Нянь

С угрюмым лицом Пауль несёт две упаковки подгузников вдоль холла торгового центра. Стараясь не отставать от идущего впереди Рихарда с Кристиной на плечах, он всё гадает, насколько недовольную мину состроит его муж, когда услышит, что им ещё нужно зайти в супермаркет. И хоть раньше он очень любил шариться по продуктовому, сравнивать цены, проверять сроки годности и калорийность продуктов, то теперь любой поход в магазин для него стал настоящей пыткой, забегом на короткие дистанции от отдела к отделу с не покидающим ни на секунду чувством, что кто-то сверлит тебя скучающим взглядом со спины в надежде, что от этого ты побыстрее закончишь. — Рихард, нам нужно ещё в магазин, — Пауль наблюдает, как темноволосый мужчина медленно поворачивается, и в его глазах читается вся тоска мира. — Блин, Пауль, а ты не можешь доставку заказать? — Он же знает прекрасно, что доставка — это минимум полчаса времени ковыряния в смартфоне, да и к тому же… — Алкоголь не доставляют. — А без алкоголя? «А без алкоголя я этот мир уже не вывожу…» — думает про себя Пауль и выкатывает тележку, опуская в неё заранее купленные подгузники. Зачем он постоянно задаёт эти глупые вопросы? Ещё бы спросил: «А от чего ты устал?» Ты ж не работаешь, Пауль. Сидишь дома с ребёнком и плюёшь в потолок. Тебе вовсе не нужно готовить жрать на четверых, убираться, гулять с собакой… Не говоря уж о том, что при этом нужно постоянно следить, чтобы Кристина не сожрала порошок, ибо ей уже почти два и она научилась сама открывать дверь в ванную. Как и пододвигать к кухонному гарнитуру стул, и с него доставать до коробки с печеньем, что Макс всегда забывает убирать обратно в буфет. Как забывает Макс и периодически мыться, и что новые джинсы не могут покупаться через день, если старые опять рвутся из-за очередного падения на самокате на рампе. И стоят они не три евроцента, ведь у них строится дом… Дом, куда они переедут из этих шестидесяти квадратных метров, и, быть может, там Пауль сможет наконец побыть наедине с самим собой, а не с мужем, что в очередной раз пересматривает свой сериал, сидя по правую руку на диване. Пауль даже не вникает в суть происходящего: просто смотрит на экран, а на деле — мимо экрана, и гоняет в голове мысль о том, с чем бы приготовить с утра Кристине овсяную кашу, чтобы она её съела, а не вывалила на свой детский стол, начав весело размазывать блюдо по поверхности ручками. — Пауль, тебе не кажется, что ты стал много выпивать? «Опять он за своё…» — устало думает Пауль. — Бокал вина вечером — это немного, — Ландерс делает небольшой глоток тёмно-бордовой жидкости из бокала, глаза устремлены на экран. — Три бокала и каждый вечер. Всё ещё немного, по-твоему? — Пауль чувствует на себе его взгляд. Недовольный и обеспокоенный. Нужно бы и самому на него посмотреть, невежливо как-то ведь получается. — Рих, вот скажи, чего ты пристал, а? — проговаривает Ландерс с бетонным лицом. — Я за весь день заебался чертовски и хочу расслабиться. — Без алкоголя расслабляться уже нельзя, да? — усмехается Рихард, поджав губы. Ландерс очень изменился за последнее время, и эти перемены касаются не только внешнего вида: его характер и взгляд будто бы потемнели вместе с нынешним цветом волос его короткой стрижки. Он стал грубым, раздражённым и отстранённым. Большую часть времени он ничего не хочет: просто сидит на диване и курит электронку, запивая пивом или вином. А потом уходит спать. И всё. Вновь видятся они лишь только наутро, когда Пауль возвращается с прогулки с собакой, а Рихард уже стоит в дверях, готовый выходить на работу. «И дверью не хлопай — разбудишь детей» вместо «хорошего дня тебе, милый». — Может, и можно, но не в моём случае, — всё тот же холодный тон, и взгляд голубых глаз устремляется обратно на экран. — Нам нужно поговорить с тобой, Пауль. — Ландерс поворачивается лицом к мужу. Кивает головой, типа «валяй», и выпускает густой дым электронки. — Мне кажется, ты стал очень уставать от семьи и от быта. Может, Кристину пора уже в садик отдать и тебе выходить на работу? — Рихард встаёт с дивана, следует за вином. Разговор с этими ледяными глазами тяжело переносить трезвым. — Она ещё маленькая, какой ей, блин, сад… — отвечает Пауль со вздохом. — Макс был даже младше её, когда в садик пошёл, ты же помнишь. — Бордовая жидкость заполняет бокал. Раньше бы Пауль сказал, что бокал наполовину полон. Сейчас же он скорее скажет, что бокал наполовину пуст. Рихард же считает, что хорошо уже то, что в бокале в принципе что-то есть. — Ну ты же его один воспитывал, а теперь есть ещё я… — в голосе второго родителя больше грусти от констатации этого факта, чем любви и тепла. Как воспитатель, Пауль считает своим долгом, самому заниматься воспитанием Кристины. Вкладывает в неё по максимуму, развивает, но в последнее время той больше нравится тащить пластилин в рот, чем лепить из него кошечку или собачку. Собачке же, в свою очередь, тоже достаётся, когда она находит этот треклятый пластилин у себя в миске. — А от тебя ещё хоть что-то после этого декрета осталось? — Рихард подходит к дивану, ловит на себе удивлённый взгляд мужа. Это его первая сильная эмоция за последние несколько дней, кроме раздражения и усталости. Круспе опускает стеклянный бокал на пол. Смотрит в глаза, берёт его ладонь в свои руки. — Паульхен, тебе пора отдохнуть: побудь дома, пока она не адаптируется месяц-другой или даже полгода, и выходи на работу, — лицо мужа теплеет, и взгляд голубых глаз тает, как кубики льда, плавающие на поверхности вина в прозрачном бокале. — Ты затухнешь тут в четырёх стенах с ними, ты мужчина, и тебе нужно работать, а не дома сидеть, — Рихард крепче сжимает его руку в своих, подносит к губам огрубевшие от бесконечной возни в воде пальцы. — А кто будет Макса из школы забирать? А с собакой гулять? А больничные? — Паулю нравится мысль, он и сам давно этого хочет, но выйти снова на работу для него просто не представляется возможным. — Готовить, убирать, стирать… Кто всё это будет делать? — Слишком уж много подводных камней. — Найдём няню, переедем в дом, — Рихард пожимает плечами, — Максу уже семь, сам может из школы ходить и на тренировки — тут всё рядом. Смарт-часы у него есть и телефон, для остального же существуют клининг, доставка и выходные, — Рихард уже давно обдумывает план по спасению мужа из пдр и сегодняшний скандал после супермаркета послужил для него волшебным пенделем. — А больничные тебе на работе по закону положены для ухода за дитём, — добавляет он успокаивающим тоном. — А деньги на всё это где взять? — план звучит, как мечта, как та жизнь, которую Пауль всегда и хотел, но почему-то сейчас страшно в неё верить. — Я недостаточно зарабатываю, по твоему мнению? — приподняв одну бровь, Рихард смотрит на него удивлённо-обиженным взглядом. Разумеется, миллионы он не загребает, но уж точно может позволить своей семье ни в чём не нуждаться, хоть это и значит, что вместо отпуска придётся провести лето у бассейна, а не в Тайланде, но зато у бассейна в своём собственном доме. — Тебе же тоже на работе не фантиками будут платить, вдвоём справимся. «Вдвоём…» — отзывается у Пауля в голове, и его глаза загораются прежними красками. Он смотрит в родные карие глаза, в лицо Рихарда, в его душу, что всегда знала, как его успокоить, как найти выход из любого положения. Ландерс улыбается краем губ, обнимает мужа за шею. В его сердце поднимается ветер перемен и будоражит всё его естество, когда он прижимается к его волосам на висках губами. — Я спрошу у фрау Майер завтра после развивашки, есть ли места в группе неполного дня, — отвечает он в уже целующие его губы, обнимает за спину, позволяет облокотиться на себя. Сильные, надёжные руки — всё, о чём хочет думать Пауль сейчас, после короткого «угу» в свои губы. А вино, что Рихард разлил, случайно толкнув ногой, — на него уже похрен, потом ототрёт.

