Орден Чертополоха

Как-то раз пришлось готовить Отворотное зелье для Розье, ни с того ни с сего воспылавшего невиданной страстью к грязнокровке. На седьмом курсе его ухитрилась напоить Амортенцией Эмили Миджен, которую он всегда считал убогой и не упускал случая оскорбить при всех. Выяснилось, что эта страшная как смертный грех гриффиндорка неровно по нему дышала. Может, заодно и отомстить ему решила за прошлые обиды. Когда Эдгар узнал, что его околдовали, то поначалу взбесился, но потом вдруг стушевался. В ответ на расспросы он с несвойственным ему смущением признался, что Миджен хоть и дрянь, однако же оказалась довольно горячей в постели. «Для такой страхолюдины с поганым происхождением использование любовного зелья по ходу стало единственным способом меня заарканить!» — хвастал Розье, но впредь не решался задирать коварную гриффиндорку.

Минерва открыла самое известное пособие по противоядиям на странице с рецептом Отворотного зелья. В прошлом году Слагхорн рассказывал об этом снадобье, когда они изучали Амортенцию. Слагхорн тогда упомянул, в каком учебнике каждый сможет найти рецепт данного антидота. «Это на тот случай, если вас или вашего друга кто-нибудь сподобится напоить каким-нибудь приворотным зельем», — посмеиваясь, прокомментировал он. Минерва тяжело вздохнула при мысли, что вот и настал тот день, когда ей самой потребовался указанный рецепт.

В пособии отмечалось, что у пострадавшего при употреблении противоядия мгновенно снимаются симптомы, вызываемые всевозможными любовными зельями. Минерва не испытывала иллюзий на свой счет, было смешно даже представить, что профессор Риддл решил подсунуть ей приворотное снадобье, но найденный в книге антидот, однако, мог на время облегчить мучения страдающего от неразделенной любви человека — это она однажды услышала от знакомых девчонок. Прежде обсуждения школьницами полезных свойств Отворотного зелья казались Минерве забавными, она и помыслить не могла, что услышанное однажды ей самой пригодится.

Противоядие оказалось несложным по составу и, судя по инструкциям, простым в приготовлении. Веточки волшебной рябины всегда можно было найти в теплицах профессора Бири, а вот касторовое масло у Минервы закончилось — остатки одолжила Августа для какого-то очередного косметического эликсира. Касторового масла не нашлось и в больничном крыле, и целитель сам ждал со дня на день поставки оного вместе с другими лекарственными препаратами. Кроме того, для Отворотного зелья требовался лирный корень, который, увы, закончился и у колдомедика, и у Слагхорна. Слагхорн, любивший обильно поесть и впоследствии страдавший от болей в животе, рассказал, что остатки корня у него ушли на изготовление чудодейственного отвара, помогающего от желудочных спазмов.

Так что в выходной Минерва решила наведаться в хогсмидскую аптеку и докупить там недостающие ингредиенты. В этот ее визит полки аптеки буквально ломились от множества колбочек с цветочными маслами и коробочек с магическими травами, бочки были переполнены засушенными насекомыми, даже имелся толченый рог единорога по цене в два раза выше, чем в Косом переулке. Но, как по закону подлости, в продаже не осталось лирного корня.

— Мисс, а что вы хотели? — развел руками продавец и посмотрел на входную дверь, над которой зазвенел колокольчик, возвещавший о приходе нового покупателя. — Ингредиент-то крайне востребованный, особенно весной. Его целебные свойства — это находка для любого зельевара или колдомедика!

Минерва оглянулась и, увидев в дверях профессора Риддла, обреченно вздохнула. Она бы предпочла сейчас встретиться с горным троллем, но только не с ним!

— Через неделю привезут ваш лирный корень, мисс. Так что приходите в следующую субботу или сами заказывайте в Лондоне, — продавец поставил перед ней на прилавок коричневый стеклянный пузырек с касторовым маслом.

— Вам требуется лирный корень, мисс Макгонагалл? — аккуратно сняв с головы шляпу, с интересом спросил Риддл у Минервы. — Можете зайти ко мне вечером в кабинет, я дам вам этот ингредиент. У меня его еще сегодня спрашивал профессор Слагхорн…

— Спасибо, но не стоит беспокоиться, профессор, — попыталась отказаться она и опустила взгляд на пузырек с касторовым маслом. — Я уж как-нибудь сама раздобуду… Мне не к спеху!

Риддл осмотрел ее покупку.

