Будьте моим, профессор Цзян.

      Чэн проснулся удивительно рано для такой бурной ночи. Он прислушался: в доме было тихо. Умывшись и печально обозрев в зеркале свой помятый вид, мужчина вышел из комнаты. Постоял у дверей напротив, прислушиваясь. Заглянул к Сичэню, тот мирно спал, воды в графине стало меньше. Чэн удовлетворённо кивнул и спустился вниз, надеясь найти хотя бы чай, на кофе он и не рассчитывал.       Однако, к его удивлению, кофе нашёлся, в комплекте с кофе-машиной. Сварив себе чашку бодрящего напитка, Чэн сел за стол и блаженно зажмурился, сделав первый глоток.       Открыв глаза, он столкнулся с золотым взглядом старшего Лань, остолбенело застывшего на последней ступени лестницы. Чэн криво усмехнулся: — Прежде чем ты начнёшь кричать и возмущаться, хочу сообщить, что я знаю, кто спит у тебя в комнате наверху.       Ванцзи бросил быстрый взгляд наверх и прошёл на кухню занявшись чаем: — Ты пришёл за Вэй Ином?       Чэн опять усмехнулся: «За Вэй Ином, значит…» — Нет, я и не знал, что ты, кипя праведным гневом из-за мнимого совращения мной твоего брата, решил отомстить, совратив моего. — И с удовольствием наблюдал, как покраснели уши старшего Лань. Он вздохнул, решив не мучить больше мужчину. — Успокойся, я не буду закатывать сцен, Усянь большой мальчик и, зная его, это скорее он тебя совратил. Так что расслабься, я тут из-за твоего брата.       Ванцзи закончил с чаем и сел за стол напротив Чэна, вопросительно приподняв бровь. — Вчера на выпускном Сичэня кто-то пытался прижать в тесном углу, предварительно накачав чем-то. Успокойся, — добавил Чэн, видя, как сжались кулаки Ванцзи, — я успел вовремя. — Где он?! — Сичэнь? Спит в своей комнате. Урод? Не знаю, я его сдал ректору Не, так что надеюсь, что за решёткой. Я не стал дожидаться, чем закончится, Сичэнь явно был не в себе и я решил отвезти его домой и, — Чэн не удержалась от саркастично усмешки, — сдать на руки праведному старшему брату, я ж не знал, что тот в это время где-то будет тусить с моим братом.       Ванцзи отвёл глаза. — Спасибо. — Да всё ок, мы ж почти семья, — усмехнулся Чэн, но видя, как зло нахмурился собеседник, решил сбавить темп. —Меня больше волнует, чем же Сичэня накачали? Он вёл себя довольно странно. — Что ты сделал?!!! — Успокойся, ничего, я же не моральный урод. Уложил его спать, правда, с трудом, и он взял с меня обещание, что я не уйду и дождусь его утром, и мы поговорим. — Мгм, — успокоенно кивнул Ванцзи. — Алкоголь. — Что? — Сичэню дали алкоголь. — Да ну! Он бы почувствовал такое количество, чтобы так опьянеть!       Ванцзи покачал головой: — Непереносимость. — Что? С одного бокала? — Мгм. — мужчина опять отвёл глаза и Чэн заметил покрасневшие кончики ушей. — Только не говори, что и ты тоже… — Семейное.       Чэн не удержался от улыбки: — Так Усянь вчера тебя напоил? — Скорее всего. — В смысле? Не Усянь? Или не поил? — Не помню, — пробормотал в чашку чая Ванцзи, — мы были на выпускном, он дал мне сок… Потом не помню. — Амнезия это тоже семейное? — Мгм, непереносимость. — Ванцзи сказал это таким несчастным тоном, что Чэну стало его жалко. — Не думаю, что Усянь бесстыжий настолько, что бы воспользоваться твоим положением и что-то с тобой сделать… Хотя кого я обманываю, стыда у него действительно нет, но он тоже не моральный урод пользоваться невменяемостью человека, чтобы удовлетворять свои желания пакостить. — Мгм, — Вннцзи сжал кружку до побелевших костяшек пальцев. — Не боюсь Вэй Ина, боюсь за него. — Кто тут говорит про Вэй Ина? — Усянь слетел с лестницы шумным вихрем, сразу заключив в объятия старшего Лань, который ещё больше смутился, но, как отметил Чэн, отодвигаться не стал. — А-Чэн, а что ты тут делаешь?       