Меж двух огней

Вокруг слышались крики людей. Эва резко обернулась, увидев, как её комната, объятая беспощадным огнём, пылала. Под ногами тлели ковры, покрытые красным пеплом. В ушах звенело. С каждой минутой звуки в Цитадели становились неразличимее, а её стены и крыши разрушались – одна за одной, открывая вид на оранжевое небо. Страх поглотил её. Всё вокруг неё рушилось, взрывалось, звенело, а завеса пламени, извиваясь и пританцовывая, неспешно, точь-в-точь охотник за добычей, подступало к ней. Эва сделала шаг назад, обхватила себя руками в попытке защититься. Сердце в груди билось загнанным зверем, а глаза отчаянно искали спасения. Среди фантасмагории звуков отчётливо слышался один и тот же: − Ме-рен-сет… И так несколько раз. Эвтида стремительно обернулась на зов, меньше всего ожидала его услышать. Этот звук окружал, как и пламя, не давал выбраться. - Ме-рен-сет… Она посмотрела вперёд. В огне показался огромный волчий силуэт. Он стоял в паре метров от неё, с лёгким оскалом, а глаза не выражали ни единой эмоции. − Что тебе нужно, вестник?! − Ты… Волк сделал шаг, и его голова и передние лапы показались из-за пламени. Оно не причиняло ему никакого вреда. Повеяло жаром, исходившим от зверя. Взгляд пронзительных красных глаз был обращён точно к ней. Эвтида замерла, с ужасом почувствовав, как оцепенело тело, и вновь отвратительный холодок страха пробежал вдоль спины, лишив её воли. Красноглазый приблизился на расстояние шага. Его горячее дыхание вырывалось с хрипом из носовых впадин, а Эва следила за ним расширившимися от ужаса глазами. − Слушай меня и запоминай, − вкрадчиво вещал зверь. − Запоминай и выполняй. Делай, как я говорю. Подчиняйся… Замри и слушай его! − внезапно скомандовал он. Эва хотела было дёрнуться, но лишь слабо застонала. Она не мигая уставилась в глаза волка, в то время как пламя полностью обогнуло их. Поселившийся в ней страх мешал думать, и, прежде чем Эва успела понять, что произошло, она тут же окаменела, превратившись в неподвижную куклу, которая могла только смотреть и слушать… И испытывать боль. Последняя мысль испугала её, но в этот миг вновь зазвучал завораживающий сиплый шёпот. − Тебе понадобятся все твои знания… некромантии… − Волк сдержанно рассмеялся, выразительно, и эхо старательно подхватило смех, усилило его и разнесло поверх остальных страшных звуков, − но для начала… освободи меня… а я помогу тебе. И тогда зверь разжал челюсти. В следующий миг он сделал последний шаг, и его острые клыки сомкнулись на её нежной шее. Сначала она не почувствовала ничего, кроме огненного жара, но, стоило ей отвести взгляд, как пронзительная боль скрутила её. Ни звука не сорвалось с её губ, хотя Эве почудилось, что она зашлась нечеловеческим криком, в то время как волк неестественно широко улыбнулся, а после сжал зубы сильнее. Между ними вспыхнуло пламя. … И Эва резко села в кровати, стараясь отдышаться и оглядеть комнату. Она закашлялась. Спина насквозь промокла. Руки сильно дрожали, а сердце билось где-то в горле. Глаза привыкли к темноте, и Эва с трудом осознала, что ей приснился кошмар. Никакого пожара и разрушений не было. Вокруг тишина, покой. Она всё также находилась в одних из покоев в Цитадели. Разместить её там, распорядился эпистат, пожелав ей для начала окрепнуть, и только потом вернуться к их разговору. Эва обхватила себя руками за плечи, тяжело дыша и раскачиваясь вперёд-назад, стараясь успокоиться после приснившегося кошмара. В спальне она оказалась не одна. Невольно дёрнулась, когда тёплая, заботливая ладонь легла ей на лоб. Она прижалась сильнее к Ливию, чтобы почувствовать себя в безопасности. Последние несколько дней лекарь не отходил от её покоев, давая нужные отвары, чтобы вернуть ей силы и здоровье. И, как ни странно, они действовали. Эва полностью вернулась к жизни, не считая ночных кошмаров. Эва посмотрела на Ливия. Он стоял рядом, выглядев при этом чем-то обеспокоенным. − Тебе что-то приснилось? − Пожар, - на одном дыхании произнесла она. – Пройдёт. − Лукавишь, подруга, − он покачал головой. – Расскажи, и кошмар развеется. − Пожар и разрушения вокруг. Эва решила умолчать о страшном волке. Она вскочила с кровати, вынудив Ливия отступить назад, чтобы не столкнуться лбами. Ей просто нужно выплеснуть страх. И сейчас тот постепенно рассеивался, стоило кому-то оказаться рядом. − Как ты здесь оказался? – решила сменить тему. − Проходил мимо, услышал твои крики. − Который час? − Пол луны прошло. Ещё рано. Ложись. − А почему ты не спишь в такое время? − Всё думаю и работаю над тем, как победить чёрную хворь. − Ливий, эпистат намеренно воззвал к тебе? − Да. Но я всё равно отправился бы в Мемфис, узнай раньше, что ты оказалась схваченной охотниками. Я не могу бросить тебя в беде. Эва нарочно не смотрела в глаза Ливию. Она прекрасно знала, что увидела бы в них укор. Больше он не пожелал говорить с ней. Как только звук его шагов смолк в коридоре, она безвольно опустилась на постель и закрыла лицо руками.

