Ненавижу тебя, Лу Рид

      «Чёрт, Лу, не ту профессию ты выбрала. Не ту»       — Верно, —  ответил Марк. —  Кхм… Женат я тогда ещё не был, и у нас случались интимные связи. Регулярно.       «Как будто сейчас наличие жены тебя хоть как-то остановило»       Марк пристально вглядывался в лицо Рид.       «О чём ты думаешь? Ненавидишь меня?»       Лицо девушки было спокойным, но сосредоточенным. Инквизитор продолжил:       — Разумеется, мыслей о вероятном зачатии не возникало. Однако…       — Она забеременела, — тихим голосом перебила Рид.       — Верно. Стремясь обезопасить ребенка, она… покончила с собой.       Молчание. Глаза в глаза. Рид произнесла едва слышно:       — Сочувствую, месье Жонсьер.       — Не стоит, Рид. Это было давно.        «И ничего не значило для меня», – будто пытался сказать ей одними глазами Жонсьер.       «Расстроилась»       Марк бросил взгляд на свой пустой стакан, но подливать не стал.       Повисла пауза. Наверное, стоило что-то сказать, но Инквизитор не находил слов. Тягостное молчание нарушил Кей Стоун:              — Вы не первые, кому известно о детях у псиоников, однако, возможно, первые, кто, будучи вхож во властные структуры, пытается спасать. Позвольте, но зачем вам всё это, месье Мартен? — задал вопрос псионик.        В голосе Иво засквозила сила:       — Аколит Кей Стоун, я в семинарии давал точно такую же клятву, как и вы при вступлении в КС. До последней капли крови защищать человечество. Отныне его выживание для меня – наивысшая цель. Не создавать самому и удерживать иных от угроз существованию людей как вида всеми доступными способами. Там не было: «Если стану Приором, то иногда можно».       — Благодарю за пояснение, Приор, – ответил Стоун. Кажется, он был удовлетворён ответом.       — Итак, я считаю рассказанное достаточной демонстрацией доверия руководителя к подчинённым. А также – исчерпывающим вводом в курс дела. Сейчас от вас требуется осознание того, насколько хрупко мирное существование общества. Прежде чем что-то рушить, необходимо знать, как и что построить взамен.       Приор поднялся, двинувшись к выходу из кабинета:       — Марк, ни у кого не должно возникнуть сомнений, что ты продолжаешь расследование о покушении на меня.       — Я понял.       Приор покинул кабинет.       Лу произнесла:       — Я ждала, он всё же скажет, что именно собирается делать.       — Может, ещё спать уложит? – усмехнулся Жонсьер. – Вы не слишком ли высокого мнения о себе, мадемуазель Рид? Чтобы Приор отчитывался перед вами?       «Чёрт, Марк, да ты что, ревнуешь?»       — Впрочем, — Жонсьер проговорил мягче, — он никогда не рассказывает всего.       — Угу. Меньше знаем — меньше разболтаем на допросе.       Покачав головой и попрощавшись с псиониками, Марк пошёл в сторону выхода.       — Кей, ты не мог бы оставить нас с месье Жонсьером… на пару минут? – услышал он голос Рид и остановился.       Стоун смерил Жонсьера холодным взглядом и закрыл за собой дверь с обратной стороны.       Марк смотрел на Рид молча. Девушка – на него.       — Долго будем играть в гляделки? — Марк всё-таки начал первым. — У меня ещё много дел. Жена там устраивает государственный переворот — я должен поучаствовать, — зло усмехнулся он.       — Какого хрена ты злишься на меня? Не я виновата, что ты не умеешь выбирать женщин.              — Я знаю, Рид. Знаю.         Он нервно взъерошил волосы и устало посмотрел на неё:        — Только от этого не легче.       — Что значит… всё это. Для нас? — спросила она, как всегда, прямо. В лоб.       — Ты мне скажи.       — Ничего не изменилось.       — Всё изменилось, Рид. Чёрт возьми! Весь мир катится к чертям!       Он почувствовал неуверенное прикосновение руки Лу к своей ладони. Опустил взгляд на пальцы, которые вдруг переплелись с её. Стало легче. Стало теплее.       — Тебе нужно где-то переждать пару дней, — тихо начала она.— Может, ко мне?              — Не думаю, что это…       — А ты не думай, — перебила она.       Марк усмехнулся, будто сдаваясь.       — Хорошо. Я приеду.       