Чэн усмехнулся, наблюдая за забавной парочкой: — А у нас с тобой одна проблема: семейная непереносимость алкоголя братьев Лань. Ты зачем его напоил? — Непереносимость? — Усянь посмотрел на мужчину, которого продолжал обнимать, — Лааань Чжань, это правда? — Мгм, — Ванцзи опустил глаза. — О! Ты почему мне не сказал? — Не успел.       Вэй Ин комично округлил глаза: — Да ты всего глоток выпил, там этого алкоголя было… — Мгм, непереносимость. — Ого, — Усянь, наконец, отпустил мужчину и сел на соседний стул, — я это… Извини. Я не думал… Я решил, что ты просто немного расслабился… Ты был такой… — парень мечтательно закатил глаза.       Ванцзи опустил голову ещё ниже: — Прости меня, — почти прошептал он. — Что? — Усянь вынырнул из своих мечтаний. — За что ты просишь прощения? Это я должен извиняться! — Я сделал что-то неподобающее…       Усянь опять комично округлил глаза и ещё и открыл рот от удивления. — Да успокой ты уже своего праведника, — не выдержал Чэн, — ты же видишь, он ничего не помнит! — Не помнит? Лань Чжань? — парень попробовал заглянуть в глаза мужчине, но тот их упорно отводил. — Мгм, непереносимость.       Вэй Ин какое-то время непонимающе моргал, глядя на Ванцзи, а потом кинулся опять обнимать его: — Лань Чжань, ну что ты! Ты не сделал ничего плохого, и если кому и надо просить прощения, так это мне за то, что без спроса напоил тебя! — Вэй Ин не знал.       Чэн закатил глаза и встал сделать себе ещё кофе, а заодно и Усяню, может, это его ненадолго заставит замолчать и даст им всем время прийти в себя. — Профессор Цзян?..       Чэн вздрогнул и пролил кофе прямо на пальцы. — Чёрт! — мужчина отставил кружки и сунул руку под струю холодной воды, на мгновение всё окружающее отошло на второй план: засуетившийся Усянь, невозмутимый Ванцзи, подошедший убрать получившийся бардак... Чэн чувствовал только, как остывает обожжённая кожа и видел только изумлённые ореховые глаза, смотрящие на него с беспокойством и непониманием. — А-Чэн, Чэн!!! — пробился в сознание голос брата. — Ты сейчас руку отморозишь. — А? Чёрт!!! — Чэн отдернул уже закоченевшую конечность от воды, Ванцзи молча протянул полотенце, и он благодарно взял его, оборачивая руку. — Извините, плохо выспался, реакция ни к чёрту.       Усянь понимающе ухмыльнулся и уже открыл рот для комментария, но Ванцзи положил руку ему на плечо заставив смолчать. — Так всё-таки что вы тут делаете… все? — подошёл к ним Сичэнь.       Чэн вздохнул: — Я так понимаю, ты тоже ничего не помнишь? — Тоже? — Сичэнь боязливо посмотрел на нахмурившегося брата и в противовес ему солнечно улыбающегося Усяня. — Так, ладно! — Чэн решил, что из всей компании именно ему стоит проявить толику здравомыслия. — Тебе, — он указал замотанной в полотенце рукой на Сичэня, — подлили вчера на выпускном алкоголь и… — Чэн запнулся, но решил, что не стоит такое скрывать, — и пытались принудить силой… Эм… — он махнул всё той же пострадавшей рукой. — В общем, напоили тебя вчера и приставали, — глядя в округлившиеся от изумления глаза парня, Чэн торопливо продолжил, — но я вовремя успел, всё обошлось. И отвёз тебя домой. Поскольку, — он опять сбился, — твоего брата дома не оказалось, потому что его активно спаивал мой брат, — Усянь громко фыркнул на эти слова, Ванцзи нахмурился ещё сильнее, — мне пришлось тебя самому укладывать спать, ну, и остаться тут, чтобы проследить, что с тобой всё в порядке. Я думал, тебя каким-то наркотиком накачали, очень уж необычно ты себя вел, я же не знал про ваше семейное отношение с алкоголем. — Необычно? — Сичэнь осел на стул, глаза его стали совсем как блюдца. — Я сделал что-то неподобающее?       