Орден Чертополоха

Утомленные учебой школьники с нетерпением ждали первого в этом году матча по квиддичу. В начале апреля должна была состояться игра Гриффиндора с Хаффлпаффом. Гриффиндорцы не особенно волновались перед матчем, ведь хаффлпаффская сборная не относилась к числу сильных команд и крайне редко одерживала победы. Роланда рассчитывала, что её команда без особого напряга наберёт максимальное количество игровых очков и в обязательном порядке выйдет в финал. — Да что там с этими аутсайдерами бороться? — самоуверенно воскликнул Руперт, когда их сборная уже выходила на игровое поле под приветственные крики зрителей. — Они вечно болтаются в самом низу турнирной таблицы, как какие-нибудь «Пушки Педдл»! Хаффлпаффцы уверенно себя чувствуют только на театральных подмостках и в теплицах Бири, но никак не на квиддичном поле. Минерва лишь хмыкнула в ответ на его пренебрежительные слова о сопернике. Однако на деле Хаффлпафф и правда играл сегодня слабенько, и гриффиндорская команда сразу же начала довольно уверенно забивать голы. Ко всему прочему, сегодня на поле Руперт впервые вышел со своей новой метлой, и все ожидали от него отличной игры. Играл он сегодня и в самом деле прекрасно. Руперт вообще был хорошим охотником, но новая метла заметно улучшила его манёвры в небе, и он, смеясь, без труда забрасывал квоффл во вражеские кольца раз пять за матч, что очень радовало Роланду. Минерва же, отбивая опасные для ее команды бладжеры, то и дело с опаской поглядывала на трибуны, занятые слизеринцами. Дэвид пообещал, что глаз не спустит с коварного Паркинсона и не позволит тому испортить игру. «Пожалуйста, пожалуйста! Вся надежда только на тебя, Дэйв!» — попросила Джулия Джонсон, сложив ладони в умоляющем жесте, и Дэвид добродушно заверил, что сделает все возможное. Минерва доверилась другу, но все равно не могла не следить за Паркинсоном, ведь тот прямо-таки не сводил злых глаз с Руперта и, казалось, в любой момент мог послать какое-нибудь проклятие в закоренелого врага. Однако в этот раз все прошло без эксцессов, Роланда не подвела команду и красиво поймала снитч, а Хаффлпафф проиграл с разгромным счетом. Минерва проследила, как Паркинсон с недовольным лицом покидал зрительскую трибуну. И, как оказалось позднее, не зря её это встревожило. Вечером в Большом зале привычно проходила встреча дуэльного клуба, на которой в этот раз собралось довольно много зевак, желавших из праздного любопытства поглазеть на поединки юных мастеров боевой магии. После утренней победы в квиддиче Джулия была особенно воодушевлена, а потому обратилась к Дэвиду с просьбой обучить её беспалочковой магии прямо сегодня. — У тебя это так здорово получается! — заявила она ему. — Ты видел, кстати, какие шикарные голы наши сегодня забили Хаффлпаффу? — Видел, конечно! Молодцы! А ты не позволила забить в наши ворота ни единого мяча — это потрясающе! — похвалил Дэвид, и Джулия зарделась. — Но за беспалочковую магию тебе рановато браться, ведь это программа седьмого курса. Тебе будет пока просто сложновато и… Он не договорил, потому что в зал ураганом влетели Финниган и Паркинсон. Заклятые враги выскочили на самую середину зала, потеснив дуэлянтов, и принялись посылать друг в друга Риктусемпры. Дэвид так и побагровел от негодования — он очень не любил, когда их клубу начинали мешать, особенно столь беспардонным образом. Однако вечным противникам, кажется, сейчас было наплевать на всех вокруг, они со всё возрастающим ожесточением атаковали друг друга. В Паркинсона таки угодила Риктусемпра, и он расхохотался от щекотки, но затем быстро взял себя в руки и направил в соперника мощный водяной вихрь. — Вот ты как! — яростно сверкнул глазами Руперт и ответил на атаку. Вот только, к удивлению всех, водяной смерч понесся в сторону слизеринца, на лету превратившись в… острые ледяные осколки, хищно сверкнувшие в свете свечей. У Минервы замерло сердце. А острые как ножи осколки уже почти достигли Паркинсона, который все еще хихикал из-за остаточного действия чар щекотки. — Нет! Нет! — заорал Дэвид и молниеносно взметнул палочку вверх. — Импедимента! Опасные осколки