Sickly

Звук эхом разносится по фабрике. Ваше горло болит и саднит от жестокого кашля, который, как вам кажется, распирает грудь. Вы не можете ничего сделать, кроме как лежать, свернувшись калачиком, и быть несчастной от такого положения вещей. В середине февраля вы находитесь высоко в горах, что ничуть не облегчает вашу проблему. Несмотря на жар, идущий из фабрики, холод все-таки смог достать вас. Вы слегка ежитесь от мысли, что здесь нет ни одного человека, который бы мог вам реально помочь. Вы почувствовали на своих волосах мозолистые сухие пальцы, которые осторожно перебирали выбившиеся прядки, а после матрас просел под тяжестью чужого веса. Гейзенберг слегка наклонился и оставил на вашем лбу мягкий поцелуй, будто извиняясь за происходящее. Он винит себя в вашей болезни, волнуется, что не позаботился о вас должным образом. «Тебе будет лучше за пределами деревни.» — тихо пробормотал лорд. Его рука аккуратно скользит по вашему боку и затем оглаживает бедро. Карл прижал вас к себе, и тепло его груди греет спину. «Но я не могу позволить тебе уйти, иначе эта сука Миранда узнает о моей прекрасной девушке.» — в голосе Карла слышатся злые нотки, и его пальце крепче впиваются в тело. Мужчина более чем извиняется за этот факт. В конце концов, появляется ещё одна причина ненавидеть Миранду. Он много раз пытался найти способ, чтобы вы могли спокойно уехать из этого чёртвого места. Ну или хотя бы кого-то, кто без дальнейших непоиятностей мог вас подлечить. Карл просто хочет, чтобы вы были счастливы. Но в глубине души Гейзенберг понимает, что для вас будет лучше, если вы вообще не вернетесь, если все-таки он сумеет вас вывезти. От теплого дыхания в затылок и крепких объятий, в которых вас держит лорд, глаза предательски слипаются и вы позволяете им закрыться. Через некоторое время случайные приступы кашля перестают волновать вас и кажется, что все заботы и волнения отошли на второй план. Вы крепко засыпаете.