Salvation

Это была первая ночь, когда Дэрил не просто слышал, как он плачет. Все было намного хуже. Он проснулся от того, что Коннор ворочался рядом с ним. Как и в любой другой вечер, охотнику захотелось немедленно ударить ирландца еще раз и пожаловаться на то, что он не дает ему спать по ночам. Однако жалобы застряли у него в горле, когда он увидел выражение лица Коннора, услышал, как тот всхлипывает и разговаривает сам с собой во сне. Сначала он не мог понять всего до конца, но вскоре все стало яснее ясного. — Ну уж нет, нет, нет, ты не можешь так поступить со мной, останься со мной. — Что? — спросил Дэрил и в замешательстве посмотрел на собеседника. — Ничего не говори, просто останься со мной, — продолжал говорить Коннор, по-прежнему не открывая глаз, что еще больше напугало охотника. Он сел и положил руку на плечо ирландца, пытаясь разбудить его. Но это было бесполезно. Коннор вздрогнул и резко повернул голову в сторону, все еще пребывая в глубоком и, очевидно, пугающем сне. — Я, блядь, не могу справиться с этим в одиночку! Пожалуйста, не надо! НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНОГО! — Проснись! — крикнул Дэрил ему в лицо и затряс его сильнее. Он замер в шоке и удивлении, когда ирландец внезапно начал плакать, так и не проснувшись. — Черт, здесь так много крови... Иисусе, Мерфи, что мне делать? Что мне, блядь, делать? — Ты ничего не должен делать, здесь нет никакой чертовой крови, просыпайся, чувак! Я устал от этого дерьма! — ответил охотник и попытался отвесить пощечину Коннору, который все еще не унимался. К этому моменту Дэрил был в полном смятении. Никогда раньше это не было так ужасно. Дэрил не знал, что делать, потому что тут начались крики. Коннор начал выкрикивать имя своего брата. Он безумно кричал и повторял имя Мерфи снова и снова. Сначала Дэрил просто сидел, совершенно окаменев, наблюдая за тем, как ирландский негодяй ворочается и кричит, словно в предсмертной агонии. Когда ужас достиг новой силы, охотник, наконец, понял, как реагировать на ситуацию. Он сжал руку в кулак, а затем сильно ударил Коннора в живот с испуганным «ХЭЙ!» Больше никаких пощечин или тряски, это был единственный выход. И у него получилось. Глаза Коннора распахнулись и расширились от удивления и растерянности, когда он, кашлянув, проснулся и сел прямо. Как только он немного пришел в себя, кашель быстро сменился тяжелым дыханием, отчего его мокрая от пота рубашка еще сильнее прилипла к вздымающейся груди. Дэрил зарычал и откинулся на спинку спального мешка. — Господи, наконец-то, — сердито сказал он, не сводя прищуренных глаз с Коннора. Снаружи зажглись огни и фонарики, и Рику и еще нескольким людям не потребовалось много времени, чтобы прибежать. — Дэрил?! — Что происходит? Это ходячие? — Мы в порядке! Мы в порядке! — крикнул Коннор в ответ, прежде чем Дэрил успел ответить. У него дрожал не только голос, но и руки, когда он пытался расстегнуть молнию. Его рука слегка дрогнула, когда кто-то другой уже открывал палатку снаружи. Затем яркий луч фонарика ударил обоим мужчинам прямо в лицо. Ирландец негромко выругался и быстро прикрыл глаза рукой. Он сделал это не только для того, чтобы защититься от света, но и чтобы скрыть слезы, которые, как он только сейчас понял, он пролил во сне. — Что случилось, мы услышали крик? — Дэрил, ты в порядке? Шейн и Рик спросили одновременно обоих мужчин, которые слегка закатили глаза. Дэрилу потребовалась небольшая пауза, чтобы обдумать варианты. Сейчас было идеальное время и возможность наконец-то вытащить Коннора из палатки. Покончить со всем этим и наконец-то нормально высыпаться каждую ночь. Этим