Путь к твоему сердцу

      Куни обосновался в небольшом чайном доме, где работала очень милая девушка по имени Сян Лин. Она же помогла ему освоиться, а на новом рабочем месте была рядом, когда он обучался всему нужному.       В Китае чайная церемония была очень мудрёной и длинной, но не менее интересной оттого. Куникудзуши, не приученный к социальной жизни, первое время побаивался общаться, старался не сказать лишнего, но его коллектив очень полюбил парнишку, всего за пару недель став ему второй семьей.       Мысли о Кадзухе часто посещали тёмную макушку, ведь отношения их, даже если можно считать их просто дружескими, не закончились на чем-то конкретном, а открытая концовка оставляла желание закончить начатое. Бэй Доу уже давно уплыла со своей командой, поэтому на скорую встречу с объектом своих раздумий Куникудзуши надежд не питал. До одного дня. – Здравствуйте, господин! – как обычно крикнул рассказчик историй с небольшой сцены, когда новый посетитель забрел к ним в кафе.       Сян Лин первая побежала принимать заказ, а Куни тем временем намывал аккуратные фарфоровые чашки по просьбе милой посудомойщицы. Вдруг резвая девушка вернулась, размахивая конечностями и очень громко и четко позвала Дзуши в зал. Удивлённый, он подошёл к ней. – Гость хочет, чтобы его обслужил именно ты. Этот красавчик... Вы знакомы? Его пушистые волосы выглядят аппетитно, – прикрыв веки, бормотала она. – Хорошо, – лишь коротко ответил Куни.       Каково же было его удивление, когда вместо очередного напыщенного дядьки он увидел Кадзуху. Сорвавшись на бег, Куникудзуши буквально влетел в тело друга, обнимая так крепко, как только мог. Слёзы сами покатились по щекам по неизвестной причине. – Когда ты вернулся? Я не успел как следует соскучиться, Кадзу, – не стесняясь глупой улыбки, говорил он, утопая в теплых объятиях. – Ох, котик, я тоже скучал без тебя. Я не уплывал никуда, просто устраивал свой новый дом. Накопленных сбережений хватило, так что я теперь полностью обосновался и остаюсь на суше.       У Куникудзуши от удивления глаза из орбит чуть не вылетели. Как это остается? Неужели у него действительно есть шанс побыть с ним ещё чуть-чуть? От этих мыслей приятное чувство покалывало в груди и отдавалось бабочками в животе. Он, конечно же, был безумно рад и счастлив. – Это чудесно, Кадзуха, неужели мы можем продолжить общаться? – По правде говоря...– но не договорив, он одёрнул себя на полуслове, – Нет, я расскажу позже. Давай встретимся завтра вечерком на набережной? И я покажу тебе свой новый дом. – Я буду очень рад, – стараясь сдержать рвущиеся наружу эмоции.       Он держал чужую руку в своей до этого, но как только почувствовал, то собеседник ослабил хватку, отпустил её. Было совсем немного грустно, но затем он взглянул в глаза напротив и увидел в них какой-то интересный, неизведанный доныне блеск.       Кадзуха по-разному смотрел на него всё это время: весело, грустно, устало, иногда с ноткой упрёка, иногда томно, но никогда не смотрел так... Сосредоточенно. Как будто зачарованно. – Тогда до завтра, котик, – лишь сказал он напоследок, а затем, совсем выронив чужую руку, ушел, помахав бледной ладонью.       Чуть ли не прыгая от счастья, Куникудзуши закончил с работой и отправился к себе в комнату. Там было тепло из-за пара с кухни, маловато места, но ему всего хватало. Он прыгнул на кровать, а затем, не контролируя своих телодвижений, покрутился из стороны в сторону, словно он сосиска на масляной сковороде.       Щёки его пылали, а сердце совершало сальто от одной мысли о завтрашнем дне. Впервые ему хотелось ускорить время и наконец открыть глаза вновь, навстречу новому дню. От мыслей о своём друге он быстро утомился и, только коснувшись подушки, сладко уснул.