— Так-так, касторовое масло, лирный корень… — задумчиво произнес он. — Никак Отворотное зелье собрались сварить?

Риддл переглянулся с гаденько заулыбавшимся продавцом.

— Нет! — быстро ответила Минерва. — Это ингредиенты для разных снадобий. Касторовое масло по весне незаменимо для ослабших за зиму волос. А лирный корень мне нужен для приготовления противоядия от Икотного зелья, которое раздобыли пятикурсники и подлили в тыквенный сок детям с курса помладше. Мне срочно надо спасать пострадавших! А беспокоить по таким пустякам декана или школьного целителя не хотелось бы, — без запинки отчеканила она. — Ладно, мне пора! Не буду отнимать у вас время, профессор!

И Минерва, быстро бросив на прилавок несколько бронзовых монеток и прихватив с собой свою покупку, поспешила на выход. Когда она уже затворяла за собой скрипящую дверь, то услышала комментарий продавца:

— До чего же серьезная девушка!

— Круглая отличница, что с нее взять! — послышался чуть насмешливый ответ Риддла. — Мне, пожалуйста, маленький ковш засушенных майских жуков, а еще…

Дальше Минерва уже не слышала, поскольку закрыла за собой дверь. Она глубоко вдохнула. Еще щеки пылали. Еще ни разу ни от одного преподавателя ей не доводилось слышать столь насмешливо произносимое «круглая отличница». Прозвучало так, словно речь шла о старательной первокурснице, и Минерва моментально почувствовала себя маленькой девочкой. Впрочем, разве взрослым сейчас выглядело ее поведение? Даже ответить на вопрос спокойно, с достоинством, как подобает старшекурснице, она не сумела. Настоящая глупенькая первогодка! Удивительно, но чем более взрослым, недосягаемым и прекрасным ей виделся Риддл с каждым божьим днем, тем более незрелой, глупой и неуклюжей Минерва казалась самой себе.

Она возвращалась в школу, по пути любуясь окружающим миром. На деревьях зеленела молодая листва, а по небу пролетала стая гусей. Все вот-вот зацветет вокруг, и воздух наполнится умопомрачительными цветочными ароматами. Все живое радовалось весне. И только Минерва впервые за многие годы оказалась не в состоянии радоваться приходу самого оптимистичного времени года.

Наверное, познавший несчастье любви всегда превращается в пленника своих мучительных страстей. Вот и она сейчас чувствовала себя несвободной. Это было так дико, так непривычно для нее, выросшей среди северных просторов, у самого берега своенравного буйного моря — места, где всегда дышалось полной грудью и свобода ощущалась сильнее, чем где-либо еще. Где собственное «я» обреталось в полной мере. У моря всегда думалось особенно хорошо. Как ей нынче не хватало родного морского запаха да соленых брызг у себя на лице! Том рассказывал, что ему тоже особенно хорошо и легко дышалось на севере Шотландии.

И все же ей не следовало выискивать общее между ней и Риддлом. И пленницей собственных страстей она не станет, прежние свободу и самообладание себе вернет. Ей нужно поскорее изготовить Отворотное зелье и начать его принимать. Так удастся дотянуть до конца учебного года, достойно выдержать экзамены и помочь Риддлу изготовить его треклятый Эликсир бессмертия. Потом она навсегда распрощается с учителем, уедет домой, а затем в Лондон, где будет под завязку занята работой в Министерстве магии. Со временем ей удастся позабыть свою любовь так, как когда-то получилось у ее матери позабыть страсть к мистеру Хопкинсу.

Минерва остановилась и долго смотрела в небо. Небеса на ее голову не обрушились, когда она перекинулась парой слов с Риддлом. Все идет своим чередом. Обычно Минерва воздавала хвалы Господу за каждый прожитый день. Благодарила она Бога и сегодня, а заодно молила дать ей сил выдержать все ниспосланные испытания, пройти их с честью и достоинством. «Только бы Том Риддл исчез так, будто его никогда и не было!» — в отчаянии взмолилась Минерва, но тут же одернула себя. Она не должна просить о подобном, не должна падать духом.

Ей оставалось лишь молиться и колдовать. Бог дал ей магические способности. Надейся на Всевышнего, но и сам не плошай. Отворотное зелье будет сделано. Минерва решила, что лучше выпишет ингредиент из Лондона, но не подойдет к Риддлу лишний раз. Необходимо сокращать количество их встреч, стараться как можно меньше общаться с ним, а в комнату с зеркалом Еиналеж она больше ни ногой. Рано или поздно все вернется на круги своя.

