Молчание волн

Натаниэль вслушается в слабо бьющие по жабрам потоки. Люди из покон веков кличали серен разнообразными именами. Демоны, птички, полурыбы, морские чудовища. Легенды же на деле, не более чем когда-то сломанные смертным миром люди. Он прижался к хвосту, крепче вжимаясь лбом в прохладу чешуи. Все они погибли по разному, всех демонов гложат свои демоны. В такой день как сегодня, Нат аппетитнее всего. Так каждый год. На протяжении каждого проведённого в водах века. Дата смерти, для того кто может звать себя древним обитателем океанов и морей, казалось бы пустой звук. Но любая сирена, кроме жаждущей гибели, промолчит и обойдёт стороной. Поймёт только по взгляду знакомый ей ужас. Сила данная в новой ипостаси может залечить раны, но не может стереть те, что были нанесены ещё при жизни. Поэтому Натаниэль сжимается в нервную, ноющую раковину. Шрамы зудят, парень открывает неконтролируемо сияющие глаза и осматривает. В ноздрях стоит фантомная кровь. Призраки прошлого настигают в тенях спальни. И пускай смертельная, последняя рана Натаниэля Абрама Веснински исчезла под властью Марьяма, он всё равно хватается именно за это чистое место на коже. Оно обжигает сильнее чем воспоминания от клейма на плече. От мелкого движения, плавник задевает идеально выстроенную башню из камней. Плавно опадая, они обрушиваются на кряхтящего парня, пытающегося заплакать и унять ужас слезами, коих уже давным давно не осталось. Внезапное соприкосновение о чувствительное тело, служат спусковым крючком. На него напали. Его нашли. Они пытаются схватить. Сирена оставил своё временно пристанище, покинул раскиданные по полу камни. Натаниэль сам не замечает как волны выплёвывают его на скалу. Слабые намёки на волны, захватывают свисший со скалы чёрный плавник. Натаниэль откинулся на такую родную скалу. Сила сама, по привычке выплеснулась заглушая шум воды. Ветер защекотал мокрую кожу, прохлада легла нежным покрывалом на дрожащего сирену. Парень открыл глаза и его вновь накрыл ужас. Над ним к небу тянется утёс. Неконтролируемая дрожь впилась в вены. Агония поджидает даже здесь. Ему не убежать. Ему не уплыть. Порыв шлейфом ударил ароматом. Таким знакомым, уже за годы близким. Точно, сейчас же вечер. Сирена нашёл в себе силы отвести взгляд и увидеть оранжевые облака. Сегодня блондин пришёл в хорошем расположении духа. Если можно так сказать об абсолютно точно ломающейся детской душе. Он то и дело пускает блинчики по воде, уже приноровившись настолько, что попадает по острым углам скалы, через раз. Веснински поддался атмосфере. Хотя бы со смертным всё хорошо. Мальчик не ранен, от него не разит кровью. Только раздражением и подавляемом довольством. Не придётся собирать камни со дна, коих накопилось в спальне сирены за годы, прилично. Вот, что это было, — смутно пытается разобрать в путающихся мыслях, Натаниэль. Незаметно прошло четыре года, для такого существа как он, вовсе пролетели. Истечение времени Веснински замечает только по взрослеющему мальчику. Силуэт блондина немного вытянулся, но по прежнему остался таким же худеньким. Сироты всегда недоедают. Пару раз Натаниэль задумывал оставить ему что-нибудь, как тут же отмахивался от затеи. Лучше создавать видимость что под утёсом он один. Мальчишка разразился триадой о библиотеке. Ему пришлось прятаться среди книжных полок приюта от воспитателя, чтобы избежать попадания под опеку какое-то стрёмной семьи. — Чёрт из два они меня утащат! — бунтует ребёнок, уже просто обкидывая воду градом. Верное решение, — хмыкнул про себя Нат. Ребёнок уже почти взрослый, точнее тинейджер, как вечно исправляет Кейтлин. И с её же слов, в этом возрасте люди пробуждают в себе то, чего в них не было прежде. Пубертат, желание