Привет, войска!

      Рабочий день пролетел в привычных хлопотах, Кирштейн провёл строевую со своим взводом, выдал наряды и увольнительные, повозился с приказами. На стало время обеда, капитан построил роту, проверил чистоту формы у каждого солдата и увёл их на обед, отпустив и взводных на перерыв. Жан и Конни пошли в офицерскую столовую, по дороге прихватив с собой Сашу. С языков лились разговоры о новеньких, а из мыслей не уходил образ Микасы. Лейтенант так крепко о ней задумался, что повариха уже хотела вызывать врача, мол, помогите, человеку плохо. Пристыженный Жан извинился и сел за дальний стол, к нему, естественно, присоседились Саша и Конни.       - Ты фот это буфешь? - только и спрашивала девушка, с полным ртом еды. - А эфо?       На что Жан отрицательно кивал головой - ему кусок хлеба не лез в глотку, чего уж до супа с котлетами.       - Так нельзя, Жанчик. - нравоучительно сказала Браус. - забирая у него тарелку ароматным горячим супом. - Хотя бы компотика выпей. Сахар поднимет тебе немножечко калорий и не будешь чувствовать сильный голод какое-то время.       - Ладно. - выдохнул Кирштейн.       - Если, что у меня в каптёрке пряники есть и баранки, они правда сухие, как камень, но с чаем пойдут только так! - заверил товарища Спрингер.       - Да-да, отлично... - уставившись на дверь ответил лейтенант - в столовую входила его любовь, его муза - Микаса, и, естественно, с ней были её товарищи. Девушка не обратила никакого внимания на сидящих в стороне, а сразу направилась к кухне, чтобы взять себе еды. Кирштейн ловил каждое её движение: взяла приборы, напиток, аккуратно составила тарелки на поднос.       - Так, вот и причина голодовки нашего бравого офицера. - толкнула его Саша локтем в бок Конни засмеялся в ладонь, а она добавила. - Перешёл от пищи физической к пище созерцательной!       - Да ну вас... - Жан встал и направился к мойке, чтобы оставить там поднос с единственным стаканом. Но донести его до мойки было не суждено, на пути Жана встретился тот, кого с настоящего момента он не взлюбит всем сердце в противовес его подруге - Эрен Йегер. Заболтавшийся парень не заметил, что шёл прямиком на Кирштейна, который в свою очередь выходил из-за колонны - столкновение было неизбежно! Грохот, звон бьющейся посуды и столовых приборов падающих на кафельный пол, брызги горячего супа и комки пюре, а среди них два лейтенанта. Жан стерпел, он даже протянул Эрену руку, чтоб тот смог подняться, но внутри его просто разрывало от злости и негодования, старшийлейтенант сделал рукой жест "ничего не говори", но Йегер проигнорировав его задал вопрос, который стал последней каплей:       - Прости! Всё в порядке? Брызги не попали?       - Конечно, же попали, чёртов кретин! Смотри куда идёшь, идиотина! Твою мать, только вчера забрал это грёбанный китель из чистки! Чтоб тебя, вот гадство! Чё стоишь, отойди, вот дерьмо! - Жан бранился не подбирая слов, грубо оттолкнув Эрена он направился в сторону умывальников.       - Эй! - отшатнулся в сторону Эрен. - Я же извинился, что не так..? Не игнорируй меня, лошадиная морда!       - Эрен... - прошептал его друг и аккуратно тронул того за плечо.       - Что не так?! Ты спрашиваешь чт-о н-е т-а-к?! - резко развернувшись гневно спросил Кирштейн. - Я этот сраный китель вчера из чистки забрал, и точно не для того, чтобы какая-то макака безрукая сегодня постирала его в горячем супе и липком компоте!       - Успокойся, крикун! Постираешь ещё раз! Это даже не рыбный суп был! - крикнул в ответ выходящий из себя Йегер.       - Спасибо, уважил! - злобно зыркнул на него офицер, но тут в его поле зрения попало безразличное лицо Микасы, на котором сейчас читалось явная раздражённость. Неужели она злиться из-за него? Не потому ли, что он сейчас ругается с её другом, а до этого играл гостеприимство? Суровый взгляд холодных серых глаз девушки протрезвил разум Жана, и он уже был готов буркнуть извинения и удалиться, но летящий в его сторону кулак Эрена заставил и крик его повернуть на сто восемьдесят обратно.       - Ты охерел, ублюдок?! Это не твой гадюшник, из которого ты перевёлся! Здесь адекватная часть! - он поймал кулак парня своей ладонью и резко отвёл в сторону, от чего Йегер пошатнулся но сумел удержаться.       - Меня бесят те, кто не слушает, когда я обращаюсь к ним! - моментально подскочил на ноги малдший лейтенант.       - Вот капитаном станешь и будешь мне рассказывать! - Жан вытянул шею и посмотрел на него одним глазом. - А пока иди обедай, разрешаю.       После этих слов Эрен ещё долго кричал, как проучит его и вообще, чуть ли не уничтожит, всё это сопрвождалось причитаниями Армина и резкими одергиваниями Микасы, когда офицер переходил с повышенных тонов на крик. Саша и Конни ретировались как только компания новеньких села за стол. Девушка-прапорщик прихватила фуражку своего друга и направилась к умывальникам, где Жан пытался замыть сладкие расплывчатые пятна сумасшедшего микса из супа и компота.       Прапорщики аккуратно подошли к товарищу, Браус крутила в руках фуражку.       - Ты как? - неловко спросила она.       - В порядке. - коротко бросил Жан. - Не в полном, но в порядке. Спустя некоторое количество безуспешных попыток он бросил возиться с кителем и просто снял его, перекинул через плечо и решил, что переоденется в полевую форму. Лейтенант надел фуражку и уже хотел направиться к двери, как услышал голос - знакомый и неприятный - голос Эрена. Он подождал пока они с Армином выйдут на улицу и после двинулся к выходу. Но и сейчас ему не суждено было покинуть столовую - из дверей вышла Микаса. Она не смотрела на него, как будто его там и не было.       - У тебя очень красивые волосы... - фраза сама сорвалась с губ. Девушка обернулась, посмотрела на него, Кирштейну показалось, что она слегка кивнула и быстро вышла из здания. Офицер последовал за ней. На улице подругу ждали Эрен и Армин.       - Слушай, Микаса, у тебя так волосы отросли... Не хочешь подстричься? - как будто он слышал тихий комплимент, спросил Йегер.       - Да, хорошо. Я тоже так думаю.       Мир Жана раскололся на двое. Сначала он хотел догнать ребят, извиниться за этот вздор, который только что устроил, ведь Эрен кажется нормальным парнем, слегка вспыльчивый и чрезмерно эмоциональный - вполне смогли бы договориться, если не подружиться. Но реакция Микасы буквально уничтожила его. Откуда-то из-за спины вылез Конни, встал перед ним и тоже уставил на удаляющуюся троицу. Кирштейн, который всё ещё отряхивал кисти рук от капель воды машинально вытер руку об спину товарища стоящего впереди.       - Эй, ты что об меня вытер? - возмутился Спрингер.       - Веру в людей.