Ключ от всех дверей

      Кот осознал, что мог дышать. Он не мог вспомнить, когда сделал первый вдох, но он точно дышал уже какое-то время.       Первое, что он сделал, когда очнулся — это закашлялся и чуть второй раз не умер от ужасной одышки. Сердце колотилось в груди, словно птенец, готовый вырваться наружу из гнезда. Кашель, хрипы и заполошлое дыхание вырывались из него, но постепенно затихали.       Кот попытался понять, что с ним происходит. Он не летел, не падал и не плыл, а лежал на животе, сжавшись, придавленный чем-то тяжелым. Вздрогнув, Кот почувствовал прохладный ветерок, всколыхнувший его плащ и шерсть на загривке, и услышал чье-то тяжелое, как у него самого, дыхание. Он открыл глаза: Звездочка дрожала в его лапах на груди, пытаясь осветить пространство вокруг, но безуспешно — вокруг было слишком темно.       Взяв себя в лапы и вспомнив обретенное вместе с плащом бесстрашие, он преодолел навалившуюся тяжесть и оттолкнулся одной лапой от твердой темноты перед собой. Внезапно, с него спала темная пелена — та же самая, которая уже мелькала на башне, и которую Кот заметил вместе с появлением Смерти. Нежный свет на секунду дезориентировал Кота, но он быстро смог привыкнуть, прищурившись.       Кот сидел посреди зеленого поля с высокой травой — она мягко нагибалась и шелестела от легкого прохладного ветерка. Кот не видел вокруг ничего, кроме этой травы и маленького клочка неба сверху. Он поежился: почему-то и трава, и небо показались ему ненастоящими. Цветочное поле, солнце и небо, которые он увидел сразу после Приемной в прошлый раз, были полны жизни и чуда. А эти высокие стебли и колосья вызывали у него лишь те же чувства, что и белые стены и двери. Он сразу догадался, что это было очередное пространство, вроде Одра или Приемной.       Взглянув, наконец, вниз, Кот обомлел: он сидел на ком-то.       Кто-то, конечно, оказался Смертью. Кот дернулся, ожидая поток проклятий от него, но ничего подобного не последовало. Волк лежал с закрытыми глазами, не подавая никаких признаков сознания. Только тяжелое горячее дыхание поднимало его грудь, на которой Кот и сидел.       Тьма, словно комок змей, все еще расползалась вокруг Смерти и самого Кота — он неловко подумал, был ли этот тот самый “карман”, в который Смерть угрожал его засунуть. Если так, то, получалось, Кот уже был там дважды.       Кот заметил, что трава вокруг была заметно примята под волком и снова выпрямлялась вокруг него. Видимо, они упали сюда также, как Кот падал и раньше после любых перемещений. В этот раз Смерть засунул его в карман и таким образом… защитил от столкновения? И упал в поле сам без сознания?       Сердце все еще колотилось в груди Кота, когда он оглядел волка внимательнее. Белая тяжелая лапа волка покоилась позади Кота — именно она и придавливала его ранее. Сам Смерть выглядел не очень хорошо: казалось, у него было что-то вроде кошмара. Беспокойное дыхание, дергающиеся губы, прижатые уши, зажмуренные глаза — все выдавало в нем крайнюю измученность.       Кот попытался собрать мысли в кучу и обдумать последние события, приведшие их к настоящему моменту: спор Жизни и Смерти. Видимо, волк ненавидел Хаос и все его составляющие — Удачу и Любовь, судя по рассказу Жизни.       Был ли этот Хаос замешан в неясном недуге Смерти? Был ли он причиной проблемы Кота?       Видел ли Смерть снова тот сон про искру, которому Кот стал свидетелем в Одре? Кошмар о потере? Жизнь тоже говорила, что Смерть потерял что-то. Было ли это настолько важно, что так мучало его?       Получалось, они с волком оба потеряли нечто важное. Кот потерял себя, а Смерть — искру. Возможно, поэтому Звездочка привела его к волку: им обоим нужно было что-то найти. Кот был не против поделиться силой путеводителя со Смертью — ему было не жалко. Тем более, они могли помочь друг другу. Смерть мог его нести по неуютным пространствам Цикла, а Кот мог… допустим, он мог бы начать с того, что разбудит волка от болезненного кошмара.       — Эй, Смерть… — попытался он в полголоса, удивившись хрипоте. — Проснись!       Волк никак не отреагировал. Он продолжал так же беспокойно дышать и дергать ушами. Лапа позади Кота сжала ткань пончо. Кот рискнул подползти ближе к голове Смерти. Присев у его капюшона, Кот поднял лапу и похлопал волка по щеке.       — Ну же, lobo, нам нужно идти дальше. No sé adónde ir.Звездочка больше не летит, — он грустно взглянул на теплый свет у своей груди, который все еще толкал его в путь.       Кот даже рискнул достать когти, залюбовавшись на мгновение их остротой, и легко цапнуть волка пару раз за щеку и ухо.       — …ato, — еле слышно среди громкого дыхания прошептал Смерть.       — Что? — Кот растерялся. — Просыпайся!       Еще пара хлопков, несколько царапин и даже дерганье за уши — ничего не возымело на Смерть должного эффекта. Только, казалось, спать он стал более мирно. Все признаки кошмара ушли.       Кот тяжело вздохнул. Он отказался от идеи кусать Смерть за нос, хотя это звучало в его голове как самый действенный план. Надо было выбираться самостоятельно и искать помощи. Он подумал, что если это пространство по ощущениям было похоже на Приемную, то тут точно должны быть какие-то слуги.       Оттолкнувшись от волка, Кот подпрыгнул и смог взлететь без препятствий. Поднявшись над высокой травой, он увидел… поле с травой, небо и больше ничего. Поле простиралось во все стороны вокруг, пустое и безжизненное. Кот огляделся вокруг еще раз и уже почти начал паниковать. Вдруг, за его спиной послышался легкий стрекот.       — Я уж думала, вы никогда не проснетесь, — раздался смутно знакомый голос, в котором чувствовалась ехидная улыбка. — Здравствуй, Котик.       Кот обернулся. В траве, где мгновение назад ничего не было, вдруг выросла тонкая и нежная яблоня с распускающимися прямо на глазах цветами. На ее ветке сидела, наклонив в любопытстве голову, черноглазая сорока.       — Мы уже виделись, когда ты только появился. Ой, то есть, я видела тебя. Жизнь была очень рада тебя представить, — продолжала стрекотать она. — Наверное, из-за твоего прелестного путеводителя. Какая интересная вещь. Блестящая.       Она наклонила голову в другую сторону и зацепилась глазами за сверкнувшую в его лапе Звездочку.       — Кто ты? — Кот опасливо выпрямился и взглянул на лежащего в траве беззащитного волка. Он не подавал никаких признаков вернувшегося сознания.       — Удача, — сорока перескочила на другую ветку, ближе к стремительно растущим диким яблокам. — Я помогу тебе, но лучше бы тебе не говорить Смерти о том, что я здесь была.       Кот, уже привыкший к творящийся вокруг него божественной суете, совсем не удивился новой знакомой. Он вспомнил прощальные слова Жизни о том, что Удача поможет ему, но не думал, что она имела это ввиду буквально… Сорока же, как ни в чем не бывало, схватила едва успевшее покраснеть маленькое яблочко, закинула себе в клюв и проглотила.       — Хорошо… — сомневаясь, проговорил Кот. — Но почему нельзя говорить Смерти?       — Потому что он тугодум, при всем уважении, — она издала раздраженный стрекот и закинула в клюв еще одно яблоко. — И точно разозлится на меня. Терпеть не могу, когда он устраивает переполохи.       — Да, я помню, Жизнь говорила о том, что ты вторая часть Хаоса, — пробормотал Кот. — И Смерть на тебя очень злится за это по какой-то причине. Но больше он злится на Любовь.       — А, сказка старая, как сама Жизнь, — Удача небрежно повела крылом. — Они ссорятся об этом с нашего рождения, с момента, когда мы стали частью Судьбы.       — Но что делает Хаос? — нетерпеливо спросил Кот. — То есть, ты и Любовь? Отчего он так злится?       — Мы даем душам возможность прервать или исказить пути Судьбы, а Смерть закоренел в своем понимании Порядка, — она вспорхнула и села на другую ветку. — Впрочем, хватит о нем. Давай поговорим о тебе. У нас мало времени. Знаешь, где ты?       — Нет, — Кот снова растерянно оглянулся.       — Это Сад путей, — Удача махнула крылом в приглашающем жесте. — Все растения здесь — это пути душ. В Саду вы оказались, скорее всего, в надежде встретить Судьбу, но это не так–то просто, потому что здесь любой может заблудиться.       Кот вздрогнул, вспомнив тошнотворные потерянные блуждания по белым коридорам Приемной. Ему показалось, что в Саду такой же опыт будет ничуть не лучше.       — И что же нам делать? — озадаченно выдал он.       — Держи, — сорока опять махнула крылом, и среди высокой травы вдруг зазмеились три тропинки, ведущие в разные стороны точно от того места, где все еще спал Смерть. — Они все рано или поздно приведут к Судьбе, и это все, что я могу обещать. Мое могущество — случайность.       — Спасибо, но… Разве Смерть не сможет найти дорогу сам?       — Боюсь, это займет у него примерно лет сто, — хихикнула Удача. — Судьба не любит принимать непрошенных гостей, даже своих брата и сестру. Скажи спасибо, что Жизнь выкинула вас сюда самостоятельно и прислала меня. А ведь у вас мало времени.       Кот кивнул, нахмурившись от тревожных мыслей. Звездочка в его руках медленно становилась все тусклее и слабее, и это было плохим знаком.       Снизу раздался хрип. Видимо, Смерть просыпался.       — Как удачно, мы как раз закончили, — прошептала сорока. — Пока-пока!       Не дождавшись ответа Кота, Удача вспорхнула и мгновенно исчезла в высокой траве. Тонкая яблоня, на которой она сидела, вдруг сбросила половину своих плодов. Кот моргнул, и вторая половина яблок просто обратилась в прах. На яблоне остались лишь светлые листья.       Кот перевел взгляд вниз. Смерть сидел, схватившись за голову и бормоча уже привычные проклятия.       — Maldito diablo… Ella me echó aquí, de todos los lugares... Cada vez se pone peor…       Кот закатил глаза: он предвкушал очередную неприятную беседу. Успев познакомиться со столькими божественными сущностями, он понял, что волк был не самой лучшей компанией из них всех. Даже стражи медведи казались дружелюбнее. И к чему быть таким напряженным?       — Buenos días, Lobo, — сказал Кот, плавно опустившись на уровень глаз сидящего волка. Он чувствовал, как его плащ и перо на шляпе развеваются вслед за его движениями и порывами ветерка, и ему была необыкновенно по вкусу эта эффектность.       Смерть вдруг затих, не подняв взгляда на Кота.       — Ты сильно пришибся? — спросил Кот немного растерянно. — Сначала Звездочка, теперь это. Неудивительно, что ты такой злой. Если б меня по голове каждый день били, я бы, наверное, тоже злой…       — Не называй меня так, — прохрипел волк, прищурившись.       — Почему? Ты же волк, — удивился Кот.       Волк не ответил. Он закрыл глаза обеими лапами и с усилием провел ими до ушей, потом до загривка, и задержался там. Он как будто пытался что-то стереть с себя — видимо, головную боль. Громко фыркнув, Смерть начал вставать.       — Кстати, спасибо, что, эм, — Кот неуверенно махнул в сторону примятой на земле травы. — Защитил меня от падения?       Смерть на мгновение замер с лапами на своих коленях, почти полностью выпрямившись. Он дернул ушами.       — Не стоит, — вдруг довольно мирно ответил волк и наконец полностью выпрямился.       Выглядел Смерть помято. Он принялся напряженно оглядываться, приглаживая пончо на груди и шерсть на взъерошенной голове.       Трава была настолько высокая, что одна только голова волка выглядывала над ней. Он, казалось, был озадачен открывшимся видом не меньше самого Кота. Примятый волком кусок растительности начал подниматься на глазах, словно живой, и очень быстро трава снова ровно стояла, устремившись к небу. Кот вздрогнул: он вдруг вспомнил слова Удачи о том, что каждое растение здесь — это чей–то путь Судьбы.       — Откуда здесь тропы? — спросил Смерть, уцепившись взглядом за один из проходов в траве. Голова волка теперь виднелась над зеленью, как странный и недовольный цветок, пока Кот парил над ним.       Кот замялся на мгновение. С одной стороны, он не знал, стоило ли доверять Удаче. С другой стороны, Удача говорила правду — Смерть точно бы разозлился, если бы узнал про нее, отказался бы следовать тропинкам и вообще потратил бы кучу времени на поиск пути, как было в Приемной. Кот верил Жизни, и если она послала Удачу на помощь, получалось, он доверял и ей.       — Они… уже были тут, когда я очнулся, — промямлил Кот. Он чувствовал себя подлецом, но не решил рискнуть и повернуться спиной к Удаче.       — Хорошо, — довольно хмыкнул волк и пошел по одной из тропинок, аккуратно отодвигая стебли травы, лезущие к его носу.       — Куда мы идем? — неловко спросил Кот, уже зная ответ. Он поспешил проследовать за Смертью в воздухе, оставаясь над его плечом.       — К Destino, — ответил волк. Было удивительно видеть его таким спокойным и сговорчивым после эмоциональной перепалки с Жизнью, а потом еще и довольно неприятного кошмара. — Если здесь есть тропа, значит, она нас ждет.       — А где это мы? — Кот решил не упускать шанса и вытащить из Смерти все любопытные ему детали, пока тот был готов говорить. Даже если он уже знал ответ.       — Это Сад путей, созданный Destino, — Смерть махнул лапой вокруг, на секунду напомнив такой же грандиозный жест Удачи.       Кот еще раз огляделся и опять не увидел совсем ничего, кроме бесконечного поля высокой травы.       — Неужели Сад Судьбы выглядит как обычное поле? — пробубнил Кот.       — Совсем нет, просто ты его так видишь. Так же, как ты видел пустое пространство Приемной. Так же, как ты видел только черноту Одра, — Смерть насмешливо фыркнул. — Ты правда думаешь, что там пусто?       Кот был уверен, что в Одре было не пусто. Там точно был сон, много эмоций и много боли. Холодок пробежал по его спине, и он решил этого не упоминать.       — А как ты видишь Сад? — заинтересованно спросил он, отринув мрачные мысли.       Вместо ответа, волк чуть повернул к нему морду и похлопал по своему плечу. Кот понял намек, и поспешил присесть туда, как и раньше. Как только Кот уже привычно вцепился когтями в капюшон волка, всё вокруг преобразилось, словно с пейзажа спал густой туман.       Впереди них исчезла трава и вместо нее ввысь устремились высокие деревья, между ними замелькали молодые побеги и кусты, а по земле пробежала совсем мелкая травка. Это было похоже на совсем обычный лес, но взгляд на каждое растение здесь вызывал у Кота такое же тревожное ощущение, какое вызывала трава в поле. Это был не просто лес, а Сад путей.       Он оглянулся. За ними и правда было широкое поле травы, которое закончилось буквально парой шагов ранее. Их путь тоже выглядел по-другому: теперь это была вымощенная камнем узкая дорога, а не просто земляная тропинка.       Но больше всего его поразило другое. Лес был полон звуков: слышался шелест листьев в кронах деревьев, раздавались чьи-то шаги, пели и стрекотали птицы…       Птицы? Шаги? Краем глаза Кот поймал движение, повернулся, и обомлел.       Из-за одного из очень толстых и высоких деревьев выглянула голова, затем шагнула нога, и, наконец показалось все тело белого оленя. Его голову украшала корона из мощных рогов, глаза сверкали бирюзой, и сам он излучал невероятное спокойствие и величие. Его копыта заметно стучали при каждом шаге, как не бывает при прогулке по настоящей земле. И правда: олень не наступал на землю или на любую мелкую травинку — он шел по воздуху над ней, словно боясь задеть нежные ростки.       За оленем из-за дерева выступила ланка, такая же белая и изящная, только, очевидно, без рогов. Они оба повели ушами в сторону Кота и волка, скосили взгляд на них, и важно скрылись из вида за другим деревом.       — Кто это? — прошептал Кот, боясь спугнуть прекрасное чудо.       — Guardianes de la Vida, — ответил волк, неожиданно улыбнувшись в сторону ушедших оленей.       — Как они похожи на Проводника, — пробормотал Кот, вспомнив белого жеребца, который тоже был слугой Жизни.       — У нее довольно однообразный вкус, если ты еще не понял, — хмыкнул Смерть. — Эти, хотя бы, спокойные, но медлительные. Хранители забирают души из Мастерской и приносят их в Сад, а затем остаются с ними.       Кот промычал что-то в знак понимания, все еще смотря вслед оленям. Волк спокойно шел по дороге, и Кот покачивался на его плече.       — А зачем им хранить пути душ в Саду? С ними может что-то случиться? — размышлял Кот, и догадка не заставила себя ждать. — Хаос?       — Malditos pájaros, — волк дернул лапой, словно отмахнувшись.       Получалось, даже слуги самой Жизни выступают против каких-то проявлений Хаоса, несмотря на ее заявления о его важности. Видимо, эта проблема была гораздо сложнее, чем казалась на первый взгляд.       Кот поднял глаза к небу и осмотрел кроны высоких деревьев. Он и правда видел среди них мелькающие крылья птиц, слышал их песни, но не мог разглядеть их с такого расстояния.        С Котом на плече, Смерть продолжал идти по дороге, вымощенной Удачей, направляясь к Судьбе. Звучало в голове Кота это предложение очень поэтично, но оно не имело никакого смысла.       