***

      Весь день он работал в предвкушении встречи. Он взял с собой лучшую одежду, которую успел прикупить, чтобы выглядеть самым презентабельным образом, повесив её в рабочий шкафчик. Бегая с подносами и заваривая сотни чашек чая, он продолжал мыслить о Кадзухе, словно он был единственным его мотиватором закончить смену.       Сян Лин весь день подтрунивала над своим другом, сравнивая его со влюбленным щебечущим голубком, но он только стойко выдержал все её шутки, и, покончив, наконец, с работой, побежал скорее переодеваться. Он вышел из кафе вечером, в приятном предвкушении гуляя до назначенного места, где должен был ждать его... Друг.       А друг ли он ему? Между ними явно было что-то большее, но ни один из них до сих пор не решался это признать. Куни даже подумывал, что ему будет намного легче, если Кадзуха в один момент прямо скажет, что они друзья и ничего более, но тот, конечно, так говорить не стал.       Перед взором предстал Каэдахара, одетый с иголочки, в руках он держал букет лилий, который бережно протянул подошедшему. Куни такому жесту крайне удивился. А то, попробуйте не удивиться, когда вам впервые в жизни дарят цветы. Но вместе с этим приятным сюрпризом его посетило новое чувство: ему ужасно хотелось прямо в эту секунду броситься в тёплые объятия Кадзухи, который стоял, в ожидании хоть какого-то действия со стороны.       Разговор не шёл и, взяв инициативу на себя, Каэдахара подхватил Куни под руку и в своем обычном темпе направил их по набережной. Вечером в Ли Юэ было безумно красиво: мерцающие тёплыми цветами огни, толпы счастливых хохочущих детей, а, если поглядеть в море, можно будет заметить отходящие и приходящие суда. – Как прошел твой день? – нерешительно спросил Кадзуха, словно боясь чего-то. – Весь в работе, – так же коротко отвечал и сам парень. – А твой? – Весь день думал о тебе, даже дома прибрался к твоему приходу. Ты же соизволишь прийти в гости?       На этом моменте от смущения у Куни уже шел пар из ушей. Он был самым неподготовленным к таким речам человеком во всём Тейвате. Кадзуха же, тем не менее, в лице не поменялся, он все также статно вёл своего спутника, держащего букет лазурных лилий, что так сочетались с его прекрасными глазами. – Конечно приду, если приглашаешь. Как я могу отказать? – посмеиваясь, продолжил он. – Ты выглядишь замечательно, – подметил Кадзуха, на что получил толчок в бок. – А ты прекрати делать со мной это... – Что?       Парочка остановилась на мосту и Кадзуха повернулся всем корпусом к донельзя сконфуженному Куни. – Ну, вот это. Что ты делаешь? – конечно, выросший в изоляции Дзуши едва ли понимал, что такое флирт, но почувствовать на себе он это сумел в два счета.       За милыми разговорами ни о чем, они дошли до нужного места. Здание было очень миловидным: среднего размера домик, обособленный бамбуковой калиткой сад, где пока ничего не росло и стояла чудесная скамеечка. – Добро пожаловать в мой дом, - пригласил его Кадзуха, знакомя с жилищем.       Внутри было очень светло и уютно, не сравнить с той комнатой, в которой он жил в Инадзуме, и уж точно не сравнится с той каютой, где познакомился с объектом своей влюбленности.       Они сели на диван и продолжили разговор, который затянулся до тех пор, пока не вскипел чайничек. Самым профессиональным способом, Куникудзуши разлил чай, получив очень милую похвалу. – Я рад, что ты остался, – тихо сказал Куни, не подумав хорошенько. – Почему же? – Я не уверен, но, кажется... – застыв на полуслове, он почувствовал на себп взгляд.       