За фасадом

Е Цзунь выплывал из чёрного марева. Над головой тихо пищали приборы, слышался слабый гул кондиционера, нос уловил запахи антисептика, чего-то ещё, что всегда ассоциируется с больницей. Тело ощущалось странно, трудно было дышать, казалось, болели даже волосы. Шея была плотно закована в воротник, рука просто горела, и рядом никого не было! Сбылся его худший кошмар: он остался никому не нужным инвалидом. Почему Шэнь Вэй позволил спасти его?! Он попытался пошевелить пальцами ног, но так и не понял, получилось или нет. Не мог поднять голову, чтобы осмотреть повреждения. Дверь открылась, вошла знакомая доктор. — Вы очнулись. Как себя чувствуете? — Как бревно, которое грызут термиты. Что со мной? — требовательно воскликнул Е Цзунь. — Сотрясение мозга, несколько переломов, повреждение шеи. Какой силы должен быть удар, чтобы шлем треснул?! Пришлось делать операцию! — Повреждение шеи? Зачем было тратить столько сил? Я же чётко обозначил свою позицию: не желаю реанимирования! На кой гуй мне жизнь в виде беспомощного овоща?! — У вас не было остановки сердца, не приходилось реанимировать! Вас доставили в больницу, врачи оказали помощь! Вам следует быть благодарным за то, что выжили! — Благодарен?! Я не хотел такой жизни! Шэнь Вэй не должен был вызывать скорую! Лучше бы я умер! Доктор смерила его презрительным взглядом. — Успокойтесь, господин Е, вам не стоит нервничать, — она говорила очень спокойным тоном, но глаза метали молнии. — Как я могу успокоиться? — он попытался дёрнуться, но даже от глубокого дыхания заболели рёбра. — Мы все умрём рано или поздно, а вы с вашей профессией скорее рано! Я стала врачом, чтобы спасать людей, и сейчас мне очень хочется треснуть вас чем-то тяжёлым, но врачебная этика и воспитание мешают. Ведите себя прилично, я позову ваших родителей! — Родителей? — Е Цзунь тут же замолчал и резко побледнел. — Они знают? Можно только отца? — он просительно заглянул в глаза врачу. — Не хочу расстраивать маму. — То есть вы считаете, что она расстроится меньше, когда узнает, что сын, который наконец пришёл в себя, не хочет её видеть?! — Наконец пришёл в себя? Какой сегодня день? Число? Месяц? Сколько я тут лежу? — Е Цзунь снова начал нервничать и повышать голос. — Вас доставили в среду, сегодня воскресенье. Вас навещали друзья и родители, лучший друг сказал, что не представляет жизни без вас, поэтому просил сделать всё, чтобы вас спасти, но вы не думаете ни о нём, ни о своих родителях, которые не хотят потерять сына! — Шэнь Вэй? Это он меня привёз? Мы же с ним катались. Как я мог так упасть? Словно впервые скорость набирал, — посетовал Е Цзунь Дверь тихо отворилась, впуская чету Е. Доктор ускользнула из палаты: семье нужно побыть вместе, может быть, родителям удастся успокоить сына. За эти несколько дней родители словно уменьшились и постарели. Мама плакала и осторожно поглаживала его руку, отец крепился, но тоже видно было, что с трудом сдерживает слёзы. — Сынок, мы так волновались! — Мама, прошу тебя, не расстраивайся, я ведь жив, — хрипло проговорил Е Цзунь. — Кости срастутся, шрамы сойдут, и всё будет хорошо. — Ты чуть не умер! Операция шла почти пять часов! Доктор говорит, что... — мама всхлипнула. Родители пробыли недолго, мама плакала, отец старался её поддержать. Е Цзунь уговорил их поехать домой. Злость на своё состояние, боль от переломов, стыд от понимания, что любые простейшие действия более недоступны слились в жуткий коктейль. Когда врач пришла на обход, Е Цзунь раскричался, потребовав оставить его в покое. Ли Фьен только вздохнула. Она с самого начала знала, что с пациентом будут проблемы. В вопросах восстановления после аварии очень большую роль играет мотивация пациента, а этот Е Цзунь просто лежал и смотрел в потолок. Шэнь Вэй приходил несколько раз, приносил с собой еду для Е Цзуня, но тот отказывался есть, прогонял Шэнь Вэя и называл его предателем. И Ли Фьен это страшно злило. Столько людей