***

      Кот заметил, что через каждые двести волчьих шагов (он посчитал) ландшафт Сада разительно менялся. Сначала это было пустое поле и лес после него, затем они вышли к роще плодовых и цветущих деревьев, а потом и вовсе к посаженным ровными рядами прелестным цветам. Каждая такая смена была неожиданной, потому что путь впереди проглядывался лишь немного — дорога искажала пространство, и деревья словно расступались перед ними с каждым шагом. Среди зелени все также мелькали спокойные олени, никогда не ступающие на землю, и птицы, метающиеся, словно в спешке.       Кот с интересом разглядывал каждое растение и пытался понять, какая душа за ним скрывалась, и какой логикой руководствовалась Судьба при выборе облика пути. А что интереснее: если в смертном мире душа становилась растением, то в Саду она была таким же растением или другим? Такие мысли занимали его.       Это была спокойная и прекрасная своими видами дорога — Кот был рад, что послушал Удачу. Смерть умиротворенно шел, также изредка поглядывая на оленей или морщась в сторону птиц.       Сейчас они двигались по очередному лесу, состоящему из зеленых кленов, дубов и других больших деревьев. Это были могучие великаны, ствол которых не обхватили бы даже два волка вместе (Кот посмеялся над своей системой измерения). На коре деревьев виднелись глубокие трещины, словно шрамы. Во многих Кот также заметил дупла. Было любопытно, чьи пути могли быть настолько стары и велики.       Но Коту нужно было вернуться к мыслям о насущном.        — Мы идем к Судьбе, чтобы узнать ее мнение о путеводителе? — прервал он тишину, погладив бок дрожащей Звездочки.       — Да. Если его создала не Vida, значит, это была Destino, больше некому, — волк продолжал размеренно шагать по тропе, дергая ушами в ответ на шорохи зелени на ветру.       — И что будет дальше, когда мы выясним, откуда Звездочка взялась? — сердце Кота сжалось.       — Узнаем, зачем путеводитель был создан, значит, сможем выполнить его предназначение, — Смерть запнулся и опустил голову. — Или уничтожить его с помощью Destino, и ты вернешься на свое место — в Цикл.       Кот дернулся, как от удара. За красивой картинкой он почти успел забыть, что цель этого путешествия — избавиться от Звездочки. То есть, избавиться от него.       Отчего-то, он больше не мог так же просто принять это, как когда впервые пошел за Смертью в Одре. Кота стало… больше. У него появились форма, цвет, шляпа, плащ, чувства и даже какие-то воспоминания. Он не знал, был ли готов так просто с ними расстаться теперь.       Но реальность была жестока — конец пути был близок и неизбежен. Смерть шел по дороге с ним, не выпуская из своего поля зрения. Да и если бы он хотел сбежать от волка, куда он мог податься? Жизнь и Удача помогли ему и, хоть и посочувствовали, не были против того, что Кот вернется в Цикл. Казалось, им был интересен необычный путеводитель, но не более того.       Зачем Звездочка привела его к Смерти, если смысл путеводителя в спасении? Или она была каким-то неправильным путеводителем, который вел не туда? Поэтому Жизнь и Удача смеялись, когда впервые его увидели?       Звездочка не реагировала на его мысли, а только продолжала пульсировать на его груди.       — А что насчет тебя? — пробормотал Кот.       — Что? — Смерть дернул мордой к своему плечу, но не стал поворачиваться. Кот вдруг понял, что они не встречались глазами с момента спора в Мастерской.       — Жизнь и Судьба — твои сестры. Значит, ты такой же могущественный, — Кот знал, что этот вопрос не приведет ни к чему хорошему, но ему было нечего терять. — Можешь ли ты создавать путеводители?       Волк не остановил свой шаг, но нахмурился и прижал уши.       — Ты что, не слышал, о чем я говорил с сестрой? Что она сама рассказывала? — он на секунду сжал губы, а затем твердо продолжил. — Путеводители создаются своевольно под влиянием чувств. Я не подвержен такой слабости.       Кот с сомнением вспомнил несколько вспышек ярости волка на своей памяти. Может, Смерть не знал, что злость — это тоже чувство? Да и сон его точно не намекал на бесстрастность.       — И даже если бы я создал один такой, зачем мне это? Vida может создавать такие, чтобы душа буквально вернулась к жизни. А мой путеводитель, что? Привел бы душу снова к смерти? Какой бред…       Смерть остановился на половине шага, уставившись на разноцветные камни дороги. Кот тоже понял: все сходилось. Если Смерть создал Звездочку, то было понятно, почему она прилетела к нему.       Смерть категорично махнул лапой и пошел дальше.       — Этому есть простое объяснение, — продолжил он, морщась. — Судьба решила сделать из меня “конвой”, потому что в Саду трудно пройти, а сама она отсюда не выходит почти никогда. Она даже выложила мне дорогу, — он махнул на каменную тропу. — Послала бы лучше своих птиц.       Кот печально пожал плечами и опустил взгляд. Дорогу выложила Удача. Получалось, Судьба не ждала непрошенных гостей, как и говорила сорока.       Но Смерть был прав, ему незачем было делать путеводитель, с его-то принципами. К тому же, он знал Кота не больше, чем Кот знал себя сам.       Получается, это был тупик. Путеводитель не был создан Жизнью — она сама это подтвердила и, к тому же, искренне удивилась его появлению. Он не был создал Судьбой, потому что Судьба его не ждала. И не был создал Смертью, потому что… ну, было очевидно, почему.       Кот погрузился в мрачные мысли о неясном смысле своего существования и ненужности, изредка покачиваясь и вздрагивая от движений Смерти. Он ожидал встречи с Судьбой.       

***

      Через некоторое время дрогнувшая Звездочка вытащила Кота из его мыслей. Он понял, что Смерть не двигался уже некоторое время, и поежился от вдруг накатившего плохого предчувствия.       Перед ними стоял один из уже знакомых Коту больших и старых дубов. Оказалось, волк не прошел и ста шагов, пока Кот был занят своими раздумьями. Или он просто так долго стоял здесь?       Дуб был правда огромный — больше всех, что Кот видел до этого. Его толстый ствол и будто израненная кора говорили о том, что душа прошла по-настоящему тернистый, но уверенный и долгий путь. Кот в восхищении поднял глаза к пышной и широкой кроне дерева. Кот и волк оказались полностью укрыты ее тенью, падавшей также и на довольно просторную опушку Сада, которая, будто подиум, поднимала дуб над другими растениями.       Дорога прерывалась прямо у корней дуба. Что-то здесь было не так. Вряд ли Судьба была дубом.       Кот метнул взгляд к морде Смерти, и чуть не упал.       Волк смотрел на него в упор. Кот словно вернулся к моменту их первой встречи, когда Смерть захватил его своим взглядом. Но сейчас все было по-другому: волк не смотрел на него с холодным равнодушием и раздражением незнакомца. В этот раз его брови были болезненно нахмурены, губы сжаты, а в сияющих глазах плескались привычная злость, знакомая внутренняя борьба, и, неожиданно, мелькнула боль.       — Зачем, — мрачно произнес Смерть. Это был не вопрос.       Кот не почувствовал себя скованным и не ощутил, как слова выходят из него насильно.       — Я… О чем ты?.. — промямлил Кот.       Волк резко отвернулся от Кота и уставился на мощные нижние ветви дуба.       — Выходи! — громко рявкнул Смерть. Испугавшись внезапного крика, Кот вцепился в капюшон волка сильнее и поспешил проследовать за его взглядом.       На одной из ветвей вдруг показалась чья-то когтистая лапа, а затем и все тело птицы. Большой черный коршун вышел под робкий свет, пробивающийся сквозь густую листву. Словно сопровождая его появление, откуда-то из-за спины раздались пронзительные крики и клекот еще нескольких птиц. Порыв ветра метнулся по Саду, всколыхнув крону дуба.       — Смерть, друг мой, неужели Удача снова свела нас? — коршун распахнул свои большие и темные крылья в пылком восторге. — И не тебя одного.       Хлопнув пару раз крыльями, он величественно сложил их и повернул голову к Коту. Острый взгляд черных глаз впился в него.       Птицы снова заклекотали среди деревьев вокруг прогалины. Кот узнал в их криках не только коршунов, но и соколов, ястребов, орлов. Он заметил краем глаза, как к ее границам подошли несколько хранителей. Они стояли в тени, не выходя к свету, но их белый окрас выдавал их. Олени внимательно наблюдали за кронами деревьев, откуда доносились крики других коршунов. Кем бы ни были эти птицы, они точно вызывали у хранителей беспокойство.       — У меня нет времени, Guerra, я иду к Destino, — прорычал Смерть в ответ. Кот заметил, как он был напряжен, как настороженно стояли его уши, как его лапа подрагивала над рукоятью серпа.       — Отчего же спешка? Встречи с тобой так редки, — Война покачал головой, прикрыв глаза.       — Ты худший из тех, кого я мог встретить сегодня, — бросил волк. — Спасибо Suerte.       — А как же твоя вечная ненависть к дорогой Любви? Не хочу отбирать все твое внимание, — коршун хмыкнул.       — Всё одно, — Смерть сжал лапы в кулаки и напряг плечи.       — Мои братья тоже скучают по тебе. Без тебя мы делаем такую мелкую работу. Когда же ты встанешь вместе с нами, друг?       — Я никогда не встану вместе с Хаосом, Guerra.       — В прошлый раз ты был более сговорчивый. Как жаль терять лучшего, — Война величественно выпрямился. — Но оставим этот разговор. Сама Удача вымостила вам дорогу ко мне. Я обязан сделать все, чтобы это было не напрасно. Не беги от меня.       Война вдруг пригнулся и сильно сжал огромные когти на ветке. Он взмахнул крыльями и взлетел, оставив на дереве страшные черные борозды. Чернота расползлась по всей ветке и перекинулась на листву — и то, и другое в один миг рассыпалось в прах. За считанные секунды так же исчезла половина великого дуба. В образовавшуюся прогалину в листве Война и взлетел, быстро закрыв крыльями половину поляны от света неба. Он словно бросал тень в разы превосходящую его самого.       В то же время, едва заметив движение Войны, Смерть ощерился и схватился за свои серпы — он моментально достал и раскрыл их. Кот уже видел раньше его злость и ярость, видел его близким к панике, но сейчас волк был совсем другим. Он не злился, а признавал опасность и был готов защищаться.       — Не смей отпускать меня, — произнес Смерть прямо в мыслях Кота.       Кот задрожал от ужаса: он не понимал, что происходит, и почему волк был настолько осторожен. Окаменевшими от нахлынувшего холода лапами он вцепился в пончо сильнее прежнего и пригнулся, защищая Звездочку тоже. Кот был уверен, что теперь его когти точно впились в плоть Смерти.       — О чем вы там шепчетесь? — голос Войны разносился гулким эхом по поляне, пока он кружил в небе. — К чему такие опасения? Я не кусаюсь. К тому же, я хочу помочь тебе, Кот.       — Только попробуй, — прорычал Смерть. Он встал в защитную стойку.       — Предельно бдительный, — Война продолжал. — Прошу тебя, прими это, или пожалеешь позже.       Коршун мощно взмахнул крыльями, и одно темное маховое перо вырвалось и заскользило по воздуху к Смерти и Коту. Даже с такого расстояния Кот ощутил, что это было не просто случайно брошенное перо — это было нечто могущественное. Оно словно неслышно пело или шептало, и даже его танец в воздухе был особенным. Кот оказался моментально заворожен им так же, как когда-то был покорен глазами Смерти.       — Не смотри на него! Не трогай! — встревоженно рявкнул волк. Он поднял лапу с зажатым серпом и отгородил взгляд Кота от пера.       Зачарованность тут же схлынула, и Кот остановился взглядом на серпе. Неясные ранее рисунки на нем оказались грубо выцарапанными и перечеркнутыми изображениями кошачьих голов. Это на них Смерть смотрел тогда, в Одре… Но Кот не успел подумать о значении этих знаков, как и не успел ощутить новые страх и непонимание.       — ¡Sujétate tan fuerte como puedas! — взревел волк, и Кот прижался к его плечу, вцепившись всеми лапами в его пончо и шерсть на шее. Его мелькнувшие на мгновение когти были окроплены горячей кровью.       Послышался звук падения чего-то звонкого — почему-то Кот понял, что это было перо, хотя ничего не видел. Он зажмурил глаза и прижался лбом к Смерти, не рискуя оказаться во власти чар снова.       Звон упавшего пера всё раздавался жутким эхом по воздуху, а за ним последовал оглушающий крик Войны.       