Контроль

      Позор порой бывает невозможно смыть. Как бы ни старались, это невозможно забыть, особенно если на это смотрел не только именно твой хозяин, но и тот, кто стоит выше твоего господина. Крим, как только пришла в себя, точно вспомнила всё до мельчайших подробностей.       Тот взгляд господина, которым он презренно смотрел на нее, тот взгляд осуждения за проявленную слабость, который оставлял лишь шрамы в и так уже разбитой душе, все больше напоминал о том, что она опозорилась, что она не стала тем идеалом, который должен быть для глаз остальных.       Идеал рухнул. Да. Она не идеальна для самой себя, для своего хозяина, но знали это лишь единицы, лишь те, кто сам подчинялся Сарку, но никак не остальные. А теперь весь покров смылся, вся та картина, которую выстраивали, дабы показать, что рабы господина самые сильные и безжалостные…       Полностью провалился перед Экзектором, перед Сарком. Пыталась ли Крим оправдаться за проявленную слабость? Пыталась ли она доказать, что то, с чем она столкнулась, было непреодолимо? Что это не ее вина, а те самые обстоятельства, к которым никто не готов?       Конечно, пыталась, много раз за этот месяц, много раз, бесчисленное количество, но все ее оправдания неубедительны для ее хозяина, для остальных рабынь. На самом деле ее слова смешивали с грязью за этот месяц так, что реабилитироваться в глазах своих же невозможно.       Как только другие рабыни узнали, за что ее отчитывал Сарк несколько дней подряд, ломал, избивал, вновь пытался выбить все эмоции, дабы она больше не чувствовала ни намека на страх, то положение Крим в том разгромленном, разрубленном до основания обществе скатилось.       Скатилось, как лавина, которую невозможно было остановить. Кто стал распространять слухи про то, что Крим так провалилась? Невозможно было выяснить, они стали разлетаться с разных деревень от рабынь, будто это какая-то спланированная травля.       Конечно, Крим догадывалась, кто это сделал: Салли, у которой точно был зуб на крольчиху, чтобы стать ближе к хозяину без конкуренции в виде каких-то остальных рабынь. Акорн захотела стать выше остальных в этой иерархии, добравшись до главного приза в виде Сарка.       И у нее получилось. Получилось быстро. Беспощадно. Получилось так, что Крим сняли со всех должностей, которые были. Она будто бы стала обычной рабыней Сарка без каких-либо привилегий, спустившись в самый низ существования в его Мобиусе, из которого невозможно выбраться.       Оказаться в самом конце пищевой цепочки для той, кто некогда блистал во всей своей красе, хуже, чем тот самый страх, пронизывающий всё тело и не дающий нормально атаковать противника. Это было не унижение, нет, далеко от этого, это было уничтожение.       Уничтожение репутации на костях, уничтожение доверия к ней, и, самое главное, Сарк, чтобы не показаться кем-то слабым даже среди своих, особенно когда рядом с ним находилась Салли, отгородил от себя бесполезную крольчиху, опозорившую его при Экзекторе.       Все дошло до того, что теперь у Крим было два открытых глаза. Почему уже два, а не один, как обычно? Все легко и просто. Сарк забрал свой подарок. Хозяин вырвал то, что помогало Крим становиться сильнее с каждым новым днем, то, что можно было использовать в самых критических моментах.       Теперь у крольчихи, как обычно, правая глазница была в полном порядке, а вот левый глаз, который всегда был закрыт от посторонних, наконец-то открылся. Однако он был лишен радужки, роговицы и зрачка, образуя пустоту без тех самых даров, которые когда-то помогали ей быть сильнее.        