Backup

1

15 декабря, 2039 года. 3:03       Какой же ахуенный кофе ему принесли.       Гэвин сидел на лежаке в одном халате, сгорбившись. Хлоя быстро показала ему его комнату, сразу после того, как он оставил Ричарда одного и вышел в коридор. Та словно их подслушивала.       — Я слышала Элайджа вам разрешил сходить в бассейн, могу ли я предложить более удобную одежду? Пойдемте, — не дожидаясь ответа Гэвина, засуетилась Хлоя.       Та чуть ли не с пальцами отобрала его одежду и дала комплект из халата и трусов.       Не, ну ради такой роскоши он согласен хоть всегда быть «Пи». Ничего тупее он, конечно, еще не слышал. Еще не такой дубовый и беспомощный — не пингвин.       Приглушенный свет, светящий только из углов потолка, нагонял некую тоску. Но, Гэвин бы не смог пережить яркий и слепящий — голова бы опухла.       Запах кофе напомнил ему Мэг. Такой же лесной орех.       Языком он задел скол зуба, потом стал ощущать дыру от недостающего зуба позади. Все это напомнило про завод — точку отправки. Фантомная боль дошла и до большого пальца, на котором красовался короткий отросток нового ногтя.       Раз уж он решил послушаться Фаулера с этого дня, и отстраниться на время, то можно заняться сердцем и зубами. Благо со страховки осталось немного. На посмотреть дыру в челюсти, на остальное боженька не дал.       Гэвин отпил горячий кофе и понял, насколько он подмерз — горлу после пары глотков лучше стало.       За окном был мрачный лес, покрытый слоем снега.       Нужны деньги. Он встал с лежака, прошлепал босыми ногами по кафелю к одинокой тумбочке промеж кресел, поставил на нее кружку и выдвинул нижний ящик. Пусто. Ну наверняка же есть что-то, что можно спиздить у этого придурка и продать. В верхнем ящике лежал одинокий пистолет и банки-склянки рядом.       Если это какие-нибудь духи, лосьоны то стоить будут немерено, если запечатанные конечно. По харе Камски видно, никакого шампуня и крема по акции из ближайшего супермаркета.       «На силиконовой основе» — прочитал Гэвин крупные буквы на бутыльке. Фу нахуй. Тут же убрал все на место. Он теперь не сможет спокойно смотреть на Хлою — теоретически ебется со своим отцом. А хотя он представил как ебется с Богом, который типо создал людей, все же немного другое, не так плохо, как кажется на первый взгляд.       — Давно ждешь? — спросили позади.       Гэвин обернулся и задвинул ящик. Ричард размеренно приближался к нему.       Ебать, о чем он думал? Как ебется с Богом? Отлично, в водичке поплескается и сразу же пойдет спать.       — Камски сказал мне на чем вы сошлись, — Ричард откинул подол халата и сел на край бассейна, опусти в него ноги. — Бэкап значит… Но это в любом случае буду не Я. Я — нахожусь здесь и сейчас. Машина, сознание которой вы откатите, будет просто ходить с моими воспоминаниями. Моя личность сформировалась благодаря пережитым ситуациям, но у «откаченого» меня этого опыта не будет, простое наличие воспоминаний, выгруженных с меня.       — Мозги сплавились, от количества «Я» и «Меня», — третировал Гэвин и присел рядом. — Не ври себе. Ты останешься таким же. Там же типо даже от простого просмотра чужих воспоминаний коротит. Коннор по крайней мере так и девиантнулся, чувства захлестывали его, вот и тебя затопят.       Вода холодила ноги. Гэвин неосознанно стал их сравнивать с чужими. Ноги Ричарда гладкие, а у него с волосатыми пенечками.       Ну захотелось ему после секса еще выдрать с себя каждый волосок. Со стыдом каким-то вспоминает свои волосатые ноги, общипанную как курицу грудь — не подарила ему природа чего получше — и руки. Как бомжара с помойки и этот ебать гладкий хуй нарисовался — не лепится.       Вода колыхнулась. Ричард коснулся своими пальцами его пятки. Испугавшись, Гэвин отпрянул.       — А мне нравилось, ты был собой, — Ричард посмотрел на его оголенные руки, торчащие из-под коротких рукавов халата. — Эй! Ты что? Прям везде? Зачем?       Нужно заблокировать способность думать. Ричард научился читать мысли.       — Пошел ты, — озлобился Гэвин, — че я как бигфут.       