Insight

      Холодный уличный воздух остужал голову и вытравливал алкогольные пары. Тэхён сидел на подмерзшей лавке, покачивая в руках принесенную Бомгю бутылочку чего-то условно крепкого. Крепче, чем шампанское, чтобы не идти на понижение градуса, но не слишком, чтобы можно было пить без закуски.       Сам бета сидел рядом, основательно опьяневший, частично вымазанный чьей-то помадой и пропитанный незнакомыми феромонами.       — Слушай, а че ты такого ему сказал перед игрой? — Бомгю мотнул головой в сторону входа, имея ввиду Ёнджуна. — Десять минут с тобой и всю хуйню как рукой сняло.       — Сказал, что верю в него, — тихо ответил Тэхён, подставляя лицо хлесткому октябрьскому ветру. О некоторых деталях он решил умолчать, справедливо полагая, что никому кроме них с Ёнджуном об этом знать не стоит.       — Иу, — Бомгю скривился, завязывая растрепанные волосы в хвостик. — Не знаю, что хуже, это, или если бы ты признался, что вы там беззаветно сосались без остановки.       — Ты слишком много думаешь о наших отношениях, — безрадостно усмехнулся Тэхён. — Мы друзья. Не любовники.       — Пф-ф. Секс хорошей дружбе не помеха. Поверь мне.       — Личный опыт?       — Ага.       Не ожидавший такого ответа Тэхён выдал удивленное «Ха?» и повернулся к заржавшему от выражения его лица Бомгю.       — Сделай лицо попроще, Тэхёни, — бета звякнул своей бутылкой о его, сделал внушительный глоток и пояснил: — Я не про Ёнджуна, если что. Но были у меня несколько друзей и подруг такого плана.       — Почему тогда «были»?       — Дружба была херовой.       — Тебе не кажется, что у тебя с логикой проблемы?       — Не-а. Просто все так любят усложнять там, где усложнять не надо, понимаешь?       Тэхён покачал головой, не желая вступать с нетрезвым другом в полемику. Вместо этого он передал свой алкоголь, когда Бомгю разочарованно отправил опустевшую бутылку в стоящую тут же урну.       — Пошли обратно? — предложил бета.       — Иди. Я еще немного посижу тут.       Оставшись в относительном уединении, Тэхён позволил себе перестать натянуто улыбаться. «Друзья, а не любовники» — утверждение, произнесенное им самим, царапало глотку.       С самого косплей-шоу всё пошло наперекосяк. Или раньше. Тэхён понятия не имел, почему всё свернуло куда-то не туда. Сиреневый хвост, про которую он почти забыл, напомнила о себе самостоятельно, подловив Ёнджуна у барной стойки. Ничего особо не случилось, альфа поболтал с девчонкой, забрал заказ и вернулся к Тэхёну и компании, но… Но.       Ревность, неуверенность и страх плохо подавлялись алкоголем. Ёнджуну было весело, Ёнджуну было хорошо. Тэхён радовался за него и сходил с ума. Сиреневый хвост оказалась далеко не единственной желающей получить толику внимания альфы, да и к самому Тэхёну пару раз пытались подкатить. От всего этого становилось тошно. Или дело было в алкоголе и перешагнувшей за полночь стрелке часов.       Тэхён не был уверен вообще ни в чем. Влюблен ли он? Сложно сказать. Их слишком близкая дружба впервые показалась ему немного… неправильной. Не потому, что он считал в целом такую дружбу неправильной, а потому что она сильно мешала разобраться как в собственных чувствах, так и в поведении Ёнджуна.       Альфа легко мог прижимать его к себе, явно ревновать, и говорить что-то такое, отчего сердце Тэхёна замирало. И тут же отвлекаться на разговоры об играх, косплее и тысяче других вещей. Это сбивало, хотя Тэхён точно знал — раньше это было нормой для них обоих. Теперь подобное страшно бесило, невозможность распознать как к нему относится лучший друг выматывала, хуже самой загруженной сессии и самой тяжелой течки.       