Dum spiro spero

      — Я буду королевой.       Робб полирует свой меч, не смотря на нее.       — Ты будешь королевой, — говорит он, — какого-нибудь большого королевства когда-нибудь. Твои подданные будут писать стихи о красоте своей королевы.       «Я буду твоей королевой», — снова думает она, но не говорит вслух, потому что она леди, а леди знает, что такое говорить нельзя, иначе брат будет избегать её.

***

      Истина такова: Санса Старк хочет быть зимней королевой Севера. Это все, что она когда-либо хотела.       (Истина такова: Санса Старк всегда хочет слишком многого слишком часто).

***

      Робб красивый.       — Мы не Ланнистеры, — говорит он ей однажды, когда она мягко целует его. Это её первый поцелуй. И она слишком смелая с ним. Её леди-мать не одобряет её смелость. Но это грех, который не одобряют большинство.       Он отвернулся от неё, напрягая мышечную массу, не уступая ей в этом поцелуе.       — Мы не Таргариены, Санса.       Она не знала, что Ланнистеры и Таргариены были единственными, кому было дозволено любить. Она думает, что упустила что-то во время уроков.

***

      В следующий раз, когда они поцеловались, он был тем, кто первый начал.       Она может чувствовать синяки на губах, потому что он груб и зол сам на себя. Арья — его любимая сестра, и иногда она ревнует, но потом, подумав, она решает, что не хотела бы быть любимой Робба. Не его любимой сестрой.

***

      Иногда она пишет ему письма, когда он сидит в другом конце комнаты. Она пишет на своей лучшей бумаге, лучшим почерком, так, как её учили. Она не заставляет его читать их.       Он смотрел, как пламя поглощает страницу за страницей.       — Зачем тогда писать?       Пожав плечами, она отвечает:       — Потому что я хочу.

***

      История Серсеи и Джейме Ланнистеров — это легенда, которую она слышала. Это смех служанок и осуждающие взгляды всей Королевской Гавани. А ещё говорят, что ни один человек во всех Семи Королевствах не смотрит на женщину так, как Джейме Ланнистер смотрит на свою сестру.       Когда Робб приближается к ней, он не смотрит на неё так.       Она дотрагивается своими пальчиками до рта, чувствуя, как он чуть набух. Она смутилась, показывая это. Это было как представление обычной шлюхи.       — Седьмое пекло, — он ругается себе под нос.       И тогда он целует её снова мягко, как бы извиняясь, и она думает, что вот как королева должна себя чувствовать.       Хотя она и не королева. Но она уверена, что в любом случае она и должна себя так чувствовать.

***

      Джон, похоже, не смотрел в его глаза.       — Я не согрешил, — настаивает он, хотя и не знает, что знает Джон, и к тому же он может не знать ничего. Но, говоря это вслух, это может показаться правдой.

***

      Теперь на месте, где была когда-то его честь, зияет большая, огромная дыра.       Санса уже созревшая женщина.       Первое прикосновение к ее губам — забвение. Второе прикосновение к ее коже — безумие.

***

      Она уйдет — он знал.       И это то, что она делает.

***

      Санса будет не просто королевой, она будет королевой Железного трона когда-нибудь. Когда-нибудь.       Каждый раз, когда он глотает, он чувствует привкус во рту, но не узнает его.       Иногда он мечтает о ней. Иногда, когда ему не спится.

***

      — Я люблю тебя, — говорит она в последний раз торопливо, почти отчаянно. Её волосы не были заплетены по-южному, как теперь она часто делала. На этот раз её волосы были распущены, и это выглядело дико, но это уже была женщина, с которой он не рос.       — Мы не Таргариены, — он будет позже повторять. Он будет прикасаться к ней первым.

***

      В их жилах течет волчья кровь. Её волосы цвета лесного пожара.       Они Старки из Винтерфелла, не Таргариены, но иногда нужно понять одно: они все-таки имеют огонь и кровь победителей.

***

      Она не оглядывается назад. Он рад.       Он уходит. И лишь однажды оглянется назад.       (В итоге он оглядывается дважды).