Он развязал халат, скинул его с плеч и спрыгнул с края в воду. Холод обволакивал его со всех сторон. Волны дотянулись почти до колен Ричарда. Гэвин полностью погрузился под воду и услышал музыку. В панике вынырнув, та пропала. Сон как рукой сняло. Он ощутил, как вода постепенно нагревалась. Вот это технологии.       — Под водой музыка, ее не слышно на поверхности, — констатировал он.       Вдохнув поглубже, Гэвин погрузился под воду и открыл глаза. Для него этот момент был ничуть не сложнее тренировок со времен академии. Его предел две минуты — тогда.       На этой половине бассейн был глубоким. Под ногами словно и вовсе нет дна. Размеренная мелодия словно играла в голове. Глаза начинало пощипывать от частого моргания. Корень языка дрогнул и открыл дыхательный путь, на секунду, но этого хватило, чтобы он моментально вынырнул во второй раз. Прокашлявшись, Гэвин поднял глаза на Ричарда. Плечи холодило.       — Че ты как тюлень, — подтрунивал он над ним. — Залезай давай, — и махнул рукой, брызгая в Ричарда.       — Эй!       — Зовут лошадей. Принеси тогда кофе что ль.       Гэвин погрузился под воду, здесь теплее, и поплыл на другую сторону, туда, где можно было ступить на прохладный кафель. Выплыв, он подобрался к бортику и сию секунду перед носом поставили подостывший кофе. Локти словно обожгло — плитка холодная.       — Спасибо, — прохрипел Гэвин и запил это слово обратно. — Жопе не морозно?       — Не настолько холодно.       — Пока ты отлеживался, я узнал то, что лучше не узнавать, — вбросил Гэвин. — Он роботоеб, поэтому здесь нет сорока Хлой, а только одна, жена наверняка. Ебаный инцест, — пробубнил он и смахнул пальцем щекочущую каплю воды с лица.       — Вау, у вас с ним так много общего, — саркастично прокомментировал Ричард, сбросил с плеч шелковый халат и сполз в бассейн к Гэвину.       — Вообще-то я не очень-то люблю андроидов, а у него прям на лбу написано: дети мои, я здесь! — он допил свой кофе, не оставляя в кружке ни единой капли, и отставил в сторону.       — Могу ли я считать это достижением? То, что смог залезть под твою толстую броню, — усмехнулся Ричард, постепенно шагая в глубину.       Может.       Гэвин лично приклеит ему стикер на лоб с надписью: Новая ачивка! «Смог дотронуться до души Гэвина Рида». И на обороте как примечание подпишет: «Данное достижение имеется лишь у 3% игроков».       Ах да, ноль пять процентов это Тина, полтора процента это Сара и оставшийся процент это Ричард.       — О чем задумался? — окликнул его голос с другого конца бассейна.       Гэвин повернулся в его сторону, скривился от увиденного и обиделся. Хули он выглядит как крыса, которую облизала собака, а Ричард выглядит как мужик из реклам шампуней?       Вот ляжет тот спать, побреет его нахуй налысо. Он вообще-то такие же ахуенные сосульки на лбу хочет, а не растут. Хотя так даже лучше, парикмахеру только за бритый затылок можно платить.       — О том, как ты меня бесишь, — соврал Гэвин и отлип от края. — Вот ты вроде самый пиздатый, ахуенный, современный, невъебенный андроид, а волос на ноги тебе не прилепили.       Еще б че вспомнил.       Гэвин захотел скрыться от своих же мыслей — погрузился под воду. Музыка вновь завладела им, так-то лучше.       Подняв веки, он заметил, что стало темнее, в разы темнее. Он поднял голову — белое противное освещение выключилось, заместо него появилась короткая полоска на потолке вдоль одной из сторон бассейна. Приглушенная какая-то, не белая, это видно.       Нахуя под воду залез, что хотел, что пришел. Будет выглядеть как баран, если прям щас вылезет обратно. В ход идет импровизация. Гэвин поплыл вперед, к лениво перебирающим ногам впереди.       Эта глистастая по форме подсветка явно как свет в конце тунеля — делала ну прям очень прямые намеки. А вообще он просто хочет спать. Да. Просто хочет спать.       Он всплыл, именно что всплыл, — ощущал себя ничуть не лучше, чем кусок говна — прямо перед Ричардом и схватился за узкие края бассейна. Тот склонил голову вбок.       — Хочу быть инициатором во всем, но, — полушепотом озвучил свои мысли Ричард. — Нужно же учить детей самостоятельности, — придвинулся чуть вперед к лицу Гэвина.       Гэвин ощущал исходящее тепло от его тела.       Подсознание подбросило ему ярко запомнившиеся слова из той музыки, что играла на дне.