замерли в паре дюймов от лица Паркинсона. Затем камешками попадали к ногам слизеринца и тут же растаяли. — Ах ты! Паршивый грязнокровка! — только и смог выплюнуть в гневе Паркинсон, однако все заметили, что он весь прям побелел от пережитого испуга. Его тут же схватили мальчишки рядом, чтобы он снова не сцепился с Рупертом. — Прекратите, ребята! Ну вы чего в самом деле? — принялась отчитывать их Джулия. — Вы не успокоитесь, пока не поубиваете друг друга, да? — Слышь, Ричард, а ведь ты теперь в долгу у Дэвида, — рассудили мальчишки из клуба, отпустив успокоившегося Паркинсона. — Если бы не он, то тебя сейчас вели бы в лазарет. В порезах, истекающего кровью. А если бы ледышка ещё и в глаз попала… Паркинсон в ответ лишь грубо растолкал локтями парней. — Тебе крупно повезло, что Дэйв оказался рядом. Он у нас профи в защитной магии — это сам Риддл признал, — напоследок ввернул Руперт. — Тебе не рассказывали, что препод поручил Дэйву тренировать нас на недавнем уроке по защите от темных искусств? К тебе с такими просьбами Риддл не обращался, а, Паркинсон? Нет? Видимо, не так уж ты и хорош в боевой магии... По растерянному виду Паркинсона стало понятно, что учитель не выделял его подобным образом на занятиях. — Так, моему терпению подошел конец! Достали! — тут уже не выдержал Дэвид и с остервенением послал в Руперта Силенцио. — А ну поутихли оба, а еще лучше проваливайте отсюда подобру-поздорову, выясняйте отношения где-нибудь во дворе! Нечего тут мешать клубу заниматься! — Ты кто такой, Лонгботтом, чтобы что-то нам указывать? — огрызнулся Паркинсон. — Что, стоило Риддлу чуть снизойти до тебя, как ты сразу возомнил о себе невесть что? На каких правах ты тут командуешь? — На правах куратора клуба, дубина! — Дэвид закатил глаза с видом, будто говорил с умственно отсталым. Паркинсон хотел добавить ещё что-то дерзкое, но передумал и ушел. Когда оба нарушителя порядка убрались восвояси, Минерва взмахнула палочкой, и массивные двери в зал со скрипом затворились — больше никто не должен был помешать дуэлянтам. * * * Кольцо преждевременно сняли с испытуемого, и Ричард теперь из-за этого кусает локти. Предлагает отправить Фергусу из Уика новое кольцо на экспертизу. Я сказал, что это исключено. Раз кольцо сняли, то тут уж ничего не поделаешь. Теперь действовать станет сложнее, но нет ничего невозможного. И теперь Ричард будет четко знать, что в дело в любой момент может вмешаться третья сторона и спутать карты. Но нужно уметь ориентироваться и в таких непростых ситуациях. И я не обещал Ричарду, что лишь по одному щелчку пальцев ему удастся вернуть влияние на маглов и маглорожденных, что некогда имелось у его рода. В один из будних вечеров Минерва застала Дэвида в библиотеке, обложившегося несколькими толстенными справочниками. Рядом с ним медленно проплывали свитки и книги, которые призывали к себе манящими чарами прямо с книжных полок школьники. Библиотекарь страшно не любила такие трюки, считая, что подобное приводит к бардаку в читальном зале и мешает остальным учащимся. Но школьники ленились лишний раз подниматься со своих рабочих мест и все равно украдкой использовали Акцио, как только мадам Мельцер отвлекалась или куда-либо уходила. Дэвид придвинул Минерве стул. — Ох, не нравится мне все это. Очень не нравится, — Дэвид выглядел весьма обеспокоенным. — Нехорошо Финниган атаковал на днях Паркинсона в Большом зале. Вот что хочу сказать тебе: ну нет у Руперта таких умений. У него неплохие магические способности, но ведь он лентяй. А талант без трудолюбия ничего не стоит. Мы с тобой тратим уйму времени на отработку заклинаний и получаем хороший результат после упорной работы. Атака, которую Руперт продемонстрировал на днях, мне под силу, потому что я много практикуюсь на досуге, а запала нашего весёлого однокурсника хватает лишь на квиддич. Руперт и учебники-то открывает разве что накануне экзамена для того, чтобы сделать хоть какие-нибудь шпаргалки. Ты и сама это знаешь. — Что ты там изучаешь? — Минерва обнаружила, что почти все книги перед ним были на тему алхимии. Кажется, к этим древним фолиантам годами никто не