Сдобы сладкий аромат

      ***

      Приоткрыв глаза и сонным взглядом окинув комнату, Арлекино еще не совсем понимала, что происходит и при каких обстоятельствах. Тот факт, что на ее кровати покоился кто-то, а она сама восседала на не слишком удобном для сна кресле, в какой-то мере настораживал. Резко дернув головой, она постаралась принять более удобное положение, внезапно осознав, что поза для сна была выбрана через чур неподходящей. Шея затекла, отчего ноющая боль заставляла тихо зашипеть, стиснув зубы. Не без дискомфорта размявшись, Слуга попыталась встать, чтобы пройтись. Уже готовясь воплотить незамысловатый план в действие, она заметила копошение на своей кровати, свидетельствующее о том, что некто просыпался. Закинув ногу на ногу и сложив руки на груди, она замерла, наблюдая со стороны.       — Ну-с, проснись и пой, гость званный. — несмотря на явную шуточность данной фразы, произнесена она была с напускной серьезностью.       В ответ она ничего не услышала, кроме сонного лепета и шуршанья одежды, говорившем о том, что спящая особа переворачивалась на другой бок.       — Утро доброе, де-Фонтейн.       В ответ сонная девушка, не открывая глаз, в полудреме пробормотала:        — Здравствуйте… Простите за… — реплика была бесцеремонно прервана зевком — …опоздание. Я обещаю, такого больше не повторится. — протянула она, явно повторяющая эту фразу не первый раз.       — Упорно продолжаю надеяться, дорогуша.       Фурину словно окатили ведром холодной воды, вынудив резко дернуться, испуганно хлопая глазами, по векам которых в следствии сна размазалась тушь.       — Босс? И-извините! — она торопливо и неуклюже вскочила, вскоре и вовсе вставая и отходя от кровати, судорожно бегая взглядом по углам комнаты. — Мне очень, очень неловко!       Наблюдая за нервной жестикуляцией и выслушивая уже привычные оправдания, Арлекино слегка наклонилась, все еще сидя на кресле и полу злобно шикнула.       — Да угомонись ты! Раскудахталась тоже. — отвернувшись, женщина все же увидела боковым зрением озадаченный взгляд гостьи, явно приоткрывшей рот ради того, чтобы задать один из волнующих ее светлую головушку вопросов. — То не появлялась на корпоративах вообще, то возникла и выдула целую уйму алкоголя. Ну как? Весело тебе было, а?       — Я не…       — Да хватит. Понятия не имею, зачем я сюда тебя притащила, но я не думаю, что моим гостеприимством стоит злоупотреблять.       Кивнув в знак понимания и потоптавшись на месте, Фурина уставилась на хозяйку квартиры. Уловив вопрос во взгляде визави, Слуга молча дернула головой в сторону ванной комнаты. В ответ голубоглазая гостья неловко улыбнулась, обнажая белые зубки и пряча руки за спиной. Какое-то время молчание неприятно давило на обеих, вскоре прерванное репликой хозяйки квартиры.       — Я м-могу в уборную пойти? — видимо, самочувствие у нее было не из лучших, так-как, то ли от нервов, то ли от болевых ощущений, свойственных для такого утра, некоторые фразы она выдавливала из себя с трудом, то и дело запинаясь.       — Да иди ты уже блин, так долго собираешься. Мне подписать разрешение на посещение ванной в моем доме?       Виновато вздохнув, девушка мелкими шажками направилась в сторону двери, уже почти минув кресло, на коем восседала бурчащая начальница. Не сразу поняв, что её на такое действие сподвигло, Фокалорс остановилась, позже уже полноценно ощутив на собственном предплечье чужую руку, крепко его обхватившую. Рефлекторно дернувшись, девушка потянулась назад, но, после столкновения с пронизывающим, холодным взглядом, попытки отступить оставила, вопросительно вскинув брови.       Арлекино устало потерла свободной рукой висок, что-то бормоча и продолжая держать в тисках «пленницу».       — А, и этот… Ну как его там… Жесть, забыла. Ну, ты знаешь, о чем я. — столкнувшись с непонимающим выражением лица, она попыталась хоть как-то объяснить то что требовалось. — Короче, в шкафчике у зеркала там же — она показала взглядом в сторону выхода из комнаты, подразумевая уборную. — баночка лежит, с саше внутри. Вот ее принеси. — помолчав немного, она все же выдавила из себя сухое «пожалуйста» напоследок.       — Хорошо. — на большие словесности клерк поскупилась, через некоторое время вернувшись, будто и не уходя, держа в руке заветную баночку. Судя по чуть более ясному взгляду, она уже успела как-никак умыться и привести себя в порядок, выглядя намного свежее, пускай и в не снятом со вчерашнего дня наряде — Вот, держите, пожалуйста.       — Умница. Я не на работе, отбрось сейчас эти формальности, итак голова болит.       Фурина безмолвно наблюдала за сосредоточившейся на размешивании порошка женщиной. Под рукой последней удачно оказался стакан с водой, пускай и наполовину опустошенный. Недолго думая, клерк таки нашла момент вставить словцо.       — Извините, что доставила вам неудобства.       — Да кто ж меня просил к себе тащить такое вот чудо в перьях. — Слуга окинула визави строгим взглядом с ног до головы, хотя, едва ли по одному только настроению в глазах можно было судить о ее мыслях в данный момент. — Ладно, выходной сегодня, посиди тут немного, что ли.       — Вы… Ты — девушка мгновенно себя осекла, поправившись. — Ты тут одна живешь, да?       — В компании не нуждаюсь.       Пропустив мимо ушей резкий ответ, Фурина подошла чуть ближе к собеседнице, тихим голосом спросив:       — Я могу заварить кофе на кухне? Обещаю, я уйду сразу же после одной чашки. Ну… — она промолчала. — или сейчас, если тебе неприятно.       Женщина не удостоила гостью ответом, поднеся к губам стакан с мутной жидкостью и залпом его опустошив. После вернула его на прежнее место у кресла, глубоко и устало вздохнув.              — Иди, если хочешь. — сухой ответ все же был выдан, рано или поздно.              Уже привычным движением достав из кармана брюк смартфон, Арлекино посмотрела, не слишком ли был поздний час для пробуждения. Убедившись в обратном, она поднялась со своего «трона», войдя в коридор и небрежно накинув поверх замятой одежды осеннее пальто. Ничего не сказав, она вышла из квартиры, закрыв дверь за собой на замок, быстро минуя лестничные пролеты и выходя на улицу. В лицо ожидаемо дунул порыв свежего, бодрящего воздуха.              Тем временем оставшаяся наедине с собой, так еще и взаперти, Фурина решила сообразить уже хоть что-нибудь съестное, так как желудок предательски ныл. Пройдя на кухню и встав в самом ее центре в характерной позе «руки в боки», девушка сделала круг на месте, затем подскочив к холодильнику и обнаружив в нем грустную пустоту.        — Не хватает только мыши и веревки… — пробурчала она самой себе.       Не стоя лишний раз на месте, девушка подошла к кухонным шкафчикам, поочередно открывая каждый из них и обнаруживая лишь специи, непригодные для приготовления полноценного блюда ингредиенты и пыль. Весь общий вид говорил о запустении. Судя по всему, хозяйка квартиры не жаловала готовку, ведь иначе полное отсутствие нормальной еды объяснить было сложно. К своему несчастью, банку для кофе Фурина также нашла в одинокой пустоте, также, как и банку для чая. И даже емкость для сахара не обрадовала ничем большим, чем пара кубиков.       После осознания тщетности бытия, или, иначе выражаясь — пустоты на кухне, Фурина решила попытать счастья, соорудив хлипкую конструкцию из двух стульев и заглянув на самый верх шкафчиков. Риск, к сожалению, оказался не оправдан, и она, несолоно хлебавши, уселась на стул, небрежно отодвинутый от стола, не видя смысла дальше совать нос в каждую полку.              