От прежнего ее положения не осталось ни следа. Могла ли она доказать, что это Салли распространяла слухи, из-за которых всего и лишилась? Нет, не могла, Акорн точно сделала так, дабы навсегда оказаться единственной, кто внушал доверие Сарку, чтобы она ни делала впредь.       Крим осталась одна в этом Мобиусе. Остальные рабыни, вспоминая, как с презрением относилась к ним крольчиха, не особо жаловали ее, когда она всё потеряла. В общем-то, никто не протянул ей руку помощи в этом гниющем мире, оставляя позади всего.       Выживать-то крольчиха привыкла, да и не впервой, но теперь приходилось драться за еду не с одной мобианкой, а сразу с несколькими. Все рабыни будто сговорились, будто их всех заставила Салли в случае появления Крим сразу набрасываться на крольчиху, мешая полакомиться добычей.       И один раз ей даже пришлось отступить из-за того, что многие порабощенные Сарком мобианки задавили числом, чтобы отобрать еду. Да. Без той самой силы, которая помогала, сейчас было сложно противостоять целой толпе, но она не опускала руки.       Нет. Она выживала. Выживала так, чтобы доказать, что все еще достойна возвыситься. Вновь приходилось спать в лесах, где полно опасностей, вновь нужно было выгрызать зубами победу в столкновениях, доказывая, что она не бесполезна, что тот страх — это ошибка.       Но ошибки никакой не было. Она это знала глубоко внутри себя. То, что она в панике, в оцепенении произносила, исходило из ее мертвой, давно порабощенной души. И неизвестно, что больше разозлило Сарка: ее мольбы не убивать лиса или ее позор перед Экзектором.       Обычно, за такую провинность, за такое неповиновение, за такой позор для Сарка, от рабынь бы избавились самым жестоким образом. Крольчиха уже видела к чему приводит разочарование господина: он сразу же дает волю агрессии, разрывая бесполезного раба на куски.       Обычно за такое — смерть единственный выход, особенно если поползли слухи о столь бесполезном рабе. Но… Что странно, что не складывалось в голове — Крим все еще жива. Да. Она теперь без поддержки. Да. Все остальные рабы против нее. Да. Сарк отвернулся от нее, но…       Но он не убил ее, хотя мог бы поступить так же, как и с остальными. Не имело значения, насколько привлекательной была рабыня, насколько она была полезна в прошлом, насколько умна или расчётлива, насколько лояльна. За несколько проступков он бы без колебаний избавился от всех.       Но не от Крим. Было ли это прощением за проступок или же просто он не желал делать ей больно, как бы сильно она не косячила — вопрос остается закрытым. Сейчас уже невозможно ничего про это сказать, ведь крольчиха в самом низу, а ее хозяин сияет на вершине.       Но то, что она жива, — это шанс всё исправить. Нет тех былых сил, но есть всё ещё та самая взращенная агрессия, которую невозможно погасить. И в данный момент крольчиха находилась в лесу, рядом с ней несколько трупов мобианок, которые подумали, что можно на неё напасть.       Рабынь много, так что от этих не убудет, не прибудет. Крольчиха сжимала в своей руке шип, царапая кору дерева, будто бы пыталась что-то нарисовать. Она ставила несколько линий, отсчитывая, сколько времени прошло с той поры, как от нее избавилась Салли.       Месяц. Ровно чертов месяц, как Крим выживала так, будто никогда и не была главной здесь, как будто никогда и не приближалась к Сарку настолько, насколько возможно. Но были здесь и свои плюсы. Да, у нее не было больше тех великих сил, но теперь тело свободно.       Она не карлик, как раньше, нет. Она вновь прежняя Крим, а не та маленькая версия, какой была из-за… Из-за чего именно? Из-за каких-то провинностей или был ли здесь более глубокий смысл — она не знала, да и не вдавалась в подробности, ведь не перечила Сарку.       