Favourite crime/Любимое преступление

Ее тело было очень горячим, а влажность между ног увеличивалась, ее разум кружился, а аромат кофе, казалось, проникал в ее кожу, как паразит. Тогда игрушка внутри нее начала так сильно вибрировать, что она не могла ни стонать, ни цепляться за простыни, пока Лючия смотрела на нее, как дикий зверь, смотрящий на добычу. — «Мне страшно,» — выдохнула Эмити, умоляюще глядя на старшую девушку, которая была довольна своим состоянием. Игрушка остановилась, и Эмити смогла перевести дух, но испугалась, когда почувствовала, что ее нижняя часть горит так сильно, как если бы игрушка все еще была включена. Она хотела, чтобы Люсия прикоснулась к ней, хотя это было больно, она хотела, чтобы она поцеловала ее и повторила, какая она красивая, она так сильно хотела Люсию, что это ее пугало. — «Что случилось?» — спросила альфа, взяв Эмити за запястья и обездвижив ее. — «Ты не хотела, чтобы я останавливалась, потому что ты не выглядишь счастливой. Ты хочешь, чтобы я продолжила? Хочешь, чтобы я тебя жестко трахнула?» Блайт начала поспешно отрицала, она не хотела этого, она не могла этого хотеть, но ее тело предало ее, жар затуманил ее зрение, а тот факт, что Люсия была так близко, только усугубило ситуацию. — «Пожалуйста,» — попросила Блайт, и из ее глаз потекли небольшие слезы. Люсия улыбнулась, и игрушка вернулась к своей работе, украв протяжный стон Эмити, которая впилась ногтями в простыни и молила небеса положить конец всему этому, прежде чем она сойдёт с ума. — «Ты выглядишь такой сексуальной,» — издевалась альфа, беря сотовый телефон и включая камеру. — «Было бы жаль оставить это без внимания.» Эмити попыталась закрыть лицо, но Люсия не дала ей этого сделать, Блайт была обнажена, на ее теле были следы, засосы, царапины и тонкий слой пота. Ее взгляд был почти затуманен удовольствием, в то время как ее тело свело спазмами, а игрушка продолжала терзать ее внутренности. — «Люсия, пожалуйста,» — простонала Эмити, протягивая руки к девушке, которая, казалось, была очарована всем. — «Ты нужна мне внутри.» Альфа высокомерно улыбнулась, обняв омегу, которая теперь без проблем принимала поцелуи, которая позволяла рукам свободно бродить по телу, даже несмотря на то, что ее записывали, даже несмотря на то, что она чувствовала себя грязной и кружилась голова. — «Тебе так нравится, когда я тебя трахаю?» — спросила альфа, раздвигая ноги Эмити, которая стыдливо кивнула. — «Сегодня вечером я сломаю тебя, принцесса, сколько бы ты ни плакала, когда ты попросишь меня остановиться, я не буду. Я не перестану трахать тебя, пока не устану.» Эмити сглотнула, она испугалась, но, как ни странно, слова Люсии были обещанием, что она заставит ее чувствовать себя хорошо, что она будет осторожна. В конце концов, именно Эмити провоцировала ее, просила ее войти в нее. Это была ее вина. Пальцы Люсии осторожно извлекли вибратор изнутри Эмити, которая громко стонала, когда испытала второй оргазм той ночью, ее дыхание было катастрофически сбито, она была катастрофой, и это заставило Люсию возбудиться почти садистски. — «Быстрее,» — просила Эмити, заметив, что Люсия внимательно осматривает ее тело. — «Ты, сука, торопишься,» — прошептала альфа, спуская штаны, — «Тогда не имеет значения, ласковая ли я.» Люсия была кем-то большим, слишком большим для тела маленькой Блайт, поэтому было странно, когда она скользнула в нее, и это совсем не больно, на самом деле это было так приятно, что Эмити громко застонала на ухо альфы: — «Ты кончила и я сразу вошла,» — проворчала Люсия, пытаясь противостоять сильным ощущениям внутри Блайт. — «Ты чертовски потрясающая.» Толчки Люсии начались медленно, но превратились в пытку, поэтому она перестала волноваться и начала яростно бить изнутри Блайт, которая громко стонала, задыхаясь и умоляя ее сделать это быстрее и сильнее. Это было достаточно приятно, чтобы остановиться. — «Ты получаешь его так хорошо,» — задыхаясь говорила Люсия, наблюдая, как ее член входит и выходит из младшей девочки, — «Это так сексуально, Эмити, ты так хорошо справляешься, принцесса, ты получаешь его полностью.» Удары внутри девушки становился сильнее, Эмити была перевозбуждена, она устала, разум ее оставался затуманенным, а тот факт, что Люсия продолжала входить в нее, заставил ее выгнуть спину от удовольствия. Для внутреннего альфы, Эмити — была самой восхитительной вещью на свете, но лучше всего было видеть, как девушка под ней была настоящей катастрофой: волосы растрепаны, губа разбита, глаза слезятся. Это было похоже на сцену из проклятого порнофильма, и ей это нравилось, потому что она уничтожила ее. Она трахала 14-летнюю девочку, которая любила, когда над ней издевались, она ломала ее во многих отношениях, помимо секса, но ей было все равно, потому что это была реальность. Люсии удалось проникнуть под кожу Блайт, между ее ног, в ее сердце, и она не собиралась ее отпускать, она никогда не оставит ее, она заставит ее остаться рядом с ней, даже если она этого не захочет. Внутренности Эмити плотно сжались вокруг Люсии, когда она достигла своего четвертого оргазма за эту ночь, в результате чего альфа также достигла конца внутри маленькой девочки, которая впилась ногтями в спину Люсии, когда почувствовала узел альфы. (...) Было уже очень поздно, когда Люсия вернулась в квартиру, неся Эмити на спине, и Луз спала на диване, ожидая их, что тронуло сердце старшей, которая сначала оставила Эмити в своей комнате, а затем накрыла сестру теплым одеялом. — «Ты знала, что Луз влюблена в Эмити,» — прокомментировал очень уставший Лука, лежа на другом диване. — «Я понятия не имела,» — лжет альфа, сидя рядом с братом. — «Я думаю, что Эмити она тоже немного нравится,» — голос Луки был полон искренности и усталости — «Было бы здорово, если бы они могли пойти куда-нибудь вместе, мы должны быть хорошими братьями и помочь ей.» — «Ты чертовски прав, гном.» В доме Блайт Эмбер с болью смотрела в потолок своей комнаты, ей не хватало разговоров с Эмити в конце дня и того, как сестра рассказывала ей, как Боша затеяла драку или что она ударила какого-то нового мальчика. Эмбер очень скучала по сестре и жалела, что не была достаточно внимательна, когда Эмити стала слишком часто уходить из дома, когда у младшей Блайт появились маленькие засосы на шее, она бы все отдала, чтобы увидеть эти знаки и не кричать, что во всем виновата Эмити, когда обнаружила Люсию на своей младшей сестре. — «Черт побери,» — рыдала Эмбер, обнимая себя. — «Это все моя вина.» В сознании Эмбер эта сцена воспроизводилась снова и снова, с таким количеством деталей, что это было отвратительно, с такой точностью, что она даже вспомнила слезы на лице своей младшей сестры. В ней было так много ярости, что она могла умереть, сдерживая это все.