Вечером Минерва отправила срочное письмо в Лондон и настроилась получить посылку с лирным корнем в начале следующей недели. Сразу пришло некоторое облегчение.

Однако на следующее утро, когда в Большом зале подходил к концу завтрак, к Минерве неторопливо подошел Риддл. На миг она превратилась в комок нервов. Но Риддл лишь положил перед ней на стол небольшой, тщательно завернутый сверток.

— Вы так и не зашли ко мне вчера, — в его голосе прозвучал легкий укор. — Держите свой лирный корень, староста. Помогите с противоядием вашим студентам, мне икающие на уроках не нужны. Удачи!

Он произнес последние слова с заметной иронией, и на краткий миг Минерве стало не по себе при мысли, что Риддл мог понимать, для какого противоядия на самом деле ей требовался лирный корень. Но, скорее всего, это лишь ее досужие домыслы. Риддл вечно говорил с иронией, пора уже было привыкнуть к его манере общения.

Когда он ушел, Минерва сунула в карман оставленный им сверток. И тут же поймала на себе заинтересованный взгляд Августы.

— Профессор лишь принес мне недостающий ингредиент для зелий. Я просто забыла вчера зайти к нему и забрать… — отчего-то начала она сбивчиво оправдываться перед подругой, которая явно не особенно поверила услышанному. Минерва Макгонагалл могла о чем-либо забыть? Вранье. Она начинала погрязать во вранье.

— А я ведь ничего и не спрашивала, — Августа хитро прищурилась, и Минерва замолкла на полуслове, почувствовав себя полнейшей дурой.

Действительно, к чему эти непрошенные оправдания? Кто ее за язык тянул? Вот только Августа еще пристальнее к ней пригляделась.

* * *

Паркинсон вполне успешно освоил окклюменцию (выстраивание ментальных блоков проходит у студента на ура) и теперь рассчитывает, что в ближайшем будущем у него проявятся и способности к легилименции. Я лишь загадочно улыбнулся в ответ, решив не обнадеживать парня раньше времени, а не то он расслабится и возомнит о себе слишком много.

Ему бы хоть каплю выдержки, что имеется у того же Булстроуда. Однажды нетерпеливость может сыграть с Паркинсоном злую шутку. Что же до его дарований, то длительная планомерная работа с темной магией да ментальные упражнения постепенно пробуждают в нем дремлющие способности к легилименции. Способности эти вполне могут активизироваться в ближайшее время и развиться хотя бы на самом примитивном уровне.

В один из вечеров слизеринский староста приболел, и Минерва вызвалась вместо него обойти перед сном порученную ему часть замка. Не то чтобы это доставляло ей удовольствие, но хотелось помочь Слагхорну, который итак в последние дни выглядел неважно и уже готов был слечь с больным животом, а нужный ему лечебный отвар еще должен был некоторое время настояться. Так что Слагхорну стало совсем не до дел его факультета.

Так Минерва, согласовав действия с остальными старостами, отправилась осматривать вверенные ей подземелья. Мрачные запутанные коридоры, в которых легко было заблудиться, низкие потолки, осклизлые стены, пронизывающий холод даже в теплое время года — из-за всего этого Минерва лишний раз не любила наведываться в слизеринские владения. А еще мог буквально из ниоткуда возникнуть Кровавый Барон, который, однако же, всегда был с ней вежлив и учтив, как и с остальными старостами. Но все равно производил весьма неприятное впечатление.

Обычно поздними вечерами подземелья были пугающе тихими, но в один миг Минерве показалось, что она услышала приглушенные голоса. Минерва пошла на звук голосов и уже готова была завернуть в соседний коридор, но вовремя притормозила. Она узнала голоса Ричарда Паркинсона и Дэвида Лонгботтома.

Минерва тихонько прокралась поближе и спряталась за рыцарскими доспехами, которые в этой части подземелий встречались на каждом шагу. Она присмотрелась к мальчишкам и заметила, что Дэвид выглядел довольно напряженным и сосредоточенным, а Паркинсон — совершенно расслабленным и спокойным. До нее донеслись обрывки разговора, больше напоминавшего допрос:

— Вещь-то твоя? — Дэвид раскрыл ладонь и продемонстрировал серебряное кольцо в виде змейки.

Паркинсон кивнул и протянул было руку за своей фамильной драгоценностью, но Дэвид сжал кольцо в кулаке и продолжил задавать вопросы:

— Заколдовал кольцо?