Взгляд этот томный и такой красивый был направлен на него, Куникудзуши, так что тот снова невольно примолк, задумавшись. Кажется, они оба чувствовали напряжение между. Кадзуха был влюблён, он желал быть любимым, а вот Куни совершенно своих чувств не понимал. – Раз ты не уверен, позволь мне рассказать, – предложил Каэдахара, поставив фарфоровую чашу обратно на стол, – я скучал по тебе, Куникудзуши . Для меня было немыслимо оставить своего любимого человека одного, ведь ты стал для меня музой, спасением.       Он остановился, наблюдая за неморгающим собеседником, в мыслях вновь посмеявшись с этой его особенности. Куни наблюдал так заинтересованно, считывая эмоции по телодвижениям. Его неопытность умиляла. – Я люблю тебя, котик, позволь мне показать тебе все свои чувства, я обещаю, что не подведу тебя. Клянусь, – перешёл он в нападение. – Но я... – не успев договорить, он был прерван. – Подожди, я хочу сказать. Я клянусь, что буду самым лучшим и надёжным парнем для тебя, я хочу быть рядом, хочу, чтобы ты был со мной. За такое короткое время мы нашли общий язык и смогли стать ближе. Я не ушел, потому что хотел остаться с тобой!       Выпалив это, Кадзуха зажмурился, в ожидании какой-то буйной реакции, но Куни лишь тихо прыснул в кулак, а затем очень нежно, привычно и так уютно обнял своего непутёвого возлюбленного. – Ты уж прости, я любить пока не научился, но я постараюсь, – ответил наконец Дзуши,– Я тоже чувствую себя по-особенному, когда я рядом с тобой. Спасибо, что рассказал мне.       Он был искренне благодарен, ведь сам никогда не решился бы на такой поступок. Чай остывал, но никто его допивать не собирался. Кадзуха, будучи обескураженным этими словами, так хотел впиться в чужие губы, но сдержался. Он приблизился к нему на диване, а затем, спросив лишь краткое: "Можно?", стал тянуться к таким желанным, персикового цвета, губам. Когда Кадзуха прикоснулся к губам, услышал тихий нервный вздох. – Тебе неприятно? – поинтересовался парень. – Не знаю, я впервые целуюсь самостоятельно.       Сказав это, он отвернулся, пытаясь скрыть покрасневшие ушки. Находясь с людьми дольше, он все более сам походил на них. Его никогда не учили проявлять чувства, но он явно их испытывал. Быть с Кадзухой одним целым - вот, что обескураживало. Одна мысль об этом дарила неимоверные эмоции, коих ранее парень не испытывал.       Кадзуха старался быть аккуратным и ненавязчивым потому лишь притянул Куни двумя пальцами за подбородок, заставляя взглянуть на себя. – Я люблю тебя и вреда не причиню.       В тишине ночи его голос звучал до одурманивающего сладко, так, что Дзуши был готов доверится в ту же секунду. Полностью и безвозвратно. Продолжая действовать как более опытный в этом деле человек, Кадзуха вновь попытался прикоснуться к пухлым губам напротив. Взглянув в яркие глаза, он наклонился и осторожно поцеловал любимого. Сперва мягко касаясь лишь поверхности, потом углубляя поцелуй, а когда в ход пошел язык, Куни отшатнулся, не понимая происходящего. – Я боюсь, – шептал он с опушёнными веками, – я ничего не знаю о любви. – Я знаю достаточно, чтобы объяснить, котик, можешь спрашивать,– томно отвечал Кадзуха.       Конечно, принуждать парня заниматься любовью с ним он не собирался вовсе, но его целью было вызвать возбуждение любыми способами, а тем временем Куникудзуши, никогда не дышащий, вдруг стал задыхаться от новых эмоций и нового опыта. Поцелуй затянулся, топя в себе остатки здравого ума обоих. Теперь не хотелось отрываться, только продолжать, продолжать и продолжать, пока не придется слиться воедино.       Куникудзуши был невероятно красив. Своей чистотой и наивностью он разрывал сердца возлюбленного на мелкие кусочки. Да, его хотелось оберегать и защищать, но в руках Кадзухи этим вечером он стал самым хрупким и желанным существом во всех мирах.

