Жизнь в "параллельных" мирах: приключения и загадки.

И снова здравствуйте, Вересковые топи! Как же приятно вновь очутиться здесь! Почувствовать нежный запах сладких цветов-маргариток, увидеть пляшущих над водой фей-капелек, насладиться красотой и хрупкими орехами с деревьев — одно наслаждение! Ни одно любое болото никогда не сравниться с Вересковыми топями! Лесные животные недавно поселились на них, в основном это были: мелкие лисы; дикие, но иногда и ласковые бродячие коты; стаи воронов и карликовые олени. Чаще всего никто из них не приносил особый вред здоровью маленьких фей, но очень редко бывали такие случаи, когда Малефисенте приходилось буквально вытаскивать их из глотки хищников…

***

Пусть когда к Малефисенте снова вернулись её крылья, она стала чувствовать себя намного легче и спокойнее, волшебный народец тоже заметил, что она стала значительно добрее к ним относиться. Ну кроме людей конечно же. Ей они не нравились во всех смыслах, естественно опять же кроме своей любимой крестницы Авроры. Сейчас, около полудня, вересковые топи питались ярким светом летнего солнца, каждым его золотистым лучиком. Любая мелкая травинка тянулась к солнечному свету, прорастая в семенах юные цветы уже были видны на поверхности. Сейчас Аврора болтала с деревьями-стражниками, Диаваль предпочел остаться вместе с ней, а вот Малефисента отправилась в лёгкий, свободный, прекрасный полёт. Она часто любила парить по воздуху в одиночестве, наслаждаясь свежим прохладным ветром после дождя. Она летела молниеносно, ловко облетая каждую скалу, каждое дерево, а её чёрные перья даже не успевали развиваться в полёте, плавно скользя по ветру. Наконец несколько секунд — и она в облаках! Эти пушистые, мягкие белые комочки ласково щекотали прямые каштановые волосы феи, и она, прикрыв веки ресницами, застыла на несколько секунд в небе, словно её душа вот-вот вырвется из неё. Сила притяжения возвращает её с небес на землю, и она уже камнем несётся навстречу лесам и туманам, нависшими над цветущими болотами. Несколько часов таких ностальгий, таких свежих освобождения от мыслей — и вновь Малефисента чувствует себя свободной, словно птица, выпорхнувшая из запертой клетки. Чуть позже она возвратилась на холм, где её уже заждались Диаваль и Аврора. Девочка явно выглядела слишком радостно, хотя особого повода не было. Коронация уже прошла, а видимо её яростно-счастливые эмоции до сих пор присутствуют: — Идем, Крёстная, я тебе кое-что покажу! Фея даже очутиться на земле не успела — её уже куда-то тянет девчонка: — Что произошло, куда мы идём?! Диаваль, твоих лап дело?! — она явно была в недоумении. — Я тут совершенно не причем, госпожа, поверьте! — слова ворона прозвучали правдоподобно. — Ха-ха, не волнуйся, уверена тебе понравится! — радостно сказала девица, направляясь к тому самому высокому месту, где жила Малефисента. Наконец, прогулявшись пешком по болотам, те дошли до «пункта назначения». — Вот, смотри! — взвизгнула Аврора, показывая украшенное разными цветками дерево-жилище феи. Та охнула, но отреагировала положительно: — Оу, это очень мило, чудище, но за что? Кстати потом… — улыбаясь, обнажая клыки, спросила другая, глаза её распахнулись ещё больше, — и как у тебя получились такие… чудесные… расцветки? — Ну, это не совсем я одна, просто я уговорила тётушек помочь с украшением. А так это просто скромный подарок от меня. — ласково ответила Аврора. — Мне очень приятно, но мне кажется, чего-то не хватает… — Малефисента взмахнула кистью и на этом же дереве вспыхнули цветки черных роз. Скорее всего, они просто сплелись вместе со стволом и ветками, и были частью жизни, а не просто украшением. — Восхитительно! То что нужно для контраста. — Аврора до сих пор удивлялась красоте и могуществе силы своей крёстной, но сейчас это выглядело настолько прекрасным, что и слов не хватило бы описать это. — Ладно, я пойду попробую свежих ягод, до встречи. Аврора немного ухмыльнулась, когда посмотрела на Диаваля, стоявшего на шаг позади Малефисенты. По сути, он больше не являлся крыльями своей госпожи, однако отрекаться от неё и вовсе не собирался, как и она… Наверное, юная королева уже успела столько напридумывать себе о истинной любви, что это отразилось у неё в мыслях, хотя оба сделали вид, что не заметили этого. Когда девушка ушла, оставив пару наедине, Ворон обратил внимание на госпожу и сразу заметил несколько маленьких и одно большое сломанных перьев. Видимо, те повредились в полёте, или были уже негодны находиться в оперении. Диаваль сразу сообщил об этом: — Госпожа… Та озадаченно обернулась, бросив взгляд на мужчину и повернув голову. -Тут, у вас несколько перьев… Сломаны. — робко сказал Диаваль. Та облегчённо выдохнула, поскольку уже успела подумать, что произошло что-то серьёзное: — Фу, боже, Диаваль! Умеешь ты нагонять тревогу по пустякам! За шестнадцать лет можно забыть не только про линьку и чистку перьев, хотя спасибо, сейчас же и займусь этим. — Она бросила взгляд на свои большие крылья за спиной, и, приметив самое ужасно торчащее перо, легко вытащила его из верхнего слоя оперения: оно было уже выдернуто, просто застряло среди других перьев. Малефисента старалась не грубить никому, поскольку теперь, когда она обрела добрых друзей вокруг себя, снова не хотела остаться одна. Теребя небольшое чёрное перо в руках, она разглядывала в далеке вересковые топи, которые вновь покрылись солнцем… Солнце клонилось к закату, топи постепенно готовились ко сну. Все разложились по своим местам, а Малефисента только вернулась на высокий холм, где жила неподалеку от гнезда Диаваля. Он уже отвернулся от красного солнца и спал, немного похрапывая. Бросив на него взгляд, четкие контуры уголков губ феи поднялись в улыбке, а затем та прошла к своему, уже украшенному дереву и принялась разглядывать свой гамак. Он был таким же, как прежде, только теперь его окружали цветы. Недолго думая Малефисента подвинула рукой несколько цветов, которые застилали гамак и готовилась ко сну. Она плотно сложила за спину одно крыло, а вторым укрыла себя, вместо одеяла. Будучи немало уставшей, она сразу погрузилась в сон…      Видимо выспаться сегодня ей не суждено…

