Психиатр

Весь следующий день Фади не отпускала мысль про некого Трещакова и почему Света может оказаться на его месте. Он записывал эту фамилию в блокнот снова и снова. Строил догадки, кто это может быть. Когда ходил по коридору, то читал фамилии на бейджиках врачей. Но Трещакова так и не нашел. Фади уже подумал, что все намного проще, и того врача просто уволили за неисполнение обязанностей. Часов в 11 Света сказала чтобы Руслан шел на беседу с психиатром. Стас же сам решил пойти в комнату отдыха, что удивило Тали. Сам же Фади ходил по палате туда-сюда. — Ты батарейку энерджайзер проглотил? — спросил Андрей. — Что?? — Что ты ходишь туда-сюда? — Думаю. Этот Трещаков из головы не выходит вообще. Кто он такой и почему Свету может постигнуть его участь. — Кто? — удивился Андрей. — Трещаков. — Откуда ты узнал про него? — Неважно... — Будет лучше, если эта Света теперь уволится. Чем быстрее, тем лучше... — А без загадок можно сказать? — Трещаков Андрей. Это я. — сказал он так, словно озвучил какая погода за окном. — Ч.. Что? — Тали сел там же, где и стоял. — Ты мне тут еще сознание потеряй! — Ты шутишь, да? — Нет. Короче слушай. Андрей Трещаков, тобишь я, бывший врач-психотерапевт этой клиники, будь она проклята. Занимался лечением многих пациентов, так же работал в детском отделении... Господи... — Он закрыл лицо руками.— Это самое трудное... Эти тираны-врачи, ничего святого для них нет. — Что? Что именно? — Детская шокотерапия... — Я бы расстрелял тебя. — спокойно сказал Фади. И Андрей почему-то ему поверил. Уж очень убедительно прозвучало. — Интересно, почему я здесь? Только теперь не как врач? — Рассказывай. — Мне 35. Пришел сюда работать в 29, почти сразу после института. И хорошо так начал, даже врачи со стажем удивлялись. Почти 4 года работал. Почти везде, и в детском отделении, и во взрослом тихом и буйном, устанавливал диагнозы. Здешние методы лечения конечно меня поражали, но мне быстро затыкали рот, грозя увольнением и лишением врачебной практики. — Это же через суд... — Поверь, кому надо — сделают. Дело нехитрое, хоть и грязное. Я почти до главного врача доработался. Но на эту должность так же метила Настя. — Павловна? Которая сейчас? — Да-да. У нас с ней личная неприязнь. Она получила свою должность. Ценой жизни двенадцатилетней девочки... Пойми, детский организм намного слабее, и его ток поражает быстрее. Тем более когда из него выкачали почти всю кровь... Я не стал даже подходить к этому, а Настя с радостью. И через неделю она главврач. — А как ты пациентом то стал?? — Я потом домой ушёл, без увольнения. Так за мной приехали, почти что похитили, ахахах. И в подвал этой пыточной. Удар по голове, несколько доз транквилизатора и 2 шокотерапии подряд. Чуть не сдох, блять. — Но зачем? — Я очень много знал, и мне стоило обратиться куда надо и всё. Конец их делишкам. Стас говорит что я знаю правду, и это да. Я ведь начинал его лечение...А по тебе видно, что ты здоров. Тогда какого хуя тут делаешь? От военкомата вроде поздно тебе уже бегать. И никакой шизы у тебя нет, поверь бывшему врачу, почти главврачу, ахахах. — Я думал это нормальная больница! — Фади, прислушайся к моему совету... — тихо сказал Андрей. — Не лезь туда, куда не надо, коси под дурака, играй роль обычного психа, и тебя выпишут. А потом беги, беги как можно дальше. И даже никуда не обращайся, никому не рассказывай про это место. Иначе навсегда моим соседом по палате станешь, если выживешь... Сможешь сбежать — беги. Фади хотел что-то сказать, но Андрей перебил его: — Я тебе ничего не говорил. Это ты психопат чертов всё сам придумал. В палату вошла Света. — Идите сдавать кровь. — сказала она. — Недавно сдавали же. — Еще надо. Бегом в процедурный кабинет. Пациенты пошли за ней. — Сначала вы. — Светлана указала на Тали. — Ну это же больно... — Ничего и не больно, как комарик. Дети даже не боятся. — Вам лишь бы поиздеваться на несчастным душевнобольным, ах! — драматично сказал Фади и сделал вид, что потерял сознание. — Так, Азима! Хватит дурака валять. Руку готовь, из вены кровь возьму. — сказала Света, готовя шприц. — Вы девушки все такие. Лишь бы кровь у кого-нибудь высосать. — съязвил Фади и заметил на столе 2 скальпеля, лежащих ровно друг на друге. Света вздохнула. Потом она подошла к нему, чтобы перетянуть руку жгутом. — АААА, ДЖЕЙСОН ВУРХИЗ! — Заорал Фади, указывая на дверь. Светлана испугалась внезапного крика и выронила шприц. Пока она наклонялась, чтоб поднять его и выкинуть, Фади быстро схватил один скальпель и спрятал в футболку. — Придурок! Хули орёшь?! — разозлилась Света. — Джейсон Вурхиз... — очень тихо сказал Фади и сделал невинный взгляд. — Я его видел... Я-я ви-видел... — Это из-за того, что ты не высыпаешься. Давай руку. — спокойно и ласково сказала Света. Она бережно, соблюдая все стандарты, взяла кровь из вены. — Ну что? Умер от боли? Иди в палату. Фади вышел из кабинета, незаметно придерживая край футболки, где был скальпель. Вот так просто. Вот так легко. Он зашел в палату и убрал скальпель под матрас. Если уж совсем хуёво тут будет, то можно вскрыться хотя бы. Ну это если его план провалится и его тут оставят навсегда. Но Тали рассматривал более благополучный исход событий. Наступил вечер, а вскоре и отбой. Сегодня погода была спокойная, даже намека не было на грозу. "Господи, спасибо за еще один день в этом дурдоме" — недовольно подумал Фади и лёг спать. Это могла быть одна из тех редких ночей, когда Тали спал бы всю ночь. Но несмотря на тихую погоду за окном, ему не посчастливилось спать до утра... Он проснулся посреди ночи от того, что рядом с ним кто-то лежит. Сердце пропустило пару ударов. Но всё же Тали обернулся. Руслан нагло спал около него, да еще и ногу на Тали закинул. // если к детям хорошо относится, они быстро наглеют// Кровать была настолько узкой, что даже два худых человека с трудом помещались на ней. Одно неловкое движение и Руслан полетит на пол. Фади вздохнул, аккуратно повернулся к нему и обнял за талию, чтобы тот действительно не упал. Может у Руслана лунатизм и он не намеренно пришёл к Тали? А может и намеренно. Но хорошо, что хотя бы он спит, а не плачет. Фади не хотел осознавать тот факт, что он успел уже проникнуться некой братской любовью к этому ребёнку. Потом он снова уснул уже до утра.