Спор

Они с Майком – лучшие друзья с детства. Лучшие друзья, бегающие по полям, хихикающих ночами в рацию, играющие в днд с утра до ночи и обратно. Лучшие друзья, пришедшие вместе в первый класс, познающие гранит науки, интересующиеся задротской хернёй и задеваемые всеми, кому не лень. Лучшие друзья, которым по пятнадцать, у которых помимо ветра в волосах и голове невысказанные слова, тихие обещания и горстки лимонных конфет. Лучшие друзья, которые взахлёб целуются под покровом ночи, но об этом тс, ладно? Уилл думает, что они всё ещё лучшие друзья, так ведь? Они же всё ещё разговаривают как друзья, хотя после этих разговоров у него в животе взрываются петарды. Они всё ещё шутят как друзья, хотя после этих шуток у него все локти в синяках. Они всё ещё смотрят как друзья, хотя после таких переглядок щеки пылают и покалывают, как шипучка на языке. Он прикасается к ним холодными пальцами, но они всё равно не тухнут. Его школьная парта пересобирала, кажется, записки всей школы, и как ни странно все от Майка. Это почти тайна, их переговоры. Они, можно сказать, секретничают. Перекидываются невинными бумажками. Шифруются как могут, чтобы никто не догадался. Пока их не видят целуются до саднящей кожи и улыбок на губах. Уилл задыхается каждый раз. Это почти привычка. Предчувствие. Знак. Не то что бы это происходит постоянно, просто когда-то это стало необходимым им обоим. Когда Майк тянет Уилла за руку мол "Нужно поговорить", или Уилл просит Майка пройтись с ним до другого кабинета. В туалете на четвертом этаже почти всегда тихо и безлюдно. Под лестницей у дальнего корпуса школы обычно никто не ходит. Мисс Уилер в хорошем настроении пятничными вечерами, а Джойс не бывает дома с вечера субботы и до утра воскресенья. Это просто минутка интересных фактов, не больше, но они покорно ждут пока кто-нибудь из них не скажет "Можешь остаться у меня". Или "Задержись немного, мне есть что тебе сказать" Или "Сегодня я к тебе?" Уилл не смотрит на записку слишком долго. Это будет казаться подозрительным. Он прячет её туда же, куда прячет остальные. Внутренний карман его рюкзака. Тот, что сбоку, его почти не видно если специально не смотреть. Уилл садится ровно и снова смотрит на учителя у доски, он выписывает там новые формулы. Обернувшемуся к нему Майку он одними губами отвечает "Ага". "Приходи" "Заставь меня испытать это снова" Когда Уилл думает об их отношениях он думает, что видимо так и делают лучшие друзья. Майк очевидно выделяет его среди всех. Уилл очевидно предпочитает его другим. Это не нечестно или что-то вроде того, это равный обмен эмоциями и слюнями. Думать о поцелуях с кем-то другим всё ещё противно, а сама концепция всё ещё кажется ему странной, но он не сопротивляется когда Майк придавливает его к стене. Когда чмокает его в щёку. Когда обводит пальцами его скулы. Ему почему-то нравится это, хотя такое обычно нравится девчонкам. Значит ли это что он девочка? Наверное нет, но что-то тут точно не так. Что-то не в порядке.

