Бегущие во мраке

-Мисс Грейнджер! - пронзительный визг, рикошетом ударился о стены, заставляя Гермиону обернуться. К ней сквозь сгустившуюся толпу студентов, как жаба, увязнувшая в болоте, с перекошенным кривой улыбкой лицом, пробиралось ядовито-розовое пятно Амбридж. Тёплая ладонь легла на плечо. Щеки коснулось дыхание с нотами дождя, квиддичной формы и пирогов с патокой. -Что министерской жабе от тебя понадобилось? – озвучил её мысли друг. Гермиона лишь пожала плечами, остановившись вместе с Гарри неподалёку от входа в Большой зал. Пробило время долгожданного праздничного ужина в честь Хэллоуина. Возмущённо сопя, к ним наконец-то выкатилась Амбридж. Розовый шерстяной ворот её платья, подобно кошкиному хвосту грозился перетянуть ей пульс, чему никто бы явно горевать не стал (разве что Филч). -Что-то случилось профессор? Вопрос Гарри, насквозь пропитанный едкой иронией. На покрасневшем от спешки лице Амбридж растянулась жутковатая улыбка, точь-в-точь жабья, завитушки мышиных волос колыхнулись, в глазах до этого гневно-горящих вспыхнули явно недобрые искры, предвещающие что-то мерзкое. -Для вас пока ничего, мистер Поттер - шея со скрипом несмазанных петель, повернулась к Гермионе. - А вот к мисс Гермионе Грейнджер, у меня есть пару малюсеньких вопросов! От речи и широкой улыбки министерской жабы на зубах казалось сахар скрипел. Елейный голосок продолжил: -Мисс Грейнджер зайдите ко мне кабинет после ужина. На чай. - жаба показала два ряда ровных зубов - удивительно и как не сгнили. Последняя фраза ознаменовалась ударом колокола, оповещающие о начале трапезы, из распахнутых дверей потянуло звоном приборов и заунывного хора приведений. -Ну чтож, не смею больше отвлекать дорогие. Насладитесь ужином вдоволь! -последняя фраза, как подметила потом Гермиона, была обращена именно к ней. Как только розовое пятно Амбридж скрылось на ужине, Гарри мгновенно схватил Гермиону за локоть. -Ты точно не знаешь, что ей от тебя могло понадобиться? -Я сама не понимаю..- грудь раздирала неясная тревога. Шагая между столами, Гермиона вновь почувствовала, как друг склоняется к её уху. -Творится что-то странное. Мне кажется, тебе не стоит идти. Грейнджер проследила за его напряжённым взглядом, направленным вперёд на преподавательский стол. Там Амбридж о чём-то негромко переговаривалась со своим соратником-завхозом. И словно ощутив её взгляд, оба заговорщика уставились в ответ. Амбридж осклабилась, тень от парящих повсюду свечей складывались, изламывая её лицо в горящий разрез тыквоголового Джека. Во рту пересохло. Постаравшись не нагнетать раньше времени, гриффиндорка утянула Гарри за родной стол. Лёгкие наполнились ароматом тыквенных пирогов с гвоздикой, марципана и ведьминого супа с грибами и розмарином. Ешь и наслаждайся. Только тревога неясным грузным якорем не давала отведать Хэллоуинской сказки сполна. Всё казалось не таким. Взгляд словно навязчивый пикси вновь скользнул на главный стол. Место Дамблдора всё ещё пустовало, предавая картине замка незавершённый вид. Медленно жуя марципановую тыкву с апельсиновым джемом, Гермиона скосила глаза на бурно поедающего призрачные кексы Рона. Всё ещё так непривычно его было видеть так далеко от них.. После лета, проведённого порознь, где Рон отсиживался на площади Гриммо и пребывал в гуще событий и не удосужился ни капли намекнуть пребывающим в неведении друзьям о происходящем - трио находилось на гране раскола. Никому не нравится быть выкинутым из игры. Гарри тогда вскипел ни на шутку. Гермиона тоже бы взорвалась, если бы не собственное открытие. Казалось бы, она увидела картину целиком. Чётко. Но нет. Их вновь оградили куполом с мутным стеклом. А сколько ещё от них скрыто? И сколько задач возложиться в дальнейшем? Неужели Рон этого не понимает? Не видит, как