Favourite crime/Любимое преступление

Эмити посмотрела на дверь, чувствуя, как ужас овладел ею, ее самый большой страх оправдался, и она не могла ничего сделать, чтобы избежать этого. — «Что... ты с ней делаешь?» — спросил Лука сломанным голосом. Люсия следила за каждым движением мальчика, в глазах которого стояли слезы и странная смесь боли, страха и ярости. Но она по-прежнему держала Эмити в объятиях, словно не возражала против того, что ее обнаружили, или как будто в каком-то болезненном смысле ожидала этого. — «Что, черт возьми, ты делаешь?!» — громко кричал брюнет, ожидая ответа, который так и не последовал. — «Эмити, идем!» — спросил он, глядя на девушку, которая медленно начинала плакать в объятиях старшей Носеды. — «Она не уйдет, Лука,» — говорит Люсия, отодвигая Блайт от своего тела и вставая с кровати, а Лука делает шаг назад. — «Отойди!» — кричит мальчик, обороняясь. Лука ясно дает понять, что он единственный, кто может остановить происходящее, или, по крайней мере, он единственный, у кого есть чертовски веские доказательства, чтобы сделать это. — «Давай поговорим, посмотри на меня, брат... Это я... Ты должен мне доверять,» — настаивала Люсия, натягивая штаны. Только Эмити все видела, она чувствовала полный жалости взгляд Луки, само ее дыхание было настолько учащенным, что в любой момент она могла потерять сознание. — «Что ты с ней делала?» — спросил доминиканец, отступая назад. — «Ответь!» — «Ты должен понять, что я люблю ее,» — заверила брюнетка, глазами умоляя брата остановиться, — «Ей это нравится, я не делаю ничего, чего не хочу… Я люблю Эмити… Клянусь, я люблю только ее.» — «Как можно ее любить, если она девочка? Ты не можешь этого делать,» — воскликнул брюнет надломленным голосом. — «Это не любовь, это неправильно. То, что ты сделала, было изнасилованием!» — «Все было не так!» — яростно рычит старший. — «Я люблю Эмити! Ты должен верить мне!» — «Отойди от меня,» — попросил брюнет, врезаясь в стену, — «Я не хочу тебя больше видеть.» Люсия была в отчаянии, но вид руки брата с мобильным телефоном, вид включенного чертового приложения для записи — вот что сломало ее самообладание. — «Отдай мне этот телефон,» — приказала она, серьезно глядя на несовершеннолетнего. — «Он тебе ничего не даст,» — сказал мальчик полным страха голосом. —«Сначала тебе придется убить меня.» Люсия цинично улыбнулась, откинула волосы назад и взяла старую бейсбольную биту, ее хватка была настолько знакомой, что его охватило чувство, похожее на ностальгию. — «Помнишь? Когда папа в первый раз отправил маму в больницу, он сделал это с помощью этой биты, мне ее купили, когда я поступила в Малую лигу, и я помню, как разбила ею ногу Вионе Парк,» — призналась брюнетка, крепко сжимая рукоятку — «Последний раз, я использовала ее, чтобы ударить этого идиота Белоса, а он даже не знал, что это была я.» Лука сухо сглотнул: он не мог оставить Эмити там, но и остаться тоже не мог, иначе его ждет самое страшное избиение. — «Я никогда не думала, что мне придется использовать это на тебе,» — грустно прошептала альфа, — «Но все идет не так, как планировалось.» Холодным движением Люсия собиралась ударить Луку по голове, но тот увернулся, и мальчик, воспользовавшись замешательством, побежал по коридору. Он был так близко к двери, что уже собирался уйти, как вдруг его настигла боль. — «Я сказала тебе остановиться!» — кричит Люсия, ударяя Луку по спине, который почти падает на землю. — «А я доверял тебе!» — рычит брюнет, поворачиваясь и ударяя Люсию по лицу.— «Похоже, мы оба разочарованы!» Эмити наблюдает за всем происходящим, Люсия роняет биту и начинает наносить удары в живот Луки, который наносит ей сильный удар по ребрам, отчего она падает назад. Воспользовавшись преимуществом, Лука с силой бьет по левой ноге сестры, которая от неожиданности падает на землю, а доминиканец быстро бьет альфу по лицу, на мгновение оставляя ее в оцепенении. — «Эмити,» — восклицает латиноамериканец, вытирая кровь со рта. — «Посмотри на меня, я могу помочь тебе, тебе не обязательно продолжать это делать, я могу вытащить тебя отсюда.» Блайт отступает, боясь Луку, боясь, что Люсия встанет, увидит, что он собирался ее бросить, и возненавидит ее. Она не