ужасающим воплем ирландскому чудаку впервые удалось разбудить весь лагерь, и он мог сказать, что на этот раз Рик и Шейн беспокоились даже о его благополучии, явно опасаясь Коннора. Он всерьез подумывал о том, чтобы совраться и наговорить им какую-нибудь гадость, чтобы выгнать Коннора. Но потом он не смог удержаться и снова посмотрел на парня, на его тяжело дышащую и потную фигуру и выражение лица, которое он не мог полностью скрыть. Добавьте ко всему этому серьезные синяки у него на шее и… Вот дерьмо. Это полный провал. — Да, все хорошо. Чокнутому просто приснился странный сон, вот и все. Со мной все в порядке, — ответил Дэрил и лег обратно с притворно-раздраженным видом, поворачиваясь на бок, чтобы дать им понять, что он закончил со всем этим. Шейн бросил на Рика короткий взгляд, и Коннор понял его насквозь. Но, как и Дэрил, он старался сохранять хладнокровие, хотя на самом деле был далек от этого. — Ага. Мне приснилось, что я попал в гребаную авиакатастрофу или что-то в этом роде. Извините, что разбудил вас, ребята. Рик и Шейн еще какое-то время продолжали заглядывать внутрь палатки, отчего вся сцена казалась почти комичной. Как будто они все еще были полицейскими, проверяющими дело о вождении в нетрезвом виде, с поднятыми фонариками. И, как и в любой другой раз, Рик сдался первым. — Хорошо. Такое со всеми случается. Просто... постарайся еще немного поспать. И... потише, ладно? — Конечно. Еще раз прошу прощения, — сказал Коннор, едва заметно кивнув, а затем наблюдал, как бывший шериф закрывает полог палатки, чтобы на этом закончить. Подождав немного, пока они уйдут, он в конце концов устало вздохнул и тоже лег обратно. Сначала Дэрил просто хотел продолжать лежать и притворяться, что все это его не беспокоит и что он уже спит. Но правда заключалась в том, что он просто не мог выбросить из головы крики, слова, которые он слышал, отчаяние в голосе Коннора. Он знал, что ирландец не хотел говорить о своем брате. Он ясно дал это понять ранее тем вечером. Но после всего случившегося, похоже, в его голове появились какие-то другие идеи. Он тоже не мог выдавить это из себя, поэтому решил нарушить тишину, теперь, когда неловкая ситуация все равно уже случилась. — Чувак, держу пари, что даже ходячие в Атланте слышали это дерьмо, — сказал он, но Коннор не ответил. — Должно быть, это была ужасная авиакатастрофа, — продолжал он приставать, не совсем уверенный, как решить истинную проблему. Коннор тихо усмехнулся. Дэрил повернулся на бок, чтобы посмотреть на собеседника. Тем больше его удивило, что предыдущий звук был вовсе не насмешкой, а очередным всхлипом. Ирландец все еще прикрывал лицо рукой, хотя фонарик давно погас, но даже в темноте Дэрил видел, как по щекам у него текут слезы. Он тут же немного отодвинулся, почувствовав себя еще более неуютно. После нескольких минут неловкого молчания, которое, как ему показалось, длилось несколько часов, охотник в конце концов высказал очевидное. — Господи. Ты что, опять плачешь? — Заткнись, мать твою, — выдавил из себя Коннор и отвернулся, прервав разговор о очевидной проблеме касательно Мерфи еще до того, как он начался. Дэрил еще немного послушал его сдавленные рыдания, но потом с него хватило. Он знал, что иначе это никогда не закончится. — Просто скажи мне, что, черт возьми, произошло в Бостоне. Господи, так больше продолжаться не может. — Пошел ты, — сказал Коннор еще более расстроенным и злым голосом, из-за чего Дэрил сильно толкнул его. — Нет, пошел ты и расскажи мне! Потому что я так устал от этого дерьма, и я не собираюсь продолжать в том же духе еще одну ночь. Коннор резко развернулся и внезапно