заботятся об этом неблагодарном гонщике, а он не хочет выздоравливать! *** После встречи с бывшим Чжао Юньлань опять сел за пианино. Он с мазохистским удовольствием представлял, каким будет сын Шэнь Вэя и его жены. Нет, скорее у них будет дочь. Розовые губки, как у мамы, большие глаза с длинными ресницами — от папы. Мама будет делать ей сложные прически — наверняка умелые руки нейрохирурга справятся с такой простой задачей. В больницу он больше не приходил — боялся встретиться с Шэнь Вэем или его женой. Е Цзунь не отвечал на сообщения, Бай Сяошэн не появлялся на полигоне. Стоило расспросить его подробнее о том мальчишке, Мин Хёке. Порадоваться, что хоть у кого-то всё хорошо. *** Сообщение от Чжао Юньланя пришло утром. После физиотерапии, на которой настояли и тренер, и лечащий врач, и Мин Хёк, Бай Сяошэн отписался, что ещё не ел и голоден, как тигр. “Подъедешь в кафе Тибетской кухни?”— он отправил название и локацию. "Без проблем", — Чжао Юньлань вбил адрес в навигатор и завёл мотоцикл. — Выглядишь намного лучше, — он кивнул Бай Сяошэну. Бай Сяошэн уже заказал приличных размеров миску с пловом, несколько салатов и около дюжины шпажек с шашлычками и кивнул Чжао Юньланю: — Угощайся, лучшая кухня, что я пробовал в своей жизни! — Ну, рассказывай, — Чжао Юньлань положил себе салат. — Как нога? — Гораздо лучше. Всё зажило, меня загнали на МРТ, обнаружили пару недолеченных очагов воспаления, вылечили и их, потом ходил на тренировки, восстанавливался. Мне очень посоветовали плавание для расслабления мышц. Врач был прав, вода прекрасно расслабляет, а уж как прекрасно выглядит А-Мин в плавках… — он порозовел. — Что, затащил и его плавать? — Он ведь танцует, мышцы постоянно в напряжении. Сейчас начал работать в детском центре творчества за сущие гроши! Ему предложили кровать в комнате на четверых, в общежитии, там щели в полу, тараканы размером с мышь, и на общей кухне слой жира такой толщины, что цвета стен не видно! Уговариваю его переехать ко мне, а он не хочет ребят из команды бросать. А ребята, как я слышал, планируют снимать квартиру, только вот почему-то А-Мин в их планах по съему пока не фигурирует! — Они вместе приехали из Шанхая, может быть, они так подталкивают его к переезду к тебе? — Не знаю. А-Мин ухитряется экономить на всём, планирует создавать "подушку безопасности", работает как заведённый. Это место он мне посоветовал — посмотри на цены, — Бай Сяошэн протянул чек. — Меньше двухсот юаней, а сколько мяса! Я не хочу обижать его, предлагая финансовую помощь, но у меня большая квартира, и мне там теперь так одиноко! — Не торопи его, — Чжао Юньлань поборол желание взлохматить волосы Бай Сяошэну. — Хочет быть самостоятельным — пусть будет. Он хоть успевает тренироваться? — Да, трижды в неделю по четыре часа, после тренировок я его забираю и мы идем в SPA-комплекс. Я сказал, что это часть бизнеса моих родителей, поэтому у меня большая скидка, только так он согласился — Ну вот, процесс пошёл. Рад за тебя, сяо Бай. Ты наконец выглядишь счастливым. — Он такой удивительный, лао Чжао! — расцвел улыбкой Бай Сяошэн. — Сильный, стойкий, работает на износ, но достигает результата, обещал дать мне несколько уроков езды на скейте. Я предвкушаю, как куплю ему лучшую защиту и для скейта, и для танцев. — Кого-то он мне напоминает, — Чжао Юньлань с трудом сдерживал смех. — А ты? Выступаете? Или ты заказал музыку, чтобы отвлечь меня? — Твоя музыка идеальна для их танцев, ты не думай, твоё имя обязательно указывается как композитора, когда ребята начнут зарабатывать, ты свои комиссионные получишь как автор музыки, — заверил его Бай Сяошэн и тут же расплылся в счастливой улыбке, глядя за спину Чжао Юньланя. — А-Мин! — Да я не об этом, — замахал руками Чжао Юньлань и обернулся. Он видел этого паренька в Шанхае и в больнице. Мин Хёк улыбнулся в ответ. — Шэншэн, нас отпустили раньше, — он втянул носом запах жареного мяса, бросив взгляд на