Единственный способ выяснить наверняка — прямой разговор, но Тэхён так сильно, так отчаянно пытался его оттянуть, что, кажется, переиграл сам себя. И как теперь не вывалить на Ёнджуна внезапное «Кажется, я к тебе что-то чувствую, а может не совсем, но точно ревную», тоже не знал.       Принять то, что он хочет лучшего друга было намного проще, чем принять что-то, слишком сильно похожее на влюбленность.       — Ты чего тут? — на плечи опустилась теплая, пропитанная коричным манго куртка. — Заболеть решил? Холодно трындец.       — Проветриться вышел, — тихо ответил Тэхён, пряча нос в воротнике.       — Нормально себя чувствуешь? — Ёнджун обеспокоенно его осмотрел. — Пойдем внутрь?       — Нет, — Тэхён ясно, как день, осознал, что он до смерти не хочет заходить в гудящее музыкой, цветное здание. — Я… Мы можем уехать домой?       — Конечно, — не раздумывая ответил альфа. — Я вызову такси. К тебе или ко мне?       — Ко мне. Ты уедешь со мной?       — Разумеется. Дай мне номерок, я схожу за твоей курткой.       Отдав пластиковую бирку, Тэхён проводил скрывшегося в дверях альфу тоскливым взглядом. Правильно ли он поступает, идя на поводу у собственной прихоти и откровенного нежелания оставлять альфу на заслуженной, вообще-то, тусовке? Эгоизм неприятно горчил, однако Тэхён четко понимал, что эмоциональная составляющая сейчас намного сильнее логической. Он не оставит Ёнджуна наедине с другими потенциальными партнерами, пока не получит ответы на мучающие его вопросы. А ответы он получит, как только эти самые вопросы решится задать. Самая настоящая ловушка — не к месту вспомнился момент с турнира, после которого вторая по счету игра развернулась на сто восемьдесят.       — Пойдем, — Ёнджун вернулся с курткой Тэхёна и взял его за руку, высматривая подъезжающее такси.       В машине Тэхён беззастенчиво прижался к альфе, прячась от всех тревог в уютных объятиях. Ёнджун твердо держал его за руку, несмотря на плещущийся в крови алкоголь. Хотелось верить, что так будет всегда. Даже если Тэхён признается во всем, даже если это окажется не взаимным, их дружба должна пережить такой эпизод.       Страх потерять эту близость сковывал конечности. Тэхён молчал всю дорогу, изредка согласно или отрицательно хмыкая на вопросы Ёнджуна о самочувствии и не замерз ли он.       Подъезд, пустой лифт, дверь. Квартира встретила привычной обстановкой. Ёнджун позади щелкнул замком, забрал у Тэхёна свою куртку и повесил обе на крючок.       — Надо попить воды, или чаю, станет полегче.       — Давай чай.       Время на часах показывало без четверти три. Не так поздно, как Тэхёну казалось, если не помнить, что поезд у него в девять утра, а Ёнджуну завтра вроде как на работу.       Пока альфа гремел на кухне чайником и чашками, омега переоделся, с блаженством влезая в домашние свободные штаны и домашнюю футболку. Пусть не такую красивую как рубашка, но мягкую и удобную. Голова тяжело гудела, он умылся прохладной водой и вышел на кухню, с благодарностью принимая теплую кружку.       Ёнджун ласково потрепал его по волосам и тоже ушел переодеваться. Привычная рутина должна была успокаивать, но Тэхёна всё равно штормило. Он навернул с десяток кругов по кухне, перешел в гостиную. Ему нужно что-то сделать, как-то начать разговор, потому что, если ничего не сделать, они допьют чай, может быть немного пообнимаются, и лягут спать. И ничего больше. Как всегда.       