It's strange, what desire will make foolish people do.

[Странно, на что желание может заставить пойти глупых людей]

And i'd never dreamed that i'd need somebody like you.

[И я никогда не мечтал, что мне понадобится кто-то вроде тебя]

      Если это их последний день, нет, поправка, ночь, то, наверное, стоит взять от нее все и перестать оценивать ситуации со стороны: что обо мне подумает общество? Его здесь нет. Здесь только они.       Гэвин придвинулся и накрыл его губы своими. Нежно и с чувством. Те были влажные от недавнего погружения. Ричард прикусил его нижнюю губу, слегка оттянул и отстранился.       — Вода не смогла полностью смыть сладковатый кофе, — прошептал тот и провел кончиком языка по приоткрытому рту.

What a wicked thing to do let me dream of you.

[Какой порочный поступок — позволить мне мечтать о тебе]

…

What a wicked thing to do to make me dream of you.

[Какой порочный поступок ты совершаешь, заставляя меня мечтать о тебе]

      Гэвин ощутил, как к щекам прилил румянец, а возможно просто давление подскочило — голова потяжелела.       — Слушай, это последняя ночь перед так называемой паузой…       Смущаясь собственных слов Гэвин опустил взгляд. Ричард перехватил его подбородок своими пальцами.       Черт, его дико раздражает быть на бабском месте. Но при этом он совершенно не желает быть «мужиком», находясь с ним один на один.       — И что же ты предлагаешь? — невинно, но одновременно скабрезно спросил у него Ричард, проводя большим пальцем по губам.       Вот ну сука. Узурпатор! Захотелось послать его нахуй и уплыть.       Гэвин не сделал ни того ни другого. Он широко провел языком по подушечке пальца, а после вобрал его до основания.       Ричард дернулся. Ха-ха! Он дернулся! Хоть и слабо, но это признаки жизни. Победа в шляпе. Значит, Гэвина не одного пидорасит от скребущихся кошек на дне желудка.       Гэвин выпустил палец изо рта, обхватил запястье Ричарда рукой и стал покрывать то поцелуями. Он собирал не высохшие до конца капли и не заметил, как плавно переместился к скуле, хрипло шепча на ухо.       — Я не хочу влюбляться, но уже поздно, — слова вырвались сами, во всем виновата та песня.       Ричард высвободил свою руку из цепких пальцев Гэвина и запустил ту в волосы на его загривке. Их носы соприкоснулись, щекоча друг друга.       Ричард сорвался с цепи первый и впился в его губы жадным поцелуем, сминая их.       Гэвин слегка улыбнулся, а после повел ладонью вниз по груди напротив, обводя указательным пальцем пупок и наконец оказываясь у цели, — погладил пока еще легкий бугорок. Ричард слегка сбился. Все же про «пиздатый, ахуенный» Гэвин не соврал.       Тот отстранился и улыбнулся.       — Твой брат потом увидит, чем мы занимались. Ему же придется покопаться в моей голове.       — Ну вот пусть завидует.       Гэвин оттолкнулся от края и поплыл к лестнице.       — Ты куда? — последовал за ним Ричард.       — Догадайся, как я в пустом помещении узнал о роботоебстве Камски.       Взобравшись на железки, Гэвина передернуло от холода. На полу под ступнями стали образовываться лужи. Потом он будет фукать, если наступит.       Он выдвинул тот самый ящик, достал из него бутыль в пластиковой пленке и распечатал. Дорогая хуйня, даже название бренда не узнает.       Оставив упаковку на тумбочке, он пошел обратно к бассейну. Ричард уверенно стоял на своих двоих уже на другом конце.       — Мир был в огне, и никто не мог спасти меня, — начал петь тот и для вида размял шею, — кроме тебя…       Гэвин стушевался, видимо, Ричард так же считал, что музыка со дна, хоть и едва слышимая, очень вписывалась в момент.       — Боже, кто ты? «Трейси»? Андроид-детектив? Оперный певец? Гений, миллиардер, плейбой, филантроп? — вспомнил Гэвин старый мем.       — Самый первый вариант, тот, что перед «Трейси». Бог может все, — с упоеним заявил Ричард.       Гэвин обошел натекшую после себя воду, прошлепал на другую сторону, поставил бутылек на край и спрыгнул в гранатовый сок.       — Ну и высокого же ты мнения о себе, — съязвил он на столь громкое заявление.       Ричард прикоснулся костяшками его шершавой скулы.       — Я помню каким ты гладким был в день встречи с Мэг, щетина тебя красит гораздо больше.       Он подошел к нему и заблокировал пути отхода.       — Давай не как в прошлый раз, — попросил Гэвин. — Нет, мне конечно ахуеть как понравилось, но еще раз такой напор и буду ездить в инвалидной коляске.       — М-м, дедовские шутки. А возможно нет, это просто старость так тебя настигла? Боишься, что израсходуешь все силы, и в сорок уже не будет хватать на два раза сподряд? Только не это! — наигранно испугавшись, Ричард оглядел его, словно пытался найти видимую причину.       — Как думаешь, больно велика разница у тридцати семи и сорока? Мне кажется что нет. Я и в пятьдесят буду таким же, разве что волосы начнут седеть.       — Я надеюсь на это, — улыбнулся тот. — Но знай наперед, Андерсон не в моем вкусе, так что не рекомендую в него превращаться.       Гэвин в голос засмеялся.       — Что такое?       — Я представил как ты Андерсона в жопу ебешь.       Ричард скривился.       — Но разговор сейчас не об этом, — Гэвин закинул руки ему на плечи и переплел пальцы за шеей. — Просто хочется… — он будто проглотил слова, — нежнее. И если ты думаешь, что это весьма уныло, то нет, — придвинулся вперед, щекоча дыханием мочку. — Это значит, что я буду чувствовать каждый дюйм.       — Об этом и подумал.       Гэвин ощутил, как руки коснулись его ребер. Столь легкое движение ощущалось под водой в разы тоньше и острее.       — Разрешишь обновить? — Ричард оставил невесомый поцелуй у основания шеи. — Слепое напоминание об этих минутах.       — Не помню, говорил ли тогда, но, да хоть на лбу.       Тот вжался своими бедрами в него. Гэвин вздрогнул от неожиданности, рвано задышав.       — Обычно я не ощущаю нашу разницу в росте, однако в такие моменты ты кажешься таким маленьким, — усмехнулся Ричард и царапнул кожу зубами.       — Меньше слов, больше дела, — упрекнул его Гэвин и завладел чужими губами.       Он до сих пор не мог привыкнуть к столь гладкому языку Ричарда. Столь отличимому от человеческого.       Гэвин кое-что вспомнил. Обычно ему было стыдно, за знание таких вещей, но… Обхватив губами язык Ричарда, он втянул его и тут же прикусил, коротко простонав.       — М-м-м, это уже традиция проливать мою кровь? — с огоньками во взгляде спросил его Ричард, вероятно, почувствовав легкую горечь на кончике.       Потому что ты, ебаный козел, потерся членом.       — Хорошо, возьму слова назад. Ты и в сорок будешь ничего, — Ричард сглотнул.       В глазах у Гэвина помутнело. Перед ним было то, что невиданно никому кроме него. Ему нравилось осознавать, что перед всеми Ричард был тем еще козлом, — он не устанет это повторять — а ему открывалась вторая стадия этой козлитости. Конечно, ему еще открывалось множество других сторон.       — О чем задумался? — стал переживать Ричард.       Неужто у него настолько отстраненный вид?       — О том что ты козел, — и ведь не соврал.       — С кем вожусь от того и наберусь.       Гэвина уколола обида, однако ему в одинаковой мере стало приятно — Ричард такой не без его помощи.       Он и не заметил, как чужая рука оттянула резинку трусов и обхватила налившийся кровью член. Гэвин показательно зашипел — сухо из-за воды.       Капелька воды стекла с волос Ричарда, попадая на нос.       Все его капризы тут же прекратились, как тот провел большим пальцем по головке, растворяя в воде едва появившийся предэякулят. Он шумно выдохнул.       — Продолжаешь игнорировать контрацептивы? — скосив глаза в сторону единственного бутылька на краю, уточнил у него Ричард.       — Ну знаешь, я еще не дожил до такого, что в бумажнике имею целую связку, — съязвил Гэвин.       Нет, он просто не видел смысла в этой хуйне. Вся смазка с нее смоется под водой. И смысла от этого чехла — кроме как чтобы жопу потом не вымывать — как ждать чуда-молока от козла.       