***

      Весь день до этого Сян Лин подшучивала над парнишкой, постоянно намекая на его влюбленность. Сама она в отношениях не состояла, но, видимо, человеком являлась знающим. Так что недолго думая, Куни отвел ее в строонку и стал распрашивать о любви очень и очень подробно. – Ну, заботься о нем, дари подарочки всякие, готовь иногда для него, ну и то, что отличает дружбу от любви, иногда занимайся с ним сексом, вот и все. А все, что касается вас лично, я не знаю. Это зависит от характера, – она давала четкую и краткую инструкцию по применению партнера, пока взбалмошный своими мыслями парень наблюдал за ней. – А что такое секс? Тоже настольная игра?       Девушка вмиг взорвалась смехом, а когда успокоилась, минут через пять, объяснила, как происходит этот процесс, наблюдая, как у парня глаза из орбит лезут. Да, такая информация для неподготовленного мозга могла быть шокирующей. – А... А зачем засовывать туда, – он сделал удивленный акцент, – вообще что угодно? Это же наверняка больно...       Его шоку не было предела. Его рассудок не смог нарисовать подобную картину, а от слов подруги становилось страшно до дрожи в коленках. Как это может быть приятно? Но спорить он не стал, внимая всему, что говорила Сян Лин.       Теперь же он почувствовал, что бабочки в его животе активно пытаются найти выход наружу. Когда же полностью взявший инициативу на себя Кадзуха уложил его на диван, Куни совершенно потерял рассудок. С одной стороны –страх перед неизведанным, с другой – сильнейшие эмоции, говорящие "да" во весь голос. – Кадзу, – но не успев договорить, он был заткнут поцелуем. – Ты хочешь этого?       Куни был почти при смерти от таких вопросов: откуда ему знать, хочет он этого или нет, если сегодня впервые целовался не по воле случая. Он неуверенно мотнул головой, а затем, передумав, кивнул. Заметив повсеместное напряжение и волнение парня снизу, Кадзуха решил действовать тактичней. Он провёл ладонями по чужим рукам, останавливаясь на кистях, затем поднял к себе обе руки и нежно поцеловал белесые костяшки.       Интересно, что же будет дальше, если у Куни даже от таких действий температура поднялась? Продолжая расслаблять своего возлюбленного, Кадзуха легким движением стянул с него верхнюю кофту, поглаживая спину в области лопаток. – Я всё-таки немного боюсь, – шептал Куникудзуши. – Чего ты боишься? – Ты ведь не разочаруешься, когда увидишь мое тело? Оно тебе нравится?       Ошеломленный от такого вопроса, Кадзуха коротко поцеловал Дзуши в лоб, а затем вполголоса проговорил успокаивающие слова, заверяя, что любит его безумно, что его тело прекрасно и еще много очевиднейших фактов, которые его парню было просто необходимо услышать, а не только знать. Под шепотом Каэдахары он всё же немного успокоился, и только сердце продолжало отчеканивать безумный ритм.       От Кадзухи было невозможно оторвать взгляд, такой он был замечательный, красивый, любимый. От этих мыслей ком в горле встал, ведь Куникудзуши до этого никто на самом деле не любил. А быть любимым ему до безумия, до головокружения нравилось. – Расслабься, я сделаю всё в лучшем виде, тебе нужно будет только быть умничкой и получать удовольствие.       В этот самый момент сердце Дзуши сделала пируэт, а в животе почувствовалось нарастающее напряжение. "Что со мной?", – пронеслось в голове, но мыслям не дал развиться очередной распаляюший поцелуй. Кадзуха перешёл в активное наступление, продолжая раздевать смирно выполняющего указания парня, а затем выцеловывал каждый сантиметр его кукольного тела.       Он был предельно нежен, когда смущенный до жути парень перед ним пытался прикрыть наготу. – Первый раз? – не зная зачем, может, просто сказав мысли в слух, проговорил Кадзуха, на что получил кроткое и неуверенное "Угу".       Щеки Куникудзуши пылали, а от нарастающего возбуждения волосы на затылке встали дыбом. Кадзуха был неимоверно горяч. Именно такой, каким его и мог представитель невооруженный опытом мозг Куникудзуши. Его рельефное тело очень хотелось потрогать, а мягкие губы не останавливались ни на секунду, продолжая выстраивать лестницы поцелуев на груди, шее и ключицах парня.       