Кот услышал, как, словно только этого знака и ждав, в небо над поляной вдруг вырвалось полчище птиц, клекоча и страшно крича, а за ними выскочили из-за деревьев десятки ревущих и бьющих копытами оленей. Свет перестал достигать закрытых глаз Кота, и он понял, что птицы закрыли все небо своими темными крыльями, опустив ложную ночь на эту часть Сада. Ледяной ураганный ветер заметал плащ Кота, и его шляпа не слетела только из-за того, что была прижата к шее волка.       Словно маяк в бурю, Смерть напряженно стоял в сердце того, что через мгновение стало полем боя. Рев оленей и стук их копыт взметнулись вверх, словно хранители пробежали по лестнице. Кроме отважных криков противников тут же раздались звуки столкновения: стадо оленей стрелой вбежало в стаю птиц, закрывшую небо. За закрытыми веками Кот снова увидел мерцающий свет.       Смерть вдруг пригнулся, встал на четыре лапы и прыгнул вверх так сильно и быстро, что порыв ветра прижал Кота к нему до боли. Он сильнее и сильнее сжимал и цеплялся за пончо, шерсть и плоть волка.       Звуки битвы приблизились: болезненные возгласы, хлопот крыльев, удары копыт и столкновений. А затем они все остались внизу так же быстро. Волк продолжал двигаться вверх в импульсе прыжка.       — Ты зря сражаешься со мной. Мы сильнее и мы внутри тебя, и ты скоро поймешь это снова, — Война сказал совсем рядом, и Кот услышал свист его крыльев в воздухе.       — Не смей! — кричал Смерть.       Вдруг, безжалостный порыв ветра подхватил шляпу Кота и моментально унес ее вниз.       — Нет! — воскликнул Кот и распахнул глаза.       Он увидел бескрайнее небо пыльно-голубого цвета и, метнув взгляд вниз, свою стремительно удаляющуюся к земле шляпу. Далеко внизу, превратившись в едва различимые точки, все еще сражались хранители Жизни и слуги Войны.       — Оставь ее! — волк попытался его остановить, но было уже поздно. Кот не мог оставить шляпу — она была всем, что связывало его с прошлым.       Хватка ослабла на волке, и ветер столкнул Кота вслед за шляпой.       — Нет! — крикнул Смерть. Он остановился и развернулся в воздухе, устремившись вниз за Котом и протягивая к нему лапу.       В воздухе снова раздался звон, а затем ликующий крик Войны, который метнулся над Котом, словно молния. Кот падал в сторону шляпы, не в силах остановить движение, и плащ хлопал за его спиной, словно бессильные крылья. Со стороны земли вдруг что-то сверкнуло и Кот узнал перо, которое больше не падало, а, наоборот, стремительно поднималось к нему. Оно со звоном и свистом рассекло воздух и приблизилось к Коту.       Когда перо пронзило его грудь, Кот закричал от боли. В агонии, он посмотрел на место удара и увидел не перо, а шпагу. Его шпагу. Он узнал ее потертую закрытую гарду, тонкий клинок и головку рукояти в виде кошачьей головы.       Без колебаний, Кот схватился за рукоять и, чувствуя льющиеся из глаз и улетающие в небо слезы, вытащил шпагу из груди. Крови на клинке не было, как и на его груди. Он вдруг заметил планирующую совсем рядом с ним шляпу, и ловко выхватил ее из воздуха.       Со своей шпагой в одной лапе, со Звездочкой – в другой, и прижатой к голове шляпой, Кот вспомнил.       Он услышал жестокий лязг парирующего клинка, боевые кличи, стук каблуков в танце битвы, выстрелы, звон монет. Но это не были звуки сражения снизу — это были воспоминания его шпаги.       За мимолетные мгновения падения Кот с уже знакомым шоком вспомнил самого себя. Он был порывом, битвой, танцем и ликованием. Он вспомнил свои великие дела и подлые поступки, свои взлеты и падения, свои благородство и честь, вместе с трусостью и малодушием.       Он снова пережил все свои сражения, почувствовал своей кожей все жаркие ночи и холодные дни, услышал песни фиесты, учуял запах костра.       Чудом избежав столкновения, Кот пролетел среди перемешанных в битве слуг Войны и Жизни.       Все сложилось в его сознании: он был Кот, рыжий и в шляпе. У него были плащ и шпага, и был он благородным воином, сражающимся за справедливость. Ничего больше не имело смысла в его жизни, кроме битвы. Не было лиц, была только великая цель. И были его смерти.       Лишь только его лапы беззвучно коснулись земли, Кот побежал.