Favourite crime/Любимое преступление

Однажды Эмити прочитала стихотворение, написанное на доске в ее классе, которое она никогда не забудет за всю свою жизнь. «Божественное сокровище молодости. Ты уже уходишь и никогда не вернешься. Когда мне хочется плакать, я не плачу. И когда я плачу, я делаю это неосознанно». И несмотря на то, что ей было всего 14 лет, она чувствовала, что вот-вот затеряется, как старые сказки среди стопок бумаги. Только она никогда не думала, что Луз станет одним из тех листьев, которые потеряны с течением времени. Так больно. Но так нормально. Прошли недели с тех пор, как Луз отправила последнее сообщение, недели, за которые Эмити пришлось понять, что иногда любовь недостаточно сильна, чтобы идти темными путями. В первую неделю отсутствия Луз она поговорила с родителями, которые были более чем рассержены коротким приговором Люсии, предложив ей покинуть страну или хотя бы переехать на другой конец страны. Достаточно далеко, чтобы Эмити никогда больше не пришлось ее увидеть. На второй неделе после того, как она впервые попробовала марихуану на крыше клиники вместе с Хантером и Мэтом, она решила, что найдет то, что Люсия у нее отняла. "Дым из косяка вырывался с губ Хантера, когда он смотрел на небо, мальчик был спокоен, пока мобильный телефон Мэта играл песню на испанском языке. Они лежали втроем, наслаждаясь временем, пока им не пришлось уезжать, или, по крайней мере. — Я буду скучать по ним, — признался Хантер, не глядя на своих друзей. — Не будет ни одного дня, когда бы я не пожелал им здоровья. — С тобой все будет в порядке, — воскликнула Эмити, лежа рядом с ним. — Тебе не нужно бояться. — Но я боюсь, — прошептал мальчик, впервые взглянув на девочку, — Я не хочу потерять их, они — единственное, что сделало меня счастливым. Сам того не ожидая, глаза Хантера заблестели, и мальчик начал тихо плакать. Эмити быстро обняла его, пока Мэт смотрел на небо. — Прощаться — это не мое дело, — прорычала брюнет, вставая, — Я поеду с тобой в этот дурацкий интернат. — Звучит хорошо, — прокомментировала Эмити, отходя от Хантера и вставая. —К черту это место. Хантер смотрел на спины своих друзей и не мог не улыбнуться, он всю жизнь жил в аду, он чувствовал себя таким одиноким, пока они не вошли в его жизнь, и теперь он мог чувствовать в своем сердце только любовь к ним обоим. — Не надейся, что я заплачу за твои авиабилеты, — пошутил мальчик, вытирая слезы и вставая. Возможно, тот момент и был всего лишь мгновением, но слова «к черту это место» были одними из самых искренних слов, которые сказала Эмити. Вскоре после этого они начали готовиться, и после того, как Белос убедил судью, вынесшего приговор Мэту, им разрешили поехать в школу-интернат на другом конце света. Так далеко, что Люсия никогда ее не найдет. Так далеко от места, где жил ад. Так далеко от того, кого больше не было в ее жизни. Так далеко от любимой Луз. Но это была жизнь. Ей пришлось научиться отпускать ее, хотя Луз спасла ее от тьмы. И вот они были в аэропорту, собираясь надолго улететь. Блайт прислонилась к двери ванной, имя Луз все еще высвечивалось на экране, как раз в тот момент, когда бабочки снова вернулись в ее живот. Она не знала, что делать, потому что прошло уже три недели, с момента, когда Луз перестала отвечать на ее сообщения и не звонила ей, и теперь, когда она наконец смирилась с тем, что вещи не вечны, она позвонила ей. — Готов? — спросил Белос, входя в комнату Хантера, который был одет в черный костюм. — Что-то в этом роде, — прокомментировал Мэт, неся тяжелый чемодан. — Скажем так, упаковать год своей жизни было нелегко. — Мы были бы быстрее, если бы кто-то не тратил часы на выбор наряда, — пожаловалась Эмити, глядя на элегантно одетого брюнета. — Я джентльмен, — защищался Мэт с улыбкой. Белос закатил глаза, чтобы забрать три чемодана у ребят, которые наконец покинули клинику после долгого разговора с судьей, вынесшим приговор