Лишь лунный свет кое-как давал понять местонахождение предметов и обожаемого человека перед собой. Кадзуха, оставив на секунду своего партнёра, достал из своей походной сумки бутылёк с желтым маслянистым содержимым и, когда откупорил восковую крышку, дал свободу чудесному успокаивающему запаху.       Куни был взбудоражен и сидел смирно, тихонько, в предвкушении чего-то сверх его ожиданий. Так и произошло: когда нежный и милый Кадзуха развернул его, словно тот ни весил бы ни грамма, а затем с заметной силой уложил его грудь на простыни, парень глухо ахнул, не ожидая такого нападения. – Расслабься, сейчас будет немного непривычно, – заботливо предупредил Кадзуха. – Расскажи, что ты будешь со мной делать. Я побаиваюсь...       Умиляясь такой невинности и с мыслью о том, насколько ему повезло с партнером, Кадзуха стал разъяснять ему, что такое смазка, для чего она нужна и так далее, а, закончив с лекцией, наконец вылил на свои ладони по небольшой капле масла.       Сперва он прикоснулся к коже на талии и пояснице, затем, спускаясь ниже, размазал смазку по округлым ягодицам и между, чем просто вывел возлюбленного из строя. Ему было не столько страшно, сколько стыдно. Каэдахара продолжал говорить кучу милостей про красоту парня, но тот искренне не верил, что его тело может кого-то привлекать. Запыхавшись из-за невозможности контролировать дыхание, Куни лишь несмело поднял голову, но затем ненавязчиво, мягко, но с небольшой силой был вдавлен обратно в мягкий матрас. Эта доминирующая роль Кадзухи безумно возбуждала обоих парней. – Сейчас буду растягивать.       А после незатейливого вопроса "зачем?", Кадзуха снова начал объяснять. Стараясь сделать всё как можно нежнее, он провёл руками вдоль расслабленного тела, а затем погладил область ягодиц, смазывая все только что принесённым маслом. Парень под ним притих, ожидая дальнейших действий, но как только два пальца протолкнулись в его напряжённое тело, с его губ слетел неестественно громкий стон.       Не ожидая от себя такого рваного вздоха, Куни попытался рукой прикрыть рот, но, конечно, был вовремя перехвачен. – Мне нравится это слышать.       Лишь после этого, наконец-то мысленно дав полную свободу действий Кадзухе, он несмело прикрыл глаза и подался навстречу волне удовлетворения, которая накрывала его с каждым чутким движением.       Когда с растяжкой было закончено, Кадзуха был слишком увлечен, чтобы остановиться, так что он просто смазал член остатками масла на чужой коже и стал входить. Разум вернулся в его светлую голову, когда Куни тихо айкнул. – Тебе больно? – поинтересовался партнёр, на что второй мотнул головой в знак отказа. – Непривычно... – он взглянул на парня затуманенным взглядом, а когда тот вошёл полностью, не контролируя тело, изгибался ему навстречу.       По телу прошел электрический ток, а от постоянных вздохов пересохло в горле. Кадзуха вновь и вновь целовал мягкие припухшие губы, а Куникудзуши изошёлся в стонах от новых ощущений. В голове крутилась лишь нецензурная брань, а в глазах отражалась причина всего, что он позволил с собой сделать. – Я люблю тебя! – то ли для себя, то ли для Кадзухи, вскрикнул Куни.       Ему действительно нужно было убедиться в том, что он нужен, что он небезразличен, что он для Кадзухи важен. И услышать мягкое "И я тебя", было нормально, и этого хватало, чтобы удостовериться. – Постарайся успокоиться, любимый. Немного подождем, пока ты привыкнешь к ощущениям, и я продолжу..       Кадзуха был аккуратен, так что боли Дзуши не испытал почти никакой. Лишь небольшое давление из-за разницы размеров. Казуха был очень чутким, прислушиваясь к стонам снизу, он снова повернул Куникудзуши лицом в простыни и стал двигаться внутри.       Спустя пятнадцать минут движения из плавных перешли на более быстрый темп, и когда Кадзуха взглянул на своего возлюбленного, понял, что тот уже очень близко к разрядке.       Он поднял его, чтобы поменять позу, развернул и протянул одну из стройных ног на себя. Так Куни оказался к нему полу-боком, а твердый член легко входил в податливое тело. Куни закатывал глаза, теряясь в наслаждениях. Он уже совсем не стеснялся своих стонов и громко выражал свою удовлетворенность, то мыча, то вскрикивая от волн удовольствия.       