Lapsum

«…Аарон простёр руку свою с жезлом своим и ударил в персть земную, и явились мошки на людях и на скоте. Вся персть земная сделалась мошками по всей земле Египетской. Старались также и волхвы чарами своими произвести мошек, но не могли. И были мошки на людях и на скоте. И сказали волхвы фараону: это перст Божий. Но сердце фараоново ожесточилось, и он не послушал их, как и говорил Господь. — Исх. 8:17-19» Запись третья. Эва, Эви, почему же все становится только хуже? Я бы мог конечно соврать и сказать, что не знаю, вот только болит еще сильнее. Ложью делу не поможешь, Сама говорила. Наступило время третьей кары. А Ты, Эва, Ты в Моей крови. Я до раздражения чувствую, как течешь по венам куда то вглубь. Да вот только проблема в том, что группы крови разные — не приживется. Вновь поневоле вспоминается Твой случай в детстве. А Ты кричишь, отбиться пытаешься; думаешь, как потом Исману объяснить новые ссадины, старые ведь расковыряны. С возвращением, Эме. хватитхватитхватитхватитхватитхватитхватитхватитхватит. мне больно. Не выдерживаю и бросаю на пол все папиросы, чернила, какие-то мази, ступы, травы, порошок. Так, подожди. По другую сторону двери чувствую тот насмешливый взгляд. Ранее такого не наблюдалось, но зараза к заразе, да? Действительно зараза, кто же еще мог поставить меня наблюдать твое состояние, мм? Обусловлено это тем, что я самый лучший лекарь на данный момент и видит Асклепий как я держался. Спускаюсь к Тебе и вижу неких Церберов. Снова иллюзии. Не спи, только не спи. Пожалуйста. Все-таки Церберов усмирять пришлось. Ступаю по влажному бетону и вспоминаю с к о л ь к о душ остались здесь в заточении, без возможности выхода. Надо бы запомнить. Осматриваясь, вижу как в углу забился человекоподобный скелет. Вижу сутулую спину, но когда во взор попадают р о д н ы е глаза что-то в голове щелкает. Отправили меня сюда с м о т р е т ь . Наверно, маленький Ливий, все детство мечтавший спасать людей, не мог бы подумать, н а с к о л ь к о это будет тяжело. Аккуратно осматриваю Твое тело и щупаю пульс. В сознании с неимоверной скоростью летят картинки язв. Делаю вид, что не понимаю к чему это. Знаешь, лучше бы они страшились за мозг, да вот вся суть заключается именно в э т о м . Но Ты сильная, Я верю. Не хочется потом Т в о е тело осматривать в п о с л е д н и й р а з . Чувствую Меня тошнит, столько не от запаха, сколько от гнетущей атмосферы. Смотрю Тебе в очи и глажу ладонь. Прости, но Мне стоит уйти. Глаза режет. Я вернусь, обещаю. Иду, но ком в горле остался и проходить не думает. Е щ е с у т к и а п о т о м п е р е м е н ы (е) Надо поспать. 1 2 3 Резко вздрагиваю и открываю глаза. Спешу записать буквы, запекшиеся на корке сознания. П Л У Т У С Что они с Тобой сделали. Ты стала как пыльный скелет обтянутый несвежей кожей, выдают это Твои глаза. Сознанием плаваешь где-то в формалине. Астрально. Оставив нам близнеца, плохо справляющегося с работой хотя бы существования. И я снова чувствую на себе тот взгляд. Да возрадуйся же ты, Вершитель судеб. Пустит иль нет? «Мы огибали круг сей в тишине, То говоря, чего здесь не намечу; Когда ж пришли, где сходят к глубине Там смертных враг встал Плутус нам навстречу.»