Интервью с незнакомцем

      Нежные тёплые руки обвили талию стоявшего у плиты Фушигуро.       — Ты такая хозяюшка, Мег… — промурлыкал непривычно низкий после сна голос прямо на ухо Мегуми, заставляя того расплыться в широкой улыбке. Он повернул голову вбок, подмечая, что Итадори стоит без футболки в одних лишь пижамных штанах.       — Обычно ты готовишь нам еду. Моя очередь, — Фушигуро помешивал деревянной лопаткой шипящий в сковороде омлет, превращая его в скрэмбл. — Хотел порадовать тебя с утра.       Мягкие, слегка покусанные губы Итадори коснулись изгиба шеи партнёра. Мегуми немного вздрогнул и рвано шумно вдохнул воздух, что не скрылось от внимания голодного Юджи.       Нежными, едва уловимыми поцелуями он осыпал бледную кожу шеи, большее внимание уделяя синякам и следам от укусов, оставшихся со вчерашнего вечера, лаская их влажным горячим языком. Глаза от таких ласк невольно прикрывались, но Фушигуро упорно старался не поддаваться на такие приятные провокации.       — Мне нужно готовить завтрак, Юджи. Иначе всё сгорит и нам придётся заказывать еду.       — Разве это плохо? — Итадори носом ткнулся в мягкую щёку Мегуми. Одной рукой он погладил живот под домашней футболкой, очерчивая ощутимый рельеф пресса Фушигуро кончиками пальцев, а второй юрко и быстро проскользнул к переключателю, выключая конфорку. Мегуми наигранно печально вздохнул.       — Ты так несправедлив ко мне, — захныкал Мегуми, оставляя лопаточку в сковороде и поворачиваясь лицом к сонному партнёру. — Всё всегда делаешь сам, мне ничего не даёшь… — наигранно-обиженно пробормотал Мегуми, надувая губы и складывая руки на груди. Юджи хохотнул.       — Я даю тебе всего себя… — тихий голос Итадори опустился на ухо Мегуми, заставляя его вспыхнуть от смущения словно спичка. Он пихнул хитро ухмыляющегося парня ногой, а Юджи лишь добродушно рассмеялся. Мегуми поистине прекрасный, когда смущается, поэтому Юджи без зазрения совести скользил своими карими глазами по раскрасневшемуся лицу напротив. Милый розовый румянец заставлял Итадори улыбаться, а эта улыбка, он знал, сводила Мегуми с ума.       — Ты живёшь со мной, так что я стараюсь полностью обеспечить твой комфорт, — Юджи мягко массировал бока Фушигуро, большими пальцами ласково поглаживая кожу живота. Мегуми не шелохнулся. — Прости меня, Мегуми, — вновь мягкие поцелуи посыпались по шее Фушигуро. Губами и языком Юджи ласкал израненную кожу изгибе шеи и плеч, медленно переходил к острой линии нижней челюсти, а потом спускался к ключицам.       У Мегуми всегда слетала крыша от его плавных и уверенных прикосновений, он сгорал, тлел как угли в камине. Юджи настоящее пламя, сжигающее его всего целиком, не жалея. Фушигуро в его руках тает, теряет всё самообладание и рассудок, слепо отдаётся тёплому огню.       Мегуми так и не осмелел за весь год их отношений. Он всё ещё стесняется, когда Итадори встречает его после пар, когда дарит подарки или приглашает на свидания. Фушигуро ни в коем случае никогда не был против подобных ласк, но редко делал что-то подобное для Юджи. Чувство вины зато было его персональным перманентным спутником, от которого не выходило просто так избавиться. Вот и сейчас, стоя и наслаждаясь ласками партнёра, всё, о чём он думал — это о том, что Юджи заслуживает намного больше, чем Мегуми ему даёт. И это убивало.       — Пожалуйста, расслабься, Мегуми, — руки Итадори переместились с живота на спину, посылая волну мурашек по всему телу. — Ты чего такой напряжённый? Что-то случилось? — Юджи забеспокоился, когда почувствовал напряжённую спину и сжатые челюсти Фушигуро. Взгляд партнёра направлен в пустоту, а его пальцы сильно впились в собственные предплечья. Мегуми помотал головой, опуская руки на широкие плечи Юджи.       — Нет, извини. Всё в порядке, — Юджи нахмурился.       — Звучит абсолютно неубедительно, Мег, ты знаешь об этом, зачем обманываешь? — он мягко обвил запястье партнёра и потянул его к стулу. Сначала сел сам, затем на колени посадил Фушигуро. Юджи любил сидеть так, уткнувшись в грудь Мегуми, вдыхать его мягкий домашний аромат имбиря, лимона и стирального порошка, слушать его сердцебиение и просто находиться здесь. Любить этого парня было так просто и так прекрасно, что Юджи ни разу не сопротивлялся данному чувству — любил, окунал всего себя в это ощущение, нырял с головой в омуты синих алмазов, что так прекрасно блестели всякий раз, когда Итадори преподносил Мегуми своё сердце.       Младший тяжело вздохнул, обвивая худощавыми руками шею Юджи, и поцеловал его в лоб. Скрывать от Юджи что-то было невозможно, он до неправильного проницательный, читает людей словно открытую книгу, видит любой обман и любой прикрас. Фушигуро восхищался такой способностью и одновременно ненавидел. Собственные переживания не должны были так трогать этот лучик света, но всегда трогали. В такие моменты яркая улыбка Итадори сменялась на обеспокоенное недоумение, а Мегуми злился на себя за это. Сколько бы раз он ни старался — он так и не научился прятать свои проблемы и волнения от Юджи, тот словно ищейка, рылся в душе, отыскивая наболевший комок чего-то, и каждый раз трепетно, аккуратно, с любовью разматывал его.       — Я сильно волнуюсь, что… не даю тебе всего, что ты заслуживаешь. Ты так много для меня делаешь, а я как паразит — лишь потребляю, а отдать взамен ничего не могу…       — Хей, — Юджи пальцами подцепил подбородок Фушигуро, поворачивая его на себя. Он смотрел своими глазами цвета чёрного кофе куда-то совершенно глубоко, в самое нутро, а Мегуми поддавался. Каждый раз покорно раскрывал своё личное пространство, пропуская желанного гостя. И вот, он снова отыскал этот небольшой колючий шарик, что пригрел где-то внутри себя Фушигуро.       — Мегуми. Ты такой дурашка, — Юджи поцеловал его в нос, — я люблю тебя. Люблю до безумия сильно. Не представляю, как бы я жил, если бы ты не набрался смелости и не пригласил меня на свидание. Ты лучшее, что случалось со мной за все эти годы. Тебе необязательно отдавать мне что-то, мне достаточно твоей любви в ответ и того, что ты мой парень. Я не хочу отпускать тебя… только если ты сам этого не захочешь.       — Не захочу, Юджи, что за глупости?       Юджи пожал плечами, мягко поглаживая подбородок Мегуми.       В душе у Фушигуро каждый раз распускался тот самый сад сирени, когда Итадори говорил, что любит его. За весь этот год влюблённость Фушигуро ни на грамм не стала меньше, наоборот, она трансформировалась во что-то ещё более прекрасное, воздушное. Такое, что просто нельзя игнорировать — хочется отдаться этому ощущению целиком и полностью, и Мегуми это делал. Они поглощали друг друга, отдавались масштабной любви и наслаждались этим. Сердце трепетало от восторга, щемило от нежности в преданном взгляде Итадори, а кончики пальцев покалывало от переизбытка прекрасных чувств.       Всего было слишком много, но, одновременно с этим, катастрофически не хватало.       — Я люблю тебя, Юджи, — Мегуми накрыл своими губами любимые, до ужаса нужные губы напротив. Прикосновение плавило его, заставляло растечься на крепких руках Итадори, превратиться в бесформенную массу. А Юджи всегда с удовольствием лепил из Мегуми что-то своё: что-то прекрасное, сгорающее от удовольствия, срывающее голос от правильных ласк.       Мегуми никогда не был так счастлив и доволен. Отношения с Юджи такие правильные и такие чудесные, что променять это прекрасное ощущение в душе на что-то другое, казалось просто до одури странным и неправильным. Нельзя ни на кого променять Юджи, потому что он сам по себе чудесный. Он умный, добрый, общительный. Такой идеальный и только для Мегуми.       Он просто есть. И Фушигуро благодарен ему за то, что Юджи подошёл к нему в тот прохладный день ноября и благодарен тому вторнику за пары высшей математики, которые он прогулял.       Итадори подхватил Мегуми под колени и бёдра, резко вставая с кухонного стула, чем сильно перепугал Фушигуро.       — Поставь меня, идиот! Я же тяжёлый!       — Не-а, ты пёрышко, Мег. Не понимаю, я вроде вкусно и много готовлю, кормлю тебя, а ты всё равно такой худой, — Юджи бережно уложил Фушигуро на их кровать, пристраиваясь между разведённых бёдер. Он мягкими массирующими движениями поглаживал ляжки Фушигуро, рассматривая смущение партнёра абсолютно голодным, фанатичным взглядом. — Если бы ты знал, какой ты невероятный… Я жизнь ради тебя отдам. Никогда не думал, что способен и полюбить кого-то так сильно…       Итадори припал к губам, мягко, но настойчиво проталкиваясь языком, по-хозяйски поглаживая им нёбо, ровный ряд зубов, сплетаясь в узел с языком Фушигуро. Мегуми никогда не старался доминировать — всецело отдавался своему партнёру, доверяя ему себя. Не только тело, но и душу, и собственное чувствительное, хрустальное сердце передавал в крепкие руки Юджи. Он сможет его защитить, сможет позаботиться о хрупком органе как следует — Итадори ни раз доказывал это.       Через пару мгновений Мегуми вновь оказался без футболки, оставаясь в одних боксерах, лежал под жадным, голодным взглядом Юджи, что мысленно съедал с головы до пят.       Широкие горячие ладони прошлись по шее, ключицам, груди, спускаясь медленно к прессу и останавливаясь у резинки боксеров, из-под которых уже виднелось чёткое очертание вставшего члена Мегуми. Юджи облизнул губы, одной ладонью накрывая влажный бугорок в трусах, а Мегуми выгнулся, руками цепляясь за шею Итадори. Тёплая ладонь мягко поглаживала член Фушигуро, из-за чего влажное пятно на тёмном нижнем белье становилось ещё больше.       — Чего бы ты хотел, Мегуми? — интимный, ласкающий душу шёпот донёсся на уха Фушигуро. Горячий влажный язык лизнул ушную раковину, бережно проходясь по хрящу, спускаясь ниже, к мочке. Уши Мегуми всегда были очень чувствительны, поэтому он не смог сдержать мягкого высокого стона. Фушигуро кожей чувствовал как доволен этим звуком Юджи, чувствовал его хитрую ухмылку и более настойчивые ласки руками.       Мегуми слышит, что ему задали вопрос, но в голове такая каша, что язык попросту не двигается. Заботливые движения рук и губ Юджи сводили бедного студента с ума, заставляли пальцы сжиматься на плечах Итадори, оставляя следы от ногтей на молочной коже.       Юджи всегда был очень нежным, чутким и внимательным. Мегуми искренне не понимал, что такой идеальный и такой обворожительный юноша нашёл в нём, в Мегуми. Простом, молчаливом, немного замкнутом парне.       Подготовка к сексу всегда была качественной, всегда заставляла мозг вытекать из ушей, а тело быть податливым и послушным. Мегуми любил быть послушным. Его небольшой секрет, о котором знал и будет знать только его парень. И если в жизни он тот ещё упрямец, абсолютно не принимающий чужую точку зрения иной раз, а иногда и вовсе посылающий людей без разбору, потому что бесят, то в постели он был очень податливым.       Юджи любил его любым: и эту невыносимо упрямую язву, и этого до неправильного послушного мальчика. Итадори никогда не переходил черту, хотя много раз Мегуми говорил, что он может это сделать, и когда-нибудь, возможно, он это сделает. Но причинять боль, даже если это окажется чем-то приятным, он не желал.       