хочет, чтобы кто-то пострадал. Она просто хочет, чтобы Лука ушел, пока с ней не случилось что-то плохое. — «Послушай, я знаю, что мне трудно поверить,» — комментирует доминиканец, крепко сжимая живот, пытаясь забыть о возможном сломанном ребре. — «Но я здесь, Эмити, я могу вытащить тебя отсюда… Я отвезу тебя к родителям, братьям и сестрам, Эмбер ждет тебя и заботится о тебе.» — «Ты лжешь,» — шепчет Эмити со слезами на глазах. — «Они меня не любят… Они меня ненавидят.» — «Нет, это неправда,» — уверяет Лука с улыбкой, похожей на гримасу, —«Эмбер, Эдрик, Эмира, они любят тебя, Эмити, они надеются увидеть тебя снова.» На мгновение Эмити сделала шаг в сторону доминиканца, на мгновение поверила в другое настоящее, на мгновение собралась покинуть Люсию. Всего на одно мгновение. Старшая девушка встала, воспользовавшись тем, что брат отвлекся, и с сомнением взяла биту. Люсия знала, что Лука — ее брат, она держала его на руках, когда он был младенцем, она обнимала его, когда отец бил мать, она слушала его, когда он просыпался по ночам от кошмаров. Но она также думала об Эмити, о каждом ее жесте, о ее смехе, о том теплом чувстве, которое она испытывала по утрам, когда ела блинчики и сладкий кофе, зная, что она принадлежит ей. Выбрать было нелегко, брат был ее кровью, но она безумно любила Эмити и была готова на все ради нее. — «Я не хотела этого делать, малыш,» — признался он, ударив Луку битой по голове. Для Эмити это было ужасно: когда бита ударила Луку по черепу, она отчетливо услышала, как что-то треснуло, а затем кровь быстро хлынула наружу. Люсия не остановилась на этом, она ударила каштана в живот с такой силой, что точно сломала что-то внутри или снаружи, и продолжала бить, все сильнее и сильнее, пока доминиканец, совершенно ошеломленный, не смог встать. Блайт прикрыла рот рукой, глядя, как кровь почти полностью заливает белую рубашку Луки. Мальчик, пообещавший ей помощь, теперь прислонился к дверному проему, с трудом переводя дыхание, когда Люсия одним ударом разбила его телефон. Когда альфа уже заканчивал с доминиканкой, Эмити крепко обняла ее, не в силах сдержать слез. — «Прекрати!» — закричала Эмити голосом, полным отчаяния, — «Он твой брат! Прекрати!» — «Просто заткнись, блять!» — яростно зарычала Люсия. — «Мне нужно подумать!» — После этого послышался громкий шум. Маленькая зеленоволосая девочка упала на землю, когда Люсия ударила ее по лицу с такой силой, что потеряла сознание, потому что теперь справиться с ней было просто проблемой. — «Мне очень жаль, принцесса,» — прошептала она, наклоняясь, чтобы взять ее на руки и оставить на диване. Старшая Носеда снова смотрит на своего младшего брата, который выглядел как раненое животное, отчаянно пытающееся выжить. Его стало жаль, но через несколько секунд она отругала себя за это. Потому что брат мог забрать ее у Эмити, а она этого не допустит. — «Ты, должно быть, чертовски вмешиваешься!» — выпалила Люсия, снова схватив его за воротник его белой рубашки, которая теперь была вся в крови —«Ты должен был заставить меня сделать это с тобой!» Лука устало закрыл глаза, его тело болело как ад, легкие, казалось, выпускали воздух, даже не пытаясь функционировать, а живот был кошмаром. Он облажался и задавался вопросом, может ли его удача стать еще хуже. — «Она... девочка...» — с трудом воскликнул темноволосый парень. — «Она не заслуживает... этого... ты должна остановиться... остановиться». — «Маленький Лука, я уже давно смерилась что она всего лишь девочка,» — прокомментировала Люсия, взяв мальчика за волосы. — «Она моя, и если ты продолжишь говорить эту хуйню, я убью тебя.» Прежде чем мальчик успел ответить, его голова ударилась о дверь, и он потеря сознание. Он действительно сожалел, что не поцеловал Эмбер. (...) Белос включил кофеварку, проверяя свои сообщения, но осекся, когда увидел сообщение Луки Носеды.

«Я собираюсь остановить свою сестру, даже если это будет стоить мне жизни, поэтому, пожалуйста, не сдавайтесь.»

3:30 ночи

Не дожидаясь ответа, мужчина выключил кофейник и побежал за пальто. Он должен был найти мальчика, пока с ним что-нибудь не случилось. Но было уже поздно — на часах было семь утра, когда он прочитал сообщение. Было чертовски поздно.