Она вновь высокая, наконец-то ее не будут больше путать с маленькой девочкой, когда на самом деле ей восемнадцать лет. Она теперь свободна от такого. Есть тело, настоящее, но нет силы… Возможно, это к лучшему? Но она не сдавалась, надеясь вновь приобрести могущество.       Послышались шаги. Ушки Крим дернулись от постороннего звука. Еще одна рабыня хочет ее убить, пока крольчиха отвернулась от угрозы? Пусть попробует, пусть попробует попытать счастье, как те два трупа рядом! Крим просто так не убить. Она выше всех рабов. Она сильнее их.       — Кто? — спросила Крим, наклонив и повернув голову чуть левее, из-за чего можно было заметить ее пустую глазницу.       Но шаги знакомые. Настолько, что даже стиснулись зубы. Все остальные рабыни считали Крим теперь не столь и могущественной, а всецело отвергнутой, опустившись на тот уровень, на котором когда-то была… Бесполезная рабыня, мечтающая, что Соник вернется. И сейчас эта рабыня… Здесь.       — Эми… — зарычала Крим. — И что ты тут, блядь, забыла?       — Я пришла поговорить… — Рози, как ее другие прозвали, явилась сюда.       — Ха-ха, услышала новости? — Крим плюнула в сторону. — Посмеяться пришла, да? Теперь-то благодаря нашей любимой сучке-принцессе я на твоем уровне! Ну давай… СМЕЙСЯ!..       — Н-нет… Я не по этому поводу пришла, — произнесла тише Рози. — Я… я хотела бы поговорить с тобой…       — Ну так говори! — Крим полностью развернулась к ней. — Ох-хо-хо, какие мы красивые пришли! — сочился сарказм. — Под Экзектором ходить легче, да? Сразу выглядишь так, будто… будто… из сказки какой-то… тьфу…       Действительно, Рози выглядела намного лучше, чем тогда, когда ее забирали у Сарка после очередных издевательств. Ее платье не потрепано, ее руки теперь не были в порезах, а тот самый вид, вечно дрожащей розовой ежихи и вовсе пропал. Она стояла без страха перед крольчихой.       Хотя Рози когда-то дрожала при виде Крим, но теперь эти времена прошли. И как только она смогла добраться сюда? На территорию Сарка, где ей точно больше не место после предательства? Как она смогла пройти кучу сумасшедших девиц, желающих новой плоти и смерти.       — Мне жаль, что… Так вышло… — заявила Эми. — Я знаю, что ты так сильно старалась и…       — Оставь… Оставь эти ебучие сожаления для других!.. — Крим сжала свой шипп сильнее, сдирая чуть больше коры дерева. — Я была лучшей! Я была единственной, кто мог сделать все! И теперь… Я все еще могу! Я все еще лучшая! И эти два трупа тому подтверждение.       — А… Действительно ли ты хочешь быть лучшей в таком варианте? — спросила Рози. — Опять подниматься вверх, чтобы был хотя бы минимальный шанс вновь попасть к Сарку?..       Вновь страдать, вновь вырывать победу голыми руками, вновь возвышаться над остальными, унижая кого ни попадя для того, чтобы найти одобрение. Это жизнь, это та реальность на этом Мобиусе, так зачем сопротивляться? Можно ли вообще найти другой выход в этой ситуации?..       — ДА!.. Да!.. да… — последнее она уже сказала слишком уж тихо. — Он… он не избавился от меня… А значит… Значит!.. Я все еще нужна!..       — Посмотри на это с другой стороны… — Рози подошла чуть ближе. — Он дал тебе шанс выбрать другой путь… Начать с начала — это не то же самое, что и продолжить… Может?..       Крим застыла. В голове проскакивала мысль, что это, возможно, верно. После изгнания он никогда к ней не заявлялся, не унижал вновь, не говорил, какая она бесполезная, словно про крольчиху все забыли, будто про ее существование знали только рабыни.       