Мегуми трясущимися руками вжимался в крепкое накаченное тело партнёра, тихо постанывая ему на ухо. Рука Юджи юркой и ловкой змеёй проползла под трусы Фушигуро, обхватывая член широкой ладонью. Грязные звуки, издаваемые таким желанным ртом сводили Итадори с ума. Они не так давно вступили в половую связь, пытаясь насладиться обычной лёгкой романтикой. И каждый раз их секс был до ужаса приятным и желаемым, а видеть закатывающиеся от удовольствия глаза Мегуми для Итадори являлось высшей похвалой. Они оба не были ни с кем раньше, постепенно узнавали друг друга, никуда не торопились, разговаривали о предпочтениях, экспериментировали, доверялись… Каждый раз, когда Фушигуро приходилось проходить через вынужденную боль, Юджи в этот момент проходил через вынужденные душевные терзания. Вина скреблась острыми когтями где-то глубоко в душе, оставляя рваные раны. Но они быстро затягивались, когда боль на лице Мегуми и его напряжение сменялось блаженным удовольствием.       Тонкие пальцы Мегуми опустились вниз, притягивая Юджи ближе к себе за резинку пижамных штанов.       — Сними их, — Итадори покорно отстраняется от любимого, на что получил разочарованный выдох. Разом он снял с себя и штаны, и нижнее бельё, смотря всё это время прямо в глаза Фушигуро. В квартире прохладно, но это не играет никакой роли — перед ним самое настоящее обжигающее кожу и душу пламя. Пламя, что заставляло гореть их обоих, наслаждаться происходящим и с любовью смотреть друг на друга в абсолютном желанном забвении.       Прохладные руки опустились на пенис Итадори, заставляя его вздрогнуть. Разгорячённый половой орган, налившийся кровью, контрастировал с холодными пальцами Мегуми, которые искусно касались головки, размазывая прозрачную тягучую жидкость по стволу.       — Чёрт, Мег… — голос Юджи надрывистый. В глазах напротив ярким огнём заиграли азарт и всепоглощающее желание. Старший тонул, самовольно погружался в пучину синих глаз, отдавая себя без остатка. Всего. Полностью.       Юджи давно хотел сделать татуировку, посвящённую Мегуми, посвящённую тому, как сильно, на самом деле, Фушигуро завладел разумом, сердцем и душой Юджи. И в такие разрывающие его изнутри моменты он жалел, что до сих пор не осуществил свою маленькую мечту.       Мегуми часто говорил глупые вещи, что аж горчить на языке от несправедливости начинало. Итадори не нужен никто другой, ему нужен его упрямый, замкнутый, порой саркастичный, но очень сильный Мегуми.       Его Мегуми.       Когда Юджи брал у него интервью, он даже и подумать не мог о том, во что это может вылиться, да и честно признаться, до момента, пока он не встретил такого смущённого Фушигуро перед университетом, Итадори редко про него вспоминал.       Но сейчас… Он жадно целует своего парня, своего Мегуми, беззастенчиво трётся своим вставшим членом о его и ловит пошлые звуки ртом, которые вырываются из распухших губ Фушигуро. Самые невероятные звуки, заставляющие живот Итадори скручиваться в самых приятных ощущениях, словно там порхает сотня бабочек, щекотят своими мягкими бархатными крылышками каждый внутренний орган.       Всё происходящее абсолютно чудесно.       Широкие ладони Юджи ложатся на грудь Мегуми, а пальцы медленно ползут к вставшим от возбуждения соскам. Ногтями он несильно царапает розовые горошины, от чего Фушигуро выгибается движениям навстречу. У младшего очень чувствительные соски, а Юджи любит уделять им особое внимание. Языком с капающей с него слюной он широко облизывает левую горошинку, выбивая изо рта Мегуми такие прекрасные в своей пошлости звуки, что Итадори закрывает глаза и отдаётся этой прекрасной симфонии, уплывает в прострацию. Тело двигается само, оно само знает, как поступить лучше, а разум постепенно оставляет свои позиции. Ощущения обострились, кажется, не только у него — Мегуми раскрасневшийся от наслаждения и смущения абсолютно не сдерживает себя в своей реакции.       Юджи потихоньку, достаточно медленно стянул боксеры Мегуми, наслаждаясь открывшимся видом полностью обнажённого Фушигуро.       — Только для тебя… — смущённо пробормотал Мегуми, и Юджи мог поклясться, что он потерял остатки здравого трезвого смысла, как только услышал эту фразу, сказанную таким хриплым голосом.       Резким движением он подтянул Мегуми выше, к подушкам, бережно укладывая его на мягкие подголовники. Фушигуро притянул его к себе, одной рукой зарываясь во всё те же родные пушистые розовые волосы, одурманивающие его своим ярким запахом кокоса.       Мегуми сквозь поцелуй улыбнулся, вспоминая их первую встречу, когда этот запах, казалось, сводил его с ума. Он и сейчас сводит, но, скорее, от осознания, что обладатель аромата является целиком и полностью его.       Юджи оторвался на несколько секунд от партнёра, тяжело дыша от сильного возбуждения, схватил с прикроватной тумбочки оставшиеся там со вчерашнего вечера смазку и презервативы, кидая их рядом с головой Фушигуро.       Он снова впился в мягкие, столь желанные губы напротив. Покусывал их, оттягивал, сгорал от нетерпения и немыслимо пошлых звуков, которые не стеснялся издавать Мегуми.       — Юджи… Войди в меня, пожалуйста, — Мегуми чуть ли не умолял, а Итадори не нужно повторять несколько раз. Он взял бутылёк с прозрачной смазкой и выдавил некоторое количество себе на пальцы, размазывая, немного согревая.       — Потерпишь, сладкий? — Фушигуро утвердительно кивнул, обвивая своими ногами талию Юджи, притягивая его ближе. Взгляд Мегуми нисколько не уступает Юджи в восхищении и обожании. Кажется, они даже соревнуются в этом, пытаются вложить все свои эмоции, которые просто нельзя объяснить словами. Нет таких выражений, которые бы смогли объяснить то, что лежит на душе.       