Favourite crime/Любимое преступление

Луз забрал Люсию у Эмити и взяла ее на руки, неся до тех пор, пока не усадила на стул, чтобы девушка успокоилась у нее на коленях, пока она тяжело дышала, а та в свою очередь пыталась успокоить ее с помощью феромонов. ⎯⎯⎯ Я здесь, ⎯⎯⎯ тихо проговорила Луз, ⎯⎯⎯ я останусь здесь, Эмити. Люсия не двинулась с места, ее удивил крик Блайт и реакция Луз. Это было ненормально, нелогично, чтобы альфа, такая юная, как Луз, развила в себе столь сильное чувство защиты в таком возрасте, и ответ был только один. ⎯⎯⎯ Они себя печатают, ⎯⎯⎯ воскликнула Люсия, удивив Луз, которая несколько секунд смотрела на нее, ⎯⎯⎯ Они не должны этого делать, что ты, черт возьми, сделала с Эмити! Луз проигнорировала сестру. Правда, она печатала, не замечая Блайт, но она не могла знать, когда это началось. Хотя главным подозрением был тот день, когда она несла ее на спине, а Эмити вцепилась в ее запах, потому что после этого она не могла не желать оказаться рядом с Блайтом. А когда они занялись сексом в том Отеле, процесс начал ускоряться, поэтому Луз почувствовала такую ​​острую потребность быть рядом с Блайтом в больнице. ⎯⎯⎯ Я больше не хочу чувствовать себя так, — прошептала Эмити, плача. ⎯⎯⎯ Я вытащу тебя отсюда, — пообещал альфа, целуя девушку в лоб. ⎯⎯⎯ Это мой чертов ребенок, Луз, — прорычала Люсия, не отрывая взгляда от сестры. ⎯⎯⎯ Это не так, — заверила брюнетка, все еще глядя на Блайт, ⎯⎯⎯ он мой — солгала она, глядя на Люсию, — Мы с Эмити уже давно занимались сексом, это мое, с этого момента ты не имеешь к этому никакого отношения. Люсия в ярости встала, но Идалин подчинила ее, заставив ее лечь на землю, заложив руки за голову. Присяжные были потрясены, и как только Люсия была усмирена, родители Эмити смогли подойти к ней. ⎯⎯⎯ Мы поговорим об этом позже, ⎯⎯⎯ воскликнула Одалия, строго глядя на Луз и Эмити. ⎯⎯⎯ Теперь нам пора в больницу. Луз кивнул и позволил Аладору взять младшую на руки, но нужда быстро вернулась к Эмити, которая умоляюще посмотрела на альфу. ⎯⎯⎯ Ты пойдешь с нами, — предупредил Аладор, снова оставив свою дочь на руках Луз. Альфа кивнула и последовала за Блайт до парковки, где села в машину с зеленоволосой девушкой на руках. (...) Одалия смотрела на Луз через лобовое стекло, в машине воняло шоколадом, и она поняла, что это ее попытка немного успокоить дочь. Аладор, сидевший за рулем, вздохнул: конечно, раздражало находиться в машине с одной из родственниц Люсии, потому что это наполняло его яростью, но сейчас Лус не казалась ему угрозой, но он все равно не мог ей доверять. ⎯⎯⎯ Не уходи, — попросила Эмити, прижимаясь к телу альфы, которая нежно вытерла слезы со щеки. ⎯⎯⎯ Я никуда не пойду, — шепчет она, оставляя быстрый поцелуй на губах Омеги. Эмити кивнула и закрыла глаза: боль в животе была очень сильной, как будто внутри нее что-то было не так. Она с ужасом думала о том, что главным виновником является растущее внутри нее существо, ведь доктор уже объяснил, что ее организм пока функционирует с трудом. Анемия не помогала, а то, что у нее были раны, которые еще могли открыться, усугубляло ситуацию, поскольку боль становилась все сильнее и сильнее. ⎯⎯⎯ Я не хочу этого, — с болью прошептала зеленоволосая девушка. ⎯⎯⎯ Пожалуйста, я не хочу этого. Луз сглотнула слюну, на ее лице была видна явная гримаса неодобрения, но также и искренняя забота о благополучии девушки, она решила снова оставить это глупое раскаяние в глубине своего существа и улыбнулась ей, потому что любила ее, настолько сильно, что она готова была сопровождать ее во все концы земли. ⎯⎯⎯ Я понимаю, — с пониманием уверяет она, — я здесь, я буду здесь, что бы ты ни выбрала. Одалия тяжело закрыла глаза: этот разговор между ее дочерью и Луз был просто ужасен. Ни она, ни Аладор не могли себе представить, через какой стресс и переживания им пришлось пройти, чтобы так искренне говорить о том, что происходит. Они должны были мечтать о счастливом конце и сказках, но это было невозможно, потому что теперь они говорили об аборте, потому что вся невинность, которая у них могла быть, была уничтожена, и не одним способом. От тех, кем они были в начале учебного года, не осталось ничего. (...) Аладор крепко сжал кулаки, пока доктор объяснял, что случилось с его дочерью. ⎯⎯⎯ У вашей дочери беременность высокого риска, что угрожает ее здоровью, у вашей дочери анемия, несколько дней назад ей сделали две опасные операции, и одна из них прошла с осложнениями. ⎯⎯⎯ Говорите