Мэту, гарантируя, что все трое будут выписаны в тот же день. — Вы ничего не забыли? — спросил офицер, глядя на всех. Подростки отрицательно качнули головой, они забрали все, что им было важно, а кое-что оставили для самых маленьких. (...) Луз вздохнула с досадой, ее чемодан был наконец собран, а телефон все еще не заряжался с того дня, как внутри нее возникли сомнения относительно того, было ли то, что она чувствовала к Эмити, реальным или нет. — Тебе следует отнести его, — выглянула Ида из дверного косяка. — Это будет долгое путешествие. — Мне не хочется, — без особых эмоций воскликнула Луз. — Луз, как человек, который без объяснения причин отпустил того, кого любил, я знаю, что говорю, — серьезно настаивала женщина. — Возможно, это последний раз, когда вы будете вместе в этой жизни, но никогда не знаешь что уготовила судьба. — Ей лучше без меня, — прокомментировала Луз, неся чемодан. — Мы уезжаем в 8 вечера, верно? Ида устало кивнула и с некоторым раздражением сказала, что не хочет, чтобы Луз наказывала себя за то, что не смогла остаться или не завершила отношения с Эмити. Младшая просто смотрела, как Идалин ушла и закрыла дверь, чтобы в спешке подключить телефон. Прежде чем уйти, ей нужно было увидеться с Эмити. Ей пришлось ответить на сомнения, терзавшие ей сердце, и больше всего она хотела сказать ей, что любит ее. (...) — Я ненавижу аэропорты, — проворчал Мэт, сидя в зале ожидания. — Мы не могли поехать в школу-интернат поближе, например, в Канаде или что-то в этом роде. — Вы, ребята, сами захотели поехать, — защищался Хантер, глядя на журнал, лежащий у него на коленях. — Это было очевидно, поехать в Испанию в интернат — это здорово, но путешествовать — отстой, — откровенно объяснил брюнет. Хантер поднял плечи, игнорируя это, потому что знал, что, хотя Мэт и жаловался, он также был рад покинуть страну и, прежде всего, начать все сначала. Эмити, со своей стороны, всем телом опиралась на плечо блондина, ее мысли все еще были большим узлом, как и вначале, но мало-помалу она научилась распутывать каждую нить. Она начинала с Люсии, понимая, что все, что она с ней делала, никогда не было любовью и что она заслуживала того, чтобы ее любили. Она продолжила с Луз, понимая, что это настоящая любовь и насколько прекрасно она может чувствовать себя. Затем ее семья показала, что они никогда не откажутся от нее: Эдрик пообещал быть сильным, Эмира быть умной, а Эмбер следить за ней. Конечно, история ее родителей была сложнее. Они видели ее обнаженной с простреленными телами, держали ее на руках и думали, что теряют ее. Эмити пришлось снова научиться доверять им, и, к счастью, на этот раз ни Аладор, ни Одалия не отвернулись от нее. И наконец нить привела ее к исцелению. В частности, Хантер и Мэт, люди, которые лучше всего понимали ее в один из самых ужасных периодов ее жизни. — Стив будет ждать тебя, когда ты приедешь, — сообщил Белос, садясь рядом с Мэтом. — Стив, полицейский, пожарный, телохранитель и, возможно, скрытый гей, — пошутил брюнет, — Этот парень действительно дикая карта. — Он предложил защищать тебя в Испании, так что «тайный гей» теперь стал твоим опекуном, — объяснил он, строго глядя на Мэта, который только поднял плечи. Эмити только покачала головой, глядя на друга, она была настолько спокойна, что это казалось нереальным, во многом потому, что мало-помалу ей удалось снова открыться миру. До боли. Любить. Жить для себя. Именно в этот момент экран ее телефона включился и бабочки снова свободно порхали. — Все в порядке? — спросил Мэт, глядя на девушку. Ничего не ответив, Эмити встала и побежала в туалет, пока оба мальчика смотрели друг на друга. — Что-то не так, — обеспокоенно прокомментировал брюнет. — Думаю, нам придется забрать машину обратно, — воскликнул Хантер, глядя на то, куда ушла девушка. Белос только вздохнул, чтобы оставить ключи рядом с Хантером и затеряться на некоторое время в аэропорту. Он знал, что если у