***

На самом деле это даже немного глупо, то из за чего они спорят. – Я не верю, что огненные шары нанесли три урона, – продленка – дело долгое и муторное, особенно когда из всего класса на химии остались только они. Пока компания ждет учителя, благосклонно забившего на них и ушедшего куда-то в туалет. – Сами виноваты. – Ты себя слышишь? Три урона, Майк, огненные шары на грика, там даже при желании не три. – Нет, три. – Тебе жалко один докинуть, а? Мы бы победили. – Три. – Четыре. – Три-и. – Четыре! – Это Уилл кости криво кинул, на него и наезжайте. – Ауч, – Уилл поднимет голову с парты. Все почему-то действительно смотрят на него. – Реально, Уилл, из-за тебя мы проиграли партию, – полу иронично заявляет Дастин, но что-то внутри взрывается и жжется. – Вы серьезно? – устало отвечает Уилл, из которого они резко решили сделать крайнего. Это раздражает. – Если бы ты выбрал не огненный шар, а, например, клинок зелёного пламени, то у нас было бы больше шансов. – И ход с тем гремленом тоже не особо-то и хорош. Ты его только сильнее раззадорил. – Вы сейчас будете все грехи мне припоминать? – Уилл хмурит брови и закусывает губу. Они действительно не могут простить ему долбаную партию в днд? – Потому что ты плохо играешь, мы из за тебя проигрываем, – вдруг колит Лукас, который, судя по всему, тоже очень зол. Возможно он просто хочет поругаться. Возможно он не шутит. – Может, это из-за тебя мы проиграли? Может, это я просто не злопамятный и не припоминаю тебе все твои ошибки? – Не, серьезно, ход с гремленом был действительно худшим, что ты мог тогда предпринять, – неожиданно подаёт голос Майк, и это подрывает мозги Уилла. – Ну и играйте тогда без меня, – он встаёт из-за парты и стремительно выходит из класса, кидая на Майка взгляд "Я вообще-то думал, что мы за одну команду играем". Это очень глупо. Но его нервы взрываются, потому что он ненавидит химию и гриков, можно ему побыть в тишине немного и перевести дух? Толкового плана у него нет, так что он просто идёт в туалет, чтобы немного остыть. Если честно, он до последнего верил, что Майк на его стороне. Он вообще-то верил, что тот не считает его слабым звеном или чем-то вроде того. Он вообще-то думал, что Майк считает его лучшим игроком. Но, если так, то он может совсем Уилла не звать. Перебьются как-нибудь без мага. В туалет вваливается кто-то ещё, и Уилл безошибочно определяет: Майк. Он помнит его шаги, они впились в его память, как струны в пальцы при первых попытках зажать аккорды, потому что после этого гитара издавала приятные мелодичные звуки, а они с Майком... Не то. Не те воспоминания должны приходить в его голову, он тут злится вообще-то. – Прости Уилл, я не это имел в виду. – Ага, – Уилл не поворачивается на Майка, и хватается руками за раковину сильнее, до белых костяшек. Плитка на стенах просто ахуенная. Его мысли бьются в клетке, как тревога, Майк в них проходится языком по шее, вызывает толпу мурашек и... Вот бы Майк списал его красные щеки на праведный гнев. – Я не хотел сказать, что мне не нравится твоя компания или что-то типо того, я указал на твою ошибку. – Может мне тоже на все твои ошибки как мастера игры указывать? – Тебе не с чем сравнивать, ты только со мной играл. – Ну и что, я всё равно могу сказать на сколько ты идиот. – Не можешь. – Могу. – Не можешь. – Свали к чертям. Минутное затишье, театральная пауза. Может быть Уилл перегнул. Может быть не нужно Майку ни к каким чертям, он может остаться тут с Уиллом, они могли бы– – Может хотя бы обернешься на меня? – Он лы-бит-ся. Усмехается. Он всё прорыл, всё понял, всё заранее знает и счёт игры просчитал уже давно. Нужно было интонацию ещё злее делать, говорить громче, чтобы перебить дрожь, во всём чем только можно он пролетел. Майк ждёт ещё секунду и принимает его маленький бунт, беря его лицо в руку и разворачивая на себя. Уиллу пора признать: Майк красивый как бог, и эта красота ему простит вообще всё что угодно. – Ты так уж сильно злишься? – он почти смеётся, у Уилла губы поджаты и дрожат. – Достаточно, что бы хотеть тебя прибить, – "Достаточно, что бы хотеть тебя поцеловать". Он мог бы оттолкнуть Майка от себя, но покажи он слишком сильное сопротивление, и Майк действительно свалит. Это всё – показушная игра. Играют они, если честно, по каким-то странным правилам. Майк раз за разом стирает границы