не зависеть от остальных, обычно от семьи. В общем, судя по всему, весёлые года. Сам сирена не помнил в собственной жизни подобного. Всю эту так называемую сложную пору, он провёл в тени чужих улиц, ни разу не останавливаясь. Не зависеть от семьи? Если бы ему тогда сказали оторваться от матери, он бы точно залез к ней под юбку и сидел дрожа от ужаса. Но у мальчика нет семьи. А те люди которые якобы хотели семьёй стать, оказывались законченными тварями. Иногда, слушая как ребёнок плакал после совершенного над ним насилия, Натаниэль мечтал, чтобы хотя бы один из уродов нашёл пляж. Пришёл сюда, и был разорван острыми клыками морского дьявола. Только вот, найди кто-то это место, оно тут же перестанет быть безопасным. Риск что когда-то мальчик перестанет приходить, тяжело оседает в недышащей груди. — Ненавижу блять библиотеки! — поставил до нельзя забавную точку в своём монологе. Натаниэль хохотнул, смех поглотил слабый прилив и вопль чаек. Ему стало так спокойно. Ребёнок замолк, повеяло сомнением и стыдом. Так пахнет мальчик перед тем как сказать дурость. — Приходила Кэсс и… она кажется милой, — поделился мальчик. — Кто знает, может в этот раз повезёт? Сирена сам не заметил как стал слишком озабочен состоянием человека. Нат не может назвать это привязанностью или вообщем-то чем-то тёплым. Просто здесь, выслушивая чужие проблемы, он может отвлечься от своих. Да, только поэтому. Только вот, от мысли об очередной приёмной семье, внутри забурлил гнев. Волны ударили непривычно сильно об утёс, хлестнув блондина по ногам. В ответ пролетел камень. В этот раз у него вышло сделать блинчики со второго раза. Определённо успех. Вот бы ещё перестал попадать по скале при промахе, хотя бы иногда. Натаниэль провёл плавником по воде, разрезая её гладь, собираясь погрузиться в тьму. — Если всё выйдет, — сирена замер. — Я обязательно найду сюда дорогу из Окленда, — так вот что его беспокоит. — Да, маршрут новый, но буду приходить так же часто. Короче, не затони пока меня не будет, — обратился мальчишка. Натаниэль хмыкнул. Он постарается.

🌊🌊🌊

Испуганно озираясь, девочка вцепилась в волосы. Сирены появляются не так частно, но и не то чтобы редко. И всё же, это не остановило окружающих устроить какое-то своего рода шоу. Стюард выходил на сушу, как это бывает раз в пять лет. Ведя на поверхности бизнес, он имеет возможность встречаться с потомками. Хэмфорды пожалуй одни из немногих знают о существовании морских созданий. И вот, сегодня каким-то образом он умудрился «спасти жизнь» ребёнку. Натаниэль так до конца и не понял, как она умудрилась утонуть в столь юном возрасте. Да и судя из чёрного хвоста, не просто умереть, а быть убитой. — Вы её пугаете! — вмешалась Кей. — Да ладно тебе, самое страшное она уже увидела. — Речь об ахиревшем боссе? — встрял парень, недоумённо оглядываясь на повернувшихся. — Что? Вы бы его видели. — У вас дел нет? — сирены вздрогнули загнано следя как к их кругу подплывает, Мэгги. — Браунс, я так понимаю все поставки готовы? — не дождавшись ответа, она махнула рукой. — Уплыл прочь. — Да, мэм. За Джейком исчезли остальные. — Как твоё имя? Девочка сжалась под суровым тоном женщины. — Мягче нельзя? — Тебя работа тоже касается, Маккензи. — После суши у меня выходные, — горделиво заявила Кейтлин, — Оставь малышку на нас, ты отвратительна с детьми. Мэгги изучила сирен и остановилась на Веснински. — Хорошо, передай позже Джостену и Остену, чтобы внесли в список новенькую. Натаниэль, вас ожидает босс. — Буду позже. — Как скажите, — отклонившись, сирена скрылась в тьме особняка. Кейтлин расположилась подле девочки, вытянув ладонь. Ребёнок вздрогнула, но позволила коснуться плеча. Чёрные волосы развиваются