притрагивался, настолько толстым слоем пыли они были покрыты. Тогда Дэвид извлек из кармана кольцо Паркинсона. — Пытаюсь найти хоть что-то толковое о металлах. Но отыскать что-нибудь путное про серебро оказалось непросто, ибо это какой-то малоизученный металл, — он взвесил в руке кольцо. — Аластор мне написал, что на кольце не обнаружено никакой свежей темной магии, выявлено только что-то старое, наколдованное Паркинсонами много веков назад, но то лишь остаточный эффект от некогда мощных защитных чар. Ты в курсе, что в прошлом Паркинсоны враждовали с Булстроудами? Как думаешь, кто выступал агрессором? — Паркинсоны? — предположила Минерва. Глаза Дэвида заблестели, и он продолжил увлеченно говорить: — Не угадала! Это были Булстроуды. Они тогда клали глаз на всё, что плохо лежало, особенно на богатства тех, с кем разругались. Булстроуды расправлялись с врагами, насылая на тех страшные сглазы. Сглазы были настолько мощные, что от них не помогли бы ни глаз Фатьмы, ни какой-либо другой оберег. В один прекрасный день Булстроуды добрались и до вздорных Паркинсонов. Но последние в те мрачные времена были прекрасными легилиментами и могли буквально считывать намерения врагов. Так Паркинсоны разведали, что их собственное родовое гнездо стоит следующим на пути грозных Булстроудов. Потому вовремя озаботились мощными защитными заклинаниями, взяли да заколдовали фамильные драгоценности и раздали их каждому члену семьи в качестве оберега. А заодно навели защитные чары и на маглов, работавших на их землях и приносивших Паркинсонам стабильный доход. Минерва недоверчиво покосилась на Дэвида. Кажется, он не на шутку увлекся историей чистокровных волшебных семейств, таившей в своих недрах удивительные малоизвестные факты. — Не смотри на меня так. Паркинсоны не симпатизировали маглам, как Уизли, в своих действиях они руководствовались лишь собственной выгодой. В настоящее же время им осталось лишь сокрушаться о том, что они уже давно не имеют той власти над маглами-крестьянами, — Дэвид довольно забарабанил пальцами по столу. — Что же до схватки Булстроудов с Паркинсонами, то там свершилась практически полноценная осада крепости, но Булстроуды получили хороший отпор и с тех пор больше не лезли к Паркинсонам. Какой-то из Булстроудов спустя много лет даже женился на одной из дочерей Паркинсонов. Вроде даже симпатия имела место быть в том союзе. Об этом рассказал Тони Эббот после посещения очередной лекции Нотта. Кстати, Тони упомянул, что моему роду была посвящена полноценная лекция в рамках большой темы «Чистокровные лондонские семейства». А про твой по матери и Аластора роды вроде как будет упоминаться в цикле «Знаковые шотландские магические фамилии». Дэвид лукаво улыбнулся. По его виду стало понятно, что он сам, наверное, не отказался бы посетить парочку лекций Уильяма Нотта. — Кстати, а на вашу семью в то смутное время нападали Булстроуды? — полюбопытствовала Минерва. — Лонгботтомов миновала сия чаша. Булстроуды никогда не совались в Лондон, всячески избегали взаимодействия с властями, предпочитали довольствоваться владениями в более отдалённых землях. Да и мои предки совместно с другими волшебными семействами еще в Средневековье работали над защитными чарами для столицы, так что до неё не так просто было добраться. Кто-то из учеников слишком резко призвал к себе манящими чарами толстенный учебник по истории магии, и книга со свистом пролетела у самого уха Дэвида, едва его не задев. Минерва погрозила пальцем неосторожному третьекурснику. — Ну так вот, со временем Паркинсоны и Булстроуды окончательно примирились. Время-то идет, все меняется. Ричард и Милтон вон даже дружат. И, наверное, со смехом обсуждают похождения своих прапрадедов… — Ну а что с кольцом-то? — Вот пытаюсь выяснить, — Дэвид продолжил пролистывать справочник. — На кольце нет проклятия — это теперь доподлинно известно. Но для чего-то же оно использовалось. Пытаюсь проверить гипотезу о ключевом значении самого металла. Помнишь, о чем говорила пожилая дама с портрета в нашей гостиной? — Полагаешь, что имеешь дело с неким катализатором, проводником? — Типа того, но