***

В первый день, когда Кристина впервые осталась в садике до обеда, Пауль просто пришёл домой, просто погулял с собакой и просто лёг на диван. Пол-утра он смотрел сериал, пил кофе и ел печенье. Хоть тревожное чувство «надоделанья» не покидало его, ведь скоро со школы должен был прийти Макс, а дома даже кровать была не заправлена, не говоря уже о последней порции супа, что старший должен был есть с фирменным недовольным Круспе-лицом, Пауль успешно заглушал эти надоевшие мысли коричневым напитком с миндальным сиропом и заедал рассыпчатыми бисквитами, роняя крошки на домашнюю футболку Black Flag. В последующие же дни он решил больше так не лениться и вышел с псом на пробежку, по результатам которой к ужасу своему осознал, что за два года декрета порядком подзапустился, и едва смог пробежать полтора километра по парку без остановки. Пёс смотрел с укоризной и непониманием, почему они вдруг остановились, а Пауль с жадностью глотал воздух ртом и мысленно проклинал себя за годы наплевательского отношения к своему внешнему виду. Разумеется, он всё ещё привлекал внимание многих мамочек и даже молодых бабушек на детской площадке, куда выбирался прогуляться с Кристиной каждый день после обеда, но после того как он смог всё-таки влезть в свои старые шмотки благодаря возобновившимся пробежкам и тренировкам в спортзале, многие из завсегдатаях, представительниц женского пола, вовсе от него не отлипали, смеялись делано заливистым смехом над его шуточками, забывая следить за летящими вниз головой с горки детьми. Кристина же адаптировалась к пребыванию в детском садике достаточно быстро: она была очень общительным и весёлым ребёнком. «Вся в отца», — усмехался про себя Круспе, хоть сам и подозревал, что тут могли сыграть и гены суррогатной мамы малышки, что на знакомстве рассказала супружеской паре пол своей жизни за каких-то два часа. И хоть Пауль и слушал эти россказни с упоением, с радостью замечая их сходства в характере, Рихарда же больше интересовала её медицинская карта и отсутствие хронических болезней, которых после обширных анализов и обследований у молодой девушки не обнаружилось. Спустя два месяца новой жизни, что была подарена Паулю благами частного детского садика, в котором он и сам числился воспитателем, но в декрете, Ландерс стал за собой замечать, как перестал одеваться в бесформенные, но удобные шмотки, и всё чаще напяливал свои любимые узкие джинсы и мартинсы бордово-красного цвета, хоть и не всегда они приходились в тему и по погоде. «Зато красиво», — думал про себя Пауль, пряча горящие голубые глаза за тёмными круглыми очками, и выдвигался в свой любимый супермаркет, где тусовался с час, а может и все два, никем не подгоняемый и совершенно свободный. Стоит ли говорить, что подобного рода перемены пошли на пользу не только младшему папаше, но и всем членам семейства: еда, которую Пауль раньше готовил по принципу «побыстрей да побольше», именуемая в простонародье «хрючевом», вновь превратилась в простые, но по-домашнему вкусные блюда. В те же редкие дни, когда Ландерс либо ленился, либо был занят другими немаловажными делами, такими как чтение педагогической литературы про воспитание детей младшего школьного возраста или игрой на гитаре, домашнятина и вовсе заменялась доставкой, от чего Макс был в полном восторге и буквально сам накидывал Паулю идей перед школой, чем ещё он мог заняться сегодня вместо готовки, лишь бы ещё раз покушать свою любимую пиццу или крылышки KFC. Чистота в доме, довольный и весёлый муж благотворно сказывались на самочувствии Круспе, который уже перестал ловить себя на мысли, что ему не хотелось ехать домой, и больше не задерживался в офисе до девяти-десяти вечера. В этот вечер пятницы он сумел вырваться даже пораньше, ведь они с Паулем планировали провести время вместе, сбагрить Макса на растерзание двоюродным братьям, а Кристину — бабушке по линии старшего отца, и просто засесть с бутылкой вина на их огромном балконе, что выходил окнами на центральный парк. Именно так они и поступили и, приглушив свет на кухне, оставив только подсветку кухонного гарнитура, рассказывали друг другу о повседневных делах, смешных случаях и просто мимолётных наблюдениях, которые успели накопиться за рабочую неделю. — Вот как-то так… — завершает мысль Рихард, отпив шипящий напиток из бокала, что своим купажом напоминает крем-блюле. — Как с бассейном закончат, можно будет и переезжать, в принципе, только клининг закажем, чтобы поубирали пыль там строительную всякую, и все дела… — Ну хорошо, поскорей бы, тут тесно стало просто невыносимо, как Кристина повзрослела… — Пауль отвлекается на звуковой сигнал телефона. 22:10 Сабрина мама Инги Пауль, добрый вечер! Вы вчера на площадке мячик свой забыли, он у нас, не теряйте :)) — С кем беседуешь там? — Круспе не в силах не заметить, что муж переписывается с кем-то поздним вечером. — Да одна из мамаш, познакомились на площадке… — Пауль уже строчит ответ, не замечая внимательного карего взгляда. 