Чэн открыл рот и вдруг явственно вспомнил губы парня на своей шее... Он помотал головой, отгоняя воспоминание. — Нет, просто был немного пьян, но для тебя и такое поведение казалось необычным. Ты послушно пошёл спать, когда я тебя об этом попросил, — твёрдо произнёс Чэн.       Сичэнь тихо выдохнул: — Простите меня. — Ой, что ж вы все извиняетесь постоянно! — Чэн закатил глаза. — Ты ни в чем не виноват, с каждым могло случиться. Всё закончилось благополучно и это хорошо. — Я доставил вам неприятности, — Сичэнь отвёл глаза, но потом резко вскинулся, в упор посмотрев на Чэна: — А как вы там оказались? Вы всё таки приняли моё приглашение?       Чэн поджал губы, кажется им всё-таки надо более подробно обсудить вчерашний вечер, но хотелось бы без любопытных ушей в виде Усяня и Ванцзи. — А давайте вначале позавтракаем? — радостно пропел Вэй Ин, видимо, понявший, что если утро откровений продолжится, то вскоре и ему придётся углубиться в воспоминания о вчерашнем вечере. — Мгм, — согласился Ванцзи. Сичэнь тут же вызвался ему помогать. Чэн вернулся к кофеварке, чтобы снова сварить кофе.       Завтрак прошёл в лучших традициях семьи Лань: все молчали, делая вид, что их очень интересует содержимое тарелок. Но когда перешли к чаю и кофе, Усянь не выдержал, повернувшись к Ванцзи, он хитро прищурился: — Лааань Чжааань, неужели тебе ни капельки не интересно, что происходило вчера? — Мн… — промычал старший Лань, отводя взгляд. — И даже то, что ты… — Вэй Ин потянулся и начал что-то нашептывать мужчине, который моментально заалел ушами.       Сичэнь глядевший на старшего брата во все глаза, перевёл взгляд, в котором отчётливо читалась паника и большие вопросительные знаки, на Чэна. Чэн только обречённо вздохнул, мысленно кляня бесстыдство брата, который тем временем отстранился от своей жертвы и посмотрел на присутствующих, как будто впервые их заметил: — А вообще-то это не для чужих ушей, вы чего это подслушиваете?       Чэн аж задохнулся от возмущения, не в силах подобрать слова. Но Усянь и не стремился к диалогу, он резко вскочил на ноги, схватив Ванцзи за руку: — Пойдём, Лань Чжань, найдём более уединение место! — и утащил свою не сопротивляющуюся жертву на второй этаж.       Чэн выдохнул сквозь зубы и решительно поднял взгляд, встречаясь с ореховыми глазами Сичэня. Какое-то время они смотрели друг на друга безотрывно, но Сичэнь всё же был первым, кто отвёл глаза: — Если не хотите, можете ничего не рассказывать, господин Цзян…       Чэн тяжело вздохнул, поймав себя на мысли, что ему больно слышать столько неуверенности и обиды в этом чудесном голосе, а еще неприятно кольнуло это господин Цзян... — Просто нечего рассказывать, я тебя привёз домой, мы обнаружили, что твоего брата нет, и я уговорил тебя лечь спать.       Сичэнь опять посмотрел на мужчину взглядом в котором отчётливо читалось: не верю.       Чэн опять вздохнул: — Хорошо, хорошо, ты был достаточно раскрепощен, чтобы начать обращаться ко мне на ты, и мне это нравится значительно больше, чем господин Цзян или тем более профессор. — Он неловко улыбнулся и, поддавшись порыву, накрыл своей рукой нервно подрагивающие пальцы Сичэня. Тот ошарашенно посмотрел на их соприкоснувшиеся руки: — Я был настолько наглым, чтобы называть вас по имени?       Чэн не удержался от фырканья, но всё-таки решил, что действительно не стоит рассказывать парню всего, не сейчас. — Да, и я говорю, что мне это нравится!       Молодой человек поднял нерешительный взгляд на мужчину: — П-п-правда, госп… Цзян Чэн? — Да, и... ах, точно, — Чэн ударил себя по лбу, — ты очень настойчиво и обиженно напоминал, что я тебе обещал свидание. Так как? Ты ещё хочешь пойти со мной на свидание? — Я… Э… Я… — потерялся парень, но тут же расплылся в счастливой улыбке, — конечно же, хочу!