Драконий Камень

***

POV Эймонд       У главных ворот их встретил мужчина ростом более шести футов. Он был не такой высокий, как гигантский рыцарь у Врат Когтя Дракона, зато шире в плечах. И он бы поспорил на все имеющиеся монеты, что под его доспехами не было ни унции жира. Броня делала воина крупнее; его рука была настолько огромной, что он, вероятно, мог бы поднять Эдмонда без усилий. Мальчик услышал, как отец приветствовал его, назвав сиром Харвином. В отличие от гавани, здесь, в замке стража носила красные плащи. Гигантский рыцарь у ворот называл их Драконьими стражами. Он понимал, что скорее всего, выглядит глупо. И мать будет зудеть о манерах, будто ему и так не вбивали их с тех пор, как он начал ходить. Но Эдмонду было плевать. Он постоянно вертел головой и держал глаза широко раскрытыми. Он не хотел ничего упустить. Его захлестывало любопытство с тех пор, как они вошли в воды Драконьего Камня: сначала высокое укрепление из бледных камней на острове Драконий Глаз, затем Черная стена, террасы и теперь сам замок. Статуи и горгульи, которые украшали каждый угол замка, были великолепными, хотя и пугали немного. — Смотрите, мы входим в пасть дракона! — услышал он крик Дейрона и усмехнулся. Вот уж кто точно вел себя как крестьянин. Он посмотрел на старшего брата, тот принял скромный вид, но ковырял ногти — привычка, унаследованная от их матери. Глашатай объявил о них, и они вошли. Трон Драконьего Камня был сделан из огромного куска Драконьего стекла. Он достигал массивного потолка и выглядел так, будто его терзали когти самих драконов. В центре сидела, наверное, самая красивая женщина, которую он когда-либо видел. Она была совсем не похожа на его отца, с его почти седыми волосами, морщинистой кожей и ампутированной рукой. Он слышал о красоте Рейниры Таргариен, Отрады Королевства. О ней было написано более дюжины песен, которые любили бедняки в Королевской Гавани. У нее была светлая кожа и серебристо-золотистые волосы, как и положено той, в ком течет кровь Древней Валерии. Часть волос были уложены в замысловатую косу, остальные ниспадали каскадом локонов на ее спину. Элегантное темно-синее платье с юбками из десятков слоев кружева, наверное, мирийского, — он был уверен, что мать будет бухтеть позже, жалуясь, насколько оно дорогое и как это чрезмерно и вульгарно. Низ платья был украшен перьями темно-синего, почти черного цвета, напоминая крылья сокола. В отличие от них с братьями и сестрой, ей не нужно было облачаться в красное и черное, чтобы доказать всем, что они Таргариены. Рейнира стала самой молодой наездницей на драконах в их семье, ей было всего семь лет. Отец всегда этим хвастается. Рейнира также носит ожерелье, кольца и браслеты из валирийской стали. Он и сейчас был уверен, что заметил на ее шее тот же дымчатый блеск, что видел каждый раз, когда его отец доставал из ножен Черное Пламя.       Рядом с троном стоял мужчина. Эйдмонд не сразу понял, кто это. Отец всего на шесть лет старше, но Принц-Разбойник выглядел так, что мог сойти за сына короля Визериса. Деймон Таргариен смотрел на них с презрением. Его движения легки, но это грация воина — Эдмонд знает, что так двигаются очень умелые мечники, он и сам стремится стать таким же. Он нервно сглотнул, вспомнив историю о посланнике к Ступеням, чтобы сообщить, что помощь от короны прибудет через несколько недель. Тот человек расстался с жизнью, а война была выиграна всего через пять дней. Рассказывали, что принц Деймон вошел во вражеский лагерь один, якобы, чтобы сдаться. Он был окружен более чем сотней пиратов Триархии, и ему пришлось сразиться со всеми ними, когда его дракон поджег путь, ведущий к пещерам, чтобы не дать им сбежать. Говорили, он сражался, как сам Воин, с тремя пылающими стрелами, торчащими из его плеча, и лично убил Кормильца Крабов. Об этом были написали пьесы и более дюжины песен, но ему было трудно увидеть в этом человеке сумасшедшего и дикого брата отца, поскольку сейчас он держит на руках малыша всего нескольких именин. Сереброволосый кудрявый ребенок с любопытством смотрел на них. Принц Деймон держал его левой рукой, а правая успокаивающе водила по спине ребенка. «Отец никогда не держал нас вот так», — с горечью подумал принц.       