За фасадом

Дома ждала чем-то расстроенная супруга. — Что-то случилось? — Ты не ночевал дома, не отвечал на звонки. Я с трудом убедила маму, что не стоит обзванивать морги и больницы, возможно, ты просто засиделся на работе, а телефон сел, так бывает. Но ты же знаешь свою маму, не зря ураганам дают женские имена. Мы не так живём, я тебя неправильно кормлю, пора уходить с работы и подумать о детях, — на последнем слове её голос дрогнул. — Кажется, она заглянула в каждый уголок квартиры! Я плохая хозяйка, поэтому ты не ночуешь дома. Во рту стало горько. Вчера впервые за пять лет брака Шэнь Вэй почувствовал себя счастливым, но за это расплачивалась его жена. Она не виновата. Но и он не виноват в том, что не любит её! Если бы она упрекала его, он бы не чувствовал себя последней мразью, но супруга говорила спокойно, как будто соглашалась со всем. — Я поговорю с матерью, видимо, с возрастом она начала забывать, сколько мне лет. И о том, что её великосветский образ жизни оплачивается моей работой без выходных. Не расстраивайся, ты знаешь, я очень уважаю и ценю твою профессию, а также горжусь твоими успехами. Давай сменим код замка, мне не нравится, что в дом приходят без приглашения. Мама ведь наверняка не предупредила о визите? — Позвони ей, скажи, что ты жив и здоров, она волнуется. Но я буду благодарна, если сменим код. Если она узнает про разные спальни... Боюсь представить, что будет тогда. Звонок матери затянулся. Шэнь Вэй выслушал много всего о своей безответственности и материнском хрупком здоровье, отсутствии внуков и редких визитах к родителям, сыновней непочтительности и всём прочем. Наконец Ван Жун выдохлась и бросила трубку, безапелляционно напомнив, что у отца юбилей и он ждёт приличного подарка от сына! — И что можно подарить человеку, у которого есть всё? — спросил Шэнь Вэй, глядя на супругу. — Кто вообще придумал эти семейные торжества? — Я не знаю, что можно ему подарить, — потупила взгляд Ли Фьен. — У господина Шэнь действительно есть всё. — Подарю ему билет эконом класса в поезд Пекин — Шанхай, он недавно сетовал, что не любит проверки перед посадкой в самолеты, а потом где-то в интервью разливался соловьем, что он близок со своими работниками. Пусть прочувствует близость с народом на себе, — зло ухмыльнуся Шэнь Вэй. — Какой ты жестокий, — жена рассмеялась. — Боюсь, так будет только хуже. Но вот путёвку в санаторий — поправить здоровье и побыть подальше от нас — подарить можно. Ты голодный? Давай я что-нибудь приготовлю. Чего бы тебе хотелось? — Санаторий? Да дешевле его на Филиппины на месяц отправить, чем в санаторий на территории родной страны, — проворчал Шэнь Вэй. — Я поел, спасибо, но не откажусь от чая. — На Филиппинах опять досмотр в самолёте, — Ли Фьен суетилась на кухне: поставила чайник на плиту, достала чашки. — Представляешь, целых три недели без ценных советов, как тебе управлять компанией и как нам правильно жить? Это же инвестиция! — А мать? Думаешь, великолепная, — он скривился, — Ван Жун отправится в санаторий? А одного она его не отпустит, слишком хорошо знает его гулящую натуру. — Если там будет спа, она отберёт путевку у отца. Пожалуйста? — Ли Фьен села напротив Шэнь Вэя и состроила жалобную физиономию. — Сделай подарок нам обоим? — Я куплю, — вздохнул Шэнь Вэй. — У меня совершенно нет времени на мамочкины капризы и разгребание очередного отцовского загула. Его последней любовнице было девятнадцать! — Спасибо, — Ли Фьен заварила чай и разлила по чашкам. — Ты только что не светился, когда вернулся домой. Случилось что-то хорошее? — Я уличил своих замов в лени, оштрафовал их на квартальные и годовые бонусы, пообещал увольнение большому количеству лодырей и отключил на работе доступ в сеть. Производительность выросла в полтора раза! Это ли не прекрасно. — И всё равно провёл ночь на работе? Остатки хорошего настроения испарились. Жена выглядела такой счастливой, когда он пообещал сменить код на двери и отправить родителей в санаторий. А он вернулся домой счастливый, потому что вчера наконец смог получить удовольствие от секса, трахнул восхитительного мужика и надеется, что в следующий раз этот мужик трахнет его? — Прости, — ли Фьен опустила глаза, и Шэнь Вэю захотелось ответить себе затрещину. — Спасибо за чай, я пойду прогуляюсь и сменю код. Вечером, убедившись, что он не занят, Ли Фьен присела рядом на диван в гостиной. — Вэйвэй, ты помнишь, что больница, где я работаю, практикует обмен опытом? — Да, — осторожно кивнул Шэнь Вэй, не очень понимая, куда клонит жена. — Мне предлагают поездку в Гонконг в составе делегации нескольких нейрохирургов. — Ты хочешь поехать? Думаю, это хорошая идея. Если тебе нужна причина для отказа, можешь сказать, что у тебя муж — деспот и не отпускает, но если хочешь поехать, я не против. — Мне нужны будут деньги, — стушевалась Ли Фьен. — Перелёт и проживание оплачивает принимающая сторона, но Гонконг — дорогой город, там есть что посмотреть… — Дорогая, у нас совместный доступ к счёту. Пользуйся спокойно. Когда ты уезжаешь? Я могу чем-то ещё помочь? — Шэнь Вэй чувствовал небывалое воодушевление. Жена уедет, родителей он отправит в санаторий и наконец-то почувствует себя свободным. — В следующее воскресенье вечером, но я бы не хотела, чтобы твои родители знали о командировке. Сходим на юбилей господина Шэнь, выслушаем снова тонны наставлений и ядовитых комментариев. — Им не обязательно знать, не переживай. Я бы вообще не хотел никуда ходить, но от этого будет только хуже. — Ты же знаешь, что если госпожа Ван хочет что-то узнать, остановить её просто невозможно. Они стараются заботиться о нас, но от этой заботы хочется сбежать, — передёрнула плечами Ли Фьен. — Скорее уж удавиться. Не думай о родителях. В конечном итоге ничего нового не скажут. Ты едешь по работе, а они и так недовольны, что ты работаешь, так какая разница, Пекин или Гонконг? — Спасибо, ты всегда меня поддерживаешь. Покупка путёвки обошлась в круглую сумму, жена сняла со счёта несколько тысяч, но Шэнь Вэй только порадовался. Он снова с головой ушёл в работу. Осталось дождаться выходных, пережить юбилей отца, отправить родителей и жену в путешествие и наконец можно будет отдохнуть! *** Чжао Юньланя переполняла эйфория. Будто ему снова восемнадцать и буйство гормонов мешает разуму. Рациональная часть требовала прервать все отношения с Шэнь Вэем, ведь ничем хорошим это не кончится, но он знал, что одной ночью не ограничится. Он бы хотел просыпаться рядом с этим человеком каждое утро. Его не останавливало то, что они знакомы меньше месяца, узнать привычки друг друга — дело наживное. Главное — он чувствовал, что готов отказаться от прежнего образа жизни ради Шэнь Вэя. Он вернулся домой и сел за пианино. Прошлая ночь стала недостающим кусочком мозаики. Чжао Юньлань играл и записывал мелодию. Ему казалось, что это лучшее, что он написал за последние несколько лет.