шашлычки. — Синоптики обещают жуткие ливни, ты опять на мотоцикле? — Нет, врач пока не разрешил, передвигаюсь на такси. — Это мой мотоцикл, — Чжао Юньлань поднялся из-за стола. — Чжао Юньлань, — представился он. — Мин Хёк, — четко, с едва заметным акцентом проговорил юноша, протягивая руку. — Через час разразится гроза, господин Чжао, я бы советовал вам вернуться домой, если, конечно, ваш мотоцикл не способен трансформироваться в водный, — он улыбнулся своей шутке и сбросил тяжёлый рюкзак на стул. — Шэншэн, ты вроде говорил, что у тебя комната свободная есть? В общежитии нашли плесень. — Так деликатно от меня ещё не пытались отделаться, — рассмеялся Чжао Юньлань и встал из-за стола. — Есть, — Бай Сяошэн с трудом сдерживал ликование. — И моё предложение в силе. Тебе помочь переехать? — Самое основное я собрал, — Мин Хёк указал на рюкзак. — Вакуумные пакеты — это вещь. Защита в хореографической студии хранится, как и форма, нечего особо собирать-то, — он не удержался от горькой усмешки. “Я это исправлю”, — мысленно пообещал Бай Сяошэн и пожал руку Чжао Юньланю. *** Мэй Бао заметила и оценила вклад Шэнь Вэя и пригласила его встретиться, чтобы побеседовать о помощи молодёжи. — Господин Шэнь, вы уважаемый человек. Компания вашего отца выжила в конкуренции именно благодаря вам. Ваши партнёры отзываются о вас в исключительно положительном ключе. Даже в пандемию вы выстояли, что делает вам честь. — Госпожа Мэй, я ушёл из бизнеса отца, — напомнил Шэнь Вэй. — Я знаю, поэтому и предложила вам встречу. Вы производите впечатление честного и порядочного человека. У нас есть возможные благотворители, которые готовы жертвовать средства, но при условии полной прозрачности движения средств. Поступило предложение о создании трастового фонда, и нам нужен такой человек, как вы. — Я заинтересован, расскажите подробнее. Планы у Мэй Бао были впечатляющие. Создать трастовый фонд для помощи талантливой молодежи. Выдавать гранты на обучение, стипендии в вузах, сотрудничать с целевыми предприятиями. Выучили врача? Пусть отработает три года в больнице, опыта наберётся. Оплатили образование химику? Лаборатория ждёт молодого специалиста. Фонду нужен человек, не заинтересованный в собственном обогащении и кумовстве. Шэнь Вэй сразу подумал о Мин Хёке. Он мечтал о поступлении в танцевальную академию и уже являлся подопечным фонда. — Какая помощь требуется от меня? — Организация встреч, набор и последующий контроль персонала, переговоры с учебными заведениями. Работы будет много, в дальнейшем мы планируем из наших птенцов сформировать команду. Но нам нужен такой человек, как вы. — Я сейчас совершенно свободен, мне понравилось помогать ребятам с организацией. — Тогда давайте договоримся о дне и времени встречи с благотворителями? — Мэй Бао достала пухлый ежедневник. Полистав его и сверив записи с календарём в телефоне, она подняла глаза. — Через четыре дня, в воскресенье в десять утра вас устроит? — Вполне, — кивнул Шэнь Вэй. К Е Цзуню он заглянет позже. *** Е Цзунь злился на Шэнь Вэя за то, что тот вызвал скорую, на родителей, которые убеждали, что всё будет хорошо, главное — он жив, на врачей, вытащивших его. Разве это жизнь?! Он не мог даже почесать нос! А противная врачиха постоянно давила на совесть, говорила про родителей и ответственность. Да разве родители должны заботиться о калеке? Это он — опора родителей в старости, а не наоборот! А Шэнь Вэй! Для него у Е Цзуня не было приличных слов. Когда он в очередной раз пришёл, Е Цзунь его просто выгнал. Шэнь Вэй оставил контейнер с едой и вышел. И больше не приходил. Конечно, кто захочет возиться с инвалидом? Кому нужна прикованная к постели развалина? Прошло полтора месяца с тех пор, как он попал в больницу, лучший друг давно не навещал. Дни тянулись бесконечно, но даже прервать их самостоятельно Е Цзунь не мог. Ли Фьен попросила пару крепких санитаров помочь ей усадить упрямца в кресло-каталку — пришла пора шоковой