сразу, ⎯⎯⎯ приказал шатен, не отрывая взгляда от доктора. ⎯⎯⎯ Вы должны решить, родится ли плод, потому что если ответ будет положительным, нам придется начать лечение, чтобы ваша дочь смогла перенести роды или хотя бы не умереть вместе с ребенком, ⎯⎯⎯ сообщил врач, заставив Аладора опуститься в кресло. Мужчина молчал, было понятно, что он хочет внуков, и неважно, будет ли Люсия матерью ребенка, он будет любить его, но Эмити была его дочерью, и он не мог даже подумать о том, чтобы подвергнуть ее жизнь риску. ⎯⎯⎯ Я не знаю, что делать, ⎯⎯⎯ признался мужчина со слезами на глазах. ⎯⎯⎯ Это так плохо, она еще ребенок, а моя Эмити - всего лишь девочка. ⎯⎯⎯ Вы должны поговорить об этом со своей дочерью, ⎯⎯⎯ посоветовал пожилой мужчина, с некоторым сочувствием глядя на Аладора, ⎯⎯⎯ я не буду рассказывать ей о тех абсурдных рассуждениях, которые ведутся последние месяцы об абортах, их плюсах и минусах, не мне это делать. ⎯⎯⎯ Тогда что вы можете мне сказать, ⎯⎯⎯ устало пробормотал мужчина. ⎯⎯⎯ Пусть ваша дочь сама выберет, ведь это ее жизнь, мистер Блайт, плод самым негативным образом сказывается на ее здоровье, я даже не могу заверить вас, что ваша дочь выживет в ближайшие часы, ⎯⎯⎯ сказал врач, сидевший рядом с ним, ⎯⎯⎯ мой медицинский совет - прервать беременность, ваша дочь - ребенок, у нее все впереди, у нее больше шансов выжить. ⎯⎯⎯ Вы верите в Бога? ⎯⎯⎯ спросил Блайт, закрывая глаза. ⎯⎯⎯ Иногда верю, ⎯⎯⎯ спокойно признался доктор, ⎯⎯⎯ когда мне нужно во что-то поверить или когда все кажется невозможным, я верю в него. ⎯⎯⎯ Я верю в него, моя семья научила меня верить в него, ⎯⎯⎯ прокомментировал Аладор, глядя в потолок, - и я научил своих детей верить в него: убийство - это грех, и аборт тоже. ⎯⎯⎯ Я думаю, Бог поймет, — сказал доктор, мягко взглянув на улыбающегося мужчину. ⎯⎯⎯ У него должен быть идеальный план на все, судьба и то, почему все это происходит, ⎯⎯⎯ сказал брюнет надломленным голосом. ⎯⎯⎯ Но что это за план? Какой смысл моей маленькой девочке проходить через это? Как будто Бог смеётся над нами. Доктор кивнул, в его глазах можно было увидеть годы, опыт сострадания, который может иметь существо, посвятившее свою жизнь спасению других. ⎯⎯⎯ Я не знаю, существует ли Бог, мистер Блайт, но я уверен, что, что бы вы ни решили, он сможет вас простить, он поймет, что вы пытаетесь спасти свою дочь, — говорил он, касаясь плеча патриарха: Никто не идеален, ты человек, и ты должен слушать свою дочь и поддерживать ее, потому что она еще ребенок, которому нужен отец. Аладор кивнул, вытирая слезы со щек, ему пришлось идти с женой и дочерью, чтобы принять решение. (...) Эмити рыдала на груди Луз, которая ласкала ее волосы. Кровотечение удалось остановить, но ей все еще грозил выкидыш. — С каких это пор у них начались эти отношения? — спросила Одалия, с беспокойством глядя на дочь. ⎯⎯⎯ Несколько дней назад, — ответил альфа, глядя на мать Эмити. ⎯⎯⎯ Невозможно, чтобы ребенок был твоим, — сказала мать, с любопытством глядя на Луз. — Почему ты думаешь, что он твой? ⎯⎯⎯ Если ребенок родится, я буду нести за него ответственность, а если нет, то я всегда буду рядом с Эмити, ⎯⎯⎯ заверяет она с улыбкой. Одалия вздохнула, было ясно, что Луз понятия не имела, какую ответственность ей придется нести, если она действительно захочет вырастить этого ребенка, и на данный момент она не скажет ей или, по крайней мере, не скажет, пока ее муж не вернется. ⎯⎯⎯ Мама, я не хочу иметь ребенка, — призналась Эмити, впервые взглянув на мать. Женщина, казалось, стала намного бледнее, чем обычно, это суровое лицо за считанные секунды упало на землю и закончилось кисловатым привкусом во рту. ⎯⎯⎯ Ты все обдумала? — спросила она, садясь рядом с Эмити и поглаживая ее волосы. ⎯⎯⎯ Я сделала это, — заверила младшая, ее голос был настолько сломанным, что Одалия подавила желание заплакать: Я не хочу этого. Одалия посмотрела на Луз, которая кивнула. Она могла заметить эти альфа-инстинкты, разгневанные этим решением, но она также могла видеть всю любовь, которую она испытывала к своей дочери, и то, насколько искренними были ее слова. ⎯⎯⎯ Все в порядке, любимая, — поняла женщина, нежно взяв дочь на руки, — Мы это исправим. Аладор вошел в комнату и, увидев это, прекрасно понял решение своей дочери, которая была единственной, кто мог знать, что она чувствует. Он всегда поддержит ее, даже если общество отвергнет ее выбор, он защитит ее, потому что никогда больше не позволит ей страдать от чего-то столь ужасного.