их дурят? Обида сдавила горло тисками, прогоняя аппетит как горячий пар от котла. Грейнджер опустила подбородок на ладонь, пройдя взглядом за спины однофакультетников. И поймав его чёткий профиль. Невольно запечатляя в фотокартотеке воспоминаний. Растрёпанные кудряшки, венцевавшиеся дикого пурпурного цвета ведьминской шляпой, почти закрывающей один глаз. Болтающийся змеёй на плече малахитовый галстук. Бледные веснушки. Нахальный синий взгляд. Он собрал в себе всё. И сиял, что дух захватывало. Гермиона вздрогнула, когда слизеринец почти заметил её, но нет. Он отставил кубок с явно не тыквенным соком на место и повернулся обратно к друзьям. Одним движением мягко очертив чуть приоткрытые губы, смахивая капли. Лицо девушки пылало, словно это она глотнула только что алкоголя. Мысленно поминая Мерлина, Гермиона вернулась в гриффиндорскую действительность и обратилась к Гарри. -Я не пойду к Амбридж. Если что сможет свои вопросы в понедельник на своём уроке задать. В ответ Поттер одарил её какой-то чересчур радостной улыбкой. — Вот и правильно, Гермиона! Пусть не заставляет тебя шататься после отбоя! Гермиона с подозрением сощурилась. Похоже пока она пьянела от своих фантазий, другие пьянели по-настоящему. -К тому же, - сокровенным шёпотом продолжил друг- Луна поделилась, что Отряд Дамблдора закатывает вечеринку в Выручай-Комнате. На последних словах из-за спины Гарри помахала радостная Луна, на ней был свитер с танцующими взрывопотамами, а на голове ободок со светящимся перламутром рогом. -Не беспокойся Гермиона, на вечеринке будет самое настоящее торнадо из наших мозгошмыгов, она не сможет вычислить твои. Гермиона с сомнением покачала головой. Шумные празднования и до этого не были ей слишком по душе, а учитывая перипетии судьбы, стоило в очередной раз посетить библиотеку, проникнув в запретную секцию через обнаруженный на втором курсе тайный ход и засидеться допоздна, пока мистер Сэндмэн не начнёт сдувать песок в глаза, клоня умную голову в сонное измерение. Ладонь Гарри на плече вновь выловила её из реки дум. -Гермиона! Луна права! Так у тебя не будет шансов попасться старой жабе. -зелёные глаза прищурились из-под поблёскивающих, в оранжевом свечном свете, очков. - В библиотеке тебя и Крэбб с Гойлом в два счёта бы нашли. Девушка только вздохнула - раскрыть её замыслы дело не хитрое. -Хорошо. - и не дав мистеру Избранному засиять как золотой снитч, добавила - Но только сначала верну книгу в библиотеку! — Это настолько важно сегодня? - изумился Гарри. -Мадам Пинс сказала сегодня последний день! Друг лишь застонал. Луна ободряюще похлопала его по руке, в её светлых глазах Гермионе на миг померещилась тревожность. -Некоторые вещи неподвластно изменить никому, Гарри. *** Хэллоуинский пир отсчитал последние секунды. Сытые студенты довольной толпой хлынули на выход, старшие играли в хитрые переглядки в предвкушении только набирающего обороты вечера, первогодки вертели головами провожая взглядами приведений, отправляющихся на собственное торжество. Гермиона закусив губу выбралась из Зала, их с Гарри и Луной разделило бурным галдящим потоком почти сразу, поудобнее перебросив школьную сумку через плечо, девушка свернула в коридор держа курс под библиотечные своды. Золотая нить в руках Мойры дрогнула. Тинь. Тринь. Началось плетение нового узора. Приторное облако знакомых духов окутало гриффиндорку. Вычурный аромат клубничного сиропа стянул лёгкие удавкой. Чьи-то цепкие тяжёлые пальцы, крючками впились Гермионе в локоть, резво потащив в противоположную сторону. -Мисс Грейнджер, я думала мы договорились! - елейное кваканье полилось в уши. Гермиона поджала губы, стараясь вцепиться непослушными ногами в пол, затормозив. -Извините профессор, не могли бы мы обсудить ваши вопросы не в позднее