***

Накануне ночью ей всё-таки удалось совладать со своими кошмарами. Сейчас Эвтида внимательно изучала Амена, пока тот сидел за столом в своём кабинете. Даже в теплом отсвете факелов он казался слишком бледным. Кончики ресниц чуть подрагивали от лёгкого дыхания, которое приятно пощекотало бы руку, дотронься она до его подбородка. Эва невольно опустила взгляд ниже и едва удержалась, чтобы осторожно не провести пальцем по красному следу на его шее, словно извиняясь за приставленный кончик меча, приведший к таким едва заметным последствиям. В свою очередь эпистат старательно делал вид, будто не замечал её взгляда, искал что-то в свитках. Не сказать, что после недавней ситуации в приёмном зале их отношения сильно поменялись. Эва и вовсе вела себя так, словно ничего не произошло, и она не пыталась его убить.   − Хочешь что-то сказать мне? − негромко поинтересовался Амен, но от свитков не отвлёкся. К тому же в некоторых что-то записывал. Вначале почему-то захотелось съязвить, но Эва передумала и просто ответила: − Да. − И о чём же? – Амен, наконец, посмотрел на неё так учтиво, словно готов был выслушать. − О том разговоре… − Эва попыталась правильно подобрать слова, − когда ты поставил меня перед выбором. Я выбрала жизнь. Поэтому слушаю, что ты попросишь взамен. − Как бы мне не хотелось этого признавать, ты единственная шезму, кому я могу поведать об этом. − Даже главному жрецу не можешь? − Не могу. − Почему мне тогда можешь? − Всему своё время. У меня много работы. − Раз много работы, зачем тогда попросил привести меня сюда? В этот кабинет? Амен загадочно улыбнулся и вернулся к своим записям. В конечном итоге, не выдержав давящей тишины, вознегодовав от безразличия в нём, Эва поднялась на ноги и ушла за соседние двери, сама ещё не понимая куда. Хотелось в отместку насолить эпистату. Пройдя одно практически пустое помещение, она оказалась в следующем и… замерла от немого восхищения. Перед ней была терма. − О, Исфет… Весьма немаленькая по объёму ёмкость, покрытая отшлифованными, притертыми между собой плитами из камня, и полностью заполненная чистой водой притягивала взгляд. На стенках рукотворного водоёма можно было разглядеть рисунки художников, изображающих богов и богинь. Как же она любила воду. Вода − источник жизни, природная стихия, и колыбель мироздания. Для обычных жителей такая роскошь слыла редкостью. Дорогие сооружения могли позволить себе только представители царских династий и богатые вельможи, каким и являлся Амен. За спиной кто-то остановился. − Несмотря на то, что ты пережила, дерзости у тебя не отнять. Видят Боги, я был очень терпелив к тебе, − недовольно произнёс Амен, сложив руки на груди. – Боишься, но упрямишься.  Глупая. Не подобающе себя ведёшь. − Серьёзно, господин? – Эва иронично выгнула брови и с усмешкой хохотнула. Она не знала, откуда появилась в ней смелость. Возможно, всему виной её вспыльчивость. Сначала делала, а потом думала. – Не подобающе? Так может мне в ногах у тебя валяться? Я лишь спросила, что в оплату ты попросишь? Но проигнорировал. А раз проигнорировал, не видать тебе моего расположения! Гордо произнесла и лишь после поняла, что именно и кому это сказала. Но отступать было поздно. − Жизнь тебя ничему не учит, – в тишине термы его голос прозвучал слишком мягко. Не смотря на дрожь в теле, ей захотелось огрызнуться, и она гордо вскинула голову, готовая высказаться, но пронзительные голубые глаза заставили воздержаться от очередного необдуманного поступка. В её взгляде не промелькнуло ни капли сожаления. Эва даже возмутиться не успела, как её жёстко схватили за шею, чуть склонив и заставив сделать шаг вперёд. − Исфет! – только и успела вскрикнуть она прежде, чем полетела в воду. С жадным вдохом Эва вынырнула из воды, мокрыми пальцами попыталась схватиться за бортик, но Амен оказался уже рядом и, положив ладонь на её затылок, с силой погрузил обратно в воду. «Подчиняйся… Замри и слушай его!» − в голову ворвался вкрадчивый голос волка. В долю секунды перед глазами пронеслась вся её недолгая, но такая опасная и полная приключений жизнь. Она вспомнила свою семью и детство, проведенное в Гермополе. И воспоминания о той поре, когда она беспечно гонялась с её названным братом Исманом и со сверстниками, заставили сердце замереть. Исман! Эта мысль заставила её очнуться. Эва в неистовстве