Ниже на ступенях трона сидела вероятно, самая красивая девочка, которую он когда-либо видел. Это точно была Висенья, он знал, что ей всего семь лет. Как и у Рейниры, у нее были золотистые волосы, ниспадающие крупными локонами. Она походила на ангела со своим лицом в форме сердечка, розоватыми губами-бантиком и светло-фиолетовыми глазами. Вот только по голове она гладила смертоносное чудовище. Юная драконица зашипела на них и угрожающе захлопала крыльями. Его отец остановился и отступил назад. — Gīda, Arrax, pōnta're daor havor, pōnta issi īlva гости, — прошептала девочка, наклонившись к зубастой пасти своего любимца. Дракон выпустил в их сторону дым, но успокоился. — Добро пожаловать на Драконий Камень, Ваша Светлость. Надеюсь, море было благосклонно к вам, — сказала его сестра, улыбаясь им. — Море было спокойно, дочь моя, спасибо, что приняли нас. Рейнира кивнула. — Позвольте мне познакомить вас с моими детьми. Эта милая девушка — Висенья, моя третья дочь и ее дракон Арракс. — Kreni naejot rhaenagon ao, Aōha Dārōñe, — сказала Висенья, не удосужившись встать. — Se Pleality iksos ñuhon, принцесса. — Ответил король, наклонившись, пытаясь лучше ее рассмотреть. Он удивленно взглянул на отца, было так непривычно слышать от него высокий валирийский. — Ты так же прекрасна, как твоя мать, принцесса, — сказал он мягко. — Kirimvose, Aōha Dārōñe, — ответила она с довольным видом. — Извините, Ваша Светлость, не все из нас понимают валирийский язык, — вмешался десница. — Похоже на твою проблему, а, сир Отто? — протянул принц Деймон, ухмыляясь им. — Наверняка… дети понимают наш родной язык. Лицо Эдмонда сразу вспыхнуло. Он, конечно, знал драконьи команды, но мейстер в Красном замке умел только читать на высоком валирийском, и не мог научить его говорить. У них осталось лишь двое Хранителей Драконов, но мать считала, что разговаривать с ними ниже их достоинства. Он опустил взгляд вниз, пока отец бормотал оправдания о том, что в столице некому научить их языку. — Таргариены, не знающие валирийского… как увлекательно, — сказал принц Деймон, глядя на них так с прищуром. Он услышал ропот множества голосов, огляделся и с удивлением обнаружил, что Тронный зал полон людей. Он был так сосредоточен на троне и тех, кто был рядом, что как-то упустил это. Здесь было много людей со светлыми, почти серебристыми волосами. Селтигары? Он поднял глаза и увидел, что галерея полна дам, откровенно насмехающихся над ними. Одна даже указывала на Хелейну, которая бормотала о неизвестной твари в своих руках. Скорее всего, это был паук, которого она нашла по пути сюда. — На самом деле не имеет значения, муж, что делают или не делают Таргариены из Королевской Гавани… нас это не касается. — Он перевел взгляд на сестру, которая мягко улыбнулась им. Жалела их! Он почувствовал как его лицо горит от унижения и гнева. Как она посмела?! Отвергнутая принцесса смеет их жалеть? Он принц крови. Она должна была пасть ниц перед ним! Он подпрыгнул, когда послышался шум, от которого, кажется, сотрясся весь замок. За высокими окнами мелькнула золотистая чешуя, проносясь мимо и оставляя за собой порыв