терапии, раз от физиотерапии он отказывается — Я не хочу! Отпустите! — Е Цзунь орал, но даже не пытался брыкаться. Ли Фьен снова подавила желание треснуть его чем-то тяжёлым. — А тебя никто не спрашивает, чего ты хочешь! Сейчас ты под моим попечением и делаешь то, что я говорю! — она даже не заметила, что перешла на ты. В больнице было отделение физиотерапии, находящееся в одном из корпусов. Два этажа залов для восстановления после травм со специальными тренажёрами, кроватями, системой противовесов и рычагов, несколько бассейнов, спортивная площадка на улице, массажные кабинеты — всего и не перечислить — Ну и зачем всё это? — возмущался Е Цзунь. — Хочешь показать, насколько я жалок? — Смотри, — Ли Фьен указала на мощного парня в больничной форме. Красивая фигура танцора или пловца привлекала внимание. Несмотря на серый осенний день, парень носил тёмные очки. — Наш лучший массажист Стивен Хьюз, в прошлом танцор, победитель конкурсов, во время утренней пробежки в него влетел какой-то придурок на скейтборде, Стивен ударился головой и потерял зрение. Ему было тогда двадцать четыре. Пытался вылечить глаза, ничего не помогало, но он не сдался, получил новую профессию, выиграл конкурс мастерства и приехал работать к нам. Женат, двое мальчишек. Посмотри на беговую дорожку. Видишь? Это фигурист, чемпион Китая и мира, собирался на олимпиаду. Из-за осложнений ему ампутировали обе ноги! Он не ноет, а учится ходить заново! Один из следующих залов оказался баскетбольной площадкой, по ней рассекали калясочники, и ни один не был толстым, у всех майки очерчивали мощные бицепсы и крепкий торс. Напротив был зал с тренажёрами, турниками, брусьями и несколькими TRX-системами. Там, обливаясь потом, подтягивались люди с ампутированными ногами. — И что?! У них отрезаны ноги, но работают руки, они владеют телом! А я не могу головой пошевелить, не то что руками! Не сдержавшись, Ли Фьен вытащила из волос краб с острыми зубчиками и прищемила им здоровую руку Е Цзуня, дождалась обиженно-возмущенного "ауч!" и от души ущипнула за бедро. — Не можешь, или не хочешь?! — Ты что творишь?! Больно же! — возмущенный Е Цзунь схватил её за руку и отвёл от своей ноги. Потом удивлённо взглянул на свою руку и на доктора. — Но как же... Осколок, повреждение шеи? — Осколок повредил шею, а я — нейрохирург, вытащила его и подлатала шею. Ты не мог шевелить шеей в корсете, не хотел никого слушать, и убедил сам себя, что не можешь двигаться! Осёл упрямый! Е Цзунь несмело шевелил руками, не смея поверить своему счастью. — А ноги? — Боль чувствуешь, или мне пнуть по обеим, чтобы окончательно дошло? — Не надо, я понял, понял, — Е Цзунь поймал руку доктора и поднёс к губам. Ли Фьен от удивления застыла, почувствовав поцелуй, ей никогда и никто не целовал рук. — Что вы себе позволяете? Немедленно прекратите! Как я понимаю, больше претензий по физиотерапии нет? Вы к ней готовы и согласны? — она поспешила сменить тему. — Я согласен на всё, чтобы скорее встать на ноги! — запальчиво пообещал Е Цзунь. Сейчас жизнь снова казалась прекрасной, и будущее не страшило. — Я отправлю вас на осмотр наших физиотерапевтов, составим программу терапии, вы ведь гонщик? — Я пилот, — поправил Е Цзунь. — Значит, свяжитесь со своим тренером, мне нужны ваши физические показатели до аварии, чтобы рассчитать уровень нагрузок. Е Цзунь представил, что ему скажет тренер, и радость несколько поутихла. — А это обязательно? — Если вы хотите порвать мышцы в приступе излишнего энтузиазма и окончательно распрощаться не только с карьерой, но и с нормальной жизнью, кто я такая, чтобы вам мешать. Доктор обошла кресло и взялась за ручки. Е Цзунь попытался запрокинуть голову, чтобы посмотреть на неё, и зашипел от боли. — Я свяжусь с ним, — настроение испортилось окончательно. Как ни странно, тренер не особо ругался, пообещал согласовать график тренировок с физиотерапевтом и сообщил, что связался со страховой компанией.