время? Амбридж лишь отмахнулась, вталкивая гриффиндорку во внезапно выросшую перед носом, словно на восьмом этаже, открытую дверь своего кабинета. -Не стоит беспокоиться мисс Грейнджер, разговор не займёт у нас много времени. Помещение встретило разношёрстным мяуканьем и урчанием котят на блюдечках в огромном количестве, развешанных по пудрово-розовым обоям. Пушистые вышивки, сотканные бисером и мулине, изображающие только мягколапых, стопками громоздились на каждой поверхности. В связи с данным великолепием, ворсистый полосатый ковёр, в котором утопали ноги девушки, наводил не очень хорошие ассоциации о своём происхождении. Присаживаясь на изящный стул, отделанный подушечкой цвета фуксии и смотря на кружевную салфетку, Гермионе показалось, что она попала в кукольный домик или больную фантазию старой сумасшедшей. Только это не фантазия, вот уже и перед ней исходит дымкой фарфоровая чашечка, с тёмно-малиновой жидкостью, примостившаяся на блюдечке. Проследив глазами как чаинки медленно оседают в танце, гриффиндорка подняла голову встречаясь с внимательным взглядом Амбридж. Та громко сёрпнула из своей чашечки, закутавшись в пуховую шаль пионового оттенка, Гермиона невольно вспомнила сказку "О жабе и розе". -До меня дошла крайне любопытная информация, мисс Грейнджер. - медленно протянула профессор. Маленькие глазки не моргая следили за ней. Гермиона сложила руки на груди, стараясь скрыть внезапно возникшую лёгкую дрожь. -Вы интересуетесь крайне неподобающей литературой - истинное коварство расцвело на рябом лице - Тёмной. По истине тёмной, для вашей светлой головы. Девушка глубоко вздохнула, пальцы нервно теребили край юбки. В памяти всплыл прочитанный летом томик окклюменции. Губы дрогнули, медовые глаза подобно нетронутой глади Чёрного озера спокойно взглянули в ответ. -Инспекционная дружина предоставила вам неверную информацию, профессор. Вы можете свериться со списком мадам Пинс и убедиться - я не брала неподобающих книг. Кривая улыбка на против не померкла. Жабьи глазки обвели нетронутый чай. -Мисс Грейнджер, чай остывает, не забываете о манерах. Зеркальная улыбка в ответ. -Спасибо, мне хватило за ужином. Разочарованный вздох, смоченный притворством, выскользнул из жабьего рта. Амбридж покряхтывая встала и направилась к патефону, стоящему на тумбе за спиной у девушки, по форме и оттенку тот напоминал распухший флокс. Раздался знакомый скрежет иглы о винил, но музыка так и не стала третьей гостьей, её заменило сипение и хрип умирающего инструмента. Уголки рта Гермионы дрогнули в злорадстве, ничего-то у тебя старая карга не выходит! Однако вновь вернувшаяся за стол Амбридж поникшей не выглядела, напротив глаза тлели мрачным торжеством, бледные губы распирала усмешка. - Не стоит отпираться, мисс Грейнджер, мне всё известно, что вы ищете. - драматичная пауза натянулась хлипкой лентой из дрогнувшего сердца, от чего-то в этот момент понявшего, что жаба не шутит. - Кре-стра-жи-и-и. Шёпот, прозвучавший набатом. Гермиона прикусила язык, но боль не отрезвила, лёгкие до отказа набились приторно-конфетным серпантином ароматов. Мир качнулся. Осталась мерзкая жаба запеленавшаяся в лепестки не то пиона, не то розы. Амбридж хихикнула, наслаждаясь реакцией, начала размешивать чай по новой, ложка со звоном ударялась о внутренности, грозя пробить тонкий фарфор, послав дождь осколков в череп девушки напротив. Ладонь с короткими толстыми пальцами легла на её, Гермиона вздрогнула, мгновенно высвободившись и спрятав руку под стол, вцепившись в сумку с единственной книгой. Гриффиндорка вскинула подбородок. Яростно глядя в ответ. - К чему вы клоните профессор? Я абсолютно не понимаю ваши домыслы. Если вы забыли, то я вам напомню, что являюсь старостой и мне нужно поскорее покончить со своими обязанностями. Не