Недолго восседая на стуле, она вскоре услышала звук щелчка в замке, поняв, что ее одиночеству пока что конец положен. Делать было не особо есть чего, потому из ребяческого интереса клерк поплелась в прихожую, встречаясь взглядами с Арлекино. В руке у той был небольшой целлофановый пакет, к сожалению, не просвечивающий.       Молча пройдя на кухню и тем самым утягивая за собой гостью, Слуга поставила пакет на стол, от чего тот издал характерное шуршание. Завесу тайн она приоткрыла, видя, как девушка рядом буквально сверлит его взглядом, хоть и старается этого не показывать. Она достала два небольших пластиковых контейнера, а вслед за ними бумажные стаканчики, в которых обычно подавался уличный кофе. Разумеется, не без картонной подставки, ведь в противном случае напитки точно пролились бы за весь путь до дома. Неторопливо поставив на стол напитки, а вслед за этим достав из шкафа тарелку, женщина положила на нее пончики, до этого не самым красивым образом пребывавшие в пластиковых упаковках.       — Теперь я понимаю почему ты так запросто разрешила хозяйничать на кухне. — выразила свою догадку гостья.       — Уже небось все вдоль и поперек обрыскала? — хозяйка квартиры говорила с небольшим раздражением в голосе, впрочем, довольно привычным для слуха ее собеседницы.       — Не то чтобы…       В ответ послышался тихий вздох.       — Что ж.       Она взяла в руки один из стаканчиков, стараясь не обжечься, и, захватив с собой блюдце — удалилась в другую комнату. Фурина недолго посидела, потянувшись ко второй кружке и попытавшись отпить. Девушке пришлось мигом одернуться, тихо прошипев досадное «ай» и рефлекторно высунув кончик языка. Досадный ожог, такой саднящий и отнюдь не приятный вскоре утих, тем не менее заставляя со скепсисом глядеть на картонный стаканчик.              Гордое одиночество быстро надоело юной особе, заставляя последовать примеру вчерашней «собутыльницы», направляясь в ту же комнату в поисках компании, не забыв с собою захватить кофе.              — Я уж думала, так и будешь сидеть, хомячить одна.       — Просто… просто я не хотела вас одной оставлять. Извините.       — Извиняться не за что, но я так и знала, что такая сладкоежка как ты обязательно купится на подобного рода приманку.       После произнесенной женщиной фразой Фурина почувствовала себя мышью, клюнувшей на сыр в мышеловке. Глупенькой, серой мышкой, охочей до сладкого и, к её несчастью, суровых начальников. Последнее было скорее невезением, шуткой судьбы.       Прервав тревожные размышления разнервничавшейся гостьи, Слуга кивнула в сторону журнального столика, на коем покоилась тарелка с заветными сладостями.       — Я не буду, возьми оба.       В ответ не получив ничего более, кроме как замятые слова благодарности, Арлекино проследила взглядом за тем, как девушка напротив аккуратно присаживалась на край кровати, перед этим захватив в руку угощение и откусив кусочек, после запивая горячим напитком. Данное молчание, прерываемое лишь неловким, едва слышимыми шелестом и шуршанием, возникшим в следствии потирания ногой клерка паркета, Слуга вскоре решила прервать. В очередной раз. Одарив визави сверлящим душу взглядом с характерным сощуром, она, сложив руки в замок задала вопрос.        — Нравится?       — А? — девушка резко дернула головой, выходя из своего поверхностного транса в раздумьях.       — Я спрашиваю, пончик нравится?       Задумчиво пережевывая очередной кусочек лакомства, Фурина играючи хмыкнула, закатывая глаза в напускном недовольстве от расспросов.       — Тебе так важно, как будто? — дожидаться опровержения она не стала.       