Два пальца проскальзывают внутрь тугого кольца мышц, заставляя Мегуми дёрнуться и зашипеть, но множественные поцелуи Юджи расслабляют его, заставляют полностью довериться. Юджи двигает пальцами медленно, давая немного привыкнуть, разводит их ножницами, специально не проталкиваясь глубже. Третий палец был введён достаточно скоро, когда мягкие стенки кишки расслабленно поддавались растяжке. Мегуми старался подмахнуть бёдрами навстречу пальцам, чтобы почувствовать их как можно глубже, задеть ту самую точку, от которой звёзды рассыпались перед глазами, а голос срывается от высоких не сдерживаемых стонов, но Юджи не даёт — дразнится. Непонятно чего ждёт, ведь у самого член уже болит от перевозбуждения. Мегуми притягивает его ближе, руками дотрагиваясь до пениса партнёра, но тот мягко отстраняет прохладные руки, целуя их в костяшки, проводя языком по торчащим косточкам.       Фушигуро сошёл с ума. Юджи до безобразия нежен, словно тело Мегуми — хрупкое и нежное, как и его сердце. Он зажмуривает глаза, когда пальцы с ужасно неприличным звуком резко вынимаются. Мегуми искренне старается не хныкать, лишь терпеливо ждёт, когда Юджи наденет презерватив.       Итадори делает всё нарочито медленно, и от этого у Фушигуро завязывается узел тревоги. Он не хочет? Его тело говорит обратное. Тогда в чём дело?       — Юджи?       — Мм?       — Посмотри на меня, — взгляд карих, цвета тёмного шоколада, глаз сразу же устремился в глаза напротив, на секунду прерывая и так неторопливые манипуляции с презервативом, — всё хорошо? Ты хочешь? — Юджи удивлённо вскинул брови вверх и навис прямиком над Фушигуро. Взгляд нечитаемый: слишком много всего плещется в этих тёмных безднах, поглощённых похотью.       — Почему ты спрашиваешь? — кончики пальцев гладят щёку Фушигуро, убирая за ухо пару прядок тёмных непослушных волос. Мегуми замялся, а на щеках вновь распустился пионами очаровательный румянец — тот, что заставляет бабочек в животе Юджи порхать своими маленькими крылышками чаще и быстрее.       — Просто… ты так не спешишь… я на мгновение подумал, что ты не хочешь… — Юджи хохотнул и взглядом указал на свой вставший член.       — Я не хочу? Мегуми, я буквально сдерживаю себя всеми правдами и неправдами, чтобы не наброситься на тебя и не вытрахать из тебя все твои тревожные и плохие мысли. Не говори больше такого, — Юджи поцеловал Фушигуро в нос. — Я просто хочу быть нежным с тобой, хочу показать, что я о тебе забочусь, а не просто пользуюсь твоими податливостью и доверием.       На лице Фушигуро распустилась яркая и нежная улыбка. Он хихикнул, притягивая трясущегося от возбуждения Юджи, целуя его так легко и непринуждённо, что, кажется, этот жест только больше раззадорил и так еле сдерживающегося Итадори.       Он резко перевернул партнёра на живот, подтягивая к себе за бёдра, ставя на колени. Он аккуратно ввёл свой член в тугое колечко мышц, при это рвано вдохнув воздух. Мегуми под ним растёкся во что-то совершенно бесформенное, безропотное, послушно принимая всю длину старшего. Сантиметр за сантиметром. В воздухе вновь витает аромат кокоса, но всё, что может Мегуми в этой ситуации — тихо поскуливать, глубоко вдыхая любимый аромат. И за год он ему не приелся, наоборот — даже один день без розовой макушки, что пахнет экзотическим орехом, заставлял его отдаваться печали.       Движения Юджи размашисты, но в своём определении абсолютно точно нежны и заботливы. Он резко вбивается в анальное отверстие, тая от стонов Мегуми. Тот изгибается, вертится в различных направлениях, хватается руками то за подушки, то за пододеяльник, то за руки Юджи — настолько прекрасно он ощущал себя от таких стимуляций партнёра.       Всё это время Юджи мог думать лишь о том насколько же Мегуми прекрасный: его изящная гибкая спина; бледная кожа, на которой яркими следами всегда виднелись засосы и укусы; тёмные волосы, которые так прекрасно контрастировали с ярким розово-красным румянцем на шее и яблочках щёк.       Мегуми абсолютно неземной. Откуда он только взялся на их бренной земле — вопрос хороший, но тот точно был чем-то чудесным, небесным. Не верилось, что такое красивое эфемерное чистое создание Юджи прямо сейчас так грязно трахает и слышит такие звуки.       Он в забвении гладил влажную бледную кожу спины, которая так хорошо контрастировала с его молочной, чуть более смуглой.       Итадори резко вышел, на что получил очень недовольный писк. Он сел и потянул на себя растерянного Мегуми, усаживая себе на колени. Так хотелось смотреть на него, видеть как закатываются глаза, как он прикусывает свою губу до крови, как сводит у переносицы тёмные брови…       Мегуми резко опустился на член Итадори, выбивая из последнего абсолютно восхищённый стон.       Вот он: его Мегуми. Такой неземной, небесный, эфемерный, так грязно скачет на его члене и так блаженно закатывает собственные глаза куда-то под веки, что собственное дыхание сбивается. Так не хотелось эту чистоту портить, но одновременно с этим его хотелось приземлить, хотелось замарать, сделать своим и только своим. Чтобы ни одна живая душа на Земле или откуда-то ещё не посмела смотреть на его Мегуми.       Фушигуро отдавался моменту и ощущениям, проваливаясь в темноту закрытых век, лишь бы всё стало ещё ярче. Юджи помогает чуть уставшему парню подниматься и опускаться, и тот не может не подметить в этом его поддержку. Тот факт, что Итадори будет рядом, всегда подхватит, когда будет нужно, сводил с ума, казался абсолютно нереальным.       — Юджи… — прошептал на ухо своему партнёру Мегуми, чувствуя приближающуюся развязку. Юджи бережно уложил его на спину, резко входя и выходя из чувствительного тела. Они понимали друг друга с полуслова, и каждый из них видел в этом что-то до абсурдного идеальное.

