вот вырвет. Острое плечо впилось ему в живот, а сильная рука железной хваткой сжала заднюю часть его бедер. И плечо, и рука, а также каждый дюйм тела, соприкасавшегося с телом Чана, были ледяными. «Отлично, я спас вампира», — подумал Чан, прежде чем потерять сознание. Чан впадал в бессознательное состояние и выходил из него в течение следующих нескольких… дней? Минуты? А может, прошли десятилетия? Он смутно заметил, что спасенный им парень – вампир, занес его куда-то в дом, бросил на кровать, положил на живот и натянул на тело одеяло. Однако одеяла не понадобились. Потому что Чан горел. Ему было так жарко и он так сильно потел, что серебряный яд, казалось, распространился на другие части его тела, особенно на нижнюю часть живота и пах. Его матка сжималась, а член пульсировал, боль от них пересилила отравленную рану на спине. «О боже мой, ты…?» Чан услышал чей-то голос, но голос звучал так, будто он плыл в воздухе где-то далеко. Вместо правильного ответа Чан патетически поморщился. Казалось, этот голос задавал новые вопросы, но Чан не хотел вопросов и не мог интерпретировать ни одного слова. Все, чего он хотел, это чтобы его развели. Но он не чувствовал запаха альф вокруг — в этом состоянии он забыл, что ничего не чувствует, поэтому его скулеж стал громче, а его ароматическая железа выпустила больше феромонов, чтобы привлечь кого-нибудь и избавить его от этой боли. Он почувствовал некоторое удовольствие от своих сосков и своего члена, он тер их о поверхность под своим телом. Пока нижнее белье не оказалось втянутым между его половыми губами, пропитывая материал спермой, вытекающей из его нетерпеливой дырочки. Руки перевернули его голову, повернув его лицом в сторону, а не уткнувшись в подушку, и пара шлепков упала на его открытое лицо. Ему в ухо доносилось еще больше голосов, которых он не мог понять. Но единственное, что знал Чан, это то, что рука, которая ударила его, была такой приятной холодной, как ледяная подушечка на его горящей коже, поэтому он слепо схватил эту руку и прижал ее к груди, пытаясь растереть ее по всему телу. как мокрое полотенце. Внезапно холодные пальцы вонзились в рану Чана, и боль стала настолько мучительной, что к нему на мгновение вернулось здравомыслие. Он открыл глаза и увидел молодого человека сквозь тонкую пелену слез на глазах. «У тебя течка?!» Молодой человек в ярости закричал на него. Ох, смутно понял Чан. Вот почему он чувствовал жар и боль во всем теле. Когда жизнь оборотня подвергалась опасности, его часто вгоняли в течку или гон – даже бета-версы, которые обычно не испытывали ни того, ни другого, могли чувствовать себя чрезвычайно возбужденными. По-видимому, их тело решит, что им пора или никогда размножаться или размножаться и передавать свои гены. Плюс ко всему, в жару и гон скорость обмена веществ в их организме ускорялась, и это помогало организму вылечиться. «Да… я думаю, да…» Чан невнятно произнес: «Извини…» К несчастью для него, момент ясности для Чана был недолгим. «Трахни меня…» — умолял Чан, — «Мне нужно… Развести меня, трахнуть меня полным щенков… Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…» Он не мог сказать, был ли вампир альфой или нет, и не знал, может ли вампир вообще породить оборотня. Если бы Чан был нормальным, любопытным и здравомыслящим человеком, он бы с интересом задумался: существуют ли какие-то репродуктивные барьеры? На самом деле, могут ли вампиры производить потомство, трахаясь, а не кусая? Однако прямо сейчас все эти вопросы вылетели у него из головы, и все, чего он хотел, это чтобы младший, кто угодно – что угодно – вошел в его тело и наполнил его до краев. Младший продолжал говорить слова, но Чан потерял к ним всякий интерес и терпение. С внезапным приливом сил он оттолкнулся от кровати и ухватился за вампира. Холод нежити немного успокоил его растущую температуру, но что ему действительно было нужно, так это контакт с кожей и, кроме того, немного траха. Больше слов. Чану было все равно, он не мог понять. Бешеный крик. Руки толкают его. Тело, зажатое между его руками, боролось и боролось. Новая волна боли, сильная сбоку от