дымкой, прекрасно сочетаясь с жестоким оттенком хвоста. Острые черты лица, длинные ресницы прижимающиеся к щекам. Парень поймал себя на мысли, девочка могла бы вырасти красавицей. Могла бы. — Я теперь, — прохрипела она. — Монстр? — Что ты, нет конечно! — вскликнула Кей, сразу стушевавшись. Именно монстром она теперь и является. Монстром для людей. — Необязательно, — нашлась девушка, поглаживая. — Мы тоже когда-то были людьми, и как люди, мы все разные. — Русалки в книжках страшные, — девочка подняла пальцы, демонстрируя перепонки. — Я уже! Скоро полностью покроюсь чешуёй?! — Что за книги ты читала? Ладно, в любом случае, нет. Посмотри на Ната, — сирена схватила парня за плавник, притягивая его недовольное личико. — Разве он страшный? Девочка прижала хвост к груди, растерянно смотря то на парня, то на Кейтлин, прежде чем нашла смелость и прошептала. — Ну…он злой. — Правда же! — рассмеялась девушка. — Даже ребёнок понял какой ты ворчун. А ты ведь ещё слова не сказал! Веснински дёрнул её за рыжую прядь, в отместку за издевательства над плавником. — У него как мой, — указала на хвост девочка. — Как тебя зовут? — перевела тему Кей, отталкиваясь от друга. — Ванесса… Ванесса Клауд. — Приятно познакомиться, я Кэйтлин Маккензи, работаю на хозяина этого шикарного дома, — сирена поднялась над их головами, указывая на особняк. — А это Натаниэль, он племянничек хозяина дома. Можешь звать его просто Нати. — Не можешь. — Он противный, но добрый. Да, Нати? — Мне оторвать тебе второе крыло? — Ещё он очень любит маленьких мальчиков. Серьёзно, от одного прям не отлипает и тоскует. — Ты хоть в курсе как это жутко сейчас прозвучало? Маккензи снисходительно улыбнулась, потрепав по голове. — Я тебе об этом уже годы твержу, Нати. — Плыви в Марианскую. — Каков острец, — сквасилась Кей, подхватывая Ванессу. — Ещё боишься меня? — Нет, — с сомнением, но уже увереннее ответила девочка. — А вот и тётушка Манадринка! — не дожидаясь, сирена уже потащила к ожидающей у ворот сирене. — Тебе она понравится! Натаниэль поднял голову, с такой глубины невозможно определить который час. Возможно уже закат, да только смысл? Мальчик не приходит вот уже почти как год. — Его и сегодня не будет, — произнёс Натаниэль. Вернувшаяся девушка, сперва даже не заметила как он заговорил. Она метнула на него взгляд, отрывая голову забранной и ещё трепыхающейся рыбке. — У него могут быть дела, — попробовала Кейтлин, протягивая забранную у Мандаринки добычу. — Он же нашёл семью? Возможно, просто настолько счастлив с новыми родителями, что ему нет нужды жаловаться в пустоту? Сирена вцепился в рыбу. Заныли разом все оставленные отцом шрамы. — Родители, — фыркнул Нат. — Всё что я знаю об этих Спирах, — выплюнул фамилию как нечто горькое. — Они состоят из Кэсс и её сына. — Вот! Даже отца нет, разве не чудо? Натаниэль подкинул камешек, с уже давно смывшимся запахом крови и завис, наблюдая как он медленно опадает вниз. — Не вериться мне в это. — Эй, — Кэйтлин подхватила кабошон возвращая другу. — Да, в мире много мудаков, нам ли не знать? Но вовсе не все такие. Люди не редко берут себе сирот, потому что жалеют их. Вдруг эта женщина хотела ещё одного сына, но её муж скончался? Она права. Глупо было надеяться что ребёнок будет возвращаться, даже когда обретёт счастье. Ему нужен был тихий причал, место где он можно сказать и не получить удара даже за самые ядовитые слова. Прошло уже семь месяцев. Самое разумное, что может сейчас Натаниэль, наконец прийти в себя и не испытывать судьбу во второй раз. Он и так слишком надолго задержался в этих водах. — Надеюсь, ты права Кей, — прошептал Веснински. Холодные глаза блеснули в тени, встречаясь с такими же сияющими глазами напротив. — Я