Ненавижу тебя, Лу Рид

      Закрыв глаза, Марк тут же увидел Рид.       «Спит? Или не спит?»             Жонсьер нервно повернулся на другой бок.       «Какая тебе, к чёрту, разница, Марк?! Спи уже!»       Сон не шёл.       «А может, читает? Или переписывается с какими-нибудь друзьями? Другом?»       На этом месте разум Инквизитора споткнулся. Раньше ему в голову совершенно не приходила мысль, что у Рид может быть… друг. Любовник.       Перед глазами Марка тут же появилась картинка того, как обнажённая Рид сгорает от желания в объятьях другого мужчины. Как громко стонет, не сумев сдержаться. Как цепляется ногтями за его спину, оставляя красные полосы.              «Чёртова, чёртова Рид!»       Жонсьер раздражённо лег на спину и скрестил руки на груди.       «Конечно, у неё есть друг. А у тебя есть жена, её имя – Летиция»       Как-то сразу у них с Летицией повелось так, что у каждого была своя комната. Жонсьер много работал, в том числе из дома, иногда плохо спал и уходил/возвращался в совершенное разное время суток. И исходя из лучших побуждений, они договорились о том, что спать будут раздельно. Чаще всего Инквизитор заходил к Летиции, иногда наоборот.       Но когда ему удавалось застать свою жену спящей, её голова всегда прямо покоилась на подушке. Волосы были аккуратно собраны. А руки лежали вдоль тела, как на уроке благородных девиц.       Никаких разметавшихся по подушке волос, никаких оголённых бёдер.        «Рид наверняка спит в беспорядке. И с пистолетом под подушкой», – усмехнулся Марк.       Почувствовав запах гари, он подумал, что кто-то из ребят решил покурить прямо в комнате:       «Вообще охренели, завтра устрою всем выволочку»        Но запах всё усиливался.       Марк приоткрыл глаза: парни спят. Адреналин резко разогнал кровь Инквизитора, он подскочил и начал расталкивать задремавших парней.       — Подъём! Пожар! Встаём, быстро!       Жонсьер подлетел к двери, но замок не работал.       — Твою мать!       Вдруг сердце сжалось ледяным капканом.       «Рид!»       Он подбежал к соседней стене и начал долбить по ней что есть мочи. Пульс стал настолько частым, что вызывал боль в груди. В ответ – только тишина и едва слышные чертыхания охраны за спиной.       — Рид! Твою мать, Рид!       Тут же крикнул уже собравшимся охранникам:        — Выбивайте двери!              Жонсьер попытался сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, но лёгкие моментально выплюнули смог, что попал внутрь. Задыхаясь от кашля, он снова предпринял попытку дозваться до псионички:       — Рид!       По комнате плыл чёрный едкий дым. За окном дрожали рыжие отсветы огня.       Из-за стены послышалось приглушённое:       — Я здесь!       — Выбирайтесь! Живее! Мы горим!       «Слава Единому, жива!»       Нехорошо заскрипел, прогибаясь, потолок. Дышать стало невозможно.              — Да размозжи ты этот чёртов замок, Фарук!       Замок разнесло автоматной очередью. Марк и сопровождавшие его бойцы выскочили из комнаты.       Одновременно с этим, кашляя, девушка на четвереньках выползла в коридор.       «Жива…»       Жонсьер внезапно почувствовал, как напряжение внутри отпускает его. Он прикрыл глаза, чтобы справиться с нахлынувшими ни к месту эмоциями. Открывая их через несколько секунд, он был собран и сосредоточен. Сжатые в тонкую линию губы транслировали едва сдерживаемый гнев.       Рид отключилась.       Марк, упав перед девушкой на колени, пытался нащупать пульс.       Всё вокруг заполонил дым, дышать было невозможно.       «Чёрт, Рид, Инквизитор перед тобой на коленях, а ты даже не съязвишь что-нибудь в своём стиле»       Есть! Пульс слабый, но ещё стабильный.       «Такими темпами мне придётся пойти на курсы первой помощи»       — Фарук, пробивай нам путь на выход!       — Ты! — крикнул он второму охраннику, — помогай тащить!       Вместе они подхватили Рид под руки и потащили вслед за Фаруком. Где-то были завалы, где-то – двери, заблокированные замками. Девушка то приходила в себя, то отключалась. Вскоре они оказались на крошечном балконе. И спустились по водосточной трубе.       — Осторожнее! Уронишь псионичку — лично четвертую, — на грани сознания прошипел Марк парню, встречавшему их с земли.       Она лежала на траве и, скорчившись, пыталась не выплюнуть лёгкие. Рядом задыхался от кашля Фарук.       Жонсьер выглядел не лучше. Но не мог оторвать взгляда от девчонки. Сейчас она была перед ним такая… обычная. Измождённая…              Беспомощная.       Марк почувствовал, как в нём неуверенно пробивался росток иррационального желания:       Уберечь. Защитить.       «Ты же не грёбаный силовик, Марк! Вспомни, наконец, про свои обязанности!»       Жонсьер взял свою волю в кулак. И бросив последний взгляд на содрогавшуюся Рид, отправился искать Ромена. С разных сторон бежали люди: деревенские рабочие и, судя по форме, местные патрульные. Кто-то кричал, велел нести воды.       — Жюдит! Внутри!       Марк резко развернулся к дому и увидел в окне первого этажа мелькнувшую тень старушки…       За решёткой.       Затем он увидел, как Рид поднялась на колени, вытянула руки. Решётка на окне вздрогнула, заскрежетала.       Инквизитор заворожённо наблюдал за девушкой.       Псионичке не хватало сил. Она отчаянно закричала и усилила напор.       «Ты или грёбаная карьеристка, или отчаянная альтруистка, Рид!»       Марк крикнул стоявшим неподалёку мужикам:       — Идиоты! Помогите ей!       Тем временем несколько прутьев уже вывернуло из стены. Почти оторванная решётка упрямо держалась.       — Парни, ну-ка!       Кто-то из местных кинулся к дому. На бегу, стаскивая с себя одежду и обмотав ею руки, люди ухватились за металлические прутья.       Дёрнули! Выломали!       Вытащив Жюдит в полуобморочном состоянии, отволокли её подальше от пожара.        Рид упала на спину, кашляя, пытаясь надышаться.       Жонсьер со всей силы сжимал кулаки. Он смотрел на то, как пламя отбрасывало тени на лежащую недалеко девушку. Почти обнажённую.       На то, как плавные изгибы её тела соблазнительно выглядят на фоне зелёной травы в отсвете огня…               На то, как тени нежно скользят по телу девушки, будто лаская её..       «Марк, ты грёбаный извращенец!» - заскрежетав зубами, он наконец заставил себя посмотреть в другую сторону.       Наконец появился какой-то командир.       — Нам нужно тихое и спокойное место для работы, — Инквизитор перевёл на него тяжесть своего взгляда.       — Прошу за мной, — ответил тот.       Марк бросил последний взгляд на Рид и отправился за командиром.       …       Сидя за столом, девушка стирала с себя копоть принесённой кем-то из местных мокрой тряпкой.       — Как вы, Рид? — всё ещё хриплым голосом спросил Марк.       Вопрос вроде бы простой, а чтобы задать его, потребовались немалые силы. Будто спросил что-то личное. Буквально вытолкнул его из себя.       Она вяло кивнула. Безэмоционально ответила:       — Нормально. Высшее общество меня в разорванном платье уже видело. Теперь деревенские на меня в белье смотрят. Ещё и грязную… Что дальше, боюсь представить.       Марк сжимает переносицу и слегка щурится:       «Неужели тебя совсем не смущает то, что сидишь сейчас передо мной в одном белье, Рид?»       