дозволенного. Уилл раз за разом позволяет ему это. Так что он в очередной раз позволяет ему засунуть холодные пальцы ему под одежду, а язык в свой рот. Уилл надеется, что Майк слишком сконцентрирован на его лице, чтобы не заметить его стояк. Ему всего шестнадцать, хорошо? Его член регулярно встаёт от любых прикосновений, хотя бы косвенно напоминающие сексуальные. (Его член регулярно встаёт на Майка) (Упс) Они успевают закатится в кабинку за секунду до того, как в туалет врываются ещё несколько человек. Уиллу искренне всё равно, что там кому понадобилось в туалете, потому что сейчас он занят кем-то другим, более интересным и жмущемся где-то сзади, но слух подсказывает – два человека. Ещё слух подсказывает, как Майк шепчет ему – "Ни звука". – Их здесь нет, – выдыхает Лукас, Майк продолжает сминать его губы и тиснуться ближе, это настолько же привычно и правильно, насколько обжиматься в школьном туалете. – Да они вернутся, а нам нужно на урок пока учитель не пришёл. Представь, он заходит, а там – пусто, он не поверит, что мы все решили дружно сходить в туалет. – Но мы должны извинится, – кто-то шаркает ногами по полу в опасной близости с их кабинкой. Майк не собирается останавливаться даже под дулом пистолета, Уилл – чувствует себя под этим самым дулом. "Ни звука" – вторит он себе. Ему страшно дышать, но его сердце, разгоряченное и пылкое требует вдвое больше кислорода и вдвое больше Майка чем обычно. – Думаешь, он обиделся? – Уилл чувствует ладони на своих бедрах и коленку между ними, что заставляет его расставить ноги сильнее, и бог ты мой, он не думал что это так приятно, чувствовать немного власти над собой и так много адреналина в венах. Возможно в этом и есть фишка, в постоянном страхе, что их застукают. – Он не злопамятный.. – Он злопамятный, как черт, он прощает обиды только Майку, мы с тобой в пролете. – А давно они так близки? – Уилл хихикает про себя от этого вопроса и тут же почти давится, потому что Майк кусает его, наверняка специально оставляя следы, что бы потом Уилл стыдливо прикрывал отметины, а он улыбался до ушей, и пора бы задуматься, что Майк тут самый настоящий садист. Ну или его дома не кормят. – Они постоянно куда-то вместе сваливают не посвятив нас в свои темные делишки, – бинго! – Думаешь они могли бы..? – Что? Ты хочешь сказать, что они... Они оба замолкают, и это мешает всем кроме Майка, который рукой прикрывает его рот в предупреждающем жесте, и толкается между его бедер, и Уилл может чувствовать насколько он твёрдый даже через ткань шорт, и он выгибается навстречу, когда Майк кладет руку на его член, и– "Ни звука" – Думаешь, они смотрят журналы без нас? – шепчет Лукас так, как будто это секрет столетия, но он даже не подозревает насколько мимо. – Может у них появился кто-то, ну знаешь, одна на двоих, – Майк толкается в него ещё раз, сильнее и глубже, и Уилл задыхается. Он продолжает поглаживать его через ткань, дразня, и если бы Уилл мог, он бы попросил большего. Или уже убил бы Майка. – Фу-у-у, точно нет. – Гадость. – Ладно, пошли от сюда, проверим лестницу и крыльцо, может они там? – дверь захлопывается и спустя несколько секунд Уилл наконец позволяет себе шумно выдохнуть, и уже следующий толчек выбивает из него весь оставшийся воздух. Майк дышит ему в ухо, загнанно и жарко, облизывает раковину и снова занимает себя тем, что бы кусать его шею или проходиться языком по загривку, оттягивая футболку. – Майк, – просьбопредупреждение, и он понимает всё с полуслова, наконец просовывая руку в его трусы и сжимая член в такт толчкам, которые из размеренных переходят в быстрые и дрожаще-дикие, в конце концов заставляя Уилла тянутся им на встречу и выбивая полустоны из них обоих, и ему так жарко, так жарко. Спустя несколько минут он кончает, себе в штаны и руку Майка, и тот вроде бы следует за ним, так что в итоге они оба сваливаются на не слишком чистый пол, отходя от оргазма. Майк всё ещё прижимает его к себе, фактически укладывая его на себя, но никому из них сейчас нет дела. – Мне понравилось, – тихо говорит Уилл наконец отдышавшись. Он  разглядывает неровно одетые на нем шорты, из под которых точит нижнее белье и белая жидкость. – То, как мы с тобой перепихнулись, или как нас чуть не застукали? – Всё вместе, – хихикает Уилл и жмётся макушкой к груди Майка, и всё кажется таким расплывчатым и нежным сейчас.