знать бы поточнее. Я совсем ничего не смыслю в магии металлов. А ведь у каждого металла свои особые свойства, которые способны раскрыться определенным образом вкупе с какой-нибудь темной магией. И малоизученное серебро не является исключением. Жалею, что раньше всем этим не интересовался. Теперь вот приходится усиленно восполнять пробелы в знаниях. Минерва покачала головой. Что поделаешь, все знать просто невозможно, хотя она и понимала растерянность Дэвида и тоже, как и он, пыталась собрать воедино разрозненные знания, полученные из различных источников. Дэвид мыслил в том же направлении, что и она сама. Минерва решила более не отвлекать его от чтения и направилась к нужному ей книжному стеллажу. В последние дни она просматривала литературу о привидениях. Скажи Минерве еще пару месяцев назад, что ей вскоре предстоит копаться в книгах на подобную тематику, она бы не поверила. Но печальная история Миртл взбудоражила её, лишила покоя. А еще Минерва испытывала потребность поговорить об этом с отцом с глазу на глаз, но, увы, сейчас не имела такой возможности. Потому ей оставалось лишь искать нужную информацию в школьной библиотеке. Она перелопатила горы литературы о призраках. Это были и занимательные монографии об их специфическом быте, о котором и без того немало рассказывал Почти Безголовый Ник, и внушительные тома по истории привидений за последние пару тысячелетий. Попалась и любопытная брошюрка по истории призраков Хогвартса. Материала было много, но пока Минерва так и не нашла того, что искала, а искала она полезные сведения о том, как помочь привидению обрести покой. Минерва заострила внимание на небольшой статье о феномене призраков. Там объяснялось, что нередко привидение — это человек, который мог даже не подозревать, что умер, а потому продолжал жить в привычной для него обстановке, будто бы ничего и не случилось. Минерва, прочитав об этом, сразу же подумала о профессоре Биннсе, который продолжал преподавать в школе так, словно до сих пор был живым человеком. В других случаях, пояснял автор статьи, покойник не мог свыкнуться с мыслью о расставании с предметами, событиями и привычками, что сопровождали его при жизни, и также оставался на этом свете в виде призрака. Добрая половина привидений Хогвартса могла здесь послужить в качестве примера. В исключительных случаях умерший осознавал свою гибель и желал бы изменить ситуацию, но совершенно не знал, как это сделать, а потому решал «подождать» в ожидании чего-то или кого-то. Последнее, наверное, и можно было отнести к Миртл. Минерва в очередной раз прокрутила в голове свой недавний диалог с привидением из заброшенного женского туалета. — И ты его защищаешь? — рассердилась тогда Минерва. — Я сейчас же пойду и поговорю с ним! Том не должен так с тобой поступать! — Нет, не нужно с ним говорить! Не надо с ним так! — взмолилась Миртл. — Том не хотел! Просто так получилось. Наверное, я сама виновата… Да, я виновата, надоедала ему в последнее время, а у него столько забот: уроки, факультативы. У него непростая жизнь, а тут я ещё лезу со своими проблемами. Ах, Том! Слезы стекали по ее щекам крупными прозрачными бусинами. И Минерва совсем растерялась, не знала, как дальше вести себя с Миртл. С любой толпой непослушных первогодок она и то увереннее бы справилась. Но только не с убитой горем тринадцатилетней девочкой-призраком. — Он так несчастен! — продолжила меж тем жалеть Риддла Миртл. — Том рассказывал мне грустную историю своей жизни. Он поведал, что вырос в лондонском приюте, куда добралась его обессилевшая беременная мать, которую бросил жестокосердный муж. И муж этот даже ни разу не поинтересовался судьбами оставленных им жены и сына. А мама Тома… Меропа умерла от разбитого сердца, ведь мужчина, которого она любила больше жизни, отказался от нее так, словно она для него ровным счетом ничего не значила. Несчастная женщина не выдержала столь жестокого удара судьбы, ее не стало уже через пару часов после рождения Тома. Ты не представляешь, гриффиндорка, как это печально! Том остался сиротой, один-одинешенек на всем белом свете. Он не заслужил такой жестокой