Favourite crime/Любимое преступление

Люсия была не из тех людей, которые плакали, скорее она была не из тех, кто чувствовал в своем существе другие эмоции, кроме ненависти. Она ненавидела своего идиота-отца, который был для женщин свиньей. Она ненавидела свою мать за то, что она бросила ее, и еще больше любила Луз. Она ненавидела Белоса за то, что он всегда хотел быть праведным. Она ненавидела Идалин за ее героическую манеру поведения. Она ненавидела Амелию из-за ее железной воли. Она ненавидела Вионну из-за ее такой сильной любви. Она ненавидела их всех, потому что они могли чувствовать то, чего Люсия никогда не чувствовала. Если отец - удовлетворен, ее мать - материнская любовь, гордость Белоса, храбрость Идалин, безопасность Амелии и любовь Вионны. Вот почему Люсия начала продавать наркотики небольшой группе дилеров, она начала причинять вред другим. Но даже с запачканными кровью руками она не могла чувствовать ничего реального, пока той ночью не убила Амелию и Вионну. Она плакала, потому что сожаление наполнило ее сердце, потому что боль и удовлетворение впервые присутствовали в ее существе. Это был лучший опыт в ее чертовой жизни, потому что он показал, что, возможно, ее чувства не так уж и плохи, что в конце концов она не бессердечный зверь. Затем, когда в ее жизнь вошла Эмити, все снова изменилось. Потому что эта 12-летняя девочка со слезами на глазах, казалось, нуждалась в ком-то, и Люсия впервые почувствовала то чувство, которое называется «жалость», и решила поговорить с маленькой Эмити. Конечно, потом все было по-другому. Потому что она могла чувствовать каждую эмоцию с Эмити: веселье, грусть, ревность, любовь и, черт возьми, было потрясающе понимать эти дрянные тексты по радио. И все благодаря Эмити, но когда Блайт забеременела, она не смогла сдержать счастье, которое у нее было внутри, это был лучший день в ее жизни. И теперь, хотя под ее началом было немного Эмити, пока она пыталась убедить ее пойти с ней, она всем своим существом желала, чтобы она поверила ее словам в последний раз. Потому что впервые ее сердце было чертовски разбито при мысли о том, что она потеряет все это, и она не могла этого вынести. Это было очень больно. — «Только в последний раз, поверь мне,» — шепчет она, так умоляюще глядя на девочку, что та замерла. Эмити не ответила, она молчала, пытаясь заставить свой разум найти ответ на все это, прежде чем ее сердце разбилось на куски и, наконец, положило конец ее маленькому здравомыслию. Вот почему она нашла убежище в воспоминаниях о Луз, в нежности, с которой она держала ее за руку, в сладком аромате, который она всегда истощала, в этом ритмичном биении ее сердца каждый раз, когда она позволяла Эмити лежать у нее на груди. "…Это было странно,» — прошептала Луз, глядя на потолок гостиничного номера. ⎯⎯⎯ «Очень,» — призналась Эмити с покрасневшим лицом, глядя на профиль альфы. ⎯⎯⎯ «Я сделала это неправильно?» ⎯⎯⎯ неуверенно спросила доминиканка. Эмити не могла не рассмеяться, поэтому Луз посмотрела на нее с чистым смущением." Ей хотелось думать о Луз, потому что она знала: если она будет думать о Люсии, во всем, что она скажет, ей в конечном итоге захочется быть рядом с ней. И она не могла этого сделать. ⎯⎯⎯ «Пожалуйста,» — настаивала Люсия, отпуская хватку на теле Эмити. — "Мы приехали из Англии, спасаясь от войны, у наших предков не было ни одного доллара в кармане, даже их отец в детстве был вынужден работать, Блайты, оставшиеся в родной стране, погибли, жизнь всегда была для нас жестокой,» ⎯⎯⎯ заверила Одалия, убирая семейные портреты. ⎯⎯⎯ «Но мы выжили, война не убила нас, ни голод, ни унижения, теперь у нас есть все, за что мы боролись.» ⎯⎯⎯ «Ты говоришь, что мы, Блайты, как тараканы,» — пошутила Амелия, заставив близнецов рассмеяться. — «Ваша мать пытается сказать, что ни один Блайт никогда не склонялся перед болью жизни,» — воскликнул он, читая старую книгу на немецком, — «даже если они жили на улице или их пытали в камере за информацию, в какой бы ситуации они ни находились, ни один Блайт никогда не склонялся даже перед тиранами или королями.» ⎯⎯⎯ «Это похоже на сказку,» — прошептал Эдрик, заслужив улыбку матери, которая гладила его по волосам. ⎯⎯⎯ «Может быть, это связано с магией,» ⎯⎯⎯ сказала маленькая Эмити, вставая с коврика, на котором она играла. ⎯⎯⎯ «Мы волшебники.» Аладор улыбнулся и посмотрел на жену, которая лишь подняла плечи: иногда лучше позволить своим детям думать, что они более особенные, чем обычные люди, в конце концов, такая древняя семья, как Блайты, до сих пор существует благодаря усилиям всех членов семьи до