22:12 Вы Спасибо, Сабрина! :) В понедельник встретимся, заберём — И много у тебя там таких контактов уже накопилось? — Рихард выглядывает на мужа из-за бокала, растекаясь в лукавой улыбке. Пауль отрывает голову от телефона, ситуация начинает до него доходить. — Ревнуешь меня? — в голубых глазах заиграли искорки, подсвечиваемые экраном смартфона. — Нет, а должен? — интересуется Круспе, вскинув брови. — Я повода не давал вроде… — Пауль ставит телефон на блокировку, опускает смартфон возле бедра. С глубоким вздохом, он откидывает голову на кирпичную стену балкона, задумчиво смотрит на вечерние огни парка. — Симпотная хоть? — Рихард решается разрядить обстановку, кивает в сторону телефона. Замечает, что Пауля что-то гнетёт, и намерен выяснить, что именно. — А вот, кстати, да… — Ландерс тянется за сигаретой, прикуривает от подарочной зиппы Рихарда. Повышенный интерес к его персоне со стороны противоположного пола задевает в душе давно запылившиеся струны. Грациозность, красота и изгибы женского тела всегда привлекали его: хотелось ими наслаждаться, трогать, ласкать, доставлять удовольствие. И если раньше он видел себя только в роли такого задорного парня, с которым можно здорово оттянуться, выпить, потусить и закончить приятный вечер в постели, то с годами к нему пришло осознание, что он стал мужчиной: харизматичным, обаятельным и временами серьёзным, что особенно проглядывалось через мелкие морщины в уголках его глаз. — Ты хотел бы переспать с женщиной, Пауль? — взгляд внимательных карих глаз по правую руку устремлён прямиком на его, ловит каждую эмоцию. Ландерс теряется, не знает, как реагировать, но тут же задвигает все страхи и опасения и говорит твёрдо «да», сдвинув тёмно-русые брови. Он обещал себе всегда быть перед Рихардом честным, смысл был увиливать и скрывать очевидную правду? — Я не вижу в этом никакой проблемы, если это секс на одну ночь. — «На одну ночь», — отзывается у Пауля голос мужа в сознании, когда он смотрит на его строгий профиль, пока он плавно отворачивается к окну. Сейчас из уст Круспе эта простая, но неожиданная фраза звучит предостерегающе, строго, с опаской, но так… возбуждающе? — А знаешь что, Рихард? — Пауль подаётся к своему мужчине навстречу, перехватывает длинными пальцами его опустевший бокал, отставляет в сторону. — Я думаю, что в этом вопросе меня было бы неплохо проконтролировать… — Ландерс ёрзает ягодицами, пододвигается к мужу чуть ближе, опускает ладонь на бедро. — Если ты понимаешь, о чём я… — игривая улыбка, и в глазах любимого Круспе читает азарт, опускает взгляд на его ладонь, что поднимается выше вдоль его джинсов, к ширинке. — Я думаю, это можно устроить, — Круспе улыбается краем губ, наклоняется ближе к его лицу, соприкасается лбами. Белые зубы любимого мужчины закусывают нижнюю губу, его руки притягивают за шею для поцелуя, у которого без сомнения будут привкус шато с карамельными нотками и страсть, которую ему мог дарить только Пауль.

***

В четверг вечером после работы Рихард провожает в дверях Пауля, который намылился на какой-то концерт. В последнее время Ландерс всё чаще стал выбираться посидеть с друзьями в бар, либо просто пошататься по улице, постепенно возвращаясь к социальной жизни после двух лет декрета. — Я сегодня не поздно, завтра Кристину ещё в сад нужно с утра отвести… — бубнит под нос Пауль, завязывая шнуровку на мартинсах. — Да отдыхай сколько нужно, я могу сам отвести, — в домашних спортивных штанах и футболке Black Sabbath Рихард наблюдает за сборами мужа, скрестив руки на груди. Где-то в спальне копошится со своими куклами Кристина, пока Макс доедает на кухне гуляш под мультфильмы. — Да вот ещё чего не хватало, тебе на работу, лучше подольше поспишь, — Пауль зашвыривается в чёрную джинсовую куртку, ухватившись пальцами за рукава свитшота, чтобы те не застряли под плотной тканью где-нибудь на локтях. Круспе улыбается подобного рода заботе, хоть и уже предвкушает незабываемый вечер с укладыванием Кристины по часу и больше. — Пауль, а ты на следующую пятницу ещё ничего не запланировал? — Рихард вспоминает недавний телефонный разговор со старым товарищем, спешит поделиться с Ландерсом намеченными планами на выходные. — Нет, а что? К Кристофу в бар сходить хочешь? — Пауль опускает телефон в задний карман джинсов, смотрит вопросительно на мужа. — Да нет, тут Пётр звонил, у них день рождения клуба, пригласил отметить, говорит, будет весело, — Круспе пожимает плечами и мягко улыбается, видя, что Пауль реагирует на предложение положительно. — Да, сходим, конечно, ты Пауле сам позвонишь? — Все вещи уже были распиханы по карманам и Пауль хватается за ручку входной двери: — Мы ей ещё с прошлого раза должны за то, что взяла к себе Макса, но тебе-то она уж точно не сможет отказать, — усмехается Ландерс, вспоминая, что теперь была их очередь нянчиться с племянниками. — Наберу, не переживай, — Рихард подходит к мужу чуть ближе, поцелуй на прощанье не заставляет себя долго ждать. — Спасибо, любимый, я поехал, — ладонь мягко поглаживает место поцелуя, голубые глаза смотрят на любимого, улыбаясь. — Давай, — не забыв ухватить Пауля за ягодицу, Рихард закрывает за его спиной дверь.