Аккуратно привстав с кресла, ее собеседница прошла к окну, переступая, не глядя валяющееся на паркетном полу пальто. Заложив руки за спину, она немного приосанилась, пытаясь собраться с мыслями. Затем, в комнате вновь воцарилась тишина, не нарушаемая ничем, кроме, разве что, слегка раздражающего звука от постукивания острыми ногтями по пластиковому подоконнику.       — Ты уволена. — изрекла Арлекино, отчеканив оба слова. — Мне правда жаль прерывать столь милую беседу, но количество твоих опозданий превысило все нормы. И так поблажки тебе делаю. Делала. — поправилась она мгновенно.       И снова молчание в ответ. Казалось бы, уже считай, что бывший клерк даже не разочарована. Наверное, так оно и было, ведь других мыслей породить данное поведение не могло.       — И?.. — и впрямь, такой исход был ожидаем для Фурины. В каком — то плане он даже немного запоздал.       — Ну, что «и»? Завтра явишься в офис в последний раз, заполнишь заявление об увольнении, подпишешь, и разойдемся как в море корабли.       Арлекино замолчала.       — Или…       Доселе равнодушно внимающая речам Слуги, девушка слегка изменилась в лице, ожидая услышать продолжение начатого предложения, заметно ее заинтриговавшего. Лицо так и вопрошало, пока гетерохромные глаза вперились взглядом в спину собеседницы.       Прекратив считать проезжавшие мимо окна автомобили, Арлекино повернулась на каблуке, сложила руки на груди и размеренными шагами подошла к гостье, склонившись над ней. Когда их лица оказались на достаточно близком расстоянии, она заглянула прямо в глаза напротив, зрачки которых напряженно подергивались.       — Я могла бы сделать тебе еще одну, последнюю, небольшую поблажку. — как-то непривычно странно протянута была фраза.       Арлекино ухмыльнулась, обхватив тонкими пальцами чужой подбородок и приподняв голову визави. Словно чеширский кот прищурившись, она усилила хватку, почувствовав в поведении девушки сидящей на кровати желание дернуться. Пока в одной руке Фурина держала оставшийся от пончика маленький кусочек, а в другой — недопитый кофе, начальница с невозмутимым видом накрыла ее губы своими, не растягивая данное действие на промежуток больший, чем пару секунд. Напоследок проведя языком по бархатной нижней губе и ощутив сладкое, едва ощутимое послевкусие выпечки, Слуга самодовольно хмыкнула, вновь сложив руки на груди и отстранившись.              Ровным счетом, не предприняв никаких действий в ответ, ошарашенная Фокалорс сконфуженно сжалась, по своему обыкновению ссутулившись и плотно стиснув ноги, таким образом, что коленки соприкасались друг с другом. Дыхание заметно участилось. Подрагивающая рука крепче сжала бумажный стаканчик, от чего тот слегка деформировался, а вслед за этим девушка опустила голову, вжимаясь в плечи и закусив недавно обведенную чужим языком нижнюю губу.              Услышав скрип пружин и почувствовав, что место на краю кровати рядом с ней заняли, она продолжала в неизменно напряженной позе рассматривать ковер под ногами, пока в конце концов сосредоточенный взгляд не превратился в пустой. Фурина с головой ушла в собственные мысли, стараясь игнорировать чужое присутствие рядом.              Неизвестно сколько еще минут она пребывала бы в подобном ступоре, однако, её бесцеремонно прервали, пройдясь легким движением руки по щеке и разворачивая лицом к себе. Арлекино, видимо не собиравшаяся останавливаться на уже совершенном, поддалась вперед, одновременно притягивая к себе в миг ставшую будто бы безжизненной Фурину.       Разжав пальцы левой руки и пустив несчастный пончик в «свободный полет», гостья, недолго мешкав, сняла крышку с бумажного стаканчика, позволив той вслед за лакомством упасть куда-то под ноги. Не прошло пары секунд, и вот уже, благодаря резкому движению, остатки горячего напитка распространились на белой рубашке Слуги, заставив ту зашипеть от резко накатившей боли, обжигающей немаленький участок кожи. Испуганно отскочив и пискнув что-то не слишком угрожающее, виновница испачканных рубашки и покрывала кровати поспешила удалиться, судорожно подбирая с пола валявшееся пальто и по пути набрасывая его на плечи.       — Да как!.. Да как вы… Да как ты вообще посмела?! — оскорбленная девушка в порыве злости притопнула ногой, умчавшись быстрым шагом в прихожую и взглядом разыскивая обувь.       Обозленная от такого поворота событий, Арлекино рефлекторно обхватила пальцами промоченную ткань, стараясь оттянуть ее, дабы избежать болезненного контакта с кожей. Тем не менее, неприятные ощущения, в миг переполнившие её, вынуждены были отойти на второй план, едва только женщина услышала копошение в коридоре.       Отпустив крепкое словцо, скорее всего, выражавшее одновременно отношение к ситуации в целом и личности, её создавшей — конкретно, Слуга, в максимально зажатой из-за промокшей рубашки манере направилась вслед за бесновавшейся Фуриной. Едва она открыла рот, явно собираясь что-то сострить, гостья поспешила окинуть ее злобным взглядом.       — Отстань от меня. Нашла себе шлюху блин.       В конец окончив сборы, девушка агрессивно дернула ручку двери, к ее счастью оказавшейся открытой. Напоследок громко ею хлопнув, Фурина ушла, оставив облитую горячим кофе начальницу слушать эхом раздающийся из подъезда стук каблуков. В очередной раз ругнувшись, Слуга угрюмо побрела в ванную. Она встала напротив зеркала, безразличным взглядом глядя в отражение, после нахмурившись расстегнула испорченную рубашку, швырнув ее в контейнер для стирки.       Лениво шагая, или, вернее будет сказать, лениво волоча собственное тело, Арлекино вошла в спальню, встав около места, на котором лишь недавно сидела клерк. Она не обратила внимания на расползшееся кофейное пятно, портившее общий вид постели, и, закрыв лицо руками, упала спиной на кровать.

***

      Фурина, за всю свою пешую прогулку по улице так и не утихомирила бушевавший в душе гнев, буквально скрипя зубами. Если бы она всего на миг задумалась о том, где вообще находится, может быть, это помогло бы прийти в себя. К счастью, буйствующая девушка таки догадалась вернуться в реальный мир, встав на месте как вкопанная и суровым взором вперившись в стену соседнего дома, пытаясь отыскать на уголке табличку с названием улицы. Быстро плюнув на эту затею, она опустила руку в карман верхней одежды, машинально вводя графический код и ища в тускло светящемся экране иконку нужного приложения. Определить собственную геолокацию не составило труда, также, как и вызвать такси, уже через десять минут явившееся в назначенное место. Сухо поздоровавшись с водителем и назвав адрес, Фурина всю оставшуюся поездку пялилась в окно. С ранее хронически растерянного личика хмурость уходить не желала.       Вот послышался тихий скрип тормозов, таксист называет сумму, клерк расплачивается и не оглядываясь выходит из автомобиля, как назло громко хлопнув дверьми. Водитель напоследок поморщился, дернувшись от резкого звука, и, приняв новый заказ, уехал.       Надежды на удачливость оказались не напрасными, когда Фокалорс убедилась в том, что все важные вещи были на месте, при ней. А заодно с ними и так необходимые ей на данный момент ключи. Отворив дверь подъезда, она прошла несколько пролетов ступенек, войдя в квартиру и вдохнув полной грудью запах родного жилища. Нет, она вовсе не была из любителей зажигать ароматные свечи, палочки и прочее-прочее благоухающее удовольствие. Просто родной, приевшийся за продолжительное время запах как никогда был кстати, дав девушке в полной мере ощутить тепло, спокойствие и уют.       