— Нет.

— Использовал его проводниковые свойства?

— Нет.

— Желал когда-либо наслать отменное проклятие на Руперта Финнигана?

— Конечно. Но хотеть — не значит сделать. Ваш грязнокровка всегда меня раздражал, еще с первого курса. Ладно бы он знал свое место, но ведь хам еще тот. Всегда хотелось врезать ему как следует. Но и только… — слова Паркинсона должны были быть наполнены ненавистью и презрением, однако прозвучали они на удивление отстраненно. Так мог говорить лишь человек, находящийся под действием какого-то вещества или заклинания.

— Понятно! — нетерпеливо прервал его монотонную речь Дэвид. — То, что набить ему морду ты мечтаешь со дня знакомства — ясно как белый день. Но ты утверждаешь, что он должен знать свое место. Это какое же?

— Их, грязнокровок, место на одной ступеньке с домовыми эльфами, что испокон веков нам безропотно прислуживают. Им никогда не сравняться с нами — чистокровными волшебниками. Да ты и сам это понимаешь, а?

— Не особенно. Для нас, чистокровных, эльфы — это слуги, как ты отметил, и ими мы успешно управляем. Желаешь управлять Рупертом Финниганом?

— Нет.

— Не ты ли только что утверждал, что место грязнокровок рядом с домовыми эльфами?

— То другое…

— Почему же другое? Еще раз: управлять поведением Руперта Финнигана хочешь? Желаешь, чтобы он тебе прислуживал? — Дэвид медленно повторил каждое слово.

— Нет. Я же сказал.

— Да как же нет?! — разъярился Дэвид, взметнул палочку и нацелил ее на Паркинсона. На мгновение замешкался, будто не решался использовать заклинание. Тут-то Минерва внимательнее пригляделась к Дэвиду и испугалась: на его лице читались решимость и жестокость, которые были необходимы для применения… «Нет, Дэйв, только не вздумай использовать непростительные или какие-либо пыточные заклинания! Не смей!»

Минерва вышла им навстречу, громко стуча каблуками по каменному полу.

— Вы что тут затеяли? — строгим тоном обратилась она к ним.

Оба тут же оглянулись на нее. На лице Дэвида отразилась некоторая растерянность — подруга явно ему очень помешала. Он быстро опустил палочку. Паркинсон криво улыбнулся.

— Спроси у своего приятеля! Набросился на меня, как взбесившийся гиппогриф, пристал с глупыми расспросами! — усмехнулся Паркинсон и сделал невинное ангельское лицо. Вот только где ангелы, а где Паркинсон? Он перевел взгляд на Дэвида и лениво протянул: — Колечко-то вернешь, а?

— Забирай! — Дэвид кинул ему кольцо с явной неохотой. Затем шумно выдохнул и предостерегающе произнес: — Только отмочи какой-нибудь номер! Я слежу за каждым твоим шагом, Паркинсон. Вы с Финниганом мне уже как кость поперек горла! Я тебя предупредил!

— Конечно-конечно! — послушно кивнул тот, но кто ему поверил?

Минерва и Дэвид покинули подземелья, оставив Паркинсона одного. Когда они добрались до своей башни, то Минерва задала вопрос:

— Где-то раздобыл или же сам сварил Веритасерум?

— Августу попросил приготовить, — неохотно ответил Дэвид. — Так надежнее. Можно было, конечно, и самому заморочиться, но как представлю, что надо кромсать на микроскопические кусочки всяких жучков и тараканов, потом взвешивать все это добро на весах… Бррр! Становится тошно от одной только мысли о подобном времяпрепровождении. Никогда не любил это занятие! Да и зелье не входит в школьный курс, и я счел разумным поручить его изготовление действительно умелому зельевару.

— Ты с ума сошел? Насколько мне известно, для применения Веритасерума необходимо специальное разрешение.

Но Дэвид махнул рукой так, словно речь шла о пустяке.

— А то, что устраивает Паркинсон — это нормально?

— Нет.

— Использование Веритасерума — невинная детская забава в сравнении с тем, что пытается провернуть Паркинсон, ты не находишь?

«Нахожу, черт бы побрал этого неугомонного слизеринца!»

— Да и рано или поздно все равно пришлось бы испробовать это зелье, — буднично продолжил Дэвид. — Давно хотелось увидеть его в действии. Вот только все прошло не совсем так, как мне хотелось…

Но Минерву сейчас больше тревожило другое.