этой троицы что-то на уме, они никогда не остановятся. Это заставило его гордиться. Эмити, со своей стороны, просто прислонилась к двери ванной, ее руки тряслись, и она знала, что, как только услышит голос Луз, она начнет плакать. Несмотря на это, она отвечает на звонок, слушая учащенное дыхание Луз. Как будто она бежала? — Алло? — сказала Эмити, пытаясь сдержать нервозность в голосе. — Мне очень жаль, — торопливо воскликнула Луз, — Прости, что исчезла, прости, что ничего не сказала, прости, что оставила тебя в таком состоянии, ты этого не заслужила, ты не заслуживаешь того, как я с тобой обращаюсь. — Все в порядке? — с удивлением спросила Эмити. Что-то было не так. — Мне нужно увидеть тебя, Блайт! — крикнула Луз, и позади нее послышался шум автобуса. — Я не хочу закончить вот так! — Луз? — С каждым разом беспокойство внутри девушки возрастало. — Лука сказал мне, что ты в аэропорту! Я бегу туда! Никаких чертовых такси не было! — призналась она, заставив улыбнуться фиолетововолосую девушку. — Увидимся через 20 минут, — предупредила Эмити, прежде чем повесить трубку. Ничего не ожидая, она побежала. Так быстро, как только могла. Она прошла сквозь людей, увернулась от работников и вышла через эти двери так быстро, что ее легкие начали утомляться. Если бы это был ее конец с Луз, по крайней мере, она бы до последнего момента делала все, чтобы увидеть ее. Она бы сделала все для нее. Насколько быстро это возможно, она убежала из аэропорта, ноги у нее горели, и она про себя ругалась за то, что надела юбку. Но она все равно счастлива. Однажды Луз вошла в ее жизнь. Точнее, она увидела ее обнаженной и таким нетрадиционным образом вошла в ее сердце. Она пела ей перед всей школой, видела рядом с собой светлячков, они вместе слушали новую музыку, целовались в музее, держались за руки перед великим проспектом Нью-Йорка, занимались сексом в отеле. И они победили демонов под кроватью. В каждый момент, когда тьма собиралась утопить ее, они крепко держались за руки и говорили друг другу, как сильно любят друг друга. И, возможно, это было не навсегда. Возможно, это был их конец. Но Эмити будет бежать, пока не увидит ее. Прежде чем выбежать улицу, перед ней остановилась машина, и дверь тут же открылась, и за ней оказался очень напряженный Мэт. — Подойди, Блайт, посмотрим, сможем ли мы отвезти тебя к твоей бывшей, — воскликнул мальчик, а затем улыбнулся. — Отличная идея, — пошутил Хантер с улыбкой. — Просто садись. Эмити не могла удержаться от смеха, она любила этих парней. Они всегда так делали. Ей не нужно было говорить это, чтобы они знали. (...) Луз ахнула, она бежала без остановки уже 1 час, а Эмити так поспешно повесила трубку, что она даже не сказала, как много это значит. Но она должна была сказать это, она должна была сказать ей, как сильно она ее любит и как сильно она влюбилась в нее с первого взгляда. Она бежала за Эмити, за то, кем они были, за то, чем они жили, потому что она любила ее. И если она потеряет ее в этот день, она, по крайней мере, постарается дать ей понять, что ничто на свете не изменит чувств в ее сердце. Что каждый поцелуй делал ее очень счастливой, и, прежде всего, на том пути, который они прошли вместе, она оставалась с ней. — Бля, — проворчала она, остановившись от изнеможения. — Тупое телосложение ботаника. Ей пришлось приложить еще больше усилий, ровно настолько, чтобы увидеть ее. Луз посмотрела вперед и заметила, как прямо на нее едет машина. Это был очень плохой день. — Стой! — крикнул сладкий голос Эмити. Луз Носеда тут же подняла голову: машина была в нескольких сантиметрах от ее тела, и Эмити выходила из нее с растрепанными волосами. — С тобой все в порядке? — спросила Блайт, взглянув в лицо Луз. — Я говорила тебе, что это не смешно, — воскликнула она, быстро взглянув на Хантера, который поднял плечи. Без разрешения Луз поцеловала Эмити. Она позволила тому, что чувствовал в течение нескольких недель, наконец, выйти