Игра на двоих

Свечи плясали в отражениях золотых блюд, усыпанных сладостями и нежнейшим мясом. Они трещали и изредка пенились, но люди, привыкшие к этому, не обращали внимания, продолжая тихие переговоры, основной темой которых стала недавняя свадьба Джехейры и Эйгона Ⅲ. Бесконечно лились сказки о радости детей, об их зарождающейся дружбе, а в будущем о любви. Но все эти слова были сахарной пудрой на куче лошадиного навоза, тщетной попыткой скрыть правду. Люди, расположившиеся наиболее близко к столу королевской семьи, знали, что малышка чуть не расплакалась, сидя на пиру и понимая, за кого именно её выдали замуж. Конечно, учитывая возраст молодоженов, брак не был консумирован, но всё же под строгим взглядом семерых они принадлежали друг другу на всю жизнь, и в самый ответственный момент Джехейра глотала ком в горле, вспоминая ужасы, которые пережила. Не только она, а вся её семья теперь носила на себе огромный шрам — рубец, который не зарастёт, из которого ещё несколько лет назад лилась кровь близких её людей. Рыдания тёти, своей матушки и бабушки сливались в один рёв, который, казалось, она слышала до сих пор. Разделяя трапезу с фрейлинами она вздрагивает, когда рядом усаживается её жених, что был старше на три года и намного больше интересовался делами при дворе, а также историей своего дома. Неловкое молчание нарушается детским голоском мальчика, но снова разговор не идёт. Эйгон, прекрасно зная какой стресс принцесса испытывает при любом упоминании Танца Драконов, пересказывает поэтическое описание Битвы над Божьим Оком, даже не глядя на Джехейру, в глазах которой навернулись слёзы в первые же секунды. — Принцесса Диаресс взмыла в небо на помощь Братоубийце, восседая на своей драконице, в чьей грязно-серой чешуе застряли куски грязи и листвы, – монотонным дрожащим голосом, глядя в никуда шепчет он, буквально представляя ужасающую для него картину. Принц был травмированным ребёнком, пережившим своих братьев и ненавидящим драконов. Болезненный монолог останавливает бабушка Алисента, возникнувшая из-за спины принца. Его пожирали ненавистным взглядом, борясь с желанием вонзить столовый нож в сонную артерию Эйгона. — Ты разносишь грязь, мальчишка. Хочешь знать, как всё было на самом деле?- Безумна ли Королева-в-оковах? Её зелёные глаза судорожно бегают по детям, пока разум канул в пучину прошлых дней, в тщетных попытках забыть ненавистную богами войну между драконами. — Я расскажу тебе.