***

В вечер пятницы Пауль обнаруживает себя в семейной квартире совершенно одного. Он только что вернулся с прогулки с собакой, детей он развёз на такси к Паулине и к маме Круспе, однако самого Рихарда дома до сих пор нет, хоть он и должен был как час назад вернуться. 19:36 Рихард: Задерживаюсь на работе, поезжай без меня, я позже подъеду. Сообщение порядком озадачивает Пауля, однако, зная занятость мужа, он решает не задавать лишних вопросов и поступить, как говорится в смс. Ландерс отрывает взгляд от телефона, окидывает взглядом полупустую квартиру. Оглушительная тишина давит на барабанные перепонки: дом, который почти всегда был наполнен заливистым смехом или плачем Кристины, мультиками Макса или сериалом Рихарда вперемешку с кряхтением посудомойки или стиральной машинки, сейчас, как и по утрам, до возвращения детей из школы и сада, молчит, но в этом вечернем молчании было нечто недоброе, опустошающее и одинокое. Пауль отгоняет щемящие чувства от сердца, понимая, что запустение их жилища — явление временное и послезавтра же всё вернётся на круги своя: на сворованный Кристиной из миски корм недовольно зарычит собака, о какой-то новомодной игрушке заболтает ютубер у Макса из телефона, из кухни послышится: «Пауль, разогрей ужин», и всему этому весело будет подпевать говорящий плюшевый мишка. Ну, а пока… — Ну что, пёс, пойдём помоем тебе лапы? — прерывает молчание Пауль, чтобы хоть что-нибудь говорить, пока стены не сдавили его своим натиском окончательно.

***

21:45 Вы: Я подъехал, ты где? 21:46 Пауль: Мы у барной стойки, подходи Рихард приподнимает одну бровь в удивлении, но тут же списывает «мы» на повышенную коммуникабельность мужа, подозревая, что он уже успел обзавестись какой-то компанией. Мозг вяло соображает после тяжелого рабочего дня, да и в целом недели, и яркие софиты с долбящей музыкой клуба скорее раздражают, чем вызывают желание веселиться. Тем не менее глаза быстро привыкают к полумраку увеселительного помещения, и, отгоняя от себя представления о том, как он мог бы сейчас спокойно пить холодненький стаут с друзьями у Шнайдера, Рихард шагает к барной стойке, ищет мужа глазами. И находка не заставляет себя долго ждать: расположившись на высоком барном стуле, Пауль вальяжно облокотился на поверхность барной стойки локтем, придерживая мартиницу с коктейлем в свободной руке. Яркая подсветка витрины с напитками за баром освещает его улыбающееся, всё ещё молодое для мужчины за тридцать лицо, и от яркого света оно кажется почти белым, резко контрастирует с его тёмной причёской и воротом водолазки. Рихард присматривается к его внешнему виду и про себя подмечает, что одет он точно так же, как и семь лет назад, когда они впервые пришли сюда вместе: чёрная водолазка, узкие чёрные джинсы и даже клёпаный ремень с мартинсами были на нём, но перед ним сидит уже не тот задорный, смешливый парень. Сейчас, глядя на него издалека, со стороны, будто бы свежим взглядом, Рихард видит в нём мужчину: уверенного в себе, но не самоуверенного, чья мягкая улыбка располагает, заставляет вслушиваться в его бархатный голос, который звучит с хрипотцой, но всё так же нежно мурлычет; чьи глаза улыбаются небольшими морщинками, когда он смотрит с этим лёгким прищуром, внимательно, но будто бы одобряя своего собеседника, блестят при свете клубных софитов. Все его жесты, плавные, но уверенные, движения пальцев по гладкой столешнице вызывают желание коснуться этих рук, почувствовать их на своём теле, вспомнить, как крепко они могут сжимать волосы на затылке. — О, Рихард! Наконец-то приехал, а мы тебя уже заждались… — голубые глаза выводят Круспе из транса, и он наконец-то обращает внимание и на то, кто эти «мы» из себя представляет. На соседнем от благоверного стуле он видит Катрин, и по её довольной, немного пьяненькой улыбочке он понимает, что его план пока что работает на ура. — Вечер добрый, молодые люди, не помешаю? — Круспе приближается к паре у барной стойки, опускает ладонь Паулю на плечо. — Нет, нисколько, герр Круспе, как раз твою персону только что вспоминали, — Пауль опускает взгляд на ладонь любимого мужчины с лёгкой улыбкой. Снова смотрит в глаза: его взгляд искрится при свете софитов. — Добрым словом, надеюсь? — ладонь Круспе покидает плечо Пауля, медленно скользя по водолазке. Машет левой ладонью бармену, чтобы тот подошёл. — О да, ещё каким, — Катрин подмигивает Паулю правым глазом из-за бокала. По многозначительным улыбкам, адресованным друг другу, Круспе замечает, что между отдыхающей в клубе парой явно сложится коннект. И это ему как раз на руку. — Ну что ж обновим, пожалуй, и расскажете мне, как вы мои косточки тут перемывали… — Рихард кивает бармену, чтобы тот обновил, и не забывает заказать и себе двести грамм джина с тоником.