***

      — Видишь, по итогу всё оказалось не так плохо, — сказал Юджи, пережёвывая кусочек пиццы, которую он так нагло заказал, невзирая на протесты Мегуми.       Фушигуро скорчил гримасу искренней и сильной обиды, хотя в душе нисколько не обижался.       — Ты разбиваешь моё сердце, Мегуми, не делай такое лицо, — Юджи был похож на щеночка, с его большими блестящими глазами и мило выпяченной нижней губой. Мегуми легонько стукнул его по лбу.       — Юджи, ты порой абсолютно невыносим, знаешь?       — Да ладно тебе, ты любишь меня!       — Люблю, — Фушигуро проглотил собственный кусочек и поцеловал Юджи в щёку, за что был вознаграждён милой скромной улыбкой. Внутри Мегуми волнами плескалось вселенское счастье и нежность при виде такого домашнего Юджи, не обременённого проблемами и тревогами. Что-то тёплое, согревающее, как горячий шоколад, разлилось внутри, обволакивало каждую клеточку крови, заполняло каждый сосуд.       — Слушай… — начал Мегуми, нервно заламывая грязные из-за пиццы пальцы. Итадори обернулся, глядя на него вопросительным взглядом. Мегуми тяжело вздохнул, но продолжил. Раз уж придумал — надо довести до конца. Он искренне верил, что Юджи поддержит его небольшую затею, но всё равно лёгкое волнение немного душило. — Я бы хотел взять у тебя интервью. Для твоего канала.       Глаза Юджи комично расширились, а треугольник пиццы выскочил из его пальцев, падая прямо на штаны. Мегуми закатил глаза — драматизм и ребячество Юджи были неотъемлемой частью его личности. Порой они, конечно, раздражали, но в подавляющем большинстве Мегуми находил это достаточно милым.       — Точнее… не то чтобы совсем у тебя, знаешь… Год прошёл с нашего интервью, да и к тому же скоро Рождество. Можно вместе снять что-то вроде вопроса-ответа? Вопросы про тебя и про нас, как ты на это смотришь? — Юджи задумался, но Мегуми знал, что это лишь притворство. Сейчас он был уверен на все сто десять процентов из ста, что Юджи согласится на эту авантюру, потому что это Юджи. Он любил узнавать других, любил проводить чужие истории в свет, но только Мегуми и братья Юджи знали, что он также любил поговорить о себе, о своей жизни и о том, что его действительно интересует.       Итадори разнообразная личность, разносторонняя. Он крайне умный, но порой до безобразия инфантильный. Он без вопросов умеет быть серьёзным, когда того требует ситуация, но рядом с любимым человеком или с братьями он превращался в большого щенка лабрадора.       Юджи резко притянул Мегуми к себе, вовлекая в неожиданный, но глубокий, чувственный поцелуй.       — Твоя смелость меня вдохновляет. Давай сделаем это.

