little crime love story

леви с нежностью гладит по голове возлюбленную, обвившую его руками и закинувшую на него ногу. в свободной руке держит телефон, на котором открыт файл с какой-то научной работой, по его мнению неимоверно скучной. негромко читает вслух, трепетно перебирая пряди ее волос. после пережитого месяц назад у зоэ началась бессонница и кошмары, и этот ритуал прекрасно помогает ей быстро и крепко заснуть и чувствовать себя в полной безопасности, которая ей так необходима. — люблю тебя, — она сонно целует аккермана в уголок губ. — спи давай, завтра вставать рано, — касается губами ее виска и продолжает чтение. *** в этот раз попытка приготовить завтрак увенчалась сногсшибательным успехом: оладушки почти не подгорели, а кофе не вытек из турки, пачкая плиту, стол, пол и дверцы нижних шкафчиков. даже убрать все было достаточно легко, она управилась за пару минут. зоэ рисует на оладушках анатомичные изображения человеческих органов шоколадной пастой из пакетика и не очень аккуратно, но старательно раскладывает получившееся по тарелкам. леви, выйдя из душа, сначала думает, что это ему снится. зоэ не любит и, вроде бы, не умеет готовить, но завтрак выглядит весьма аппетитно и пахнет даже вкусно. — я очень старалась! — радостно оповещает экспертка, налетая на него с объятиями, — надеюсь, это можно есть. аккерман садится за стол и откусывает кусок от одной из оладушек. действительно вкусно! немного не хватает сахара, но это уже мелочи, да и как же, черт возьми, приятно есть завтрак, приготовленный любимой женщиной, пусть это и явно единоразовая акция. — шикарно! — несдержанно хвалит ханджи и гладит на нее влюбленно, даже уродливый разноцветный свитер его не смущает. к тому же, как ни странно, он ей весьма идет. леви не любит завтракать плотно, однако, стряпню зоэ доедает до последней крошки. — мы сегодня с девочками пойдем в бар после работы, сможешь забрать, если на автобус не успею? — спрашивает она, тоже расправившись со своей порцией, — или на такси занять? — заберу. девочек не нужно будет развезти по домам? — за петрой заедет майк, а пик уже договорилась с порко, — женщина неспешно допивает кофе. после переезда дорога до морга занимает каких-то пять минут вместо получаса, и она может позволить себе такие промедления. — хорошо. напишешь сегодня заключение? или я пришлю кого-нибудь, кто его напишет, а тебе просто нужно будет рассказать о причине смерти. — аккерман прекрасно знает, что ей тяжело дается нудная бумажная работа. — второй вариант определенно лучше, — женщина проверяет перед выходом свою рабочую сумку и облачается в зимнее пальто, шарф и массивные ботинки. *** он довозит возлюбленную до работы, сует ей в руки контейнер с обедом и обнимает на прощанье, пообещав заехать на перерыве, если зоэ не придет сама раньше. ханджи вприпрыжку скачет в морг, что-то насвистывая под нос. кажется, у нее намечается интересный и насыщенный день. помнится, сначала ее триггерил главный вход, и аккерману приходилось провожать ее до самого кабинета, а после окончания рабочего дня встречать у двери в кабинет, чтобы помочь справиться с тревогой. сейчас ей заметно лучше и, кажется, неприятные воспоминания тревожат зоэ только во снах, и то, это тоже постепенно становится редкостью. сам леви после случившегося старался максимально ее опекать, боясь что похищение повторится, однако, ничего плохого не случилось, и он смог унять свое беспокойство. подождав, пока она зайдет, аккерман со спокойной душой уезжает в участок. *** — не желаете отпустить этого черта на перерыв? — зоэ беспардонно врывается в его рабочий кабинет, в котором сегодня, как обычно, людно. молодые полицейские уже начали привыкать к этим внезапным визитам, радуясь, что сумасшедшая экспертка пришла не по их души, а будет досаждать только начальнику. — этот черт почти закончил, подожди, пожалуйста, — аккерман отвлекается от очередного эмоционального разбора полетов, — сейчас пообедаем, и заберешь себе кого-нибудь, чтобы заключение написал. ханджи покорно ожидает, усевшись за его рабочее место, отмечая, что на столе, как всегда, идеальный порядок. молодые полицейские смотрят друг на друга с молчаливым сочувствием и надеждой, что какой-нибудь умалишенный, но самоотверженный смельчак вызовется сам. напоследок приказав юным дарованиям убрать весь полицейский офис и побыстрее принести два стаканчика кофе и что-нибудь сладкое, леви выгоняет их из кабинета. обнимает зоэ и треплет ее по незаплетенным волосам. — как же все заебали... — устало выдыхает он, опускаясь в кресло напротив стола, — идиоты. — что опять натворили? — сочувственно интересуется экспертка, осторожно поглаживая его по руке. — эти ебланы приехали на вызов к бабке, которой мерещилось, что у нее возле дома воет какая-то нечисть. и, прежде чем постучаться, хором начали завывать под окнами. бабку увезли с инфарктом. — негодует леви, — ну вот как, блять?! ханджи не может сдержать хохот и получает неодобрительный взгляд. — это, блять, еще цветочки. — аккерман зло перебирает бумаги, что лежали в аккуратной стопке на краю стола, — эти опёздолы оставили под карнизом следы от когтей канцелярским ножем! они позорят всю городскую полицию, мать их ебать в рот! зоэ уже натурально рыдает и задыхается от смеха, закрыв лицо руками. — если тебе так весело, сейчас с ними туалеты драить пойдешь. — недовольно угрожает мужчина, но оба понимают, что он эту угрозу в действие точно не приведет. — а давай ты этих опёздолов ко мне в морг всех сошлешь? мне как раз нужна помощь. — отсмеявшись, предлагает она воодушевленно, — сразу тихими и послушными станут! — хм... — задумчиво вздыхает леви, — у нас как раз на этой неделе почти нет работы... — замечательно! нам нужна уборка, отчеты и ассистенты на вскрытиях! — радуется она. огни во взгляде разгораются, — заберу всех, кого отправишь! — всех и отправлю. — аккерман угрожающе улыбается. за обедом зоэ рассказывает о делах трупных, а леви осознает, что окончательно и бесповоротно влюбился в эту сумасшедшуюю. зачарованно слушает ее, замечая, что готов целую вечность наслаждаться ее чуть грубоватым голосом, наблюдать за тем, как она экспрессивно жестикулирует руками, смотреть в глаза цвета шоколада с медом, каждый раз утопая, смеяться вместе с ней, когда ханджи хорошо, и плакать когда плохо, целовать ее бесчисленные веснушки, губами соединяя их в созвездия, держать ее за теплые, нежные руки, обветренные от холода и частого использования антисептика, заплетать ее непослушные, густые и мягкие волосы, обнимать столько, сколько ей захочется и платить за каждый съеденный ею завтрак, обед или ужин. кажется, она его приворожила, ибо аккерман никогда не думал, что будет так восхищаться кем-либо, особенно своей полной противоположностью.