Рид уехала первая. Марк заехал за вещами домой. Летиции дома не оказалось. Он взял самое необходимое, для пары дней «в командировке». Написал жене записку. Переоделся в гражданское: светлый джемпер и тёмные джинсы. Служебную машину взять не рискнул, пришлось вызвать такси.       Ощущения были странные. Он сейчас ехал домой к Лу. Она его ждёт. Это было необычно. Но так приятно. Внутри было какое-то тепло. Ощущение праздника, что ли.       Пришлось приплатить таксисту, так как он отказывался ехать в Термитник. Уже подходя к входной двери, он почувствовал чарующий запах свежеприготовленной еды.       Постучал.       В ответ – тишина.       Тут за дверью что-то грохнуло, и она наконец-то открылась. Рид была взлохмачена, чертыхаясь, она широко раскрыла дверь:       — Заходи!       Побежала обратно внутрь блока.       «Так необычно. Мы с Летицией обычно ели вне дома или заказывали еду из ресторана. Чтобы она готовила что-то самостоятельно — даже представить сложно»       Закрыв дверь, Марк с интересом разглядывал Лу.       — Не обольщайся, я не часто готовлю, — вдруг сказала она. — Не уверена, что будет съедобно.       — Извини, я не подумал, — тут же почувствовал неловкость Марк. — Надо было что-то купить по дороге или заказать. Я не часто… бываю в гостях. Давай закажу что-нибудь…       — Боишься, что отравлю? — вдруг, прищурившись, спросила девушка. — Валяй, заказывай. Какого чёрта я вообще расходовала продукты.       Инквизитор догадался, что девушка начинает ругаться, чувствуя себя неловко. Для него самого это всё было в новинку. Будто школьником пришёл в новый класс.       Он едва слышно подошёл к девушке сзади, пока она ожесточённо резала, по-видимому, салат, и осторожно обнял её. Сначала она вся подобралась. Но несколько секунд спустя её плечи расслабленно опустились.       Тихо прошептал в самое ухо:       — Всё хорошо, Рид.       Едва слышный выдох. Марк почувствовал прикосновение горячих рук девушки к своим.       «Рид в твоих объятьях. Почему это кажется таким... правильным?»       Инквизитор закрыл глаза, вдыхая в себя запах сочных, пьянящих мандаринок. Сам не заметил, как стал зарываться в её волосы, стремясь вдохнуть как можно больше. Тем самым рассмешив девушку щекоткой.       Она повернулась с лёгкой улыбкой на губах. Марк медленно обнял её лицо своими ладонями, будто давая девушке возможность передумать. Но она уверенно смотрела в его глаза. И он поцеловал её мягко. Нежно. Невесомо.       Затем отстранился.       — Я заехал ненадолго.       По лицу Рид он видел, что ей не терпится сказать какую-нибудь очередную гадость.       — Звонил Приор. В Инквизиции меня ждут два очаровательных сотрудника, готовых защищать мои честь, достоинство и жизнь, — мягко произнёс он, ласково поглаживая пальцем щёку девушки.       Лу разочарованно вздохнула.       — Я бы очень хотел, чтобы одним из них была ты, но увы, Иво не любит делиться, — продолжил тихо, отметив, как Лу прикрыла глаза от удовольствия от его этих мягких ласк.       Он легко касался её шеи. Ключицы…       — Я бы очень хотел остаться тут, с тобой, Лу, – сказал он, смотря прямо в открывшиеся глаза девушки.       — Тогда давай есть, зря я, что ли, столько продуктов перевела, — улыбаясь, ответила Лу.       Её щёки немного заалели, и она отправилась доставать и расставлять тарелки.       «Ты такая смешная, Рид. Такая… Рид», – в душе Марка что-то перевернулось. Но он уже давно не обращал внимания.       «С этой девчонкой постоянно какая-то чертовщина происходит», – с улыбкой подумал он.       Ужин удался. Даже слегка подгоревшие кабачки были особенно вкусны. Рид что-то неловко рассказывала. Например, про то, как её мама вяжет отличные вещи. Хотя в детстве её розовая вязаная кофточка была для Лу сущим наказанием. Буквально пару дней назад, с подачи девушки, она арендовала небольшой закуток в торговом центре «Вавилон». Начала с малого, но уже имелся определённый успех.        