начал бить Дэрила кулаками и пинаться, очевидно, разъяренный и раздраженный всем этим стрессом, ночным кошмаром и сильными толчками Дэрила. Но он все еще был ослаблен после попытки самоубийства и недоедания, так что охотнику не потребовалось много времени, чтобы одолеть его и выиграть схватку, которую пытался начать Коннор. Всего после нескольких ударов ему удалось одержать верх и прижать ирландца к земле. — Успокойся, чокнутый! На мгновение лицо Коннора превратилось в гримасу, искаженную гневом и ненавистью. Он выглядел так, словно собирался убить Дэрила за то, что тот держал его так, но затем в нем словно что-то сломалось, и вся его решимость внезапно улетучилась. Он перестал сопротивляться и отвернулся, чтобы избежать взгляда Дэрила. — И что же ты теперь собираешься делать, а? Просто сделаешь вид что ничего не было и вместо этого каждую ночь будешь рыдать, как гребаный младенец? — хмуро спросил охотник, ткнув пальцем Коннору в лоб. — Эй, да пошел ты на хуй и отвали от меня! — рявкнул ирландец, раздраженный прикосновением и испытывающий желание снова ударить. Он посмотрел прямо на Дэрила с вызовом и слегка жутковатым выражением лица. Но Дэрил не обратил на это внимание. — Или что? Ты думаешь, я боюсь такой плаксивой девчонки, как ты? Мечтай. Что случилось с «разговоры о всякой ерунде хороши и помогают в большинстве случаев», а? Ты полон дерьма. Ты просто недостаточно смелый, чтобы... — Я сказал, заткнись на хрен! — крикнул Коннор и попытался вырваться из его хватки, но Дэрил не позволил ему это, крепко держа. —...ты просто недостаточно смелый, чтобы встретиться лицом к лицу с... — ЛИЦОМ К ЛИЦУ, БЛЯДЬ, С ЧЕМ, А? ЧТО Я, БЛЯДЬ, УБИЛ ЕГО?! — наконец выпалил Коннор, покраснев от ярости и отчаяния. Он просто хотел, чтобы этот парень заткнулся к чертовой матери. Он хотел, чтобы эти кошмары прекратились. Он хотел, чтобы все просто прекратилось. Поэтому он просто продолжил говорить. — Я, блядь, убил его, ясно? — повторил он и впился взглядом в Дэрила. — Я убил своего собственного брата. — Охотник разжал руки, и Коннор закрыл глаза. — Я, черт возьми, убил его, — сказал он еще раз, а затем зарыдал, когда горе от осознания этого факта полностью овладело им. На этот раз Коннор плакал по-настоящему. Впервые за два месяца смерть его близнеца по-настоящему добила его. Он так сильно скучал по брату, и это причиняло ему такую боль, что он просто больше не мог этого выносить. Большую часть времени он был в оцепенении и бредил. Бродил почти как ходячие мертвецы. Наполовину мертвый, наполовину живой. Затем он встретил Дэрила и снова увидел это лицо, и это сломило его. Потому что, что бы он ни делал, боль и правда, осознание этого факта никуда не делись. Его брата больше не было. Он был один в этом мире. И это была его вина. И из-за этого, а также из-за обещания, ему пришлось жить с этим осознанием всю оставшуюся жизнь. Его попытка самоубийства провалилась, и это было неправильно. Одному богу было известно, как долго это будет продолжаться. Бесконечный кошмар, как во сне, так и наяву. Возможно, это все-таки был ад. Дэрил был в ужасе. Он привык к сдавленным рыданиям Коннора, но сейчас, когда у того был настоящий нервный срыв, он был слишком потрясен этим. Это было больше, чем он мог вынести. Он чувствовал себя растерянным, потому что никогда в жизни не сталкивался с чем-то подобным. С тех пор как началась вся эта история с концом света, другие люди всегда занимались дерьмом в лагере. Но сейчас он был здесь, в этой палатке, с этим парнем, потому что, когда у него был шанс сказать Рику и Шейну, чтобы они забрали его отсюда сегодня ночью, он выбрал другой