Кружка со стуком опустилась на стол, звук вышел слишком громким, Тэхён поморщился и сел на диван. Нервная, колючая мята заполняла комнату, отражая состояние своего носителя.       — Тён? — Ёнджун кинул быстрый взгляд на кружку и присел рядом. — Пойдем спать?       — Я не могу.       Тэхён снова встал, дошел до окна, вернулся обратно. Альфа прослеживал его путь взглядом, мяту постепенно обволакивало успокаивающим манго.       — Почему?       — Я нервничаю.       — Иди сюда.       Подавив нервный смешок, Тэхён действительно пошел к нему. Если бы Ёнджун знал, сколько раз он слышал это во снах и при каких обстоятельствах. Вот ведь… Блядство.       Обеспокоенный альфа безропотно позволил усесться к нему на колени и придержал за талию. В волосах у Ёнджуна запуталось тускло поблёскивающее конфетти. Тэхён аккуратно снял золотистый квадратик, поднял, наконец, взгляд и криво улыбнулся.       — Ладно. Это временно. Я в норме, — сказал Тэхён и недовольно дёрнул уголком губ — настолько неправдоподобно это прозвучало.       — Ни черта ты не в норме. Там что-то случилось? Расскажи мне.       Ёнджун свободной рукой провёл по его плечу, добрался до волос и притянул к себе. Нахмуренные брови, едва заметно закушенная нижняя губа. Такой волнующийся и такой милый. При других обстоятельствах, Тэхён бы непременно фыркнул и улыбнулся, но прямо сейчас весело ему вовсе не было. Было стыдно, от того, что Ёнджун беспокоится так сильно, не представляя из-за чего на самом деле Тэхёна кроет, и немного страшно, потому что… Потому что.       Губы Ёнджуна слишком близко. Снова. В который раз.       Тэхён с трудом оторвал от них взгляд и тут же попался в другую ловушку. Ёнджун смотрел на него, как и всегда в такие моменты — с бесконечной теплотой и нежностью. Встревоженный и растерянный, он бессознательно пытался укутать Тэхёна собственным запахом, не подозревая, что это не успокаивает, а ускоряет сердцебиение ещё сильнее.       Терпкая корица и густой, сладкий привкус манго оседали внутри тяжёлым трепетом. От пальцев, невесомо перебирающих волосы, разбегались ручейки мурашек. Организм Тэхёна отреагировал незамедлительно, арбузная сладость вырвалась вперед ведущей нотой, смешиваясь с пропорционально усиливающейся корицей. Насыщенный феромонами аромат кружил голову. Тэхён вдыхал его с жадностью, неосознанно подаваясь ближе. И ещё ближе. На альфу они тоже действовали, его взгляд поплыл, дыхание замедлилось.       Ощущений вдруг стало слишком много, а мыслей наоборот, почти не осталась. Тэхён сжал пальцами чужую футболку, нервозно сминая мягкую ткань. Было ли дело в окутавшем их феромоновом коктейле, или просто в том, что это Ёнджун, но Тэхён вдруг кристально ясно, на уровне глубинных инстинктов осознал — что бы он сейчас ни попросил, Ёнджун сделает всё что угодно.       — Альфа.       Пальцы Ёнджуна замерли и на мгновение Тэхёна захлестнуло паникой. Что, если всё не так? Что, если ему всего лишь показалось?       — Поцелуй меня, — выдохнул он шёпотом, и не дожидаясь ответа, первым сократил мизерное расстояние.       Спустя один, слишком долгий удар сердца, губы Ёнджуна шевельнулись в ответ. Нежный, успокаивающий поцелуй, неглубокий и переполненный заботой, отозвался теплом в груди. Приятным, почти дружеским теплом.       Этого было так недостаточно, так невыносимо мало.       Осмелев, Тэхён мазнул языком по губам альфы, и тут же внутренне обмер, опасаясь, что сейчас все закончится, но неловкое, неумелое движение сработало незримо выписанным разрешением. Ёнджун зарылся раскрытой пятерней ему в волосы и ворвался влажным, настойчивым языком в рот. Несдержанный, короткий полустон в ответ распалил обоих, Тэхён выпустил футболку из рук, провел ладонями по плечам альфы и подался ближе. И еще ближе.       