— А позже, когда я вам помешала, ты намеревался применить к нему какое-нибудь пыточное? Отвечай, Дэйв! — строго потребовала она.

— Тебе показалось, — уклончиво ответил он, стараясь избегать ее взгляда.

Ее начинало беспокоить, что Дэвид явно не гнушался использовать жесткие, порой запрещенные методы. Минерва была уверена, что он наверняка применил бы какое-нибудь пыточное заклинание к Паркинсону, если бы ему не помешали. У нее перед глазами так и стояло искаженное жестокостью лицо Дэвида.

Августа с нетерпением дожидалась их возвращения.

— Ну как, зелье помогло? — спросила она, едва они переступили порог гостиной. Но недовольный вид Дэвида ее расстроил. — Нет? Неужели я что-то неправильно сделала? И цвет, и консистенция у снадобья получились такими, как надо. И я проверила это зелье на…

И тут же замолкла, словно поняла, что может сболтнуть лишнего.

— На ком ты его проверила? — неожиданно заинтересовался Дэвид.

— Да так, ни на ком! На одной второкурснице, — отмахнулась Августа и принялась рассматривать завитки на люстре.

— Проблема не в тебе, — успокоил ее Дэвид. — Ты наверняка хорошо поработала, в тебе я как раз не сомневаюсь. Тут другое. Результат получился не совсем тот, на который я рассчитывал. Впрочем, это тоже результат! — однако было видно, что он несколько разочарован. Поразмыслив немного, Дэвид добавил: — Знаете, я не удивлюсь, если выяснится, что Ричард неплохо владеет окклюменцией или каким-нибудь контрзаклинанием. Паркинсоны всегда были хорошими легилиментами — у них это в крови. А легилиментам практически не составляет труда освоить окклюменцию. А значит, они с легкостью могут противостоять Веритасеруму. Не знаю, как у Ричарда обстоят дела с легилименцией, но держу пари, что он сумел противостоять нашему Веритасеруму при помощи окклюменции.

— М-да, это все усложняет, — согласилась Августа, но тут же попыталась подбодрить Дэвида: — Но ты не вешай нос. Еще что-нибудь придумаем. Не сомневаюсь, что рано или поздно ты выведешь Паркинсона на чистую воду.

Сегодня Августа была на удивление добренькой и даже не отпустила в адрес Дэвида ни единой колкости. Вероятно, ее эксперименты с зельем лаборатории Тагвуд проходили успешно. Когда друзья разошлись по своим спальням, Минерва присела за письменный стол, решив немного поработать над эссе по заклинаниям. И вдруг услышала недовольное цоканье с портрета. Минерва повернулась к мисс Прюэтт и поинтересовалась ее делами. Девушка выглядела очень рассерженной, она намотала на палец рыжий локон и полушепотом принялась рассказывать:

— Мисс Макгонагалл, а ведь ваша подруга, как ни прискорбно мне вам это сообщить, нехорошая ведьма! Бедный, бедный мистер Лонгботтом! Мисс Спрингвейл ведь как-то поздно вечером устроила ему допрос с пристрастием. Все портреты уже заснули, кроме меня. И мисс Спрингвейл действовала абсолютно бесчестно. Истинные леди так не поступают! Она... она зажала его вон в том углу, — Прюэтт указала дрожащим пальчиком и так засмущалась, что хотела было прекратить рассказ, но Минерва потребовала продолжать, — и спросила, что он о ней думает. Представляете? Ваша подруга, я уверена, испробовала на нем Веритасерум, ведь мистер Лонгботтом выложил все как на духу, признался в своих чувствах к ней. Говорил при этом ужасно монотонно и отстраненно, как околдованный.

Минерва вспомнила, как за ужином Августа передала Дэвиду кубок с тыквенным соком. Он же, увлеченный обсуждением с ребятами последней встречи дуэльного клуба, привычно взял из ее рук напиток. Быть может, именно тогда Августа улучила момент и подсунула ему питье с Веритасерумом.

— Потом мерзавка взяла и подчистила ему память! — Прюэтт была возмущена до глубины души. — Он выглядел таким растерянным, когда она сунула ему в руки фиал со снадобьем и пробормотала: «Ну, держи свой Веритасерум, дорогуша. Все работает!» И упорхнула в спальню для девочек такая довольная, мне аж противно стало! А несчастный мистер Лонгботтом так и остался стоять с фиалом в руках. Ах, до чего же коварная ведьма эта Августа!