***

Во сне Малефисента просыпается от тихих криков, от звука шипения раскалённого железа в ушах, от мощных взрывов. Лежит на маленьком пепельно-сером островке, лежит на холодной серой траве, вокруг ничего, кроме воды… Обездвиженная холодная вода… Малефисента встала, осмотрелась по сторонам: вокруг одна вода, окутанная в пепельном тумане. Было холодно, настолько, что можно было умереть от обморожения. Облачко пара рассеивалось около рта волшебницы. Фея прижала руки к груди, собрав кулак в кулак. Она вся дрожала от холода, постоянно оглядывалась, словно хотела найти кого-нибудь. Каждый босоногий шаг — давал знать о холоде и заставлял Малефисенту всё больше дрожать, прижимая крылья к плечам, чтобы хоть как-то согреться. Подойдя к воде и тяжело вздохнув, волшебница легонько опустила голую ногу на поверхность воды, и ту потянуло ко дну. По ощущениям, вода явно была теплее, чем температура воздуха вокруг. Вдруг резко проявился шум в ушах. Скорее всего это было смесью разных звуков. Малефисента вынула ногу из воды и через мгновение её руки уже были прижаты к ушам, усердно пытаясь заглушить этот ужасный звук. Две-три секунды и фея уже сидит на коленях, буквально умоляя своим криком кого-то остановить всё, что происходит. Боги услышали её мольбу… Вдруг, звук резко «убежал» назад и продолжал оставаться там. Открыв глаза, Малефисента осторожно убрала руки и посмотрела туда, откуда исходил звук. Её удивлению нет предела: пепельный туман потихоньку начал рассеиваться, проявляя человеческую фигуру. Крылатую фигуру… Фея подскочила с колен, а когда добежала до края острова, снова опустила ногу в воду: она стала значительно горячее, и теперь плотно стояла на поверхности. Словно та могла ходить по воде. Недолго думая, она резко побежала к силуэту, тяжело вздыхая. Вода не отдавала брызги, а медленно распространялись лишь круги касаний босых ног. Силуэт приближается… Ещё пара шагов, и фея стояла перед ним. Глаза её распахнулись от увиденного, а голос издал протяжный стон. А увидела она… Себя… Перед ней стоит она же, но в рваном платье, лоскуты держались на коже, словно прилипли к ней, глаза сияли оранжевой яростью, вокруг них размыты тени. Юбка спускалась по разрезам, концы волочились в крови. Смотря в глаза Малефисенте, мираж эхом произнесла: «Число «твоих» родственных душ Сможет умножиться в разы, Если одному из них Позволишь ты себя спасти… Обретя часть своего счастья — Ты подвергнешь его смерти, Пустое пространство в твоём сердце Заполнится его душой… Ты не обретёшь покой, Пока не спасёшь свою любовь, В пух и прах при этом Пожертвовав само собой… Безу́держная ярость Оставит наконец тебя, Когда переродившись Откроешь собственное «Я»…» Мираж разговаривала какими-то загадками! Малефисенте захотелось схватить мираж за плечи, но за мгновение до этого она резко осыпалась, оставляя за собой лишь прах… Когтистые бледные руки застыли на том месте, где находились оголённые плечи миража. Она перевела взгляд на воду: фея до сих пор могла стоять на ней, а вот прах погрузился вглубь… Постепенно проявлялся звонкий напев. Секунда — и Малефисенте ничего не оставалось, только как открыть глаза. Перед ней стоял Диаваль. Снова напряжённый. — Госпожа, вам нездоровится? Вы охвачены дрожью, как я вижу… — Нет, ничего, Диаваль. Иди спать, а то будешь сонный весь день. — фея выдохнула и специально перевернулась на другой бок, чтобы взгляд вёл на пустоши. Хотя в поле зрения уже не было Диаваля, её тревожили те слова, которые навязала ей во сне-кошмаре потрёпанная мираж… Что значили её слова? Почему она должна попасть в беду, чтобы её кто-то спас? Что за «родственные души» в конце концов? … Снова, отогнав прочие мысли, Малефисента тяжело выдохнула, и когда закрыла глаза — сразу заснула, не желая думать о всяких там миражах…