Он почти не умел целоваться, но сейчас это было совсем не важно. Острое возбуждение пробрало насквозь, дыхание потяжелело и сбилось, вкус алкоголя, чая и зубной пасты потерялся в полыхнувших ярче прежнего феромонах.       Безумно, так пленительно сладко, в миллионы раз лучше, чем во снах и фантазиях.       Тэхён плавился под горячей ладонью на спине, пробравшейся под футболку и медленно скользящей ниже. Свободные пижамные штаны нисколько не скрывали растущий жар внизу живота, и точно такую же реакцию альфы. Бедра напряглись, Тэхён двинул ими вперед, откровенно потираясь и получая в ответ короткое рычащее шипение.       Ёнджун оторвался от его губ и сместился к шее. Настойчивые поцелуи обещали оставить множественные следы, собственнические укусы посылали толпы мурашек прямо в мозг. Тэхён задыхался, прикрыв глаза. Это было так хорошо, так восхитительно — чувствовать, как сильно альфа его хочет, чувствовать обнаженное в каждом его действии желание.       Ни капли здравого смысла, только чистое, дурманящее удовольствие.       Еще один поцелуй, неряшливый и жадный. Альфа опустил вторую руку, с силой провел обеими по бокам и ниже. Тэхён приподнялся, позволяя исследовать его тело так, как альфе хотелось. Штаны все еще были на месте, но он чувствовал появившуюся влажность, как спереди, так и сзади. Яркий, пьянящий запах примешивался в общий коктейль, он беззаветно тёк, и они оба это чувствовали. Ёнджун вновь устремился к шее, точно туда, где обычно ставят метку, прихватил кожу зубами, и двинул бедрами вверх, создавая приятно-жгучее трение. Снова. И снова. Тэхён потерялся в ощущениях и едва не заскулил от очередного толчка, совмещенного с чувствительным укусом. Бездумно, без способности что-либо осознать, он прерывисто застонал и кончил так ярко и ошеломительно, как никогда в жизни. Ёнджун крепко держал его в руках, впитывая каждый вздох, каждый миг сотрясающей послеоргазменной дрожи.       Омега медленно приходил в себя. Все закончилось слишком быстро. Слишком неожиданно, ярко, и совсем не похоже на робкий поцелуй и последующие признания.       — Вот ведь, — выдохнул Тэхён, тяжело выдыхая альфе в шею, — блять…       Глухо, разочарованно застонав, он выпрямился, чувствуя липкую влагу со всех сторон. Разум Ёнджуна тоже прояснился, он неловко убрал руки и растерянно замер.       — Тэхён, — хрипло начал альфа, — я… Ох, черт. Я…       Его тон Тэхёну не понравился. Растерянный, несчастный. Почти отчаянный. Это вообще не то, что нужно, не то, что должно быть, и пока ситуация не зашла слишком далеко, омега поспешил его перебить.       — Стоп-стоп-стоп, альфа. Чш-ш, — для верности он накрыл его губы ладонью. — Остановись думать, что бы ты там ни думал. Ты точно думаешь не туда. Я… Сейчас.       Шестеренки в уме лениво перещелкивали, продумывая верный алгоритм. Ну, теперь от разговора точно никуда не деться, но сначала им обоим надо успокоиться.       — Иди в душ, — скомандовал Тэхён, запоздало зависнув на мысли, достиг ли альфа разрядки, или только он один. — Мы, эм. Надо переодеться. Освежиться, все такое. После поговорим.       Альфа медленно кивнул. Тэхён осторожно слез с его колен, и поморщился от ощущения вязкой липкости, пропитавшей одежду.       — Давай, — Тэхён кивнул ему на ванную.       — Ты первый, — тихо произнес Ёнджун.       — Нет. Я сказал — иди.       