И, возможно, это шанс начать всё иначе? Сарк не приходил уже давно, будто бы молчаливо отпуская в свободное плавание, а она сама настаивала на своем, пытаясь вновь вернуться. Отвергнута ради спасения? Нет. Это не то. Это невозможно, ведь крольчиха боялась начинать заново.       — НЕТ! — закричала Крим. — Хозяину нужна я! Да! Он дал мне шанс исправь все! Стать сильнее! Стать… Стать… ОТБРОСИТЬ ВСЕ СВОИ ПРОБЛЕМЫ И ВНОВЬ СТАТЬ БЕСПОЩАДНОЙ, КАК И ВСЕГДА!..       — Тогда почему твой хозяин не приходит к тебе? Он точно знает, где ты, как ты. Он — Бог этого Мобиуса!.. — Рози все продолжала. — Даже наша Салли не смогла бы его остановить, если бы он вновь захотел увидеть тебя… Он даже вернул тебе твое тело!.. Но ради чего?..       — Чтобы… Чтобы я вновь была лучшей… — Крим посмотрела вниз. — Чтобы я вернулась во всей своей красе, как победительница!.. Как…       Голос Крим вздрогнул. Действительно, за все ее провинности ее тело изменялось, тем самым наказывая, но тут. Тело, наоборот, не тронули, а лишь лишили подпитки сил. Голос Рози спокойный, будто бы утверждал реальность, а не выдумку, из-за чего крольчиха даже вздрогнула.       Но что, если Сарк всё же решил больше не подпускать к себе Крим, чтобы она освободилась? Будто бы признаваясь самому себе, что не справился со своими же эмоциями, со своими же провалами, поэтому отступал назад, давая возможность больше не совершать ошибок.       — Ты все еще на этом же самом месте из-за того, что он… — Рози подошла еще ближе. — Он отпустил тебя. Ты давно уже продвинулась на пути, ты уже могла бы за этот месяц стать вновь во главе, ты уже доказала, что ты можешь удержаться, но… Он не берет назад… Неужели не видишь?..       Она видит. Видит, но не хочет признавать. Она уже не нужна Сарка. То ли из-за того, что она навечно опозорилась перед ним, то ли из-за того, что настала пора оставить ее в покое, избавляя от всех тех ужасов, от всей той агонии, что он несет за собой самолично.       — Я… я нужна своему хозяину… — прошептала Крим. — Даже если он больше не хочет меня видеть!..       Она сильная. Она сильнее всех. А эмоции не нужны. Эти эмоции, которые только тормозят ее, возвращая в прошлую жизнь, ей не нужны! Она должна избавиться от этого, вновь стать идеальным оружием, которое никогда не даст осечки во время выстрела в голову.

— Ты ему не нужна… — что-то послышалось в ее сознании.

      Крим застыла. Она никогда об этом раньше не думала, никогда не задумывалась, а нужна ли она по-настоящему Сарку. Он использовал ее, много раз, его защита — это что-то далекое, что-то нереальное, иногда показывающееся, но это как день рождения — один раз за год.       Унижение, публичное оскорбление, да даже то самое изменение тела, как под девочку маленькую, тоже своего рода издевательство над личностью. И все же он был рядом. Она была ему нужна, как оружие, как… как клинок, которым можно всегда зарезать своего врага.       Но теперь этот клинок сломан из-за того происшествия. А что делают с таким оружием? Выкидывают или уничтожают. И она жива, а значит, выкинута на помойку. Крим прикусила свою губу, кровь брызнула, будто она пыталась подавить нарастающий крик изнутри.       — Ты… — Крим решила быстро сменить тему. — А как ты вообще сюда добралась?! Ты слабая, беззащитная ежиха… Как ты… Как ты прошла сквозь всех этих сук?       Эми улыбнулась. Нежная и столь беззащитная. Невозможно точно сказать, что за ней что-то скрывалось, что-то, что могло выдать настоящие эмоции. Эми стояла рядом, она усмехнулась от этого вопроса, будто что-то простенькое, будто спросили какой-то пустяк, о котором не стоит беспокоиться.       — Ох, это?.. Ну… — Рози провела взглядом по сторонам. — Скажем так… — она прикоснулась своей левой рукой к щеке Крим. — Экзектор научил меня многому… А когда я говорю многое, то я имею в виду… Почти всему…       Крим всегда видела в ней беззащитную ежиху, но сейчас, сквозь ее прикосновение, сквозь… Сквозь ее столь милый, столь яркий глаз, скрывалось нечто иное. Как она прошла сквозь остальных? Как? Почему она здесь? Только сейчас эти вопросы стали всплывать в голове.       — В любом случае я здесь и хочу помочь… — Рози стала обвивать свою правую руку вокруг спины Крим. — Ты достойна лучшего… Как и я… Как и мы все! И я точно знаю, что может тебе помочь, я ВИЖУ, что тебе может помочь и чувствую, что принесет тебе счастье…       — Да что с тобой… — Крим ощутила нечто большее, чем просто безобидную ежиху.       Объятия. Простые, дружеские и столь нежные объятия, от которых невозможно отказаться. Впервые за столь долгое время ее обняли так, будто она что-то значит. Крим не торопилась откликнуться на это, не хотела даже, но медленно, постепенно что-то в ней ломалось.              Начать новую жизнь. Начать всё по-новой. Начать так, как будто весь этот ад никогда не существовал. Неужели Сарк позволит этому? Неужели ёж, который вечно говорит, чтобы не трогали его имущество, вспоминая, как он реагировал на то, что забрали Рози, так просто избавился от крольчихи?       Неужели это ее судьба? Отвергнутая из-за слабости? Но сейчас, раздумывая, что-то не давало в полной мере ей начинать думать, что-то блокировало, но так сладко, так певуче блокировало сознание, что она стала обнимать Рози, прижимаясь к ней так, будто они лучшие подруги.       — Тише, Крим, твои друзья здесь… — шептала Рози. — Твои настоящие друзья здесь…       И почему-то слова Рози не казались чем-то враждебным, чем-то неестественным, чем-то, что обычно говорят, чтобы заманить в ловушку. Слёзы стали капать на прожжённую землю, а Рози, услышав это, лишь нежно поглаживала крольчиху по затылку, колыхая шёрстку.       — Д-да… да… — послышался всхлип со стороны Крим. — Прости, Эми…       — Я не держу на тебя зла… Это всё из-за Сарка… В этом нет твоей вины… Нас всех учили быть просто куклами для резни, и всё… — Рози понимающе произнесла.       Рози посмотрела по сторонам, смотря на то, как сгущаются тучи. Под кровавый дождь попасть ей не очень-то и хотелось, поэтому ее объятия медленно ослабевали, пока вовсе они не переставали держать друг друга. Крим смахивала наворачивающиеся слезы на глазах.       Она не могла объяснить себе, что происходит, почему ее сознание так рвется слушать Рози, хотя не так давно она презирала ее за слабость… За слабость?.. За то, из-за чего сейчас презирают и Крим. За эмоции, за слабость, за то, что она пыталась быть самой собой, а не куклой.       Медленно всё становилось на свои места, по её логике, по тому, что говорила Рози. Розовая ежиха протянула свою руку, будто хотела, чтобы за неё взялись. Крольчиха не знала, правильно ли поступает, правильно ли мыслит, всё казалось расплывчатым, но таким успокаивающим…       И она сжала руку Рози. Тот шип, который оставался в дереве, так и продолжал там быть, но за него уже никто не держался, будто за ненужную вещь. Ежиха медленно стала отступать, потянув за собой и крольчиху, которая, к счастью, теперь не сопротивлялась. Ей незачем больше сопротивляться…

— Пойдем отсюда… — Рози стала медленно улыбаться, улыбка становилась все шире, пока не показались зубы. — Тебе здесь больше нечего делать… У меня есть для тебя сюрприз, от которого ты ни в коем случае не откажешься…