собираясь более задерживаться, Гермиона хотела рывком вскочить, но ноги неожиданно подвели, став непослушно-ватными как у мягкой игрушки, схватившись тонкими пальцами за край уже ненавистного стола, девушка приземлилась обратно. -Оо, не спешите, дорогая. Теперь вам спешить некуда. Кислород в комнате стремительно кончался. Лёгкие равно сокращались, грозя пробить грудную клетку. Перед глазами опустилась бледно-розовая перина, что сгущалась, лишая последних крупиц зрение. Гермиона из последних сил вгляделась перед собой. Жабы не было. "О Мерлин, патефон! Вот, что это тогда было." Гриффиндорке хотелось выть от отчаяния. Пальцы-обрубки шипами впились в худые плечи. Слуха коснулось шипение: - Поглядим как мистер Поттер будет справляться без своей золотой Грейнджер. Хватаясь за последний росчерк сознания, Гермиона дёрнулась вперёд, рывком задевая и стол, чашка кувырком покатилась, разбиваясь на лепестки осколков. Хватая один, девушка резко впечатала в ладонь, всё ещё цепляющуюся за плечо. Раздалось захлёбывающееся кваканье. Рука упала, будто лишилась костей. Капли крови тепло стекали с кончиков пальцев. Мир, раскачавшись маятником, обернулся темнотой. Смыкаясь вокруг. Последний вздох. Конец или начало?. *** Темнота колючим пледом скользнула по плечам Гермионы. Пробежалась иголочками, возвращая чувствительность к миру. Приторность исчезла, заменяясь горьковато-острым маковым шлейфом. Гул в висках начал затихать. Пространство замедлило свой бег, приобретая очертания того самого класса, где Гермиона имела счастье отключиться. Вернее, почти того самого класса. Рваные клочья грязно-серой паутиновой шали свисали с потолка и окон - на манер тюли, пушистыми ворсинками застряли в кучерявой копне. Подобрав укатившуюся под стол палочку, Грейнджер осветила внезапно запущенное помещение. Сколько она так провалялась?? Рядом всё также лежал упавший стул, только выглядел он постаревшим лет на пятьдесят. Обивка скаталась, обзавелась проплешинами, ножки, словно кислотой изъели докси. Поднявшись и отряхнув колени, Гермиона заклинанием постаралась привести в порядок волосы, её внимание привлекла та самая чашка, из которой Амбридж пыталась её споить не понятно, чем, взяв в руки девушка поморщилась - внутри дурно пах, процветая, комок мохнатой плесени. Взгляд устремился на стены - котята молчали, подойдя ближе, Гермиона испуганно отшатнулась, поёжившись, с картин на неё молча взирали неподвижные глаза мёртвых животных, чьи внутренности карминовым массивом лежали рядом с ними. Гриффиндорка сглотнула, крепче сжимая древко в ладони. Надо было выбираться, происходящее откровенно пугало. Не дотрагиваясь до ручки, Грейнджер с мягким щелчком отперла дверь и тихой тенью выскользнула в тёмный коридор. На всякий случай девушка наложила заглушающее на ноги, бесшумно продвигаясь вперёд. Свет факелов дрожал, заставляя неясные тени оживать, те беззубо скалились и шипели, вылезая из мрачных каменных углов. Бесконечные вопросы, подобно жужжащим пикси, грозили прогрызть череп Гермионы. Стены давили своей многовековой тяжестью, казалось пару мгновений - последний рваный вдох и они сдавят грудную клетку, с хрустом проломят кости и вывернут наизнанку горячее сердце. Ад разверзнется, хороня в своих обломках Гермиону. И Амбридж будет последней, кто видела её живой. Гриффиндорка остановилась, вцепившись ногтями в каменную кладку. Реальность вело. Во рту скопилась желчь. Руки и колени неконтролируемо дрожали. Тьма рябила раздирала веки, змеиными кольцами, обхватывала горло, лёгкие рвано сокращались. Хотелось зажмуриться и свернувшись калачиком забиться под балдахин своей её кровати в ожидании нового дня. Без кошмаров. Без безумной Амбридж. Люмос слабо мерцал. Мышцы одеревенели. Раз. Два - -Глубокий вдох Три. Четыре - -Выдох