Favourite crime/Любимое преступление

(4/5) Глава 36. Дорога домой была особенно приятной: Эмити уснула на плече Луса, которая только и делала, что давал ей возможность отдохнуть и подумать о том, что ей предстоит сделать по возвращении домой. Прежде всего нужно было поговорить с Идалин обо всем, забрать улики, которые собрал Лука, и, самое главное, увезти Люсию подальше от Эмити. Для первого шага ей придется остаться наедине с Идалин, чтобы признаться ей во всем и разработать план, пока ничего не пошло не так, затем она будет искать улики, которые Лука добыл ценой своей честности, несмотря ни на что, и, наконец, она договорилась с Блайтами, что они будут постоянно присматривать за Эмити. Луз было необходимо, чтобы это сработало, потому что в случае неудачи она знала, что ей может не повезти с Лукой и она окажется мертвой в каком-нибудь богом забытом месте. Но все это того стоило, если она могла остановить то, что происходило с Эмити, если она могла избавить мир от того мусора, в который превратилась Люсия. (...) Когда подъехал автобус, Люсия ждала, чтобы забрать Луз вместе со всеми родителями ее одноклассников. Но когда Эмити вышла из машины, она не могла не потерять спокойствия: она не видела ее три дня, и то, что она снова так близко, было единственным, о чем она думала в это время. — «Эмити!» — крикнул Аладор, ожидавший свою дочь впереди толпы родителей. Младшая Блайт побежала к отцу, который принял ее с распростертыми объятиями. Было бы преуменьшением сказать, что проводить время с отцом было очень сложно, но то, что он принял ее, было удивительно. Только Люсия крепко сжимала кулаки при виде этой сцены: она должна быть для Эмити на первом месте, но все казалось важнее их отношений. — «Мы уходим?» — спросила Луз, изображая улыбку перед сестрой. — «Конечно, маленькая Выдра,» — ответила Люсия, гладя Луз по волосам, которые были ужасны на ощупь. Носеды поспешно сели в машину, Лус притворилась, что спит, чтобы не общаться с Лусией, потому что не могла находиться рядом с ней и не сказать ей, что она ужасный человек за все, что сделала с Эмити, и что она не позволит ей больше страдать. Когда они подъехали к квартире, Эмити вышла из машины вместе с отцом, который взъерошил ей волосы и, похоже, отпускал шуточки в адрес местных жителей. — «Просыпайся, Луз,» — воскликнула старшая, шевеля плечом девушку. — «Я уже сделала это», — пробормотала брюнетка, изображая усталость. Луз посмотрела на приборную панель машины, потом на свои ноги и нашла незаметно спрятанный старый плеер, принадлежавший Луке. Она уже собиралась взять его, когда вспомнила, что Лусия все еще рядом с ней. — «Все в порядке, выдра?» — с любопытством спросила Люсия. — «Да, только шнурки завяжу как следует, я три раза чуть не упал в Нью-Йорке,» — лжет она с улыбкой, и Люсия ей верит. Младшая Носеда нагнулась, быстро взяла плеер, положила его в школьный пиджак и вместе с сестрой вышла из машины. (...) Последний раз она ужинала со всей семьей, возможно, в прошлом году, на рождественском ужине, до того, как родители начали ссориться из-за ее поступков и из-за нее. — «Вот видишь, как легко одеться как нормальный человек, а не как черти что,» — набросилась Одалия, глядя на Эмити. — «Да, мама,» — ответила зеленоволосая девочка. — «Как прошла школьная поездка?» — с большим любопытством спрашивает Эмира. — «Мы видели кадр из видео Боши, где ты целуешься перед «Крик» с Луз,» — с улыбкой комментирует Эдрик. — «Вы бы видели Эдрика, он чуть не закричал "Этот сосунок", но мы были на дополнительных занятиях,» — призналась Эмбер, отпив немного сока. Лицо Блайт стало совсем красным, когда ее родители посмотрели друг на друга, и на мгновение она увидела улыбку между их губами, как будто это была забавная ситуация. — «Когда я поцеловала вашего отца, мы были в Калифорнии на школьной поездке, после этого он чуть не упал в обморок,» — задумчиво комментирует Одалия. — «В свою защиту скажу, что ваша мать застала меня врасплох: я наблюдал за работой машины Леонардо, когда Одалия потянула меня и поцеловала на глазах у всего класса,» — с весельем защищается Аладор. — «Дети, ваш отец был самым тупым человеком на