Возражений, хвала всем богам, не последовало. Альфа избегал на него смотреть, но последовал указаниям, завернул ненадолго в спальню и скрылся в ванной. Вскоре зашумела вода.       Тэхён, внимательно отслеживающий его передвижения, обессилено откинулся на спинку дивана. Его до сих пор потряхивало, ладони вспотели, он был мокрый везде, где только можно, а в воздухе все еще витала густая, насыщенная смесь феромонов только что произошедшего безумства.       С сожалением вздохнув, он поднялся и открыл окно. В подобной атмосфере ему хочется не разговаривать, а только продолжать то, что происходило несколько минут назад. Жаль, без чистосердечного обсуждения это едва ли было возможным.       Из плюсов — определенно, Ёнджун его хочет. Как минимум, чисто физиологически. Из минусов — черт знает что у него на уме, отсутствие восторженной реакции намекало, что ничего хорошего.       Тэхён глотнул еще не остывший чай, сделанный, казалось, вечность назад, и поплелся в спальню за чистой одеждой уже для себя. С намерением продолжить, он немного перегнул, больше всего сейчас хотелось раздеться и завалиться спать. Желательно, с Ёнджуном под боком.       Дверь ванной открылась, хмурый и мокрый альфа пропустил его и направился к курткам.       — Куда? — насторожился Тэхён.       — Мне надо покурить.       — На кухне окно открой. Долго не стой, у тебя волосы мокрые.       — Ладно…       Сбросив запятнанные следами внезапной страсти шмотки, Тэхён в рекордные сроки обмылся, пытаясь не краснеть. Смущаться после произошедшего — странно, но он только под душем осознал, что господи-боже-мой, Ёнджун буквально держал его текущую задницу в руках. А Тэхён на нем кончил. Да уж. Кай бы им гордился.       Выскочив из душевой, Тэхён собрал кружки из спальни и гостиной, и вошел в холодную темную кухню. Ёнджун даже не включил свет. Так и стоял, высунувшись в открытое окно. Оранжевый кончик ментоловой сигареты был единственным, что подсвечивало его хмурое лицо.       — Так и знал, — цокнул Тэхён, оставил кружки, щелкнул настенной лампой, чайником, и ушел за новым полотенцем. Вернувшись, он нахлобучил махровое полотно альфе на голову, заставив его вздрогнуть.       — Прости, — тихо произнес Ёнджун, едва ли обернувшись.       — За что?       — Я не сдержался.       — И?       — И почти воспользовался.       — Нет, — Тэхён сложил руки на груди, продолжая стоять рядом. — Мне не нужны извинения, альфа.       Плечи Ёнджуна опустились, он тяжело выдохнул.       — Прекрати, — Тэхён перехватил его руку, тянущуюся к открытой пачке, дернул на себя и указал на стол. — Сядь.       Сигаретный дым свербел в носу, Тэхён захлопнул окно, включил вытяжку, налил им чай, плюхнул на стол две тарелки, пачку печенья и сел напротив. Детский ритуал, появившийся после первой крупной ссоры в двенадцать и четырнадцать соответственно, пригодился как никогда кстати.       Болезненый, грустный взгляд Ёнджуна был невыносим, Тэхён его никогда таким не видел, и не хотел видеть когда-либо еще раз.       — Мне не нужны извинения, — продолжил он, разломав печенье пополам и протянув половину альфе, — потому что я не хочу, чтобы ты за это извинялся. Если уж на то пошло, извиняться тут стоит мне.       — Тён.       — Что? По-моему, очевидно, что все происходило по обоюдному если не согласию, то желанию точно.       — Так не должно быть, — Ёнджун покачал головой, кроша свою половину печенья в руках. — Во-первых мы оба пили, во-вторых, у тебя гормоны бушуют. Как ни посмотри, я воспользовался омегой, который не совсем отвечает за собственные действия. Не просто омегой, а тобой.       — Проблема в том, что у тебя только половина уравнения. Вторая половина заключается в том, что я этого хотел. Вполне осознанно. Кто еще кем воспользовался.       — С чего ты в этом так уверен? — Ёнджун разломал еще одно печенье. — Ты — омега, который едва ли не впервые столкнулся с тем, что такое быть рядом с возбужденным альфой. Конечно, тебя унесло. А меня — не должно было. Не настолько.       — Уверен. Тебе кажется, что все произошедшее — следствие одного вечера, а это не так. А не так это, потому что я хочу тебя уже некоторое время. Ты мне снишься с самого твоего гона, — Тэхён прожевал печенье и глотнул чая, избегая прямого взгляда. — И в моих снах мы не в настолки играем.       — В каком смысле?       — В самом прямом. Мне снятся эротические сны с твоим участием.       — Ты не говорил, — альфа нахмурился и откинулся на спинку стула.       — Да, я не говорил, — Тэхён невесело фыркнул. — Я не знал, как сказать. Типа… «Доброе утро Ён, кстати, мне тут приснилось что мы неистово трахаемся, жаль что только приснилось. Как твое самочувствие? Давай-ка проверим температуру»?       — Погоди… Так это началось с тобой прямо в гон? Все эти гормональные сдвиги. Из-за меня?       — В гон, — Тэхён поморщился, вздохнул, и посмотрел на альфу, сталкиваясь с напряженным, пытливым взглядом, — кое-что произошло. Собственно, ничего особо-то и не было, просто ты меня… Кхм. Хотел.       — Что я сделал?       — Ничего, я же сказал, — Тэхён покачал головой. — Ты был, считай, без сознания. Я не знаю, как это работает, но с температурой под сорок, во время гона, ты как бы… Просто прижимался. И феромоны… Как сегодня.       — А ты? — альфа замер с обломком печенья в руках.       — А я возбудился и потёк. И тоже с феромонами… Как сегодня.       — Что было потом?       — Я ушел в душ, ты ничего не заметил. Потом ты мне приснился. Потом еще раз. И еще. Не каждую ночь, но довольно часто.       — Я помню, ты говорил, что тебе снится что-то странное, — Ёнджун перестал бессмысленно крошить печенье в тарелку и сунул кусочек в рот.       — Да… Что мне только не снилось, — Тэхён прокашлялся и продолжил исповедь. — В общем, когда гон закончился, я был в ужасе. Гормоны вспыхнули, я потёк, и потёк не просто так, а для альфы. Для тебя. Сознательно я держался за понятие лучшего друга, но бессознательно мой мозг избрал тебя единственным, кого я хочу. И я не знал, что делать. Как смотреть тебе в глаза, после всех фантазий и желаний, которые у меня появились. После того, как захотел тебя поцеловать не во сне, а в реальности. Потом я обсудил это с Каем, и мне казалось, что я держу все под контролем.       — Ты обсуждал это с ним?       — Ну, я не мог обсудить это с тобой, так что да. Не то, чтобы у меня было много вариантов, идти и признаваться тебе во всем я был не готов.       Ёнджун долил им чаю, и кивнул Тэхёну, побуждая продолжать. От пачки печенья осталась половина.       — Я поговорил с Каем, он спросил меня, почему я так уверен, что между нами не может быть ничего такого. Я сказал, что ничего такого не может быть, потому что ты никогда раньше со мной не возбуждался, даже в самую первую течку. Собственно, я так и думал, до того как…все случилось. Но я не мог больше терпеть, а просто начать разговор боялся. Оказалось, на поцелуй решиться намного проще.       — Почему ты решил, что я тебя не хотел в первую течку? Это не так, — медленно проговорил Ёнджун.       — В каком смысле?       — В прямом.       — Ты не говорил, — вернул претензию Тэхён, подобравшись.       — Мы так похожи, — Ёнджун невесело усмехнулся, — и не там, где надо. Что ты вообще помнишь с первой течки?       — Мало чего. Помню, что мне было плохо. Следующая сцена — все закончилось, ты и я на кошмарно влажной постели. Знаю, что звонил тебе, но как, когда — понятия не имею.       — Среди ночи, в истерике. Я приехал, как только смог, отзвонился твоим родителям. Тебе было реально плохо, я всеми силами хотел тебя расслабить, успокоить, и так далее. И как омегу — тоже хотел.       — Я этого не помню.       — Я не знаю, почему так вышло. Может, потому что все, и ты сам, думали, что ты будешь бетой. Может еще что-то. Мои феромоны тебя успокаивали, но и пугали, ни о какой близости в такой обстановке и речи не шло. Обниматься — нормально, но как только появлялось возбуждение, а оно появлялось, поверь мне, тебя практически ступорило. Ближе к концу я смог его как бы сказать… Сдерживать.       — И что, ты… сдерживался каждый раз? Каждую мою течку?       — Нет. Я опасался повторения во вторую течку, но больше ничего не было.       — Кай сказал, что такое возможно, только если инстинкт безопасности пересиливает инстинкт размножения.       — Может быть. Я не знаю, Тэхён. Когда у тебя течка, я просто хочу тебя защитить. Уберечь от всего.       — А гон? Мы были вместе в гон не один раз.       — Ну, я же знаю, что все связанное с возбуждением тебя пугает. Пугало. А я не хочу, чтобы тебе было плохо.       — Я даже не знаю, что сказать. Спасибо за заботу?       — Мхм.       Они недолго посидели в молчании, поочередно разламывая печеньки, и раскладывая их по тарелкам. Есть их было не обязательно, основой детского, придуманного ими самими ритуала служило действие — добыть вкусняшку, поделиться с другом и попутно рассказать о тревогах или обидах. А съесть можно было и позже.       — А ты вообще думал об этом? Когда я тебе рассказал про гормональный сдвиг, и все такое.       — Про твои новые потребности, которые я мог бы удовлетворить? — уточнил Ёнджун.       — Да, — Тэхён чувствовал, как щеки неумолимо наливаются румянцем. — Ты… Хотел бы?       — После того, что было там, — альфа кивнул в сторону гостиной, — тебе еще нужен ответ?       — Сам сказал, мы пили и были не в себе от феромонов.       — Справедливо. Да, думал, — Ёнджун прокрутил в руках кружку с остывающим чаем. — Но не так, как ты. Я больше думал о том, что до зубного скрежета не хочу, чтобы ты был с кем-то другим. Какое-то время, конечно, пытался убедить себя, что мне придётся принять, если ты в кого-нибудь влюбишься и заведешь отношения. Мы в первую очередь друзья, я не имею права лишать тебя возможностей, как бы сильно мне этого не хотелось. Тем более, что у меня самого они были. Но всё бесполезно. Я ревнивый эгоист и собственник, Тён.       — Не ты один, — хмыкнул Тэхён, смотря прямо на Ёнджуна. — Частично, все произошедшее на диване — результат того, как плохо я справляюсь с ревностью. А точнее не справляюсь вообще.       — Будет очень странно, если я скажу, что мне приятно это слышать?       — Не знаю. Мне твоё собственничество сейчас тоже нравится. Хотя это звучит не слишком здоро́во.       — Вообще не здоро́во, — Ёнджун поднялся со стула, снял с головы полотенце и вновь подошел к окну. — Если бы ты не кончил так быстро, я бы поставил тебе метку быстрее, чем раздел.       — Даже так?       Зажигалка щёлкнула, Ёнджун прикурил, и выпустил белесую струйку дыма на улицу. Поздний осенний рассвет едва проглядывался за тучными облаками.       — Это инстинкты. Я не могу их контролировать.       — Я думал, для желания поставить метку надо быть хотя бы влюбленным.       — В каком-то смысле я всегда в тебя почти влюблен. Сложно разобрать.       — Неожиданное признание.       — Почему это? Мне казалось, что в этом плане у нас всё взаимно.       — Не знаю, — Тэхён задумался, и встал рядом с альфой, прислоняясь к теплому боку. Осенний воздух холодил ноги, сдерживая убийственное желание уснуть прямо здесь и сейчас. Первичные тревоги отступили, уставший организм стремительно терял энергию, но им нужно было довести ночь откровений до конца. Тэхён зевнул и повторил: — Я не знаю. Сложно разобрать, как ты верно подметил. Я точно мог бы сказать, что люблю тебя. Но как друга.       — Это ты меня сейчас зафрендзонить решил? — подколол Ёнджун, бросая на него косой взгляд и криво улыбаясь. — После того, как я тебе признался?       — «Почти влюблен» — это не то, чтобы признание, не находишь?       — А про ревность и метку? Моё сердце разбито.       — А ты не перебивай. Так вот. Как друга, я тебя люблю. Как альфу, я определенно тебя хочу. И, наверное, я чувствую к тебе что-то романтическое.       — Наверное?       — Ну знаешь, иногда ты делаешь что-то такое. Особенное. Тогда моё сердце трепещет и появляется это чувство, пока ты не отвлекаешься на разговоры про игру или косплей-шоу.       — Так и знал, что мне не показалось, — хмыкнул Ёнджун, докурив сигарету.       — Что именно?       — То, что витало что-то в воздухе там на диване.       — Да, диваны вообще сегодня опасные.       — И не говори, — альфа захлопнул окно, и обратил внимание на часы. Судя по темным кругам под глазами, он тоже смертельно устал. — Ты помнишь, что тебе на поезд через четыре часа?       — А тебе на работу. Помню.       — Мне к обеду, Субини великодушно разрешил опоздать.       — Хорошо.       Между ними вновь повисла неловкая тишина. Тэхён, в принципе, был рад, что они поговорили и что всё обернулось так, как обернулось, но все равно чувствовал себя немного не в своей тарелке. Слишком много сложных откровений на такой маленький отрезок времени.       — Тён…       — Ён…       Они начали одновременно, и замолчали тоже. В «печеньковый» ритуал всегда входили примирительные обнимашки. Тэхён, немного злясь, что ему снова приходится проявлять инициативу, шагнул ближе и выжидательно уставился на альфу.       — Чего ждем?       — Я засмотрелся, — Ёнджун со странной улыбкой обнял его, и прижал к себе.       — На что? — Тэхён потерся холодным носом о холодную шею, и медленно-медленно выдохнул, отпуская напряжение.       — На тебя. Надеюсь, ты положил в рюкзак хотя бы одну водолазку. Или шарф.       — Положил.       — Хорошо. Как ты себя чувствуешь?       — Устал. Мне жутко неловко, я немного в ужасе, но и немного в восторге. Вероятно, завтра сойду с ума в дороге, когда буду думать обо всём, что мы сделали и наговорили. А ты?       — Буду думать об этом всю неделю, — фыркнул Ёнджун. — Ожидаю примерно такой же спектр эмоций. Возможно больше ужаса и самоедства за несдержанность. Но сейчас я могу думать только о том, что нам нужно поспать.       Так же, как в темном извилистом коридоре, Ёнджун потащил его в спальню, не разрывая объятий. Тэхён так же и не подумал выворачиваться из не самого удобного способа передвижения. Если честно, он вообще не хотел выпускать альфу из рук, после всего пережитого. И думать тоже не хотел.       До будильника оставалось каких-то три часа, Тэхён забрался вместе с Ёнджуном под сдвоенное одеяло и почти мгновенно вырубился.