***

      Юджи впервые выложил в свой блог что-то помимо интервью, и этот пост стал буквально самым популярным всего за пару часов с момента публикации. Опубликовав их совместную фотографию и подписав пост: «я и мой парень ответим на ваши вопросы в новом видео! Задавайте их в комментариях!», фотография разлетелась по всем новостным и фанатским пабликам, посвящённым знаменитостям, с громкой подписью: «сенсация!»       Юджи мог делать фурор из воздуха, но никогда не понимал собственной силы, и это порой немного, но огорчало Мегуми.       Комментарии сыпались, словно из пулемёта, ни на секунду не давая покоя бедному гаджету и его обладателю. Были и вопросы, и оскорбления, и комплименты, но Юджи плевать на реакцию, главное — он счастлив, остальное его мало волновало.       В квартире пахло имбирными печеньями, что по просьбе Мегуми испёк Юджи, пока младший украшал зал для съёмки видео. Он уже нарядил ёлку, а сейчас крепил на стену напротив камеры разноцветную гирлянду.       Снующий туда-сюда под ногами Тигр никак не мог успокоиться, то и дело звонко мяукал, напоминая о своём присутствии, гладился о ноги и мягко мурчал, когда всё-таки получал капельку хозяйских ласк. Жить с котом было куда проще, нежели с двумя собаками. Места в квартире хватало всем, а хаски прекрасно сдружились с новым другом. Иной раз они устраивали самые настоящие гонки по квартире, чуть ли не снося на своём пути всевозможные вещи.       Юджи поставил на небольшой столик большую тару с печеньями, зажёг две свечи с деревянными фитилями для уюта и начал подготовку кадра. Интервьюер крутил объектив камеры своими ловкими пальцами, вновь что-то параллельно нажимая. Спрыгнув со стула, Мегуми резким движением нацепил на свой новогодний свитер один микрофон, второй же зажал между пальцев, пряча в кулаке.       Юджи всегда очень ответственно подходит к подготовке видео, хоть и монтирует их до сих пор Чосо. Кадр красив, а речь и вопросы — продуманны и приятны слуху. Мегуми любил смотреть интервью своего парня, любуясь его возросшей уверенностью в своём деле и своих навыках оратора.       — Мег, ты не видел мой микрофон? Мне кажется, я оставлял его на столе, — задумчиво пробормотал Юджи, гуляя по всей квартире и заглядывая в каждый угол в поисках пропажи. Мегуми улыбнулся уголком губ. Тёплое пламя любви разгорелось от осознания, что сейчас он будет сниматься в видео с тем же интервьюером, который пригласил его год назад, мысли о котором были чем-то недосягаемым, как и он сам. Янтарная жидкость в стеклянном прозрачном чайнике снова навевала множество воспоминаний с того ноябрьского вторника. В его жизни больше не было высшей математики, она сменилась профессиональными дисциплинами, но интервьюер остался незаменимой константой, значением, которое нельзя просто выкинуть или сократить. Юджи навсегда останется в нежном, хрупком, буквально хрустальном сердце Мегуми, оберегая его своими тёплыми ладонями — это аксиома.       — Иди сюда, — мягко позвал взволнованного Юджи. Мегуми посадил его на кресло-мешок перед камерой, наклоняясь близко-близко, и быстро закрепил на вороте парного свитера микрофон. Он отстранился и, быстро подмигнув, отошёл в другой конец кадра поправить ёлочные игрушки, делая вид, что ничего не произошло. В этот момент щёки, шея и даже уши Юджи покрылись розовато-красным оттенком, а сам он был абсолютно ошеломлён. Он вспомнил, как сделал тоже самое с Мегуми в той кофейне и расплылся в предательской, но такой широкой и яркой улыбке, что, казалось, в зале стало чуточку, но всё-таки светлее. Глаза тёмного горького шоколада пристально следили за плавными движениями элегантного партнёра. Тот, словно кошка, мягко переступал ногами, двигал бёдрами, как бы заманивая. И Юджи стыдливо подметил, что возбуждается от таких простых движений. Специально это делалось или нет, но Итадори с шумным полусвистом-полувыдохом отклонил голову назад, стукаясь о стену, пытаясь унять яростное вожделение к партнёру.       Абсолютно неземной и такой прекрасный…       В дверь настойчиво позвонили, и Юджи нахмурился. Он переглянулся с Мегуми, который находился в таком же замешательстве и направился посмотреть на незваного гостя, пока Мегуми поправлял новогодние декорации в кадре.       — Куги-чан? — чрезмерно удивлённо пролепетал Юджи, впуская внутрь довольную Нобару. Та кивнула в немом приветствии, снимая своё зимнее оранжевое пальто, пихая его в руки хозяину квартиры.       — Вы что, думали, что такое прекрасное мероприятие пройдёт без меня? Ну уж нет! Я буду задавать вам вопросы за кадром, мои прекрасные голубки, — Нобара громко хлопнула в ладоши. — Фу, не строй такое недовольное выражение лица, Фушигуро, — прокомментировала Нобара реакцию лучшего друга на её незапланированное вторжение в их обитель.       Мегуми глубоко вздохнул, но сдержался от страдальческого стона.       Юджи дал ей доступ к комментариям, сказав, что она может задавать любые вопросы. То, что нужно будет — Чосо вырежет на монтаже.       Упав на мешки, что жалобно зашелестели под весом парней, они начали финальную подготовку.       — Как только будешь готова нажми на кнопку сверху с правой стороны… нет, чуть ниже… да, эта. Только посчитай перед этим, чтобы мы тоже готовы были, — Кугисаки кивнула, принимая инструкции. Просчитав до трёх, нажала на кнопку. Запись началась.       — Всем привет! Я Юджи, верный проводник ваших историй в свет. Сегодня… необычный формат, и те, кто подписан на мой блог в Instagram уже всё знают. Я и мой любимый Фушигуро, которого вы можете знать из выпуска под номером двадцать семь, — Юджи указал двумя руками на Мегуми, который всё также неловко и смущённо помахал рукой в камеру, — будем отвечать на ваши вопросы. Эта идея принадлежит моему парню, так что поблагодарим его за гениальность в комментариях! Я бы вряд ли сам когда-нибудь до этого додумался.       Нобара фыркнула от смеха.       — Кстати говоря, нашим интервьюером сегодня побудет Куги-чан, лучшая подруга Фуши-куна. Итак, Куги-чан, мы готовы к вопросам, — Итадори хлопнул в ладоши, а затем взялся разливать горячий чай по белым кружкам перед ними.       — Первый вопрос… — Нобара нахмурилась, выискивая подходящий из нескольких тысяч. — «Это же парень из твоего интервью! Расскажи, как так вышло, что вы начали встречаться? Как долго вы уже вместе?»       Юджи хохотнул.       — Так и знал, что это вам будет интереснее всего! Мы встречаемся уже практически год. На самом деле, с моей стороны всё было довольно примитивно: я пригласил Фуши-куна на интервью, а потом просто смонтировал и выложил видео. Я даже не задумывался о том, что так сильно запал кое-кому в самое сердечко, — Итадори поиграл бровями, стреляя влюблённым взглядом в своего парня. Тот спокойно отпил чай из кружки, закатывая глаза. — Фуши-кун, расскажи, как всё было. Мне самому интересно послушать!       — Ты слышал это уже несколько раз…       — Не будь букой! — Мегуми вздохнул.       — Ну… знаете, я всегда был легко влюбчивым, а Итадори показался мне очень интересным и многогранным. В него просто невозможно не влюбиться, на самом деле. У него идеальная красивая улыбка, невероятные глаза, тёплые руки… Он как плюшевый мишка. Тогда я подумал, что вновь безнадёжно влюбляюсь. И если бы не мой отец, что оказался так вовремя дома, это было бы безнадёжно до сих пор.