из своей груди. Она отдала ей все в этом поцелуе с надеждой, что однажды она снова сможет почувствовать это с Эмити. Чтобы их никто не отталкивал. Без Люсии, без страха, без боли. Ей хотелось, чтобы их имена и в дальнейшем были на одной странице и в конце было долгожданное «жили они долго и счастливо». — Я люблю тебя, — прошептала Луз, начиная плакать. — Я люблю тебя и буду любить тебя еще долго, но я должна отпустить тебя, Эмити. — Хорошо, — ответила Блайт, вытирая слезы девушки, — Ты была очень сильна ради нас обоих, позволь мне сделать это один раз. Они снова поцеловались, Эмити провела пальцами по коротким волосам Луз, приближая ее к телу. — Мне пора, — прошептала Эмити, и по ее щекам катились слезы, — И тебе тоже пора идти, мы не можем провести больше времени вместе, но я действительно была очень счастлива с тобой. — Мне очень жаль, — всхлипнула Луз, пряча лицо в плече девушки, — Мне очень хотелось остаться. — Но ты не сможешь этого сделать, — ответила Эмити, нежно целуя девушку в лоб и обхватив ее руками. — И я все равно буду любить тебя. Не говоря особо ничего, они обе начали плакать на пустой дороге, Хантер просто смотрел на эту сцену с некоторой болью, как и Мэт. — Думаю, они обе проиграли, — прокомментировал блондин, глядя на Мэта. — Я думаю, это жизнь, — воскликнул коричневоволосый парень, поднимая плечи. Луз отпрянула от Блайт, позволив ей причинить больше боли, чем она может себе представить. Это было похоже на потерю всего мира за одно прощание. — Ты собираешься остаться там? — спросила доминиканка тихим голосом. — У нас все будет хорошо, — пообещала Эмити, нежно лаская Луз по щеке. — Вместе или порознь, у нас все будет хорошо, дорогая. Они отдалились друг от друга, Эмити старалась быть сильной, потому что Луз всегда заботилась о ней. Она хотела попрощаться именно так. — Я люблю тебя, Блайт, и буду любить еще долго, — с улыбкой призналась брюнетка. — Я люблю тебя, Носеда, надеюсь увидеть тебя в этой или другой жизни, — спокойно ответила Эмити, — Увидимся. — Прощай, Блайт, — попрощалась Луз. Эмити села в машину с мальчиками, а после того, как приехала Идалин с очень обеспокоенным Лукой, который, заметив Блайт, улыбнулся. — Эй! — крикнул брюнет, когда девушка села в машину. — Скажи Эмбер, что она выйдет за меня замуж! Больше никто, ничего не сказал, Хантер завел машину, им нужно было приехать в аэропорт до вылета. — Все в порядке? — спросил Хантер, глядя в зеркало заднего вида на Эмити. — Бро, она только что рассталась со своей девушкой, — прокомментировал Мэт без особой поддержки. — Я просто спросил. Эмити улыбнулась. Было время, когда все в ее жизни было болью, когда она просто хотела уйти. Время, когда она делала все, чтобы иметь возможность назвать Люсию своей, она стала соучастником и теперь задавалась вопросом, стоило ли того все, что она сделала. Едва она собрала осколки, которые сломала Люсия, она взяла их в руки, и какое-то время Луз была рядом с ней. Теперь ей придется научиться жить без нее. Но того, что ее так прекрасно любили, было достаточно. Потому что каждого надо когда-то полюбить так сильно. Потому что каждый, кто пострадал таким образом, должен иметь возможность двигаться дальше. И она начала плакать. Потому что она любила Луз, потому что любила своих друзей и потому что ее семья была в ее сердце. Дорога была долгой и мучительной. Но, по крайней мере, она знала, что завтра сможет проснуться одна. Ей просто нужно было двигаться дальше. И, конечно, она это сделала. Она оглянулась, глядя на спину Луз, она любила ее, и ее юное 14-летнее сердце всегда будет помнить ее как свою первую настоящую любовь. Заиграла песня "Could Have Been Me" группы "The Struts", и, не дожидаясь, Мэт запел во всю глотку, за ним последовал Хантер. Она также пела, пока солнце светило в окно, пока там были ее друзья. Она бы продолжила петь. Для нее. Для Луз. Для Амелии. Для Вионны. И для ее семьи. У нее было время.