ветра, который развевал гобелены и ​​заставил придворных дам крепко схватиться за юбки. На глаза ему попалась мать, он видел, как она изо всех сил старается сохранить невозмутимость. — В любом случае, этот малыш, который должен спать со своим братом-близнецом, — мой младший, Эйемон. — Рейнира продолжила, как будто их не прервал гребаный дракон. Голова ребенка покоилась на плече принца Деймона. Похоже, он боролся со сном, поскольку был полон решимости не спускать с них своих фиолетовых глаз. Отец снова шагнул вперед, словно желая рассмотреть малыша получше, но дракон угрожающе зарычал на них. — Мой второй сын, Эйрион, сейчас работает учеником на верфи, а мой наследник Эйгон находится в патруле. — Вы позволяете им обучаться и работать как крестьянам? — Эйгон заговорил впервые, но со всем высокомерием, поморщившись на их сестру и ее мужа. — Судя по слухам, принц Эйгон, ты любишь проводить время с крестьянами, — резко сказал принц Деймон, что это заставило Эйгона сжаться. Жалкий. Его брат — жалкий пьяница, который часто платит стражникам, чтобы те позволили ему выйти из Красного замка, чтобы пить и блудить с отбросами Королевской Гавани. Сколько бы лекций ему ни читала мать, сколько бы ни старался дед, он никогда не менялся. Даже сам Верховный септон пытался очистить Эйгона, но тот вернулся хуже чем был. Когда аудиенция была окончена, в сопровождении королевских и драконьих гвардейцев они отправились в предназначенные им покои в башне Ветрогон. — Разве мы не должны быть размещены в Каменном Барабане, Ваша Светлость? — спросила мать у отца. — Это личное пространство правящей семьи, мы гости, Алисента. Не переусердствуй. — Но ты король! — протестовала мать. — Твоя тетя отказывалась от своей комнаты всякий раз, когда ты приезжала в Высокую Башню? — резко спросил отец. — Кажется, ты обучалась придворному этикету?       Краска залила лицо матери, исчезая под высоким воротником платья. Эймонд ненавидел, когда отец напоминал, как высоко их брак поднял положение Алисенты, ведь она была дочерью второго сына без какого-либо наследства. Мать всегда лишь выполняет свои обязанности перед семьей, но многие при дворе смотрят на нее как на злодейку. Всякий раз, когда они отправляются Великую септу, люди поют «Леди в королевской спальне», чтобы посмеяться над ней. Песню о леди, которая вошла в спальню короля без сопровождения и разговаривала с ним до часа волка в ту же ночь, когда умерла его королева. На первый взгляд в песне действительно не было ничего плохого, но она полнилась завуалированными оскорблениями и инсинуациями далеко не невинного характера. Его дед приказал отрезать языки бардам, которые поют эту песню, но это только раззадорило простой народ. Не могут же они отрезать языки каждому жителю Королевской Гавани. Лорды, которые прежде поддержали замысел деда лишить наследства принцессу Рейниру и провозгласить Эйгона наследником трона, теперь называют их узурпаторами, Таргариенами без драконов и ложными драконами. А все потому, что все драконьи яйца, положенные в их колыбели, окаменели. Когда Рейнира ушла и взяла под свой контроль остров, в Драконьей Яме находилось в общей сложности восемь драконьих яиц, но каждое из них остыло. Пламенная Мечта последовала тогда за Сиракс, и с тех пор ее не видели в столице. А теперь они вынуждены выпрашивать возможность заявить права на одного из диких драконов. — Обязательно ведите себя хорошо, — сказал им отец, прежде чем уйти в свои комнаты. — Соблюдайте все правила, не раздражайте никого. Мы здесь гости, и они могут выгнать нас в любой момент, когда захотят. Все они поклонились и выразили свое согласие, прежде чем сир Уиллис закрыл дверь. продолжение следует…