Жонсьер тоже пытался вспомнить что-то нейтральное, не касающееся пыток или расследований. В конце концов, тема детства оказалась самой безопасной. И Марк наконец узнал историю появления цветочного шлема у Рид:              — Я, в общем, мелкая ещё была. А у нас в деревне детская площадка. На ней мотоцикл соорудили… из покрышек такой. Он мне очень нравился, однако почти постоянно был занят. За право играть на «недевчоночьей» игрушке порой приходилось драться с мальчишками. И я дралась. — Лу усмехнулась. — Было больно, очень. И страшно. Но оно того стоило. Сидя в резиновом седле и держась за руль, я представляла, как еду куда-то… Неважно куда. Лишь бы подальше от однообразия и уныния Ле Лож. Туда, куда решу сама. Тогда, когда мне захочется.       Лу помолчала немного, а Марк почувствовал необъяснимое желание взять её за руку. Подбодрить, что ли. Он почти невесомо коснулся её руки, она благодарно улыбнулась в ответ. Их пальцы переплелись, и девушка продолжила рассказ:       — Мать не понимала. А отец знал, насколько это было важно для меня. Знал, что я дерусь не за игрушку, а за минуты свободы. И вот в один из дней он принёс мне его. Мотоциклетный шлем. Настоящий, не детский. Помню, как сейчас, его слова: «Не потеряй, во-первых, любому байкеру нужен шлем. Во-вторых, другие ребята будут уступать тебе мотоцикл, если дашь им поносить.» Все завидовали и находили его статусным и классным. Так что зря ты так возмущался. Все мальчишки Ле Лож были мои, стоило им только увидеть меня со шлемом в руке, — усмехнулась она под конец.       — Уверен, я бы тоже не устоял, — улыбнулся мягко Марк.              И почувствовал… благодарность. Будто тот одолженный шлем был чем-то бо́льшим, чем часть экипировки. Был частью жизни Лу, которым она поделилась с ним.        Ещё некоторое время они разговаривали, и Инквизитору казалось, что он готов вот так всегда. Сидеть с Рид на самой обычной кухне. Есть самую обычную еду. Держать её за руку, слушать истории, нежно рисуя на её кистях разнообразные узоры. Наблюдать за тем, как её эмоции сменяют друг друга. Грусть, радость, возмущение… Её улыбка… Её смех… Вот как сейчас — всегда.       На прощание он целомудренно поцеловал её в щеку.       Рид усмехнулась и покачала головой.              — Не так быстро, — услышал он, уже потянувшись к двери.       Она резко развернула его к себе и впилась в его губы. От неожиданности Марк завалился на дверь спиной, ловя при этом льнувшую к нему девушку. Их поцелуй был долгий. Страстный. Горячий. Обещающий.              — Вот теперь конец, — довольно сказала Лу.              — Это только начало, – с лёгкой улыбкой на губах ответил Марк.       И вышел за дверь, пока ещё оставались силы. Пока ещё оставалась воля. Как глупый мальчишка, он спустился к машине, всё время улыбаясь. Обернулся, прежде чем сесть в транспорт. Рид стояла у окна.       «Как же я тебя…,  Рид», – ухмыляясь, он сел в машину и поехал в Инквизицию.       …        Несколько дней спустя Марк сидел на диванчике в ожидании Приора, когда в приёмную зашла Лу. Все эти дни они практически не общались. Марк исполнял роль примерного мужа, а Рид — работала. Взаимный кивок при встрече, её едва мелькнувшая улыбка на лице.       «Нет, Рид, с этим надо что-то делать. Ты же совершенно не умеешь скрывать свои эмоции», — подумал Марк, а сам почувствовал, как что-то ёкнуло в груди в ответ на эту улыбку.       Марк заметил, как её внимание привлёк работающий телевизор. Это был новостной канал:       — … о количестве жертв не сообщается. По заявлению полиции, беспорядки в этой части города продолжаются. Столкновение с силами правопорядка носят массовый, стихийный характер. В сети появляются всё новые кадры, на которых видны разбитые машины, витрины магазинов и иные случаи вандализма.       Лу ошарашенно смотрела в телевизор. Внезапно со студийных новостей репортаж перешёл на прямой эфир с улицы. Всё полыхало, вокруг – огонь, пламя, люди в панике бегут в разные стороны. Послышался голос журналиста:       — Около пяти минут назад торговый центр «Вавилон» подвергся террористической атаке. Прогремело три взрыва, которые превратили весь первый этаж в руины. Опорные балки не выдержали и рухнули, погребая несколько сотен людей заживо. Проводится срочная эвакуация, несколько сотен людей всё ещё находятся на верхних этажах…       — Мама… — в ужасе прошептала Лу и выбежала обратно за двери. Марк вспомнил, что совсем недавно она рассказывала о том, что её мать арендовала в этом торговом центре несколько квадратных метров.       «Твою мать!»