Он тут же вспомнил то, как девушка танцевала в клубе. Как осталась тогда в одном лифчике. Как он целовал её плечи, ключицы… Какой горячей она была тогда.       Во рту Инквизитора резко пересохло, и, откашлявшись, он сказал:       — Вы молодец. Спасли ту женщину.       — Угу, — просто ответила псионичка.       «Всё-таки ей неловко. Обычно она не столь немногословна. Предложи ей свой пиджак, Марк! Ты ведь уже делал это! Но тогда мы были вдвоем… Тут грёбаная деревня! Плевать, кто что подумает. Неужели тебе нравится смотреть на озябшую девушку? Кстати, не один ты сейчас имеешь возможность любоваться её прелестями!»       Жонсьер рявкнул куда-то в темноту:       — В конце концов, принесите что-нибудь накрыться! Мадемуазель должна попросить сама?!         «Трус!»       Они увидели приближающегося командира Виана.       — Месье Жонсьер…       Голос Инквизитора звучал угрожающе:       — Надеюсь, у вас есть объяснения?       Девушка подхватила сумку и пошла в поисках места, где можно было привести себя в порядок. Пока она отсутствовала, Жонсьер закончил разговор с ответственным за данный участок Периметра.       — Месье Ромен Виан полагает, что причиной возгорания стало короткое замыкание. Поэтому и замки не сработали, – поделился он с Рид по её возвращении. — Утверждает, что всё старое, о чём он неоднократно писал в город.       Рид, прищурившись, молча смотрела на Жонсьера.       Едва сдержав улыбку, Марк продолжил:       — Мадемуазель Рид, мы не можем этого исключать.       — Угу, – прозвучало ёмкое в ответ, всё с тем же скептичным взглядом.       — Я вечером взял с собой журналы с записями. Сидел, читал…       «Думал о вас…»       — Они тоже там остались?       — Именно.       — Месье Жонсьер, ну какое на хрен замыкание?       Марк ответил вопросом на вопрос:       — Как, находясь здесь, в глуши, участвовать в покушении в Нью-Пари?       Девушка пожала плечами.       Инквизитор продолжил:       — Завтра сами поедем за Периметр. Приглядимся к местным, оценим ландшафт.        Утром, вместе с командиром патруля и своими бойцами, выехали к Периметру.       Марк сидел на заднем сиденье, вместе с Рид. Он обратил внимание на то, как она жадно, с интересом разглядывает всё вокруг.       «Видно, что впервые тут. Эх, Рид, как мало ты ещё видела в своей жизни. Дальше интерната и Термитника, похоже, ничего»       Он улыбнулся про себя.       «Такая бравая, а совсем ещё девчонка»       Подъехав к периметру, они отметились на контрольно-пропускном пункте с тремя дежурными. Затем, выехав за его пределы, они увидели лес. Машину пришлось оставить на дороге.       Шедший впереди Инквизитор то и дело сверялся с картой. Боковым зрением Марк заметил, что Рид забралась на поваленное дерево и застыла.       «Заметила что-то?»       Несколько секунд спустя она пошатнулась, ловя равновесие, вытянула руку. Замерла, будто ухватившись за солнечный луч.       Жонсьер чуть было не подался вперёд, чтобы поймать её. И его это очень удивило и разозлило:       — Рид, хватит танцевать! Сломаете себе что-нибудь. Кто вас понесёт?       Девушка спрыгнула, подошла ближе.       — Ничего мы здесь не найдём.       Марк почувствовал, как его предплечья коснулась чья-то рука.       Рид сжала его локоть и потянула в сторону от компании. Против воли Марка, сердце его забилось чаще от столь невинного прикосновения.       Выбросив из своей головы неожиданное желание накрыть её руку своей, он зло прошипел:       — Что вы делаете?       Псионичка огрызнулась:       — Работаю.       Но от Марка не укрылось, как уголки её губ дрогнули в попытке сдержать улыбку.       «Чертовка»       Тем не менее, она продолжила совершенно будничным тоном:       — Месье Жонсьер, вы сможете проводить нас обратно к машине точно тем же маршрутом?       Инквизитор прищурился:       — К чему вы клоните, Рид?       — Как тот Поль угадал, где устраивать засаду? Даже имея карту, точно выйти на место встречи невозможно.       — Только если… — начал Марк.       — Ты прекрасно знаешь местность, — закончила за него Рид. — Поль бывал здесь. Не единожды. И отлично знал, когда и по какому маршруту пойдёт отряд.       — Пожар…       — Он здесь. Он живет или служит у Периметра. И, скорее всего, в Лаграсе.       Марк посмотрел на девушку иначе.       «Умна. Красива. Самоотверженна... Чёрт, Рид, как же ты меня бесишь!»       Рид с нажимом повторила:       — Тот, кто навёл убийц на патруль, прекрасно знает это лес. И более того, он знал, что в тот день патрульные уйдут далеко от своего участка. Ведь они двигались навстречу Полю, Фатиху и другим убийцам.       Кивнув, Марк хищно посмотрел на Рамена.       — Пожалуй, пора пообщаться с месье Вианом.       Они подошли к остальным. Инквизитор начал без предисловий, напирая:       — Что делали в лесу ваши патрульные в день исчезновения?       — Эм, патрулировали. Понятно же, как бы…       — Они пропали за пределами обозначенного им района.       — Откуда такая информация? Кто-то нашел тела или следы?       — Вас это не касается, месье Виан! – рявкнул Марк. — Повторяю. Почему ваши подчинённые патрулируют чужую территорию?       Рамен вскинул подбородок:       — Во-первых, при всем моём уважении, месье Инквизитор, я много лет служу в Корпусе и не имею ни одного нарекания. Попрошу голос на меня не повышать. Во-вторых, я их командир, потому всё, что с ними связано, меня касается напрямую. И в-третьих. Отвечаю – не знаю. Это был плановый рейд, из которого бойцы не вернулись. Где они пропали, до сих пор установить не удалось. Выполняя распоряжение Приора, мы разбили ближайший лес на квадраты и постепенно прочёсываем. Шаг за шагом. Подобные мероприятия требуют времени.       — Всё? – спокойно уточнил Марк.       – Всё, – ответил Рамен.       Жонсьер оскалился:       — Теперь слушай меня. Не сомневайся, я докопаюсь до правды, и тогда ответишь не только ты. Ответит весь твой участок. Не Периметр, а фантастическая дыра в другое измерение. Куда люди делись? Куда они ходили? После суда сядут все. Кроме тебя, разумеется. Я лично приложу усилия, и ты в самой глубокой шахте сгниёшь.       — Да что вы себе… – попытался возразить Ромен.       — Молчать! – перебил Инквизитор. Значит так. Возвращаемся в Лаграс. Вызываешь всех, кто сейчас не на пропускном пункте. Потом пишешь, кто где был этой ночью до пожара. По часам. Бумаги сгорели. Не беда, меня это не остановит. Напрягись и подними вторичные документы, когда кто в отпусках был – начисления из бухгалтерии. Болел – больничные листы. Брал выходные не по графику – заявления и просьбы.       — Как прикажете, – смирился Ромен.       На обратном пути все были молчаливы, ощущалась натянутость нервов, напряжение.       Местное отделение Корпуса было маленьким. Поскольку удовлетворяющих Жонсьера кабинетов не нашлось, допросы предстояло вести в столовой.       Рид смотрела в окно. Фарук прохаживался на улице. Второй их боец дежурил за дверью. Вдруг девушка проговорила: — Там, в лесу, жёстко вы с Раменом. По-другому не пробовали?       Марк вопросительно посмотрел на девушку.       Она продолжила довольно прямо:       — Не сразу людей бесить и вызывать отвращение.       «Выглядит немного наигранно, Рид»       Марк усмехнулся:       — Пробовал. Это менее эффективно. Меня интересует результат.       — Соизмеримость, обоснованность – нет?       «Эй, мы сейчас точно говорим про Рамена?»       Марк пронзительно вглядывался в лицо Рид, желая увидеть там ответ.       — Касательно первого — что вы предпочтёте: крик или удар? Задетые чувства и оскорблённое достоинство или вколотые наркотики?       — Кто-то вполне может выбрать физический дискомфорт, а не моральный.       «Значит, моральную боль ты не выносишь?»       — Выбрать? Нет, заявить о выборе. На самом же деле, уверяю, громкие слова о морали и гордость пропадают при первом же, простите, выбитом зубе. Исключения – это единицы.       Рид криво усмехнулась:       — Действительно, кто считает единицы?       Жонсьер не смутился, ответил спокойно:       — Никто. Единицы вынуждены жить в рамках большинства. Это всего лишь рациональный подход.       Марк смотрел в глаза псионичке прямо.       «Вспомнила наконец, кто я? Я ведь не мальчик-эмпатик, добрый и понимающий. Дознавателями не берут мальчиков-пацифистов, борющихся за мир во всём мире, Рид», – с какой-то грустью подумал Инквизитор. А вслух, не отрывая взгляда, сказал:       — Я готов отвечать за свои действия. А те, кто станут меня судить, пусть сперва вспомнят, благодаря чему и кому они вообще живы. Работая в охране Приора, вы услышите много разных историй о халатности или глупости. За каждой историей будет стоять чья-то жизнь, обстоятельства. Некоторых преступников даже сможете понять. Тем не менее вы будете знать точно, что я прав. Дав клятву – вы выбрали свою сторону – сторону человечества. Им не рискуют из-за сомнений в справедливости.       «Напоминай себе об этом почаще, Марк»       В дверь постучали.       — Войдите!       …       Марк провёл допрос Аристида Же. В довольно жёсткой форме, с пристрастием. Он замечал, какими взглядами одаривала его Рид, хотя она и пыталась скрывать свои эмоции. И Жонсьер давил всё сильнее, изощрённее, как бы говоря: «Да, я такой, полюбуйся мной во всей красе. Что, не нравится?»       Не выдержав морального давления, Же быстро рассказал всё, что знал и всё, что слышал. Рид недовольно поджимала губы, Марк злился. Злился на себя, злился на неё, злился на людей вокруг.       «Людей может призвать к порядку лишь страх перед смертью»       Затем Фарук сообщил, что командир Ромен заперся в своем кабинете. Псионичке пришлось выломать дверь, и они нашли командира мёртвым. Как выяснилось из записей наблюдения, Ромен связался с организатором и тот устранил командира. Дело передали Инквизитору, ответственному за данную территорию.       Марк был мрачен. Он вспомнил, кто он. Почувствовал вкус удовлетворения от того, что ниточка, наконец, натянулась, и он, как хищник, идёт по следу жертвы. Ему нравилась его работа. Ему нравилась его жизнь. И он никогда не задумывался, тем ли делом он занят.       Никогда до этого самого дня.       Пока они ехали обратно в инквизицию, Рид задремала. А Марк предался воспоминаниям:       … Они находились в кабинете почившего Рамена. Нужно было всё осмотреть, но аккуратно, чтобы не наследить самим. Марк бросил взгляд на растерянную девушку. Достал перчатки для осмотра.       — Разумеется, своих перчаток у вас нет. – Запнувшись на секунду, Инквизитор продолжил. — Возьмите мою. Голыми руками ничего не касайтесь.       Рид протянула руку за перчаткой. На пару секунд их пальцы коснулись друг друга.       Кожа девушки будто обожгла его, и Марк спешно отдёрнул руку.       Рид не показала вида, что заметила это движение. А может, и не заметила вовсе.       — Неожиданно, — проговорила она.       — Что? — нервно спросил Марк.       — Простите. Перчатки плотные, кожаные. Тепло же.       