***

Остаток вечера молодые люди провели у барной стойки знаменитого в городе клуба. Беседа лилась легко, как и периодически подливаемый барменом алкоголь, и ближе к полуночи даже Круспе, который приехал самым последним, вряд ли мог назвать себя трезвым: настолько активно он пытался достичь кондиции своих собеседников. — И всё-таки, мне непонятно… — отпивает Катрин глоток очередного космополитена, — как ты умудрился… ну… — девушка тушуется, стесняется озвучить свои мысли, — выйти замуж за мужчину? — кроткая улыбка озаряет её губы. — В смысле, ты же раньше никогда… — Любовь зла, Катрин, и зачастую не зависит от пола, — прерывает её душевные метания Рихард, отставляет бокал на барную стойку. Щёки Пауля наливаются краской: из-за тёплого комментария он взволнован и порядком смущён. — Ну а ты, Пауль? — резким движением головы откидывает она нависшие над лицом пряди, обращается к собеседнику по правую руку. — Ты всегда по мальчикам был или…? — крепкий коктейль развязал даме язык, и она, вовсе никого не стесняясь, интересуется личной жизнью мужчин. — А я всегда очень успешно играл за обе команды, — Пауль многозначительно улыбается, поправляет на лице девушки прядь. Её зелёные цвета нефрита глаза округляются, косятся на сидящего слева, на барном стуле, темноволосого мужчину. Видя, как он не подаёт ни малейших признаков протеста, девушка решается продолжать: — И неужели вас… — отпивает ещё глоточек она, — никогда не тянуло… — голос девушки становится ниже и тише, — освежить, так скажем, воспоминания? — с азартной улыбкой интересуется она, закусывает нижнюю губу, на которой блестят остатки сладкого коктейля. — Ну почему же, дорогая… — ладонь Пауля, что только что касалась её волос, спускается ниже, едва задевая пальцами кожу на шее. — Навык же не пропьёшь, а раз даровано, то нужно использовать, — сопровождаемая взглядом голубоглазого хозяина, ладонь легко опускается к девушке на колено. Мягкое прикосновение становится более настойчивым, когда между мужчиной и женщиной устанавливается зрительный контакт. Девушка выдерживает паузу, переваривает всё происходящее. Раззадоренное интимной беседой сознание подогревает скользящая вдоль бедра, по ткани юбки горячая рука Ландерса. Катрин не спешит его останавливать, хоть и слабо понимает, как всё происходящее ей следует интерпретировать. — Я слишком пьяна, чтобы понимать ваши намёки, молодой человек… — намерения Пауля ей предельно ясны, они читаются в его блестящих от подсветки барной стойки глазах, что смотрят на неё лукаво, улыбаясь с этими мелкими морщинками, однако же Рихард… — Что же тут непонятного, Катрин… — сидящий по левую руку Круспе напоминает о своём присутствии, откидывая тёмные волосы девушки через её изящное плечо. — Всё крайне прозрачно, — почти шепчет он ей на ухо, обхватывает тонкое запястье широкой ладонью, подносит к губам. После того как мужья переглянулись между собой многозначительными взглядами, до Катрин начинает наконец доходить. Сперва она недоверчиво мечется между мужчинами, растерянно и с подозрением, но тут же откровенное предложение спутников подхватывает космополитен и твердит ей: «Нет, ну а что? Это может быть весело. Весело и горячо». Беглый взгляд на ладонь Пауля на своём бедре и ощущение уже знакомых рук Круспе вызывают заманчивые образы того, что может произойти между ними, если она согласится. — К вам или в отель? — и она соглашается. Губы мужчин расплываются в довольных улыбках, и Рихард тянется за бумажником в задний карман.