вариант. Он был здесь и должен был разобраться с этим и сказать что-нибудь, чтобы все стало не так плохо. Но он совершенно не представлял, как это сделать. Коннору потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, и когда он перестал прикрывать глаза, то просто посмотрел на Дэрила, который все еще сидел на нем. В конце концов ирландец глубоко вздохнул и шмыгнул носом. — Просто отпусти меня сейчас, хорошо? Дэрил продолжал пялиться на него, как кролик, попавший в поле зрения газетных заголовков, пока, наконец, не отодвинулся и не сел рядом с Коннором. Ирландец закашлялся и принял сидячее положение, потому что ему было трудно дышать. Ему просто нужно было еще пару секунд побыть одному. Дэрил ничего не говорил, больше не дразнил его и не кричал на него, что было довольно странно для него. Через мгновение он понял, что, возможно, тот все еще хотел знать, возможно, ждал, когда он заговорит. И через некоторое время, пережив яркие и ужасающие воспоминания, он заставил себя сделать это. — Мы забаррикадировались, и какое-то время все было не так уж плохо. Но Мерф захотел уехать. Убраться из города. Я, черт возьми, говорил ему, что пробираться через центр Бостона слишком опасно. Но у нас заканчивалась еда, а ходячих становилось все больше и больше... Ходили слухи, что из Бостонской гавани отплывают лодки, что там, в круизном терминале, есть лагерь беженцев. Но, конечно, никаких гребаных лодок там не было. — Он глубоко вздохнул и покачал головой, его глаза казались пустыми и мертвыми. — Там были только ходячие. Их были тысячи. Нас окружили, и один из них добрался до него. — Коннор провел рукой по волосам, борясь с новой волной слез. — Это была моя вина. Я не прикрыл ему спину. Я был зол и не переставал орать на него из-за его дурацкого плана, говорил, что это он виноват в том, что мы оказались по уши в дерьме. Потом я услышал его крик и… — Он крепко зажмурил глаза, и на мгновение воцарилась тишина. Дэрил просто слушал. Коннор неловко откашлялся и потер дрожащие руки. — Мне удалось вытащить нас оттуда, я затащил его в здание. Я подумал, что, может быть, если мы просто останемся там, поближе к гавани, может быть, я смогу как-то вылечить его или кто-нибудь вернется из лагеря. Но там было слишком много чертовой крови. Одна из этих... тварей вырвала часть его плеча, задела артерию, и я пытался... — его голос сорвался, и он быстро спрятал лицо, чтобы скрыть очередной приступ. Дэрил терпеливо сидел и ждал, пока у него хватит сил заговорить снова. — Значит, его убил не ты, а какой-то ходячий придурок, — тихо сказал Дэрил в жалкой попытке хоть как-то облегчить участь Коннора. Но, конечно, это ничего не изменило. Коннор усмехнулся и уставился на Дэрила с раздраженным выражением на заплаканном лице. — Конечно, это был ходячий придурок, который нанес ему травму, но это была моя вина, что его укусили. Я был недостаточно близко. Я не обратил внимания. Я не защитил его. Этого не должно было случиться, но это случилось, а потом… Его голос задрожал, и он глубоко вздохнул. — Ах, черт возьми. Господи... — он вытер нос и шмыгнул. — И что потом? Коннор сглотнул и некоторое время ничего не говорил. Когда он повернул голову, то выглядел совершенно разбитым. — А потом он истек кровью у меня на руках, восстал, и я выстрелил ему в голову, — прошептал он и просто посмотрел на Дэрила. Они смотрели друг на друга, и охотник хотел что-то сказать, но он все еще не знал, что сказать или что сделать. Коннор снова лег и со вздохом уставился в потолок. — Ты сделал то, что должен был сделать. Это не повод вешаться, чувак. Это была не твоя вина, — в конце концов сказал Дэрил, и