Давай притворимся

ты свободен сегодня?

что ты хочешь?

да или нет?

допустим, да

адрес знаешь

ты думаешь, я ради ёбки с тобой пойду брать билет на самолёт?

да)

ладно, ты прав

когда входная дверь щёлкает ключом в замке, мира даже не отрывает взгляд от телефона. молча листает тикток, подперев голову рукой, не идёт встречать. даже не думает об этом. совершенно не те отношения. у ебучего дениса есть ключи от его квартиры. их нет даже у маги. мага даже не заходил на порог. но сигитов - уже как часть интерьера. или домашний-бродячий кот, возвращающийся домой только для того, чтобы пожрать. жрёт он обычно миру. сначала глазами, таким взглядом, от которого у колпакова напрочь сносит крышу, не оставляя в голове ничего, кроме сплошных ругательств и оскорблений. затем - своим блядским ртом во всех возможных смыслах. и тогда в голове не остаётся даже мата, только звон чистого удовольствия. миру это устраивает целиком и полностью. — хоть бы раз меня встретил. — может, тебе и хуй с порога отсосать? — было бы неплохо. денис смеётся, звонко и громко, бросая свою куртку где-то в прихожей, и мира прячет короткую улыбку за телефоном. улыбаться денису нельзя, нельзя и вести себя с ним нормально, а не по-сучьи. иначе он сожрёт себя заживо. иначе это будет что-то большее, чем ничего не значащая интрижка. если интрижки вообще длятся так долго. — кофе будешь? голос у миры совершенно будничный, незаинтересованный ни в этом самом кофе, ни в денисе, который настырно лезет к нему, даже не сняв толстовку, зато уже лезущего руками под футболку. — я кофе и дома мог выпить. мира ломается с ним всегда. строит из себя снежную королеву, продаёт подороже, наблюдая, с каким усердием и желанием сигитов ластится к нему, словно голодный щенок. был бы хвост - точно бы им вилял без остановки. и бесил бы миру и этим тоже. потому что денис действительно его бесит. настолько, что колпаков никогда не заботится ни о том, чтобы встретить, ни о том, чтобы проводить. и совсем не потому, что боится провести с ним излишне много времени. у дениса горячее, обжигающее дыхание, и контрастно холодные губы с улицы. и целует он в шею так, что мира на секунду теряет связь с реальностью, опуская мешающий телефон вниз. кладёт руку на плечо сигитова, сжимает, чтобы через секунду провести ладонью выше, по затылку, и запустить пальцы в кудрявые волосы. — ты меня прям на диване с- собрался ебать? — а чё, ты против? мира думает, что не то, что не против, а что дал бы денису и в ебучей прихожей, если бы сам открыл дверь. но вслух никогда этого не признает. — возьми гондон. — уже в руках. — иди на хуй, а? и он идёт. правда, не на хуй, хотя мире иногда и очень хочется смены позиций. денис знает, где и что лежит, словно живёт здесь на постоянной основе. знает, где спрятана нужная пачка резинок, знает, где стоит флакон смазки. даже знает, из какой банки можно делать кофе, а в какой «такой пиздец, ден, выброси нахуй». знает слишком много для человека, который, вообще-то, бесит. мира ждёт его на диване. лениво тянет одноразку, пускает дым куда-то в потолок. не позволяет себе посмотреть на дениса слишком заинтересованно даже тогда, когда он тянет из пальцев несчастную дудку и широко, нагло улыбается. — занял бы рот чем-то полезным. — могу этим ртом тебя оскорблять. только у дениса совершенно другие планы. он нагло седлает мирины бёдра, прижимает к дивану своим весом, заставляя колпакова сдержанно застонать, и наклоняется вниз. целует горячо, настойчиво, не давая мире начать плескать ядом. а мире и не хочется - он открывает рот послушно, позволяет денису толкнуться в него горячим языком, позволяет вылизывать дёсна, нёбо, кусать себя за губы, пока его руки по-хозяйски гладят плоский живот. денис всегда целует его так - словно сейчас умрёт, словно мира последнее, что есть в его жизни. и мире это до невозможного льстит. денис отстраняется. дышит в губы горячо, загнанно, смотрит хищным зверем сверху вниз. и сползает ниже с самой паскудной ухмылкой из всех, на которую не способен даже мира. устраивается между его ног, тянет домашние штаны вниз под внимательным взглядом колпакова, которого ведёт так