Любимый враг

– Я люблю тебя... – почти неслышимо произносит он, отводя взгляд в ожидании реакции младшего. Неужели он правда смог это сказать? Оказалось не так страшно, страшна только реакция второго. Секунды молчания, казалось длятся так долго, а сердце готово не выдержать от волнения. Темболее Генри понимал, в каком уязвимом положение находится и искрене надеялся, что реакция хотя бы не будет негативной. От нервов он сам не замечая того кусал свои и без того потрескавшиеся губы. Когда он вообще так сильно переживал из-за чего-то? А Джон приоткрыв рот от удивления смотрел на него. Он вроде и хотел что-то ответить, но не выходило, будто у парня пропал голос. А что делать? Медленно он приходил в себя, осознавая и прокручивая в голове этот момент, эти слова. Враг признался ему в любви, хотя враг ли он для него? Был раньше... а сейчас? Что сейчас изменилось? Писатель пытался понять эмоции мужчины по его лицу и поведению. Была уверенность, что тот не врёт. Конечно он потрясающий актёр, но эти эмоции... они выглядят так реально. Он точно не врёт. Парень пытался понять и самого себя. А что он к нему чувствует? Точно не ненависть... он не хочет как ранее набить ему морду, не хочет чтобы он страдал. Ему нравится его настоящая улыбка. Раньше он бы точно не сказал такого, но сейчас... он считал, что искренняя улыбка Генри милая и добрая, а за этим серьёзным выражением лица, шрамами и безразличностью скрывается нежный, чувственный и понимающий человек, которому не дали раскрыться в полной мере и теперь ему приходится скрываться за образом серьёзности, безразличности и холодности. С губ срывается лёгкая улыбка. Осторожно Джон садится ему на колени, и обнимает, прижимаясь к нему всем телом, кажется ощущая с какой силой бьётся сердце того. Генри вздрогнул и непонимающе посмотрел на него. Он не ударил его, не отреагировал безразличием, он... просто обнял его? С такой нежностью... На лице засияла искренняя улыбка, и Генри понимая что не каждый день появляется такая возможность, крепко обнимает парня в ответ, давая волю эмоциям. Он утыкается носом в его плечо, издавая тихий звук, а глаза наполнились слезами. Рано или поздно это бы случилось, такая долгая актёрская игра доведёт лобового, каким бы крепким он не казался. Но лучше сейчас, чем в полном одиночестве. Ему всегда не хватало любящего человека, которой поддержит, погладит по голове, обнимет, поцелует в щёчку и скажет "всё будет хорошо". Очкарик почувствовал, что ткань его свитера слегка намокла. Он никогда не думал, что увидит Лэмптона в таком состоянии, но его было правда жаль. Осторожно он гладил его по голове, зарываясь пальцами в белые волосы, не торопя Генри, спокойно дожидаясь пока тот немного успокоится. Так же он еле слышно шептал "я тоже люблю тебя, Генри". По крайней мере догадки насчёт одиночества оправдались. Наконец мужчина поднимает голову, смотря в глаза парня, на лице лёгкая улыбка, а на щеках мокрые дорожки от слёз. – Я очень тебя люблю, Джон... я хочу быть с тобой... – шепчет он, с небольшой дрожью. – Я буду с тобой. – ответил писатель, осторожно вытирая ладонью вновь выступающие слёзы у второго. Это кажется каким-то сном. Не может же всё быть так хорошо, так прекрасно. Но это реальность, жизнь. Может он правда живёт, а не просто существует? Может жизнь не так уж и плоха? В его жизни есть какой-то смысл? Определённо есть. – Можно... поцеловать тебя? – вновь негромко, слегка охрипшим голосом спросил Генри. Получив в ответ кивок, выражающий явное согласие, он осторожно и также неуверенно коснулся его губ своими. Волшебное мгновение, такой мимолётный поцелуй пропитаный нежностью и любовью накопившейся за долгое время.почти сразу он отстраняется, смотря в синие глаза парня. – Значит... я больше не в плену? – осторожно спросил Джон, с нетерпением ожидая ответа. – Нет, я не смогу вечно держать тебя. ‐ отрицательно помотав головой спокойно ответил он. – Я и сам не уйду. – с улыбкой произнёс очкарик. – Да... подожди. – Генри на стуле вновь развернулся к столу, открыв одну из полок. Оттуда он достал телефон револьвер, которые при похищение они отобрали у Джона, а затем протянул их ему. – Возвращаю. Можешь позвонить своим близким. В какой-то мере Лэмптон мог позавидовать ему. У Джона есть родные, есть те, кто будут за него переживать, а вот у Генри таковых особо и нет. ‐ Спасибо, Генри. – с улыбкой сказал он и чмокнул того в щёку. Хотя бы кто-то теперь назовёт по имени, а с уст Джона это звучит с такой нежностью..