каждую ночь вместе мы преследуем тьму

глаза у неё — инкрустированные бриллианты, алмазная крошка, переливаются на солнце всеми цветами смальты. икар очарован. он не видел женщины красивее. муза едва держит баланс, когда поднимает одну ногу над землёй и разводит руки в стороны — ласточка с чёрной спинкой. икар смеётся. его смех отражается в ней и будто рупором усиливает свой треск. она смеётся громко, не стесняясь показаться невоспитанной. заполошно шепчет о звёздах и крыльях, закидывая голову назад: высмотреть в небесах Бога, который поддержит диалог. икар очень быстро садится на эту иглу. музе не нужны подарки, красивые платья, пышные букеты. её братишка ведёт бровью, когда икар выкладывает на подобие стола банки отличных консервов и свежее мясо — учитывая его отношение к полису и икару лично, это почти снисхождение. икар не гордый, ради музы он готов вытерпеть и бродягу. она не считает необходимым ждать его на холмах, низинах рек и вытоптанных дорогах. приходить вовремя и вообще приходить. заплетать волосы в косы, мыть руки после чёрной работы — но она всё ещё самое светлое, что икар видел в обоих городах. он сам готов ждать её, слушая нескончаемый поток ругани от бродяги, приходить за несколько часов до встречи, надевать лучшие костюмы. она не оценит — это его восхищает. однажды она говорит, что никогда не врёт. жест рыцаря. икар уже в неё по уши, даже если бы она врала ему, он бы всё простил. он готов делать ей предложение уже сегодня, но вряд ли у изгоев принято расписываться в утерянных документах; а ещё лия. кольцо на ней. — ты дождёшься меня? — спрашивает он, боясь взять её за руки. опустился бы на колени и коснулся подбородка, если бы мог. она улыбается, и глаза снова слепят своим блеском. икар спотыкается, пока бежит обратно к полису. на холмах, низинах рек и вытоптанных дорогах его ждёт бродяга. бродяга приходит за несколько часов до встречи. — думать не смей, — говорит бродяга, мешая значимое с обсценной лексикой, — оставь нас в покое. исчезни. забаррикадируйся в своём полисе. — я сделаю её счастливой, — икар верит в свои слова. бродяга сплевывает на землю, а потом толкает его в плечи. так, для приличия. на полноценную драку не хватит ни желания, ни сил — икар подумал бы, что у изгоев серьёзные проблемы, если бы думал о чём-то, кроме кольца в нагрудном кармане. — ты понятия не имеешь, во что ввязываешься, — говорит бродяга. его речь извилиста и мутна, будто есть, что скрывать. музы нигде нет в лагере. его белые брюки теперь зелёные от земли, но музы нигде нет. он готов дублировать себя в голограммах, установить камеры на каждый метр пустоши, чтобы знать, что она цела. бродяга выглядит хуже обычного. будто и бард, и муза сложили свои обязанности на его и без того сутулую спину. землянка выглядит так, будто он самый одинокий человек на планете. сегодня даже огрызаться не пытается. — она больна, икар, она не в своём уме, ты не делаешь лучше. ей кажется, что если взлететь над землёй, можно развернуть пространство и время, вернуться к началу, зациклить, замедлить, изменить реальность. ей грибы не нужны и ваши инъекции, она сама всё придумывает. о звёздах. — ты не делаешь лучше, икар, оставь её, она начинает верить. это её убьёт, и если её не станет, я сравняю полис с землёй. и тебя лично, икар. я достану тебя из-под земли. икар знает базовые положения акустики, но деревянные стены поглощают слишком много звука. браслет покалывает руку седативным, от этого красные мушки плывут перед глазами. красных он ещё не видел. бродяга шевелит ртом. музы нигде нет.