сильно, что и дальше держать маску попросту невозможно. потому он не сопротивляется, не язвит, только дышит тяжело и судорожно, голодно, разве что за губы себя не кусает, как в дешёвой порнухе. следит и за тем, как денис торопливо стягивает с себя мешающий худи, как дрожащими пальцами пытается расстегнуть свои дурацкие джинсы. от этого миру пробивает на короткий смешок. — ты трахаться ехал или н- на дискотеку? — а мне чё, на свидание с тобой надо хуёво одеваться? — завали ебало и займись делом. потому что нихуя это не свидание. секс без обязательств - лучшее объяснение этим странным недоотношениям. иное мира не примет. как и не примет тот факт, что в голове всё превращается в вату, когда денис максимально картинно рвёт зубами упаковку. стоит закатить глаза, фыркнуть, отпустить едкую шутку, но ничего, кроме сдавленно «бля» не выходит. и мира старается больше об этом не думать. пальцы у дениса холодные, влажные от смазки. он растягивает сразу двумя, заставляет миру морщиться и сводить к переносице брови. это не больно, только всегда неприятно. но мира не возникает, лишь дышит тяжело через рот. и, когда денис добавляет третий, сдавленно, тихо стонет под чужое довольное хмыканье. для сигитова это отдельное удовольствие - доводить миру одними лишь пальцами. разводить их, сгибать, прокручивать, растягивая под себя и доводя миру почти до жалобных всхлипов, которые он никогда за собой не признает. — ты за- заебал. — вообще-то, только собираюсь. мира сглатывает шумно, дёргая кадыком, когда вместо пальцев к нему прижимается член. денис входит плавно, медленно, но даже так колпаков запрокидывает голову и открывает рот в немом стоне. а затем - он начинает двигаться. сразу быстро, нетерпеливо, так, как он делает с мирой всегда. хватается за его бёдра, сжимает так, что потом остаются следы от пальцев. мира их успешно скрывает, не подпускает магу к себе в штаны на пушечный выстрел, пока они не пройдут, находит для этого тысячу оправданий. и затем - позволяет оставлять денису новые и новые. сам не знает, почему и зачем. денис входит глубоко, резко, выбивает из миры скулящие, похабные стоны. подхватывает его под колени, чтобы закинуть длинные ноги на свои плечи, жмётся как можно ближе. и миру, если честно, такая поза бесит тоже. потому что в дениса хочется вцепиться мёртвой хваткой, разодрать ему спину до крови, оставить на шее десяток багровых засосов, чтобы ходил и оправдывался. но нельзя. стоны переходят в рваные всхлипы. денис обхватывает рукой чужой член, двигает быстро по всей длине, старается подстроиться под собственные толчки. мира смотрит снизу вверх мутным взглядом, встречается глазами с глазами дениса и сигитов, словно желая окончательно свести с ума, целует миру в колено. не грязно, без похоти, настолько мягко и почти раболепно, что этого достаточно, чтобы миру выгнуло дугой и накрыло оглушающим оргазмом. денис кончает следом. двигается по инерции ещё немного, прежде чем замереть и теперь уже мокрым лбом прижаться к бледному колену. он смотрит на миру, такого же мокрого и раскрасневшегося, пытающегося научиться дышать заново, и улыбается устало и нежно. как не улыбаются простым любовникам. хорошо, что мира этого не видит. мира вообще ничего не видит. его цель - пережить оргазм, начать дышать и хотя бы открыть глаза. по возможности. он тянется дрожащей рукой к лицу, убирает со лба прилипшую чёлку. слепо моргает, пытаясь прийти в себя хотя немного, пока денис выходит из него и незаметно скидывает использованную резинку куда-то на пол. потом мира обязательно ему об этом всё выскажет. потом. — ладно, я не жалею, что прилетел. — ещё бы ты жалел. лежать под денисом после секса ненормально тоже, но мира не пытается его согнать. позволяет жаться носом к своей шее, позволяет трогать себя губами. слишком многое позволяет. — мир... — что? — а давай ещё раз? мира тяжело и почти страдальчески выдыхает. больше одного раза не было никогда. алгоритм действий всегда простой - впустить, дать, выкинуть за дверь. но в этот раз мира мнётся. и всё-таки кусает себя за губу. — п- после этого я вызову тебе такси. и, возможно, даже проводит. хотя бы до машины.