И ещё раз. Грейнджер надавила на веки. Удушающая темнота ослабила хватку на горле. Ей надо к Макгонагалл, но сначала на улицу, глотнуть спасительную свежесть воздуха. Когда оставался последний поворот к главным воротам. Гермиона осторожно выглянула. Кислород снова покинул лёгкие. Зрачки налились антрацитом. Морозное дыхание коснулось позвоночника. Кошмары нарастали. Пятиногая тварь, чья грязно-рыжая шерсть лоснилась в мерцании пожираемых слоем пыли факелов, перебирала своими ввёрнутыми внутрь мохнатыми длинными лапами, царапая когтями пол, несколько рядов зубов скалились во мраке. Тело существа напоминало громадную голову с безумными раскосыми глазами и безобразной улыбкой на пол туловища. Взгляд склизко скользил по стенам в поисках жертв. Гермиона резко прижалась к стене, едва не стукнувшись затылком. Дыхание сбилось. Сердце отдавало нарастающим ритмом. Зажав рот ладонью, девушка осознала всю патовость ситуации. Ей не выбраться. Через главный вход уж так точно. Задержав дыхание и стараясь ступать как можно медленней, девушка осторожно двинулась обратно, попутно шепча дезиллюминационные чары. Сзади раздалось глухое рычание смешанное с человеческим криком. Тварь услышала. Гермиона не оборачиваясь бежала, повороты смазались пятном. Сердце грозило вылететь, пробив грудную клетку. Пятиног мчался, набирая скорость, преимущество было не за ней. Атаковать не имело смысла, из книг гриффиндорка знала, что его шкура не чувствительна к заклятиям. Требовалось срочно где-то скрыться. Остановившись перед картиной, скрывающей собой проход на кухню, Гермиона нахмурились. Вместо корзинки с фруктами, на натюрморте предстала гроздь с ярко-рыжими плодами( благодаря проштудированным учебникам по зельеварению девушка угадала чилибухи). Краска облупилась и местами бугрилась, наводя на мысли о застывших каплях плодового сока, картину покрывал странный мутноватый налёт, напоминающий плесень, однако начитанный ум Гермионы предположил, что никакие это не грибки, а стрихниновые кристаллики. Явно не собираясь прикасаться к данному шедевру искусства, гриффиндорка прошептала на пробу: -Диссендиум! Кожура чилибухи запузырилась, раздалось мерзкое кряхтение, чем-то напоминающее - спускающуюся по лестнице Амбридж. Щелчок. Со скрипом картина отошла от стены, явив проход в клубящийся мучной пылью сумрак кухни. Потянуло ароматом свежеиспечённого хлеба и пряных специй для мяса. Гермиона быстро шмыгнула внутрь, живот заурчал, напоминая о скудном приёме пищи. В груди же сердце испуганно трепыхалось. Дыхание потихоньку выравнивалось в отличии от мыслей, бежащих неровной петлёй. Пятиног! Какого чёрта он делает в Хогвартсе? Перед её взором предстала мрачноватая, нагоняющая неясные приступы тревоги, кухонька. Гермиона частенько посещала её «оригинал», либо пытаясь открыть эльфам глаза на крайне возмутительную эксплуатацию их труда, либо принимала участие с Гарри, Роном и Джинни в уютных посиделках у огромного кирпичного очага за болтовнёй с Добби, опять же стараясь вразумить несчастных. Нынешняя же кухня представляла из себя труп себя прежней, сквозящую разложением оболочку. От очага сквозило мёртвым холодом, все поверхности заросли комьями пыли, скрывающие поросль слоя объедков. Исполинская высота потолков наводила на мысль о усопших колодцах или желудке сражённого великана. Помещенье было пропитано болью и чьими-то слезами, или Гермионе только показалось, что кто-то плакал? Гриффиндорка была не одна. Резкий поворот головы. Рядом с угасающим канделябром на лавке около столешницы стояло маленькое существо в засаленном грязно-розовым фартуке с рюшами, тоненькой дрожащей ручкой нарезающее странного вида ссохшиеся плоды и глухо бормочущее что-то неразборчивое. Большие уши, казалось, лишились хрящевого каркаса и висели