Коннор усмехнулся. — Конечно, черт возьми. Он не должен был уходить раньше меня. Он умер из-за меня. Я его брат. Я должен был обеспечивать его безопасность. Я всегда это делал, а потом отказался, и это все из-за меня. Дэрил зарычал. — Прекрати это дерьмо сейчас же. Так больше продолжаться не может. Это не решит проблему. — Нет никакой проблемы, — упрямо возразил Коннор, и Дэрил разозлился. — Очевидно, что проблема есть, ты просто разбит вдребезги! Ты пытался покончить с собой! — О, черт возьми, не начинай. Не поднимай этот гребаный вопрос каждый раз, — прорычал Коннор и отвернулся. — Но ты это сделал. Чувак, ты всех до смерти напугал, — сказал Дэрил и покачал головой. — Серьезно, так дальше продолжаться не может. Это не пойдет на пользу никому из нас. Возьми себя в руки. Рик взял тебя к себе не просто так. Нам больше не нужны пропавшие без вести или мертвые люди. Нам нужны живые люди. В том числе и ты, чокнутый. Коннор усмехнулся. — Как будто тебе не все равно. — А мне, блядь, не все равно, ясно? Меня тошнит от этого дерьма. Люди думают, что они, блядь, знают меня. У меня тоже есть люди, о которых я забочусь, черт возьми, я тоже потерял брата! В наши дни каждый кого-то потерял, вот почему это называется выживанием! Так что перестань притворяться, что ты какая-то особенная снежинка, и посмотри правде в глаза. Мир несправедлив ни к кому, несмотря ни на что. Так что смирись с этим, — возразил охотник, снова слегка пихнув Коннора, который просто ответил раздраженным «Пошел ты». — Знаешь что. Забудь это. Пошел ты тоже, — сказал Дэрил и сдался с раздраженным рычанием. Он повернулся к ирландцу спиной, и оба мужчины в последний раз фыркнули. Им потребовалось некоторое время, чтобы остыть, и Коннор просто смотрел Дэрилу в спину. Он был так похож на Мерфи, что ему снова стало больно. Он скучал по ночам, которые они проводили рядом друг с другом. Первый месяц после того, как он потерял Мерфи, был для него просто ужасен. Он все время был один, спал один, жил один, выживал в одиночестве. Он всегда боялся говорить о смерти Мерфи, поэтому до сих пор никому не рассказывал. Но теперь, когда у него отлегло от сердца, он должен был признать, что действительно почувствовал себя немного лучше. Тот факт, что Дэрил впервые проявил к нему неподдельный интерес и беспокойство, только усугублял это. Ирландец был уверен, что человек с лицом его брата презирает его, но, возможно, он ошибался. Потому что, несмотря на все драки и удары, Дэрил только что в очередной раз показал, что не так уж безразличен к его страданиям. Коннор вздохнул и, в конце концов, придвинулся ближе к охотнику, все еще по привычке. Он почувствовал, как тот напрягся и испугался еще одного удара, но ему было все равно. На самом деле ему просто нужно было вернуться к какому-нибудь притворству, чтобы отвлечься, забыть этот ужасный кошмар и поговорить. Телесный контакт всегда был важен для него и его близнеца, не важно, был ли это простой толчок локтем или крепкое объятие. И он собирался добиться этого сейчас. Не важно, как сильно Дэрил ненавидел это, ненавидел находиться рядом с кем бы то ни было. — Отвали, — прорычал охотник и тут же попытался слегка оттолкнуть его, но Коннор не сдвинулся ни на дюйм. Он ожидал, что Дэрил развернется и начнет новую драку, но ничего не произошло. Ирландец оставался настороже в течение нескольких минут, и, хотя Дэрил был очень напряжен, он просто не двигался и ничего не говорил. Он смирился с тем, что сегодня их разделяли всего несколько дюймов. Коннор улыбнулся и придвинулся еще ближе. — Спасибо. — Заткнись, тупой придурок, — проворчал Дэрил, но делать ничего не стал.