После секундной паузы Жонсьер пояснил:       — Я женатый человек. Приходить домой со сбитыми кулаками ни к чему. А работа порой вынуждает применять силу.       — Ясно.       Марк отметил, что девушке было не по себе. Но относилось ли это к его последней фразе или к обстоятельствам в целом, определить было сложно. Они продолжили изучать кабинет, как ни в чём не бывало…       … Жонсьер отдавал последние распоряжения оставшимся в лагере бойцам. Боковым зрением заметил, как к Рид направилась старушка Жюдит с двумя цветками в горшках. После короткого разговора, старушка ловко сунула в руки девушки один горшок.       Приблизившийся Инквизитор посмотрел на цветок в руках Рид. Ничего не спрашивая, сказал:       — Кроме женщин и детей, Матильда.       И под хохот Фарука забрался на заднее сиденье.       Рид в ответ улыбнулась.       В груди Жонсьера что-то ёкнуло.       «Чёрт, Рид! Я запрещаю тебе вот так улыбаться! Уж лучше бы пытки» ...       Марк задремал.       По приезде, сразу после получения отчёта, Мартен вызвал их обоих к себе.       Выслушав доклад Жонсьера, Приор ледяным тоном констатировал:       — Плохо. Вы не служители церкви, вы хулиганы-разорители старушек. Эта женщина там несколько поколений охраны кормила. Награду от Инквизиции имеет.       Марк опустил взгляд. Рид недоумённо спросила:       — Месье Приор, можно вопрос?       — Слушаю.       — Какое мы имеем к этому отношение?       «Ох, Рид. Лучше бы молчала»       Взгляд главы остался таким же строгим, властным и непроницаемым:       — Дом сгорел ровно в тот день, когда вы приехали.       Девушка продолжала гнуть своё:       — Но не мы же сожгли.       «Святая простота!»       — Вы допустили.       Иво перевёл взгляд на Жонсьера:       — Ты не предусмотрел. Подверг опасности себя, подчинённых, гражданское светское лицо. Пострадавшие есть, результата нет.       «Виноват, Иво»       Взгляд Мартена вернулся к Рид:       — Очень плохо. – Голос Приора давил. – Вверяя подобное дело своим сотрудникам я ожидал исключительного профессионализма. Расчётливости, тактики и продуманности действий, ответственности и высокой продуктивности. А не сумбура и решений по наитию.       Марк попытался перевести фокус на себя:       — Виноват, месье Приор. Вся ответственность на мне. Мадемуазель Рид ни при чем. Она оказывала всяческое содействие. Даже при осмотре тела.              Иво тяжелым взглядом придавил Жонсьера к полу. Создалось ощущение, что он сделал для себя какие-то выводы. Но вслух их, как обычно, не озвучил.       — Похвально. Однако поехала? Вызвалась? Значит, причастна. Оба депремированы. Марк, напишешь разбор своих ошибок и возможного их предотвращения.       — Слушаюсь, месье Приор.       — Свободен.       Жонсьер вышел из кабинета. Рид осталась наедине с Мартеном. Марк передёрнул плечами, как бы сбрасывая с себя ненужные мысли. И наконец отправился домой.       Открыв дверь магнитным ключом, он зашёл и сразу почувствовал запах жасмина.       «Видимо, Летиция недавно куда-то ушла»       Он быстро смыл с себя остатки прошедших двух суток. Лёг на кровать. Мыслей не было. Непривычная тишина. Не скрипят рядом кровати, не шумят машины.       «Никакого сопения и бурчания Рид рядом».       На этой скользнувшей мысли Марк, наконец, заснул. С едва заметной улыбкой на губах.       …       — Сегодня состоится открытие памятной стелы, посвящённой программе генетической безопасности, ты не забыл? — надевая серёжку, спросила Летиция. — Соберутся горожане, журналисты. Будут присутствовать первые лица Церкви. На открытии — сам Викарий. Потом – закрытый фуршет. За городом мы нечасто бываем, я планирую порисовать.       — Конечно, я помню, дорогая, — не отрываясь от документов, ответил Марк.       Летиция подошла к нему сзади, её прохладные пальцы слегка сжали его руку, лежавшую на столе.       Инквизитор мельком подумал:       «Никакого жара и мурашек. Неужели так было всегда?»       Поцеловав его в щёку, она произнесла:       — Я планирую заехать в салон, а затем за красками. Тебе что-нибудь нужно?       — Нет, благодарю, — он слегка сжал её пальцы в ответ. — Мой инквизиторский костюм всегда готов к разного рода мероприятиям.       — Как скажешь. Встретимся вечером. Не перетрудись. Нужно будет пробыть на мероприятии минимум до рассвета.       — Хорошо, я понял.       Летиция ушла. А Марк обхватил голову руками. Вдруг запах, который несколько долгих лет окружал его, стал раздражать.       «Не думать. Всё пройдет – и это тоже»       Он лёг на диван, закрыл глаза и провалился в беспокойный сон.       …       На открытие они прибыли, как и положено: чуть позже некоторых из гостей, но намного раньше Викария. Приор должен был приехать после отъезда Первого человека Церкви.        Летиция выглядела, как всегда, очень элегантно. То ли голубой с оттенками зелёного, то ли зелёный с оттенками голубого комбинезон. Изящный фиолетовый шарф, красиво оттеняющий её тёмную кожу. Ну и, конечно, причёска, отрицающая все законы физики.        Жонсьер с удовольствием вёл свою жену под руку. Раньше он всегда думал, что женщина рядом с ним должна быть подобна призу: красива, элегантна. Все её хотят – но принадлежит она только тебе.        Он замечал похотливые взгляды мужчин, провожавшие его жену. Но почему-то не чувствовал ничего, кроме гордости. Ни толики ревности.       «Может, ревность – это просто не для тебя, Марк?» – слишком самодовольно.       — Смотри-ка, дорогой. Месье Микаэль Монье. Пошли поздороваемся.       Марку ничего не оставалось, как холодно кивнуть Монье в знак приветствия. Хоть и в глубине души он бы с удовольствием прикопал его где-нибудь: хоть вот за этой палаткой.       «Ну, не так уж и глубоко, откровенно говоря», – с усмешкой подумал Инквизитор, незаметно для себя разминая пальцы.       Нет, он не ревновал Летицию. Он был уверен в ней так, как не был уверен в себе.       Но вспоминая те похабные взгляды, что Микаэль бросал на мадемуазель Рид, Инквизитор чувствовал, как в нём снова просыпается злость.       «Марк, он также, как и Бонифас Крофтон, хотя бы честен в своих желаниях», – вдруг мелькнула в нём ясная мысль. – «Можешь ли ты сказать то же самое о себе?»       Марк улыбнулся очередному подошедшему гостю. Слегка склонил голову набок и прищурил взгляд в попытке сохранить внутренний контроль.       «Это не ревность. Меня просто бесит, что вокруг какой-то девки из Термитника увиваются все, кому не лень!»       Жонсьер вновь почувствовал, что закипает. Извинившись, оставил жену в приятной компании, а сам отошёл к столикам с напитками. Взял тот, что не пах алкоголем и пригубил бокал. И слева от себя, за стенкой шатра, услышал разговор Ганса Гюлера в какой-то компании:       — Да, конечно! А как ты думаешь, почему эта Рид так быстро взлетела по карьерной лестнице? Когда она только устроилась в Корпус, я тут же предложил ей своё покровительство. Ну ты понимаешь, о чём я, да? — противно ухмыльнулся Гюлер. — А через некоторое время дала мне от ворот поворот. Видимо, нашла кормушку крупнее, да? — Он махнул в сторону Приора. — Но я не обиделся, мне было хорошо, тигрица в жизни — ласковая кошка в постели. Ей тоже, наверное, было не плохо. Каждый выживает как умеет….        Дальше Марк уже не слышал. Перед глазами всё поплыло.