них. Да. Блайты были волшебниками. ⎯⎯⎯ «Главное, принцесса, то,» ⎯⎯⎯ прокомментировал Аладор, неся маленькую Эмити на руках. ⎯⎯⎯ «лайты никогда не станут рабами, потому что мы, Блайты, никогда не падаем и не останавливаемся." Зеленоволосая девушка открыла глаза, она знала, что ей нужно сделать для себя, для своей беременности, для своей семьи. Люсия знала каждую реакцию Блайт как свои пять пальцев, она знала все о Эмити, поэтому, когда девушка сильно толкнула ее, чтобы убежать, это застало ее врасплох. ⎯⎯⎯ «Я — Блайт!» — уверенно кричала зеленоволосая девушка. ⎯⎯⎯ «А Блайты никогда не попадается на одну и ту же уловку дважды!» Прежде чем Люсия успела что-нибудь сделать, Эмити побежала по коридорам, расстраивая альфу все больше и больше. Старшая девушка не могла не встать в раздражении, она была уверена в одном: эта девушка больше не ее Эмити, и в будущем она позаботится о том, чтобы человек, заставивший ее так измениться, остался на трех метрах. ⎯⎯⎯ «Почему все так сложно?» — спросила Люсия, вынимая из пояса пистолет. ⎯⎯⎯ «Глупый Белос, пистолет с шестью патронами, этот человек не может быть более скупым.» (...) Уиллоу и Скара вытащили ребят с фабрики, Блайты были ранены больше всех, не говоря уже об Эмире, которая все еще не приходила в сознание. Боша, которую ранили только в ногу, помогала Луз, которая медленно приходила в сознание. Им нужно было три человека, чтобы привести в действие свой план, который, как бы по-детски он ни был устроен, наверняка сработает идеально. Утром они проложили длинный путь для взрывателей, расставили их по трем коридорам и в конце концов добрались до крыши фабрики, которая была полностью покрыта фейерверками. Это был их сигнал о помощи, потому что любой человек в радиусе 20 километров мог их увидеть, и даже с возможной помощью найти фабрику в лесу было бы очень просто. Конечно, они не были экспертами, никогда ими не были, тем более чтобы строить такие сложные планы. Но они знали, что вместе у них все получится и что независимо от того, что или кто будет в эту ночь, они победят. Луз, в свою очередь, смотрела на ночное небо, холод пробирал ее до костей, а шея чертовски болела. Но когда она заметила, как они готовят маленькие импровизированные факелы, она встала и побежала к двум своим друзьям. ⎯⎯⎯ «Чертова Носеда,» — сказала Скара с раздражением, — «Ты не торопишься просыпаться.» ⎯⎯⎯«Всегда очаровательна,» — с улыбкой пошутила Луз, взяв факел. ⎯⎯⎯ «Я бы хотела кое-что сказать, прежде чем мы войдем,» — воскликнула Уиллоу, чувствуя взгляды своих друзей. ⎯⎯⎯ «Этот учебный год был замечательным, я никогда не видела Эмити такой счастливой и никогда не думала, что мы окажемся здесь, но неважно что происходит, я рада, что встретила вас всех.» ⎯⎯⎯ «Я тоже очень рада встрече со всеми вами,» — призналась Луз с улыбкой. ⎯⎯⎯ «Да, мне бы хотелось быть милой, но я нервничаю и чувствую, что упаду в обморок, так что давайте покончим с этим,» — быстро сказала Скара, войдя на фабрику. Луз кивнула и побежала внутрь, пламя медленно расширялось из-за влажности, хотя фабрика очень быстро заполнялась дымом. Кто-то обязательно подаст на них в суд за уничтожение частной собственности. (...) Люсия вошла в разрушенный офис в поисках маленькой Эмити. Комната была разгромлена, на стенах было много граффити, но нигде не было никаких признаков Блайт. ⎯⎯⎯ «Все ускользнуло из моих рук», — прошептала Люсия, опираясь всем телом на заброшенный стол. Одна из немногих истин, которые сказала Люсия Носеда, заключалась в том, что она всегда все контролировала. Даже его бастард-отец мог быть у нее на ладони, даже Вионна Парк и, очевидно, ее семья. Но Блайты — это совсем другая история: Амелия, которая, казалось, сдалась в борьбе, потому что это сломило ее гордость, так и не сдалась. Даже когда она умерла, она не переставала говорить, что любит Вионну, даже когда ее насиловали, она никогда не переставала говорить, что никогда не полюбит Люсию. Она никогда не поддавалась ее словам, даже если ее тело подвергали ужасным пыткам. И Эмити. Маленькая принцесса Блайт, дитя Аладора, гордость надменной Одалии, предмет обожания своей сестры и защитница своего брата. Она стала способна видеть ложь Люсии, и это было большой проблемой. Ведь она больше не будет "принцессой", по крайней мере пока не сможет держать ее в своих объятиях. Потому что Люсия не остановится, пока не вернет все под свой контроль, пока Эмити не будет рядом с ней, что бы и кто бы ей ни мешал. Ей оставалось только молчать и ценить тишину. ⎯⎯⎯ «Я слышала тебя, Эмити», ⎯⎯⎯ воскликнула Люсия, выходя из офиса. ⎯⎯⎯ «Я знаю, где ты».