шеи. Пустая тьма. Когда Чан пришел в себя, он был в ужасе. Прежде всего, Чан понял, что он голый. Ни рубашки, ни штанов, ни носков. Просто пыльное одеяло, накинутое на его среднюю часть. Затем, ощупывая свое тело в поисках (отсутствия) одежды, он понял, что во влагалище была игрушка, которая смиренно вибрировала так, что казалось, что она может выйти из строя в любую секунду. Простыни под его телом были мокрыми, и хотя он должен был быть нечувствителен к собственному запаху, он чувствовал запах его тепла, каким бы тяжелым оно ни было. Воспоминания медленно возвращались к нему, пока он осматривал окрестности: просторная, тихая комната без окон, похожая на гараж или подвал, с несколькими предметами мебели, беспорядочно расставленными в дальнем углу. Он спас вампира из-за своего глупого, нефункционирующего носа и был поцарапан серебряной пулей, затем вампир забрал его сюда. Он также помнил (гораздо более смутно), что у него началась течка, как только его бросили на этот пыльный матрац; он только что понял, что ее поставили прямо на пол, без каркаса кровати. Но после этого он ничего не мог вспомнить. Он умолял вампира трахнуть его? Это сделал вампир? Чан обхватил голову руками, потянул себя за волосы и застонал. "Ты проснулся." Из другого конца комнаты послышался голос. Вздрогнув, Чан чуть не скатился с матраса. Затем он понял, что кто-то сидел в одном из кресел, повернутых в сторону от него. Голос показался знакомым, и Чан узнал в нем голос молодого вампира. Опять же, он не почувствовал его запаха. Запах вампира был заглушен его собственным, а у вампиров не было сердцебиений, которые мог бы уловить его суперслух. Вампир встал, обошел кресло и медленно подошел к нему. "Где я?" — потребовал Чан, прежде чем вампир смог добраться до матраса, на котором он лежал. Подумав, он добавил: «Не подходи ближе». Вампир остановился и ответил: «ты в моем подвале» «Почему я не вижу гробов?» Вампиры и оборотни никогда не были дружелюбны друг к другу, поэтому шутка Чана была немного злее, чем те, которые он обычно говорил, когда впервые встречал кого-то. Особенно тот, кто не оставил его умирать или устраивать настоящую жару на улице. Однако вампир, похоже, не обиделся. — Я просто не хотел, чтобы ты вонял в моем доме. «Что ж, мне жаль, что я спас тебе жизнь, потому что у меня началась течка только потому, что моя жизнь была под угрозой». «Мне было бы хорошо без тебя». Вампир сказал, пожимая плечами: — Но ты помог ему отвлечься настолько, что я смог нанести удар. Чан усмехнулся. Потом он вдруг о чём-то подумал: «Какой сегодня день? И в какое время? «Понедельник, 7:40 утра. Хорошо, что тебя пуля лишь немного поцарапала, так что для раны, нанесенной серебром, она зажила довольно быстро. С другой стороны, твоя жара была незначительной. Мне пришлось ввести в тебя яд, чтобы ты не набросился на меня. — Хмм… — враждебность Чана сразу же утихла от резких слов вампира, сменившись унизительным стыдом. — Насчет этого, извини… «Если тебе интересно, я не сделал ничего, кроме как сорвал с тебя одежду и засунул тебе вибратор, когда ты снова проснулся после того, как я тебя укусил. Это был шутливый подарок, который я приготовил на день рождения друга, и никто им никогда не пользовался, но он обошелся мне в 55 000 вон. Ты можете заплатить наличными или KaKaoPay». «Хмм, КаКаоПэй? Не думаю, что у меня с собой есть наличные. «Твоя одежда и твой телефон там. Еще я оставил там новое нижнее белье. Ты можешь добавить к своему платежу еще 5000 вон». «Да, ладно…» Одевшись, получив KaKao Talk ID вампира (ksm0922sky), заплатив ему 60 000 вон и попрощавшись с ним самым неловким образом, Чан покинул дом вампира и направился прямо в детский сад, в котором он работал. ему очень повезло, что этот маленький сумасшедший эпизод занял у него всего лишь выходные и не причинил ему никаких проблем в работе, но он немного опаздывал. Когда он проходил мимо огромного окна из темного стекла, в котором, как зеркало, отражалось его изображение, он заметил незаживший след от укуса сбоку на шее. "Ебать!" Чан выругался, затем натянул воротник как можно выше и побежал на работу.