участи. Бедный Том! После этих причитаний Миртл плакала уже навзрыд, и Минерва пожалела, что вообще затеяла этот разговор о Риддле. Сейчас же Минерва так увлеклась думами о Миртл, что не заметила, как к ней тихонько подошёл профессор Риддл. На его губах играла привычная ироничная полуулыбка. В руках у него, как всегда, было несколько новых книг. Интересно, он уже всю литературу в школьной библиотеке прочёл? — Да, где же еще вы могли находиться в такой час? — произнес Риддл мягко. Затем прижал к себе покрепче толстенные фолианты и уже тверже продолжил: — У вас было достаточно времени поразмышлять о вечности, мисс Макгонагалл. Вы готовы дать мне ответ? — Готова, но поговорить нужно в другой обстановке. — Согласен, — он кивнул. — Предлагаю встретиться часов в семь утра в ближайшее воскресенье и обстоятельно побеседовать вне стен школы. Я буду ждать вас у парадного входа. Или вы будете ждать меня. На улице в ближайшие дни ожидается тёплая солнечная погода, так что было бы преступлением оставаться в холодных стенах замка. Побудем малость учителем и ученицей в Афинской Академии. Погуляем на свежем воздухе, вдохнём будоражащие ароматы весны. Подискутируем. Глядишь, и истина откроется в споре. Минерва кивнула, стараясь не смотреть ему в глаза. Ей не хотелось, чтобы Риддл сейчас обнаружил с ее стороны неприязнь. Но он все равно почувствовал некоторый холодок в общении. — Вы сохранили мои розы, как это умело делала ваша матушка? — Минерва не смотрела на Риддла, но по его тону ощущала, что он улыбается. — Нет, они завяли, увы, — она вспомнила, как уничтожила розы одну за другой после недавнего урока. — Вот как? Значит, завяли… — Риддл усмехнулся, его глаза сузились. — Подводите вы, однако, прославленного профессора Бири. Не заслужили вы своих высоких оценок по его предмету. Тут он прочёл название книги в ее руках. На обложке было выведено полустёртыми коричневыми буквами с завитушками: «Призраки: жизнь после смерти». — Так-так… — недовольно протянул Риддл. — Вместо тщательного изучения травологии вы зачем-то перебираете литературу про загробную жизнь. Любили читать готические романы в детстве? Меня вот весьма увлекало подобное чтиво, оно неплохо помогало мне коротать время в опостылевшем приюте. А потом я поступил в Хогвартс, и некоторые книжные фантазии отчасти воплотились здесь, в этом загадочном замке. Говорил он теперь откровенно глумливо, что всегда выводило Минерву из себя. Она тут же вспомнила, как будто это произошло пять минут назад, сцену с ним и Миртл, душераздирающие рыдания брошенной девочки. У Минервы начинала внутри закипать злость. Пока невинное дитя безутешно плачет в заброшенном туалете, Риддл, значит, спокойно себе так продолжает жить и заниматься своими делами? Да еще отпускает колкости в ее, Минервы, адрес. Нет, больше молчать у нее нет сил! — Ах, ну что же вы за человек, мистер Риддл! Как вы могли? Нельзя так поступать с ребенком! — начала говорить на повышенных тонах Минерва, и Риддл от нее отшатнулся. Но теперь ее уже было не остановить, и она продолжила высказывать всё, что у нее накипело: — Для Миртл вы являетесь всем, вы — свет в ее тёмном бытии после смерти. Она до сих пор к вам привязана. Зачем вы так жестоко обошлись с девочкой? Она всего лишь ранимое дитя, чья жизнь трагично оборвалась. Где ваше сочувствие? Почему вы уподобились бессердечным педагогам, от которых сами натерпелись унижений в магловском приюте? Так нельзя! Риддл словно не находил ответа на ее тираду, между ними повисла напряженная тишина. Наконец он медленно провел своими тонкими пальцами по корешкам книг и холодно сказал: — Макгонагалл, вы решили изобразить из себя строгую учительницу, отчитывающую нерадивого ученика? Советую потренировать свои педагогические навыки на ком-нибудь другом! — в голосе его не осталось и следа прежней мягкости. — Попрошу не забываться! Жду вас в назначенное время в назначенном месте. И соблюдайте тишину в библиотеке. — Прошу извинить меня за этот порыв, — глухо произнесла Минерва. — Я все высказала. Риддл кивнул в ответ и, гордо вздернув подбородок, проследовал к выходу из читального зала.