***

В отель доехали быстро и максимально молчаливо. Лишь перестрелка взглядов в зеркале заднего вида водителя напоминала об истинной цели этой поездки. И рука Пауля у Катрин на бедре, что предательски настойчиво скользила девушке всё выше под юбку. Наконец, после всех организационных моментов, вечернее трио поднялось на этаж. Третий, четвёртый — неважно. Всё важное ожидало любовников после лифта, за закрытой дверью гостиничного номера. Стерильное, прибранное после прошлых гостей помещение приветствует трио своей ожидающей пустотой. Мягкий свет ванной комнаты заставляет его приоткрыть усталые веки, наблюдать за тем, что здесь будет происходить. Дверной замок закрывается с характерным щелчком, Рихард оборачивается в сторону мужа. Ландерс ловит на себе взгляд карих глаз, тут же адресует его девушке, как бумеранг. Сориентироваться в сложившейся ситуации у полупьяного мозга Катрин почти нет никаких шансов. Она моментально оказывается в плену голубых глаз, что ловят её в свои сети, поблескивая от мягкого света из ванной. Мужская ладонь опускается на её стройную талию, скользит ниже, мягко сжимает меж пальцев. — Ты готова, дорогая моя? — слышит она томный шёпот возле виска, кивает кратко в знак одобрения, когда губы Пауля касаются её кожи на шее. — Потрясающе, — на выдохе произносит любовник, впивается в шею протяжным поцелуем. Его жаркие губы и требовательный язык блуждает вдоль её кожи повсюду: от нежной кожи за ушком до ключицы. У ладоней тоже нет возможности отдыхать: они пробираются под её белую блузку, поглаживают низ её живота. Опора в виде стены вдруг исчезает, когда Пауль разворачивает её тело к входной двери. Вторая пара рук уже скользит вдоль упругих бёдер, от внешней к внутренней стороне, (тут бы уточнить чья) голова находит убежище на твёрдом плече Рихарда, что всё это время стоял у неё за спиной. — Ммм, даа… — девушка утопает в ласке прикосновений рук, что изучают её тело вдоль и поперёк, ощупывают её упругие формы. За закрытыми глазами она уже не понимает, чьи пальцы накрыли бельё у неё между ног. — Ах! — вздрагивая, выдыхает она. — Ах… — отзывается Пауль, вторя её реакции с игривой улыбкой. Проникает пальцами глубже, под ткань кружевного белья, массирует ставшую влажной горячую кожу. — Нам это не понадобится, дорогая… — низкий мужской голос в районе затылка шепчет ей, пока его хозяин расстёгивает её блузку. — Совершенно согласна, — шепчет губами она, зарывается пальцами в коротких волосах Пауля, пока он скользит губами вдоль линии её декольте. — Переместимся? — то ли вопрос, то ли приказание, и девушка уже послушно следует за рукой одного из своих партнёров, когда он плавно уводит её в сторону кровати. — Иди ко мне, моя милая, — разворачивая девушку за талию, Ландерс усаживает её к себе на колени, заставляя развернуться спиной к себе. Чёрная юбка задирается от открытой позы, Катрин скользит ягодицами выше вдоль его бёдер, опускает голову на плечо. Затуманенный алкоголем рассудок в силах лишь воспринимать все те тактильные ощущения, что дарят ей его руки: левая ладонь, сжимающая её грудь под тканью бюстгальтера, и правая, что скользит вдоль её оголённого живота. Бёдра сами расходятся в стороны, позволяя желанному гостю полностью накрыть его рукой промежность, мягко массировать, оттягивая кружевные трусики вниз. Прикроватный свет зажигается, и сквозь пелену, повисшую в затуманенных желанием глазах, она видит перед собой высокую мужскую фигуру, чьё тело не раз оставалось с ней один на один. Только сейчас их было уже двое. И если ласки и близость с Рихардом ей уже были знакомы, то те вещи, что творит с её телом его молодой муж, были для девушки настоящим откровением. То, как его пальцы срывают с её губ нетерпеливые стоны, надавливая на самый кончик её клитора и мягко зажимая его между фалангами после, заставляет хотеть большего, перейти, наконец, к действию. Катрин приподнимает голову с мужского плеча, смотрит на Рихарда с игривой улыбкой. От наблюдаемого зрелища он возбуждён, это видно по ощутимой припухлости в районе ширинки. Любовница притягивает его за ремень, расправляется с бляхой дрожащими пальцами. — Дорогая моя, не спеши, у нас вся ночь впереди… — широкая мужская ладонь одобрительно гладит её по волосам, она ластится, как кошка, к ласкам этих уверенных рук. Брюки Круспе спущены до колен, Катрин прикасается губами к его члену сквозь ткань боксеров. Жадно глотает воздух губами, огонь внизу живота разгорается всё сильнее от настойчивых пальцев партнёра сзади, что хозяйственно ощупывает её гладкую грудь, сжимает её требовательно, но вместе с тем нежно. Она жадно обхватывает губами член впередистоящего мужчины, ласкает языком головку внутри. С его губ срывается кроткий стон, ладонь сжимает её волосы на затылке. Губы скользят вдоль эрегированного ствола, и за закрытыми глазами она не видит, как мужчины переглядываются и Рихард даёт Паулю условный сигнал, кивая в сторону ожидающей любовников кровати. Лёгкая ухмылка с ямочками на щеках озаряет лицо Пауля, и он крепко ухватывает девушку за бёдра, опрокидывает её на матрас. В этот вечер он может как следует насладиться гладкостью и грацией женского тела, играть на нём, будто на гитаре, вызывать аккорды желания из её пухлых губ. Цепкие пальцы избавляют разгорячённое тело от юбки и от нижнего белья, их бывшая обладательница наблюдает прикрытыми глазами за тем, как темноволосый любовник с короткой стрижкой возвышается над ней, избавляет себя от одежды. Телу так сильно не хватает его рук, но для них быстро находится замена в виде Рихарда, который уже полностью обнажён и поглаживает её плоский живот, пристроившись сбоку. — Ах, мальчики, что же мы творим… — проговаривает Катрин полушёпотом, едва касаясь целующих её губ Рихарда. — Получаем удовольствие друг от друга, — азартная улыбка встречает третью пару губ, когда к влажному поцелую присоединяется обнажившийся Пауль. Языки переплетаются между собой влажно, пошло, протяжно. Первой поцелуй прерывает Катрин, когда член Пауля упирается в её промежность, проскальзывает вдоль по тягучей смазке, входит в её тело наполовину. Рихард обсасывает её нижнюю губу, ловит протяжные стоны глубоким поцелуем. Обнажённое тело мужа, что владеет телом девушки, уперевшись кулаками в матрас, заводит его одним своим властным видом, своей откровенностью и тем кайфом, что испытывает она сейчас, тихо шепча его имя. — Ах, Пауль, ещё, да! — извивается Катрин под его телом. — Ещё будет, моя дорогая, — Рихард бережно зачёсывает её волосы назад, пропуская их между пальцев. Возвращается взглядом к своему мужу, что плавно толкается бёдрами в тело девушки под собой. «Ты прекрасен», — зависает в голове избитая фраза, играет на повторе, как на пластинке. Его упругое тело, загоревшая от пробежек кожа и влажные от пота страсти виски заставляют любоваться им в полумраке гостиничного номера. Таким властным, страстным и сексуально заводным. Ладонь Круспе опускается на его поясницу, в неё отдаются поступательные движения его тела. Взять его прямо здесь и сейчас — единственное желание, будоражащее воображение мужчины, и он плавно скользит ладонью по его ягодице. Мелкие капельки пота собрались в ложбинке меж его ягодиц, он проскальзывает указательным пальцем ниже, нащупывает анус самым кончиком. Смачивает палец слюной, ухватывается ладонью за плотную кожу, фиксируя на мгновение. Проникновение пальцев любовника срывает с губ Пауля томный стон, он задерживается в теле Катрин, поддаваясь на ласки Круспе. Бёдра движутся плавно, вырисовывают круг, тело предательски подставляется под уже знакомые проникновения. В мыслях Пауля фейерверк из чувств и ощущений: член готов взорваться разрядкой от тепла внутри