забилась под водой, чувствуя, что теряет последние крупицы самообладания, а потом вдруг выгнулась дугой, словно натянутая тетива охотничьего лука. В порыве страха она закричала, только вот изо рта вырывались пузыри. Она старалась сбросить с себя руку, но Амен держал крепко. «Накажут. Если не согласишься», - продолжал голос. Вода обжигала лёгкие, будто яд заполнял их изнутри. Дышать стало нечем, и Эва сильнее задёргалась, боролась за жизнь. Пиналась. Царапалась. Пыталась укусить. Но вскоре почувствовала, как сознание начало покидать её. С каждой секундой Эвтида слабела. Мир перед глазами закружился. Размытый водой белый облик эпистата поплыл, и Эва едва не погрузилась в спасительное небытие, избавившее бы её от мучений. «Ме-рен-сет…» - не утихало в ушах, вопреки тому, что их заложило от воды. «Делай, как я говорю». И Эва послушалась. Уже второй раз. Её отпустили только тогда, когда она перестала сопротивляться. Эвтида неистово вынырнула и сделала долгожданный глоток воздуха, затем закашлялась. И расчихалась. Её била крупная дрожь. Осознание близкой смерти в миг стёрло всю спесь. Эва со злостью посмотрела на стоявшего рядом с ней эпистата. Тот тоже был мокрым, капли сбегали по его крепкому, подобно божеству, телу, очерчивали. Его глаза на миг сверкнули алым цветом, с едва уловимой вспышкой превосходства. Намотав на руку её мокрые волосы, чтобы Эвтида не смогла отвернуться, Амен неспешно, словно играючи, склонился к её лицу. Медленно выдохнул.  В такие моменты он умел вовремя остановиться, но в случае с Эвтидой он не научился до конца сопротивляться этой их демонической страсти. Против воли их губы едва разомкнулись, поддавшись на встречу горячему дыханию, но, едва не коснувшись друг друга, замерли. Амен и Эва будто плавились рядом, их тела казались непривычно жаркими, наливались странной энергией, словно желая впитать друг у друга. Они совершенно выпали из реальности. Время, казалось, остановилось, но что-то вырвало Эвтиду из этого гипнотического дурмана, и она, выгнувшись, попыталась оттолкнуть Амена от себя. Вышло слабо. − Теперь ты поняла, что такое послушание? – Амен вздёрнул бровь, но отпустил её. − Ты меня чуть не утопил, по-твоему, это послушание? − Но ты жива. − Потому что нужна тебе, − Эвтида гневно смотрела на него снизу-вверх, встала впритык, да так, что касалась его своей часто вздымающейся грудью. Вот, зверь! Она чуть не оттолкнула его ещё раз, но Амен с силой прижал свои ладони к её бедрам, словно пытаясь унять в ней дрожь. Он гладил их, будто жалел, ласкал, а она в свою очередь, не смотря на противоречивые чувства к нему, ощущала себя маленьким несправедливо обиженным ребенком, благодаря незримых богов за то, что осталась в живых. Зато душа болела нестерпимо. Память жгло калёным железом, и Эвтида чувствовала, что долго не выдержит. Вот так стоять перед ним. Промокшая насквозь, позволяющая после грубости ласки. «Вот видишь, согласилась», − услужливо подсказал волчий голос. И тут Эвтида словно проснулась. Она сбросила с себя его руки и отступила на несколько шагов. − Знаешь… − холодно заметил он, чем обескуражил её. − Ты даже представить себе не можешь, как порой мне хочется перерезать тебе горло, пока твоё хриплое дыхание не прекратится, а сердце не умолкнет навсегда. Но… пока что не могу сделать этого. Так что имей ввиду. − Ох, и почему я остановилась?! Тебя следовало убить ещё тогда! − Так почему не убила? Почему не воспользовалась клинком? Специально для тебя оставил. − Я… - Эва запнулась, но собралась с мыслями и ответила: − Я не убийца. Их разговор больше походил на бесполезный бой, в котором, казалось, победителя никогда не наступит. Амен едва закатил глаза, а потом выбрался из воды. Эва не надеялась на его помощь, но ухватилась за сильную руку, стоило ему только протянуть. Ради своей жизни она может посидеть и послушать его молча. Так и быть. Урок уяснила. Вестник оказался прав… Стоило слушаться. Пожалуй, пока что она ничего не потеряет, если немного побудет вежливой и понимающей с ним. Она пошла следом за эпистатом, съедая его широкую спину недовольным взглядом. Нападение было неожиданным для неё. Привыкшая поддразнивать, но при этом ничего не получать в ответ, она не ожидала от него такого искреннего гнева. По сути, почти позабыла, каким жестоким он был, так что ей следовало быть осторожной.