тряпьём, касаясь стола. Гермиона осторожно приблизилась ближе. Бормотание резко прекратилось. Домовушка повернулась к гостье – девушка сглотнула. На неё не моргая уставились белёсые белки беззрачковых глаз, утерявшие и намёк на осмысленность на сером сморщенном личике. Грязноватая кожа туго оплетала скелет существа, каждая кость ясно очерчивалась, в некоторых местах проступали жуткие заломы, напоминающие мятую бумагу. Перед Гермионой словно была живая мумия. Кривая улыбка доброжелательно разрезала личико. Беззубый рот печально прошамкал: -Садитесь, садитесь юная мисс, вы вовремя! Маленькие тонкие лапки, напоминающие паучьи, казалось, удлинились и оплели всю кухню, открывая печи, которые Гермиона могла поклясться всего мгновение назад, стояли потухшие, но вот к ней по воздуху плывёт пышный пирог, исходящий аппетитным дымком. Живот скрутило голодной судорогой. Настроение поесть у девушки не возникло, однако глядя на всполошившуюся домовушку, Гермиона сжалилась, нащупав в глубоком кармане значок своей организации, она твёрдо решила не оставлять несчастную тут одну. Аккуратно присев на самый краешек скамейки, Гермиона невольно поморщилась. Деревянная поверхность стола была изъедена докси, в щербинах застарелые кусочки непонятной еды. А на конце стола зеленело пятно, напоминающее изрядно разросшуюся плесень, являющееся Бандимуном. Местная санитария грозила загнать девушку в гроб, подавив дурной позыв, гриффиндорка незаметно для эльфийки применила очищающее, заставив Бандимуна с чавкающим треском и писком исчезнуть. Песочное тесто таяло во рту, разгоняя аппетит, а вот мясо было странным – слишком жёстким и отдавало мокрой половой тряпкой. Гермиона стараясь не морщиться подумала: «Всё-таки она слепая, неудивительно что что-то могло пойти не так». -Притти, а где остальные эльфы?- решила поинтересоваться девушка, тыкая чудной пирог вилкой. Домовушка разрезала клубень, покрывшимся бурой ржавчиной лезвием. Длинные уши колыхнулись, собирая сор. -Другие эльфы.. Другие эльфы ни на что негодные создания..-начала шамкать эльфийка.- Только Притти! Только старушка Притти способна исправна служить! – клокочущий влажный хрип вырвался из её горла, Гермиона содрогнулась, узнавая безумный смех. Притти продолжила: -Ничтожные создания.. Трусливые твари поплатились за своё тяпляпанье и малодушество! Уж Притти постаралась.. И тут вилка Гермионы с грохотом рухнула на стол. Девушка с омерзением и страхом смотрела на то, что пару мгновений назад поглощала. На фарфоровом блюде, среди раскрошившегося теста, нанизанное на столовый прибор лежало небольшое ухо, по форме точь-в-точь эльфийское. В ушной раковине растёкшееся жижей едва шевелился опарыш. Тошнота внезапной судорогой подкатила к горлу, Гермиона зажав рот, опрокидывая скамейку, бросилась к выходу. Ей уже было неважно поджидали её твари снаружи или нет. Захотят найдут. От них не скрыться. Забежав в ближайший, на удивление пустой, туалет, девушка склонилась над унитазом, судорожно-сжимающееся горло вытолкнуло непереваренный ужин. Тело била сильная дрожь. Руки тряслись исходя в нервной лихорадке. Тошнота не прекращалась. Ощущение плоти эльфов во рту.. Словно бы отпечаталось склизким шрамом на языке. Разъедая организм Гермионы. Она отныне была отравлена. Из кармана что-то выкатилось, со стуком ударясь о мокрый кафель. Гриффиндорка опустила ладонь вслед. Значок. Дрожь усилилась, казалось, внутри Гермионы произошло землетрясение, раскалывая её на мелике трещины. Истерический смех раненой бабочкой вырвался из груди. Она с силой сжала значок в ладони, оставляя видимые трещины на поверхности, после швыряя в унитаз. Смыв, Гермиона медленно сползла на пол, не замечая, как ударяется коленями. Плечи опустились. Метаморфозы её пребывания в ином измерении запустили ход.