«Ребята, мне жизненно необходимо узнать ваши любимые цвета, я хочу нарисовать для вас парные футболки!»

      — Ого, это очень здорово, — удивлённо проговорил Мегуми, смотря на такого же удивлённого Итадори. Тот тепло улыбнулся.       — Мы будем только рады подарку! Я не знаю, какой цвет я люблю больше: жёлтый или розовый, так что пусть будут оба. Фуши-кун?       — Чёрный? Думаю, ещё могу выделить светло-серый, — Нобара за камерой цыкнула языком в своей излюбленной манере.       — Ты такой скучный, Фушигуро, — Мегуми сморщился на замечание лучшей подруги.       — Не отвлекайся.

«Юджи, как ты пришёл к тому, чтобы снимать видео на YouTube? Как ты пришёл к блогу в Instagram?»

      — На самом деле, всё просто! Когда я ещё учился в университете, я часто брал интервью у сборной пловцов нашего универа, в которой состоял мой брат. Тогда он сказал мне, что я уже надоел им со своими вопросами и предложил альтернативу: потренироваться на незнакомцах на улице. Первым человеком стал парень выпускника моего университета и, по совместительству, моего товарища — Годжо-кун и Гето-кун, привет, если вы это смотрите, — Гето-кун любезно согласился побыть моим «подопытным кроликом», дал несколько советов. Затем я брал интервью у Утахиме-сан, — Юджи помахал рукой в приветственном жесте, как бы «здороваясь» с бывшей интервьюируемой, — она предложила идею с тем, чтобы я завёл блог. А потом мой старший брат Чосо предложил мне идею с каналом. Это оказалось очень весело и увлекательно! Так что я благодарен всем людям, кто поучаствовал в становлении моей работы, — Юджи широко улыбнулся.

«Расскажи неловкие ситуации на съёмках интервью. Тебе когда-нибудь отказывали?»