Один андроид, который не может иметь половых заболеваний и человек, от которого — даже если бы те были — тот же андроид бы не заразился.       Гэвин задумался о дореволюционной системе клуба «Рай». А андроидов там мыли..?       Слева поднялась рука с его промокшим бельем. Официально он запрещает себе много думать — это вредно. Утопая в мыслях — часто теряешь связь с реальным миром.       — Ты очень отстраненный.       Ричард коснулся его скулы, заставляя воду щекотно стекать вниз по шее.       Что ж, раз уж он запретил себе думать, то нужно отдаться настоящему.       — Просто я случайно задался целью навестить клуб «Рай». Мне кажется, что там не соблюдается санитария.       Гэвин ехидно улыбнулся и спустил ладони с плеч, усыпанных родинками, на грудь, оценивая горошины сосков. Интересно, они всегда такие? Или же это очередные новомодные функции, взятые с «Трейси»? Он прикоснулся к одному — твердый.       — А ты член сам поднимаешь, или он как у людей живет собственной жизнью? — Гэвин взглянул на того исподлобья.       Не, так-то интересно пиздец. А вдруг он тут один кайфует, а Ричард все имитирует?!       — Что-то между. В обычной жизни я отключаю на нем сенсоры, чтобы не мешало.       — А че, так можно было что ли?!       Ричард не ответил, потянулся за бутыльком.       — Что предпочтешь: спиной ко мне или…       — Слабо удержать меня навесу? Я не настолько толстый.       — Нет, просто ты не дал мне договорить. Значит второе, а пока…       Рука Ричарда опустилась под воду. Гэвин ощутил скользкие пальцы промеж ягодиц. Вода глушила все. Обычно если кто-то находится совсем рядом с тобой, даже будь это обычная выключенная кофеварка, ты чувствуешь тепло, колебания воздуха. А здесь ты словно слеп.       В него очень смело проник первый палец. Гэвин был тесно зажат меж стеной и грудью. Все что ему оставалось, это горячо дышать в яремную ямочку спереди, опустив взгляд куда-то вниз.       Второй палец не заставил себя ждать. Его тело не совсем отошло от прошлого раза и принимало в себя в разы легче.       — Какая новомодная вещь, — выдохнул Ричард ему на самое ухо.       Пальцы внутри согнулись, потирая стенки внутри самыми кончиками.       — Как думаешь, в душе она будет нужна, или хватит того же набора, что у нас был?       Гэвин так далеко не заглядывал. И не хотелось. Он предпочитал жить настоящим. Но одной только мысли о том, как его могут варварски прижать к холодному кафелю, когда глаза будет застилать мешающая вода с неба, хватило, чтобы по нему пробежались фантомные мурашки, собираясь в паху.       — Сразу, как только с электричеством все решат я съеду от тебя на другой конец города.       Он словно помолился, не хватало лишь стандартно «аминь» на конце.       — О, и будет это лет через тридцать, когда тебе будет за семьдесят, и этот дом будет называться домом престарелых, — поддакнул ему Ричард в издевательском тоне.       Гэвина подхватили под бедра. Всплеск воды покрыл бортик позади них мокрым слоем. Открывшийся участок спины холодил прохладный воздух вокруг. Их лица стали на одном уровне, наверное, Ричард даже был слегка пониже него.       Последнее, что он помнил, это два длинных пальца, растягивавших его. Он хотел полностью отдаться реальности, но измученная мыслями и событиями голова, не видавшая теплую кровать вторые сутки, все чаще погружала его в раздумья, отвлекая.       Гэвин подался чуть вперед и нежно стукнулся лбом о чужой. Он опустил веки. Перед ним темнота.       Ричард ничего не делал, вероятно, ему просто интересно.       Этот миг хотелось запечатлеть в голове. Эти внезапно горячие ладони на его теле. Этот слегка приторный аромат в комнате, что он перестал чувствовать, когда Хлоя только принесла ему чашечку кофе, но в воспоминаниях он остался. Остались лишь его фантомные вспышки чуть ли не перед самым носом.       Тишина поглощает время — останавливает его. Тягу-у-учая, се-е-ера-ая ма-а-асса это время.       — Я же не умираю, — бросил смешок Ричард. — Ну только если частично.