женского тела и языка мужа, что помогает пальцам растягивать его самого сзади, старательно вылизывая его вход. — Ах, Боже, Рихард! — звук голоса Пауля, адресованный ему, окончательно срывает Круспе и без того шаткую башню, и, пристроившись сзади на коленях, он разводит шире напряжённые ягодицы, проникает своим членом внутрь, крепко удерживая любовника в своих ладонях. Пауль сдавленно хрипит: ладонь Катрин на его лице и влажность её девичьего тела дарят нежность, ласку и тепло, в то время как Рихард обжигает его пламенем страсти, продвигаясь всё глубже. Наконец Ландерс находит в себе силы расслабиться и полностью принять его внутрь. Крепкие руки удерживают его бёдра, толчок за толчком любимый мужчина побуждает двигаться дальше, и Пауль подчиняется немым приказаниям, возобновляет проникновения в тело девушки в унисон толчкам сзади. Головка члена находит простату, Пауль сдавленно стонет, выпрямляясь в спине, крепкие руки обхватывают его талию, фиксируют возле себя. Не забывать о партнёрше в сложившихся обстоятельствах крайне сложно, но она и не думает прерывать эту идиллию: уж больно волнующе выглядит лицо мужчины, которого берут, пока он берёт тебя; и она опускает ладонь Рихарду на бедро, дотянувшись, призывает его налегать плотнее, опрокинуть тело Ландерса полностью на себя. Пауль упирается лицом в подушку возле её левого виска, крепко сжимает ладони в кулак. Рихард полностью руководит этим процессом: в такт его проникновениям движутся все партнёры, три пары ног скользят по гладкой простыни. Круспе прижимает ладонь к животу Пауля, в самом низу, ощупывает его плотный пресс и силу его возбуждения. — Готов переместиться? — шепчет он любовнику тихо на ухо, на что получает короткий кивок, и взаимодействие сил тут же меняется. Ландерс сдавленно выдыхает, пытается прийти в себя после гаммы полученных ощущений, проводит ладонью по волосам, чувствует влажный пот, что пробирает всё тело. Катрин тянется к любовнику, обхватывает его плечи, целует от ключицы до шеи, глубоко дыша. Рихард наблюдает, как женщина ласкает языком упругую грудь его мужа, скользит вдоль неё острыми ноготками. Он опускает голову Ландерсу на плечо, запускает ладонь в копну русых волос девушки, мягко сжимает, направляя её голову ниже. — Тебе нравится, Пауль? — шепчет он мужу в висок, вслушивается в его глубокое дыхание. — Ммм, даа… — протягивает Пауль, голос густой, как смола, хрипит от застывшего возбуждения, что подогревается влажным ртом девушки на его члене. Круспе удовлетворённо улыбается, направляет голову девушки на член мужа, призывает взять ещё глубже, не забывая благодарно поглаживать её по волосам. — Хочешь быть сзади? — он целует его короткостриженый висок, левой ладонью ощупывает его грудь и пресс, напряжённый член упирается в ягодицу Пауля, пока ладони мужа скользят по его предплечьям. — Хочу, — Пауль находит его губы, произносит на выдохе, смотрит в его лицо голубыми глазами, опьянёнными страстью. Катрин улавливает суть короткого диалога, отрывается, жадно облизывая губы. Девушка плавно разворачивается, принимает коленно-локтевую позу, игриво выглядывает на мужчин из-за плеча. — Я вся ваша, мальчики, — пальцы сжимают подушку в нетерпении. Рихард улыбается мужу, кивком призывает к действию, сам перемещается к изголовью кровати. Ладони Пауля хозяйственно ощупывают бёдра Катрин, он любуется открывшимся видом, разводит ягодицы чуть шире. Указательный палец, щедро смоченный слюной, проникает в упругую дырочку. Девушка сдавленно стонет, вытягивает изящную шею. Длинные мужские пальцы хватают её за подбородок, тянут на себя, заставляя упереться губами в головку напряжённого члена. Катрин повинуется, поднимается на вытянутых руках, послушно принимает член Рихарда в рот, слегка морщится от проникновения второго пальца сзади. — Ах! — резко выдыхает она, отрываясь, когда Пауль упирается в узких проход возбуждённой головкой. — Тише-тише, терпи, сейчас будет хорошо… — успокаивает любовницу Рихард, поднимает взгляд к Паулю, что склоняется над девичьим телом, крепко обхватив её талию. Проникновение сзади даётся девушке нелегко с непривычки: бёдра предательски подрагивают, но крепкие руки Ландерса не дают Катрин сбежать, призывают насадиться ещё глубже. Умелые пальцы сглаживают мучения, плотно надавливая на её клитор. Катрин мычит, крепко зажмурив глаза, поддаётся вновь накатившему возбуждению. Пауль играет пальцами с нежным клитором, скользит круговыми движениями, и тело девушки подёргивается от каждого прикосновения. Позволив партнёрше привыкнуть, Рихард возвращает её рот к прерванной близости, направляя вновь на себя. Девушка насасывает его член сквозь стоны наслаждения, Круспе зачёсывает прядь тёмных влажных от пота волос, встречается взглядом с Паулем. К удивлению своему обнаруживает, что тот смотрит только на него, пока берёт их любовницу сзади. Всем своим видом он напоминает ему чёртово божество, дьявольского бога секса, настолько невероятен он в своём контроле над податливым женским телом. Плавно и вместе с тем глубоко, толчок за толчком Пауль берёт её, заставляя подаваться к члену Рихарда ртом, упираться губами у основания. Круспе переполняет возбуждение от того, как Ландерс сексуален сейчас, и он подаётся к нему навстречу за поцелуем. Губы мужчин находят друг друга, вгрызаются, будто бы в первый раз, переплетаются внутри ртов языками. Страсть, нежность и чистый секс происходят между ними сейчас, под аккомпанемент глухо ударяющихся о ягодицы бёдер. — Я сейчас кончу, — дрожащим голосом проговаривает Пауль в губы Рихарда, на что тот, отрываясь, сжимает волосы Катрин на затылке. — Кончай, милый, — даёт он своё одобрение, задерживая лицо Катрин возле себя. — Ах, да! — Пауль запрокидывает голову назад, сжимает упругие ягодицы меж пальцев. Он извергается в тело девушки, колени подрагивают, как и пухлые губы от продолжительного оргазма. Катрин нежно стонет, выпуская изо рта член Рихарда, чувствует, как сперма Пауля заполняет её изнутри. Девушка зарывается пальцами в свои волосы, после скользит вниз по щеке ладонью, оттягивая губу вниз, за закрытыми глазами она утопает в безумии этой ночи. Любовники теперь ждут только одного: когда Рихард доведёт и себя до оргазма, изольётся девушке в приоткрытый рот, попав каплями спермы на припухшие губы. Обессиленные, они падают на кровать, хаотично разгуливают руками вдоль друг друга. Запах пота и секса наполняет гостиничный номер, и уже вовсе не важно, кто кого касается: в эту ночь их тела уже до такой степени друг другу открылись, что уже не стесняются друг другу принадлежать, целовать и ощупывать упругие груди Катрин до тех самых пор, пока на её телефон не приходит смс от взволнованного её долгим отсутствием парня. — Ну, мальчики, пожалуй, я в душ, — усмехается самоиронично она, поглаживая благодарно затылок Пауля возле своего декольте. — Беги, беги, дорогая… — он мягко обсасывает напоследок её упругий сосок, чуть прикусывает его зубами внутри. — Ты была великолепна, — шепчет ей Рихард в висок, поглаживает волосы Пауля на затылке. Наконец, когда девушка удаляется в ванную комнату, мужчины остаются одни. Пауль провожает её взглядом, пристроившись у мужа под боком. Табачный дым отвлекает его от своих мыслей, и он аккуратно выуживает из губ мужа сигарету. — Это было весьма горячо, — сообщает он Круспе с игривой улыбкой, мелкие морщинки заиграли в уголках его глаз. — Hot as fuck, Пауль, — Рихард следит за взглядом развалившегося у него под рукой мужа, принимает затяжку сигареты, зажатой у него между пальцев. Опьянение и усталость берут над ними верх, и мужчины засыпают в объятиях друг друга, переплетаясь ногами, даже не слыша, как закрывается дверь за спиной Катрин.