тоже. Девушка провела пальцами по истерзанному плечу, молчаливо прощаясь. Натаниэль закинул последнюю часть рыбы в рот и сморщился от вкуса слишком приторной крови. Сирена всё равно прибыл к закату, хвостом ощущая эту потребность. Инстинктивно желая сюда плыть. В последнюю встречу, парень даже не вспомнил о ребёнке и всё равно прибыл сюда. Судьба не иначе. Солнце уже на половину погрузилось в воду, обжигая чувствительную сетчатку. Парень поморщился и закрыл глаза, не в силах поднять их. Не желая смотреть на утёс. Бриз стал леденящим, выводя сирену из дрёмы. Он сам не заметил как заснул. Небо встретило его непроглядной, чернильной мглой. За спиной раздался противный хрип. Впервые на пляже разит таким ужасом и злобой. Мальчик запыхался, хриплые вдохи режут слух. Мелкие шажки по пляжу, дают понять скрытому в тени — бегун ещё не остановился. Погрузившись в океан, Натаниэль заплыл к правому боку скалы. Давно он не рассматривал своего гостя. Он скучал? Нет, просто взволнован. Натаниэль хмыкнул, слегка выныривая по подбородок. Темнота спустилась достаточно и сейчас, его могут выдасть разве что слегка светящиеся зрачки от которых тьма не скроет ничего. И не успел он достаточно разнюхать все нотки, чтобы сложить картину, как в ноздри ударил алкоголь и кислая, мерзка вонь, слишком знакомая для сирены. То же испытывают их жертвы, добровольно ступая в воду на съедение. Подросток, хоть и не имея столь острого нюха, очевидно тоже осознал быстрое приближение к своему единственному безопасному месту. Изрезанные руки заметались по поверхности, он поднял самый тяжёлый камень, который только нашёл. Сегодня с ним нет ноток стали, почему ребёнок безоружен? Покачиваясь, на берег ступил мужчина. Виснински помнил каждый запах приносимый на коже мальчика. — Только шаг, блять, — блондин поднял булыжник. Волны забурлили, вода ушла слишком далеко, оставляя Натаниэля царапаться чешуёй о камни и песок. — Дрю, Дрю, — на распев сказал «отец». Полупустая бутылка качнулась содержимым, пытаясь угнаться за отливом. — Где ты был? Да, где он был? Мальчишка не стал отвечать, замахнувшись кинул точно в цель. Камень ударился об лоб, пьяный отшатнулся. Но под действием пойла он уже не чувствует боли. Только гнев. — Сука, — бутылка разбилась, осколки смешались с проступающим сквозь щели песком. — Ебучий выродок. Эндрю схватил новый, только вот мужчина крупнее и сильнее. Мужчина пьян. Опасен. Зол. Худой сирота ему не ровня. Блондина опрокинули лицом в камни. В попытках вырваться, он норовит свернуть себе шею. Один тихий, на грани слышимости напев и его хватило, чтобы тварь замерла, а желающий свободы, смог ухватить шанс на бегство. Натаниэль проводил блондина взглядом, хватаясь за неровности. Залез на скалу и показался из своего укрытия, ровно на столько, чтобы скрыть хвост. Песня отбилась от ветра, проникая в податливую душу. Теперь, когда ребёнок ушёл, он волен не сдерживать голос. Мужчина, обернулся удивлённо уставившись на юношу. Сирена упёрся рукой о край, выставляя вперёд плечо и поймал взгляд. Он ощутил заветное тепло силы внутри, желанное предвкушение. Хищник и жертва сцепились в единой цели, в общем, но таком разном голоде. Мужчина сделал шаг к голосу, к завладевшему его разумом образу. Натаниэль увидел как от радужек упал свет на камни. Подобно удильщику, Веснински засиял приманивая добычу. Шаг, второй, морской дьявол протянул руки, прижал человека к себе, коснувшись носом разбитого лба. Втянул аромат свежей крови, слизал текущую струйку с переносицы. Ох, он грезил о подобном моменте. Последнее что мужчина увидел, прежде чем гигантская волна за прекраснейшем ангелом поглотила их, это завораживающую, довольную улыбку и отблеск острых клыков.