Бережно повесив на крючок пальто и слегка подправив его ворот, она посмотрелась в зеркало, днем ранее уже использованное ею перед выходом на мероприятие. Тогдашняя воодушевленная особа ныне представляла собою растрепанного, уставшего человечка, с размазанным макияжем, помятой и несвежей одеждой. Даже выражение лица буквально кричало: «У меня был не лучший день!».       Не собираясь и далее созерцать данное зрелище, именуемое чаще «убожеством», Фурина прошла в ванную, по пути расстегивая пуговицы, замки, бретельки и постепенно избавляясь от всей не нужной ей более одежды.       Уже знакомая читателю сцена повторяется вновь. И вновь она регулирует температуру воды, выбирая потеплее, предвкушая то, как вокруг будут витать клубы пара, а кожа покраснеет от горячего купания.       С уставшим вздохом девушка опускается в ванну, уже успевшую наполниться отчасти. С нижнего этажа полки над головой, до коей без особо труда можно было дотянуться рукой, даже будучи в ее положении, Фурина достает шампунь, переворачивая флакончик и вливая содержимое прямиком под струю воды, предвкушая скорое появление пушистой пены, такой приятной на ощупь.       Ожидание не продлилось чрезмерно долго, и вот уже вода набрана почти что до краев, а уставшая Фокалорс, окруженная пиками пены, почти полностью погружена под неё, иногда по-ребячески опускаясь еще ниже, таким образом, что ничего кроме верхушки головы до носа не выглядывало. После подобных манипуляций она, предварительно набирая воздуха в легкие еще будучи на поверхности, пускает ртом пузыри, булькая и выдавливая из себя улыбку.       Покинув свою фрустрацию, она вспомнила о наличии счетчиков, также, как и о том, что ванна, к сожалению, не безгранична. Чуть-чуть потянувшись, Фурина вытянула стройную ножку, выглядя со стороны ну очень уж забавно. Вот еще одно неуклюжее движение, и странным образом, при помощи пальцев ног, девушка закрыла кран, вернувшись к своему прежнему занятию. Совершенно очевидно, что этот акробатический трюк был лишь следствием лени и нежелания вставать, чтобы всего-то остановить поток воды.       Вокруг наступила полная тишина, лишь изредка нарушаемая капающей из не совсем исправного крана жидкостью. Фокалорс еще какое-то время побаловалась, вскоре найдя шалости из разряда бурления а-ля «морское чудище» скучноватым. Привстав и приняв более удобное положение, больше походящее на сидящее, она убрала с лица прилепленные водой волосы, мешающие нормальному кругозору. В светловолосую голову вновь вошел, или скорее, ворвался четкий образ начальницы, уже скорее всего бывшей. В тот же момент Фурина вспомнила, что её она уже без пяти минут уволенный сотрудник, отчасти облегченно вздохнув.       — Завтра приду подписать, и всё. — промолвила она в пустоту.       Вскоре ей пришлось обнаружить, что мысли об увольнении все меньше её беспокоят. Наглейшим образом их вытесняла воображаемая копия Арлекино, ничем не отличавшаяся от своего реального прототипа.       Воображение, вопреки всем негативным ассоциациям, как нельзя лучше вновь обрисовывало в сознании уже произошедшее ранее. Фурина невольно закусила нижнюю губу, когда в памяти всплыли ощущения от бесцеремонного поцелуя. Гетерохромные глаза были прикрыты веками, пока их обладательница языком облизнула пересохшие губы, ранее беспощадно покусанные.       Отвратно. Низко. Противно от самой себя.       Очередной раз она набирает в легкие воздух, не до конца осознавая, от чего конкретно голова стала тяжелой, а мысли спутанными. Наверняка виновата температура.       Дурацкий корпоратив.       Утонченная девичья рука плавно спустилась ниже уровня талии, минуя бедра. Фокалорс едва касалась кончиками пальцев собственной кожи, медленно проведя средним пальцем около чувствительной зоны, поддразнивая саму себя и осторожно притрагиваясь к собственному клитору. Обронив тихий вздох, девушка опять закусила губу, расслабившись и прикрывая глаза.