2

17 декабря, 2039 года. 16:34       Он открыл глаза и озлобленно посмотрел на Ричарда.       — Завали. Свое. Ебало.       Гэвин сбросил ноги со своего стола, подскочил со стула, от чего тот с легким скрипом прокатился назад, слегка загородив своей спинкой проход.

Это не тот Ричард.

      В горле образовывался комок. Их натянутые, как струна, отношения, поганили всю работу.       Народ в участке галдел. Никто даже особых изменений не заметил, даже гребаный Фаулер.       Он толкнул дверцу туалета и заперся изнутри. Он обожает этот родной этаж. В нем все было как-то новее — ремонт лучше. В помещении же не горел свет для экономии энергии.       Гэвин жалел о сказанных словах, пока они ехали обратно домой от Камски.       — «Ты сейчас в ахуе, но пойми, если я начну пороть херню, ответ один — мы трахались, и в наших отношениях это было нормально».       Пальцы дрожали. Он выронил сигарету из пачки, пока доставал ее. Та, словно невесомая, глухо упала на влажный и только что помытый пол.

Испорчено.

      Он поспешил. Поспешил и теперь не уверен, что ему вообще стоит ждать окончания этой реабилитации. Ричард смотрел на него как на прокаженного, пропащего, будто думал и пытался понять: Я и он?

Да, Рич, я и ты.