свете, его Tda имела к этому большое отношение, но ради всего святого, чтобы он пригласил меня на свидание, мне пришлось заставить Идалин притвориться, что она со мной встречается,» — с улыбкой говорит женщина. — «Разве не так зовут мачеху Луз?» — спросил Эдрик, глядя на Эмити, которая кивнула. «Так она женилась,» — удивленно воскликнул Аладор, — «я думал, что она всегда будет с Рейном и попадать в неприятности, они однажды помогли мне получить материал для эксперимента.» Эмити улыбнулась, слушая шутки окружающих: похоже, ее мать была такой же, как и до смерти Амелии, и каким бы маленьким ни был этот момент, она всегда будет его помнить. (...) Люсия без особого интереса слушала болтовню своей семьи, Камила поглаживала Луз, Эдалин отпускала небольшие шуточки, но на самом деле она их не слушала. Ей нужно было подумать, что делать дальше, ведь она знала, что Белос хуже ворона и будет преследовать ее, пока не найдет все. К тому же Эмити была беременна, и теперь ей нужно было быть чертовски осторожной, потому что она могла потерять все в считанные секунды, и это было бы ужасно. — «Я ухожу,» — сообщила Люсия, вставая и игнорируя всех. Лус взяла свой телефон и написала Эдрику, что Люсия может искать Эмити, поэтому им придется всегда быть вместе. (...) Братья Блайт сидели в комнате маленькой Эмити и болтали, Эдрик смотрел в окно, чтобы убедиться, что Люсия на этот раз не сможет пробраться внутрь. — «Нам нужен тест на беременность,» — наконец говорит Эмбер, глядя на спящую маленькую Эмити. — «Люсия сказала мне, что она забеременела от нее.» Лица Эдрика и Эмиры бледнеют при этом утверждении, а старший Блайт слышит шум за окном и, обернувшись, понимает, что это мелкие камешки, брошенные в окно. — «Это, должно быть, чертова шутка,» — шепчет зеленоволосый мужчина, глядя на Люсию и поднимая средний палец. Увидев это, брюнетка сжимает кулаки, понимая, что увидеться с Эмити этой ночью не вариант, и с ощущением, что теперь все станет чертовски сложнее. (...) Младшая Блайт смотрела на себя в зеркало в своей комнате: все ее братья и сестры спали вместе с ней, так что эта ночь была особенно странной. Но ее отражение было другим: за последние несколько месяцев произошло столько всего, что иногда она чувствовала себя такой уставшей, что плакала, или такой одинокой, что ее одолевали мысли. Она любила Луз, ей нравилось, как прикасаются их губы, как соприкасаются их руки, и эта улыбка, которая могла принадлежать только доминиканке. Ей нравилось быть обычной девушкой с Луз. Но она не была нормальной, потому что ей приходилось притворяться, что ее не задевает то, что мать сравнивает ее с Амелией, что отец постоянно вспоминает о прошлом, что братья так далеко от нее, а главное, что Люсия все время ее обижает. Эмити с ненавистью смотрела на свое отражение, она ненавидела все в себе, потому что, возможно, если бы она не носила юбки, Люсия не трогала бы ее, если бы она не улыбалась ей, она не била бы ее, если бы только она не существовала, ничего бы этого не случилось. — «Эмити!» — крикнула Одалия, входя в комнату дочери. — «Ты должна поторопиться, твой отец ждет тебя в машине и поправь волосы, это ужасно.» Блайт только кивнула, чтобы сделать все, о чем просила ее мать, словно она была роботом, а может, уже и была им. Но в отличие от Блайт, Луз хитро следила за каждым поведением Люсии, обнаруживая то, что раньше игнорировала или даже не замечала. То, как сестра смотрела на маленького Кинга, было ужасно, как будто она хотела причинить ему боль, жесты, которые она делала, когда Идалин говорила о Луке, или едва уловимая ненависть, с которой она всегда смотрела на Луз. Знаков было так много, так много, что не раз хотелось плакать, чтобы понять, что все это правда. — «Ты планируешь прокатиться на скейте в школу?» — раздраженно спросила Люсия —«Я могу тебя отвезти.» — «В этом нет необходимости,» — заверила Луз, не глядя на сестру, — «Лука научил меня кататься на скейтборде, он лучший.» — «Настолько хорошо, что его сбила машина,» — высокомерно поглумилась брюнетка. — «Настолько хорошо, что ясно, что его не сбила машина,» — предположила младшая, впервые серьезно взглянув на Люсию.