крапива в заброшенной церкви

по линии пореза быстро собирается кровь, ярко светит на краях раны, потом срывается и бежит по пальцам. он шевелит ладонью, и порез стягивается, щипит, ноет. на пепельный пол сгоревшей церкви падают капли крови, брут, как завороженный, смотрит, как они сворачиваются в пыли. бродяга его кисть перехватывает, резко тянет к себе, но смотрит только в глаза. от его неосторожности порез будто расходится ещё сильнее, кровь падает, как капель, на пол — и брут морщится. не издаёт ни звука, но бродяга усмехается. его тактика: избегать слов. унизительный смех, полный ненависти взгляд, обвиняющий стон. брут немного научился считать: теперь ему предлагают проверку на стойкость. руку щипит, хочется подуть. бродяга широко мажет языком по ладони, и в сумраке каменной постройки его рот становится чёрным. не торопится. с языка капли тоже срываются на пол, ложатся в дециметре от колена, и он меняет позу, чтобы не запачкать одежду. бруту больно, рефлекторно он сжимает кулак, и становится хуже. бродяга глухо смеётся. упрямо смотрит в глаза. его костяшки — белые призраки в чёрной церкви. он оставляет поцелуй на тыльной стороне ладони, опуская ресницы, как покорный слуга, осторожно разгибает её (на мгновения будто отступает боль). клыками скользит по сухожилию, брут втягивает носом воздух, бродяга в ответ едва слышно скулит — и это сбивает с толку, его животная эмпатия, никому не известное умение чувствовать. брут смелеет, ловит большим пальцем его подбородок, осторожно заставляет поднять голову. бродяга повинуется, молчит, ожидая, прислушиваясь, и бруту просто нравится держать его, как на ладони. острый, будто порезался об него. но бродяга дёргает углом губы, кусает костяшку указательного пальца, это больше щекотно, чем больно. лижет между пальцами так самозабвенно, что боль замолкает. кровь засыхает у него на щеках — параллельно ей стягивается поцелуй на ладони брута. — чем ты, к чёрту, занимаешься, — шепчет брут сдавленно, и бродяга снова смотрит на него искренним прямым взглядом, прижимая ладонь обеими руками к лицу, облизывая влажные губы. не улыбается, не отвечает. потом изворачивается, складываясь на чужих коленях затылком, плечами, животной нежностью показывая что-то, что не хочется облекать в слова. брут его целует.