Вишня и шоколад

Дождь мелодично стучал по крыше Мефистофеля. В утреннем тумане город освещали редкие вспышки молний, фонари уже погасли. Из окна пробивался тусклый серый свет, однако все стёкла в комнатах грешников были ужасно мутными и рассмотреть вид за ними не представлялось возможным. Грегор как-то хотел узнать у фрау Фауст почему так, но ответ девушки через завесу заумных словечек расшифровать не вышло. Старый солдат может и знал много видов кодировки, азбуку Морзе выучил, но речь учёной всё равно была непосильным шифром, который даже в несколько голов понять не удавалось. Грегор лениво потянулся в кровати. Прохладно. Он поёжился и обратно закрылся по горло одеялом. К глазам будто привязали гири, да и открывать их было незачем. Так хорошо он не спал давно. Грешник уже и не вспомнит, когда просыпался не от очередного кошмара, но воспоминания о вчерашней ночи от него ускользали. Не ясно как он лёг спать и тем более что было до этого. Хотя важно ли это? Он может разобраться с этим, когда его поднимут с кровати выполнять очередное поручение, а сейчас можно предаться теплу одеяла и звукам дождя. Однако, было что-то ещё. Его талию держало что-то холодное, но понять что это было мужчина не мог. Нехотя он раскрыл глаза. На соседней подушке мирно спала Родион, а её руки и были тем самым холодным чем-то, что касались его обнажённой кожи. От неожиданности Грегор отпрянул от девушки, но не рассчитал расстояние до края кровати и свалился вниз. Несколько секунд он пролежал неподвижно. Холод комнаты неприятно грыз голую кожу, а ушибленная спина ныла от боли. Он лежал на полу, обессиленный от гнева на самого себя. Грегор закрыл лицо рукой. Воспоминания о вчерашнем вечере всплывали в памяти и теперь он мучался ещё и от стыда. Почему он… Такой? Стыд начал гореть с новой силой, когда Грегор понял, что глухим звуком своего падения разбудил Родю. С кровати послышался шелест простыней и вскоре показалось её заспанное лицо. — Ты, — она, не открывая глаза, сладко зевнула, — в порядке? Ответ пришёл сам собой, когда она раскрыла веки. Грегор лежал в чём мать родила на полу её спальни, закрывая лицо рукой и чуть ли не воя от недовольства на самого себя. Эта нелепая картина заставила девушку горько улыбнуться. Она моментально поняла в чём дело: — Ох, мой хороший, ты слишком много думаешь по пустякам, — Грегор перевёл на неё глаза, его итак кислое выражение лица стало ещё унылее. Решив, что с этим надо что-то делать девушка звонко хихикнула и приглашающе подняла край одеяла, — Давай, залезай обратно, не мёрзни! Сил возразить не осталось и Грег послушно занял место рядом с ней, когда Родя моментально накинула на него одеяло. Он лежал отстранённо, стыдясь даже взглянуть на неё. Девушку такой расклад явно не устраивал и, по-лисьи улыбнувшись, она заключила грешника в свои объятья. Грега она сжала так сильно, что в его спине что-то хрустнуло, он негромко всхлипнул, то ли от неожиданности, то ли от боли. Мужчина хотел было отстраниться, но выбраться из её медвежьей хватки не представлялось возможным. Поняв безысходность своего положения, грешник в поражении опустил голову, уткнувшись носом в чужое плечо. — Молодец, — ласковым тоном прошептала девушка. Она начала бесцельно водить пальцами по его тёплой коже, она дышала ровно и тихо, успокаивая тем самым и Грега. Гнев и фрустрация оставили неприятный осадок, но больше не мучали его рассудок, медленно отходя на второй план, когда чужие ногти вновь и вновь проводили по чувствительному месту. Ещё одна победа Роди, список которых неприлично превышал список оных у мужчины. Но благодаря ей в голове стало так пусто, не было ни мысли. Только дождь, тепло чужого тела и сладкий дразнящий запах шоколада и вишни. Ничего страшного, он ещё успеет отомстить, пускай… Родион немного ослабила хватку и отстранилась. Грег хотел было возразить и вернуться в тёплые объятья, как его взяли за щёки и оставили поцелуй прямо на губах. Она посмотрела ему прямо в глаза, застыв так на пару секунд, но едва грешник открыл рот, её ехидный взгляд скользнул на шею, потом ключицы, плечи, кожа которых была усыпана красными кляксами засосов. Она потянулась к нему и оставила ещё один, не забыв для пущей убедительности коснуться кончиком языка. — Тебе такое нравится? — Родион потёрлась носом о его шею. Каким интимным ни был бы момент, а возможности ввести Грегора в краску она не упустит никогда. — Да, есть такое, — грешник неловко усмехнулся, — но ты не думаешь, что это нечестно, когда всё внимание достаётся мне? Грегор медленно потянулся к её ключице — он хотел оставить ещё один след от зубов на чужой бледной коже, но сделать этого ему она не дала: переместив свою ладонь с щеки, Родион взяла его за подбородок, подняла его голову на себя и снова поцеловала в губы. Грегор искренне надеялся, что не привыкнет к этому никогда. Такие моменты были слишком приятными, чтобы они стали обыденностью. Мужчина выдохнул. — Хорошо, ты победила. Результат девушку устроил и она улеглась ему на грудь, немного поёрзав, принимая положение поудобнее. Её взгляд устремился в пустоту за окном, она не убирала руки с лица грешника, медленно поглаживая большим пальцем его щёку. Если бы во время войны кто-нибудь из сослуживцев Грегора сказал ему, что через лет десять он будет нежиться в кровати с девушкой, в которую по уши влюблён, то он бы посчитал это очередным несмешным подколом. Но вот он здесь. И как он тут оказался история умалчивает, но Грегор бы многое отдал, чтобы всё осталось как оно есть. Может это и было той обещанной «белой полосой» после стольких лет неудач? За несколько последних дней произошло столько всего. Этот стремительный темп развития явно был не в его стиле, всё случившееся, каким бы приятным оно ни было, очень выматывало, но оно точно стоило того. Внезапно, Родион поднялась на локтях и села, нависнув над Грегором. Мужчина выжидающе на неё смотрел, не совсем понимая чего она хочет. — Поцелуешь меня? Не ответив, Грегор обвил Родю рукой (куда деть свою лапу он придумать не мог, так что он просто старался держать её как можно дальше от любимой), почти повиснув на её шее, и коснулся горячих губ девушки. Он целовался напористо, жадно даже. Мужчина делал всё, чтобы удовлетворить просьбу грешницы, а она в ответ тихо смеялась в поцелуй и провоцировала, водя ногтями по его талии. У Грегора получалось сдерживать собственные стоны уже куда лучше, чем прошлым вечером, но под её наглой лаской выдерживать было просто невозможно. Когда они оба почувствовали, что этого достаточно, парочка наконец отлипла друг от друга. У Грегора вновь кружилась голова. Несмотря на это он всё равно приблизился к её лицу и стал целовать губы, нос, щёки. Бледная кожа девушки разгоралась под горячими поцелуями. В ответ на нежности Родион лишь звонко смеялась. — Тише, остальных же разбудишь, — поспешно бросил грешник. — Плевать, — Родион в наслаждении закрыла глаза, сейчас ей, как воздух, нужно было внимание Грегора — не смей останавливаться, пожалуйста. Мужчина вновь кинулся к ней в объятья. На уме у них было только одно: они оба хотели задохнуться в поцелуе, чтобы запомнить этот момент навсегда. Грегор не стеснялся пускать в ход зубы: ему нравилось прикусывать, целовать взахлеб, до крови, чтобы потом можно было осторожно слизать выступившую красную каплю с чужих губ. Родион крепко держала его за волосы, словно ослабь она хватку — он бы в ту же секунду растворился в воздухе. Ей хотелось, чтобы этот момент продлился как можно дольше. Им обоим этого хотелось. Непоколебимая маска хладнокровия соскользнула. Наконец, Родя смогла показать свою нежную, нуждавшуюся во внимании сторону. Наконец, она разрешила себе стать мягкой и податливой, дать другим заботиться о ней, а не брать всё в свои руки. Грегор не станет использовать это против неё, конечно нет. Он не такой. Вместо этого он будет безропотно делать всё, что она попросит, целовать и вылизывать каждую малейшую ранку на её теле, пока оно не перестанет болеть. Пока ей не будет хорошо. Но всё равно, он запишет это себе как маленькую победу в долгом списке поражений.