В моменте, когда от нарастающего блаженства у него сыпались искры из глаз, он сумел извернуться и попытаться чиокнуть партнера. Поцелуй, однако, получился совсем уж невинным. Слишком, в такой обстановке, так что Кадзухой было принято решение продолжить целовать любимые губы до нехватки кислорода.       Темп стал совсем уж быстрым, а Кадзуха намного чаще попадал по простате, толкаясь в парня так, что он, как бы не хотел растянуть удовольствие, кончил, содрогаясь всем телом. С уст сорвался протяжный возглас, когда его бессильное тело опустилось на мягкий диван. Кадзуха вынул и довёл себя рукой, изливаясь на неровно дышащего снизу парня. – Ты в порядке? – спустя какое-то время спросил он, а в ответ ему лишь тихо проговорили "да".       Кадзуха поднял своего чудесного и безумно уставшего любимого на руки и направился в комнату для купания. Посередине стояла бочка, предварительно наполненная очень горячей водой, чтобы остаться на время. И действительно, вода была отличной, остыв к нудному времени.       Кадзуха помыл клюющего носом Куни, а потом, когда с водными процедурами было покончено, сам полностью вытер его, позаботившись о том, чтобы одежда ему не мешала. Уложив спать, он поцеловал в открытый лоб и наконец позволил себе отдохнуть тоже. – Люблю тебя... Вот бы все оставшуюся жизнь провести с тобой, мой котик.       Кадзуха говорил полушепотом, невнятно, поглаживая парня по мягким волосам. Любовь заполнила его сердце полностью, таким чудесным был его Куникудзуши.

***

      Двое лежали на кровати, Кадзуха поглаживал сопящего в его шею парня по гладким волосам, приговаривая всякие милые вещи. Солнце уже показалось из-за высоких Ли Юэйских гор. – Как спалось? – зачем-то спросил Кадзуха, прекрасно зная, как именно спалось сегодня его возлюбленному. – Живот побаливает. Но я не пойму, я просто голоден или это ты перестарался..?       Кадзуха взорвался от смеха с этого высказывания. – Мы работали в комплексе, – наконец сказал он, утирая слезы с уголков глаз.       День в порту был отличным. Тепло окутывало город и ложилось легкой испариной на людские лбы. – Вчерашняя ночь была безупречной, – тихонько, совсем шепотом проговорил Куни. – Не стесняйся. Я в восторге и не меньше твоего. Такого cексуального парня отбил, ну.       Они еще пару минут поболтали, нежно отдаваясь друг другу в руки, целуясь и, никак не сумев оторваться друг от друга, вместе решили встретить рассвет на набережной. – Люблю море... Оно настоящее, живое. Жизнь там была хороша и я очень надеюсь, что теперь, благодаря тебе, мой любимый, она станет намного лучше.       Куникудзуши ничего на это не сказал. Он просто слушал, влюбленно глядя на своего парня. Теперь они оффициально вместе. Пара. О архонты, как звучит это слово. Пара. Невольно Куникудзуши улыбнулся, а вскоре получил мягкий поцелуй в макушку. – Ты такой нежный.. – сказал он, не думая. – Я нежный, потому что ты нуждаешься в этом. Я люблю тебя, Куни. – Можно рассказать тебе секрет? – вдруг спросил он. – Ну конечно, спрашивай, – заинтересованно вторил ему Кадзуха. – Мне не нравится моё имя... Я хочу, чтобы ты дал мне другое.       От этой новости у Кэдахары отвисла челюсть. Нет, это было слишком много, чтобы принять. Он долго молчал, вглядываясь то в морскую гладь, то в бездонные глаза, смотрящие выжидаюче. – Я... Давай пренесем этот разговор, но пока что... Я просто продолжу называть тебя котиком и все будет хорошо, не так ли? – Ага.       И они дальше наблюдали водную поверхность, искрящуюся, отражающую солнце. Собой она представляла бездонные глубины, которые хотелось исследовать, бороздить. Но не теперь. Кадзуха обожал свободу, он был зависим от морского бриза, от соленого воздуха, от жарких лучей, которые атаковали и с неба, и с воды, отражаясь. Скучал ли он? Нет. Потому что благодаря морю, благодаря пути, который он прошел, нашел он наконец своего самого важного в жизни человека. Его.

Продолжение следует...