      Он облокотился о раковины позади, взял другую сигарету, и, чтоб черт пробрал, последнюю. Зажигалка чиркнула. В горле с легкостью растворился ком, мешавший спокойно дышать.       За эти два дня они не нашли ровным счетом ничего. Плохо. Плохо дело — его могут передать ФБР. Фаулер еще не грозился, но интуиция словно подсказывала — спешить нужно уже сейчас. Но как бежать, если твои ноги по бедра погрязли в пучине грязи, а за торс клешнями схватились позади? Беги сколько хочешь, а с места не сдвинешься.       — Детектив Рид! Откройте! Камеры слежения на госпитале кое-что записали.       Ричард ломился, стучал, дергал ручку, но взламывать не собирался.       Гэвин поморщился. С едва появившейся влагой на глазах, он выдохнул струю дыма вверх, рассматривая, как тот растекается бело-серым облаком, а после и вовсе исчезает.       Андроид продолжал настырно просить открыть дверь. Еще чуть-чуть, и он не выдержит. Загрузит всю память с накопителей обратно, лишь бы тот прекратил кричать.       Это Ад, на который он сам себя обрел. Он мог винить все, но винил лишь себя. Отсутствовали бы чувства — сдал бы эту барахлящую баранку обратно в Киберлайф, где его деактивировали, привезли бы нового.       Весь пепел с кончика сигареты осыпался на чистый пол. Пальцами он ощутил тепло и… Ричард заткнулся, сигарета потухла. Добралось до фильтра. Гэвин просунул ее в отверстия слива в раковине. Включил воду, пропустил ту сквозь пальцы и умылся.       — Помните в цветочном магазине сквозь вентиляцию убийца пустил газ? — живым тоном спросил у него за дверью Ричард.       Гэвин замер. В голове стали мелькать картинки оттуда. Дыхание сперло. Тогда был первый раз, когда он надел такой защищенный костюм. В нем было трудно дышать, а стекло спереди запотевало от горячего дыхания.       Он пошел на выход, ногой приминая влажную сигарету. Щелчок и дверь больше не заперта. Гэвин как ни в чем не бывало вышел из туалета. Не сразу заметил Ричарда, который припирал стенку спиною.       — Надеюсь, вы проветрили помещение, — с пренебрежением бросили ему.       Бряцанье ключей, с прицепленным к ним брелоком, зацепленных за палец, Гэвин приметил, даже не смотря на то, что их просто убрали в карман джинсов.       Прекрасно. Теперь он не мог оставить свои же вещи у себя по углам стола.       Гэвин поспешил вслед за андроидом, буквально содрав по пути свою куртку со спинки стула. Тот не загораживал проход. Просвет в человечности этой консервной банки начинает набирать обороты? Да он ради нее буквально к черту в гору поехал.       Гэвин прямо в лифте стал надевать куртку.       — Наших клиента два. У него есть брат близнец, с которым они в капюшонах зашли в здание, куда отвезли всех раненных с того случая, — равнодушно заговорил с ним Ричард. — Уже кажется странным, вам так не кажется?       Да ему вообще все кажется странным.       — После те вышли, но уже сглупили. Начали осматривать здание вдоль и поперек. Поднимали головы, иногда смотря прямо в камеру, но видно, что целью она не являлась.       Очередная охота на дурачков в темноте. Он привалился плечом к зеркалу.       — Давай, когда все закончится, возьмем отпуск, — Гэвин поднял на него уставшие глаза. — И не смотри на меня как на человеческую обезьяну, через месяц сам меня за ноги потащишь из квартиры. Уедем в Марокко.       — Что ж, надеюсь ваши слова, про то что через месяц я сам вас потащу — не пустой звук.       Гэвин тоже надеялся.       Он помнил, каким Ричард был, когда они встретились впервые после его отлежки от завода. Открытый, пытался сам найти контакт, игривый. Блять, не в смысле похотливая самка богомола, а в смысле чудаковатый, типо, пошутит так пошутит, неделю еще будешь отходить и вспоминать, какое ты чмо.       А сейчас они будто обменялись ролями. Он как гребаный Хатико сидит и ждет тот самый момент, когда Ричард такой «пуф» и перед его глазами пробегутся все воспоминания и чувства.       — Ой иди нахуй со своей Амандой. Я хотел пошутить и сказать: «а помнишь?» Нихуя ты не помнишь, чмо.       Двери лифта открылись. Гэвин вышел, наполненный счастьем. Что ж, если Ричарда раньше так штырило от его недоступности, то пусть хлебает по новой.