***

Утро заполняет молчаливый номер дорогого отеля белым светом сквозь стерильные тюли. Аромат одноразового геля для душа, что всегда пах отпуском и путешествиями, пронзил обоняние Пауля сквозь сон, и он лениво открывает уставшие веки, чтобы встретиться с источником приятного запаха. — Доброе утро, любимый, — Круспе откладывает телефон в сторону, приспускается на подушки к своему мужу. — Доброе, Рих… — Пауль лениво потягивается на кровати, округляя грудь, упирается сжатыми кулаками в подушку. Мурчит, словно кот, пригревшийся на солнышке. — Как спалось? — взгляд мужа задерживается на его обнажённом торсе, на котором краснеют полоски от женских коготков. Склоняется к его телу, касается губами следов бурной ночи. Ласкающая нежность после бурной страсти смывает опасения, что произошедший на этой постели сексуальный эксперимент мог посеять разлад в их отношениях. Пауль смотрит с улыбкой на темноволосый затылок, довольно принимает ласки любимого мужчины. — Крепко и сладко, — Ландерс зарывается пальцами в густые волосы Круспе, скользит кончиками вдоль кожи меж прядей. Тепло его обнажённого тела заставляет в сознании мелькать проблесками картинки их вчерашней близости. Властный образ мужчины, который был нежным теперь только для него одного, будоражит ещё не остывшую с вечера кровь. — Ты был неотразим, — проговаривает Рихард низким голосом, кроткими поцелуями спускается от ключицы к груди. Улыбка на лице Пауля сияет ещё шире. Переполненный чувствами, он обхватывает лицо Рихарда, притягивает его к себе. — Под вашим чутким надзором, герр Круспе, не имел права оплошать, — почти шепчет он в его губы, глубоко целует, удерживая его лицо возле себя. Рихард опускается на его тело сверху, прижимаясь низом живота. Эта приятная тяжесть закрывает Ландерса от внешнего мира, оставляет с гладкими губами наедине. Утренний поцелуй и его возможные последствия прерывает телефонный звонок одной из любимых Паулем песен. Он нехотя отрывается, мечется взглядом по номеру, пытаясь отыскать источник звукового сигнала. Рихард находит нарушителя идиллии первым, бросает колкий взгляд в сторону прикроватной тумбочки. — Это Майер, нужно ответить, — будто бы извиняясь, Пауль подносит к уху телефон, отвечает на вызов: — Алло. Круспе пожимает плечами, дескать «что делать», и выпускает мужа в нижнем белье отойти с телефоном к окну. Остальной разговор Круспе слышит урывками. Покручивает на пальце обручальное кольцо, полностью сосредоточившись на попытках уловить суть разговора. Но из паулевых «да, я вас понял» и «спасибо, хорошо» он даже не понимает, хорошие ли сообщают ему новости или плохие. Кольцо прокручивается вдоль своей оси уже в десятый раз, когда Пауль оборачивается к мужу с крайне серьёзным видом. — Ну что там? — Круспе всё так же не может прочитать на лице Пауля реакцию на произошедший разговор. — Майер сказала, что уходит на пенсию с нового года, — Ландерс делает паузу, достаточную для того, чтобы бровь Рихарда поползла вопросительно вверх, — и как только я буду готов выйти, она начнёт мою стажировку в качестве нового заведующего детского сада! — с каждым словом тон Пауля повышается, и под конец предложения он уже почти что визжит от восторга, крепко сжимая телефон в руке. Пауль закусывает нижнюю губу, ожидает реакции мужа, и он не разочаровывает его своим радостным видом. — Пауль, это же просто потрясающе! — Рихард давно хотел сказать Паулю, что работа воспитателем после тяжелых будней декрета может его разочаровать, но судьба опередила его, повернувшись в очередной раз к семейной паре лицом, а не задом. — Я знаю, и я так этому рад! — Ландерс моментом запрыгивает на кровать, хватает Круспе за запястье, крепко сжимает его ладонь в своих. — Я так не хотел снова работать с детьми, ну, ты знаешь… — немного заминается он, потупив взгляд, побоявшись, что звучит жестоко и неестественно, — в смысле, я с ними и так достаточно уже навозился, да и в моём возрасте уже за малышами так не попрыгаешь, — усмехается Ландерс самоиронично, рассматривает ладонь Круспе, формулируя мысли. — А тут это повышение, я и подумать не мог, что Майер выберет именно меня… — У неё не было никакого морального права поступить по-другому, — прерывает душевные терзания мужа герр Круспе, накрывает ладонью его щёку, заставляет посмотреть в свои глаза. — Ты как никто другой достоин этой должности и обязательно со всем справишься, не сомневайся, — тёплая улыбка мужа и его нежный взгляд обволакивают сердце Пауля растопленным мёдом, и он опускает плечи, обмякая от прилива нежных чувств, подаётся к любимому мужчине в объятия. — Спасибо, Рихард, я так рад это слышать… — Ландерс опускает голову к нему на плечо, обхватывает ладонями лопатки, прижимает к себе. — Поздравляю, любимый, — губы Рихарда целуют его в короткостриженый висок, его голос отзывается в сознании заботой и любовью. Ещё несколько минут мужчины просто сидят, обнимая друг друга, сливаясь в безмолвной радости и высокопробном счастье, предвкушая все те перемены, что ждут их впереди.