      — Мне часто отказывают, но я научился относиться к этому спокойно. Часто отказывают в съёмке видео, но соглашаются на устное интервью. Это тоже интересно — такие опросы публикуются в блог. Неловкие ситуации… — Юджи задумался, а Мегуми поймал себя на мысли, что никогда прежде не узнавал, были ли у Итадори неловкие моменты на съёмках, поэтому с нескрываемым интересом смотрел на парня. — Их не так уж и много было, на самом деле. Пару раз людям приходилось уходить посреди съёмок по важным делам, у меня где-то четыре интервью не законченно из-за этого. Один раз мужчина вспомнил, что должен был забрать сына ещё около трёх часов назад с музыкальной школы, так что это было довольно смешно. Он был таким смущённым и разочарованным, — Юджи хихикнул. — Ещё один раз я и интервьюируемая школьница стали свидетелями предложения руки и сердца. Это был очень трогательный момент, и я не смог сдержать слёз. Чосо это вырезал, но до сих пор каждый раз смеётся, когда видит моё лицо на том видеоролике, — Мегуми и Нобара в голос издали какие-то улюлюкающие звуки, а Юджи махнул на них рукой.

«Фушигуро! Срочное включение! Ты завёл себе лягушку???»

      Мегуми, явно не ожидавший, что вопрос поступит к нему, нервно поправил свой новогодний колпак на голове.       — Эм… нет, с нами и так живёт две активные хаски и кот Юджи, так что я решил пока повременить с этим.       — Вообще-то! Я уламывал его на рогатку, потому что они такие классные! Но Фуши сказал, что пока не стоит. Я разочарован. Так у нас бы мог быть большой и дружный тандем ещё и с лягушонком в террариуме.       — Обойдёмся пока без лягушек, но, да, Юджи прав. Рогатки клёвые.

«Какие у вас отношения с семьями? Как они восприняли ваши отношения?»

      — Мои братья были очень за меня рады, хотя мой близнец до сих пор недолюбливает Фуши-куна, ищет в нём подвох, — Юджи хохотнул. После некоторой паузы продолжил. — Недавно мы приходили к Чосо и его невесте на семейный ужин, на котором Сукуна жаловался, что мы оставили его одного. Но он, вроде бы, нашёл себе девушку, так что я искренне желаю ей удачи. А ему я ничего желать не буду, потому что он меня раздражает. Он самый настоящий придурок, — Мегуми от души рассмеялся от этого замечания, мысленно соглашаясь с этим фактом.       — Моя семья тоже хорошо на это отреагировала. Как я и говорил, мой отец стал ключевым звеном между мною и Юджи. Куги-чан, моя сестра и папа подталкивали меня, чтобы я пригласил его на свидание. Мама отнеслась к этому более равнодушно, желая не вмешиваться в мою личную жизнь, за что её от всей души благодарю. Хоть кто-то пытался не влезать в мои дела…

«Фуши-кун, тяжело ли учиться на графического дизайнера? Я вдохновился вашей парой и теперь выбираю куда пойти: журналистика или графический дизайн»

      — Оу… это мило, — прошептал донельзя смущённый Фушигуро. — Выбирайте просто подходящий университет, в котором желаете обучаться. Смотрите, чтобы в расписании первого курса не было высшей математики, если Вы захотите пойти на графического дизайнера, — Мегуми состроил гримасу искреннего отвращения.       — Журналистика это клёво. Я ни разу не пожалел, что Дженнифер Лоуренс сподвигла меня пойти на это направление! — Итадори посмеялся от закатившего глаза Мегуми, закидывая в рот имбирное печенье.

«Вы всё ещё общаетесь с Куги-чан?»

      — Пф, конечно, они так просто от меня не отделаются! — победно и гордо произнесла Нобара, а Юджи и Мегуми синхронно кивнули головами в знак согласия.       — Куги-чан, давай последний вопрос и сделаем перерыв, — Нобара кивнула.

«Юджи, что тебя привлекло в Фушигуро? Фушигуро, что тебя привлекло в Юджи?»

      — Я уже ответил, чем ты меня завлёк, твоя очередь, — Мегуми сделал глоток янтарной жидкости, что так приятно согревала не только язык и желудок, но и душу.       Юджи задумался.       — Фуши-кун абсолютно точно чудесный, словно вышел из сказки или прилетел с другой планеты. Мне до сих пор сложно поверить, что он встречается со мной! Он трудоголик, перфекционист во многом, но меня вдохновляет его сила духа. А тот факт, что он иногда очень противная язва нисколечко не делает его хуже, — Юджи кидает хитрый взгляд на возмутившегося Мегуми. — Он для меня самый идеальный. Такой простой, но в то же время жутко непонятный. Вроде бы здесь, живёт на Земле, ходит со мной за руку, целует, но это ощущается каким-то… словно иллюзорным. Но я бесконечно ему благодарен, что он, несмотря на жуткое смущение и мою заторможенность, всё-таки позвал меня в тот день на свидание…       — Я люблю тебя, Юджи, — абсолютно неожиданно вырвалось с губ Мегуми, но тот даже не стал делать вид, что не собирался этого говорить. Его щёки горели алым румянцем, а глаза блестели от накопившихся в них слезинок обожания и смущения. Юджи, поражённый таким жестом, сначала смотрел на него порядка полуминуты, а затем выдохнул, прикрывая глаза.       — Ты сводишь меня с ума… И я тебя люблю.