***

— Герр Замза! Бодрый голос вывел Грегора из раздумий, напугав так, что он чуть не выронил сигарету из рук. Повернувшись на звук мужчина увидел Дон Кихот, чье детское лицо выражало не свойственную ей тревогу. — Ах, да, подруга, ты что-то хотела? Девчонка кивнула. — Да-с. Я обратила внимание на вашу шею. Стало быть, паразиты донимают, герр Замза? — стелила она бодрым тоном, — Что ж, я бы хотела предложить вам свою помощь! Грегор несколько раз глупо моргнул, пытаясь понять что она вообще имела ввиду. Когда он сообразил его лицо моментально залилось краской. Мужчина неловко отмахнулся. — Нет нужды, подруга. Не переживай, я сам разберусь. — Уверены-с? Грегор ощутил на себе несколько пар любопытных глаз. Он быстро окинул молящим взглядом толпу своих коллег в поисках Роди, но она предательски сидела в стороне, со смешком наблюдая за ситуацией. Красными пятнами на своей шее она гордилась, нежели хотела их спрятать. Кажется, она даже рубашку расстегнула пошире, чтобы все точно видели, что её без памяти любят. К девушке подошёл Хон Лю и что-то радостно прощебетал, не ясно, с этого расстояния Грегор не смог разобрать ни слова. Родион рассмеялась на слова парня и отодвинула пальцем ворот рубашки, хвастаясь укусами на своих ключицах. Наблюдая за их милой беседой, Грегор чувствовал как у него жжёт в груди от смущения. — Спасибо за предложение, но я откажусь, — быстро отчеканил грешник. Дон Кихот уже было раскрыла рот, но Грегор как можно скорее ретировался, не дав возможности девчушке вставить и слова. Его щеки горели. Он стыдливо вжимался в воротник рубашки, надеясь не привлекать ещё большего внимания к своей персоне. Грешник занял место рядом с Родионом и уныло положил голову ей на плечо. Он чувствовал себя униженным. — Не совсем понимаю чего ты стесняешься, — начала девушка, обвив руками мужчину, — наши с тобой отношения для всех ясны как белый день, — она загладила прядь ему за ухо и поправила сама себя, — почти для всех. От её слов во рту Грегора появился горький привкус. Она ведь была права и от этого стало ещё противнее. В ответ ничего, кроме как испустить стон досады он не смог.