Пулю в лоб, или омегу в дом: я использую запрещённый приём

-Юнги, ты в нём дыру протрёшь взглядом. Оставь парнишку в покое. -Тише. -Твоя обсессивность меня пугает, дружок. -На, - Альфа вытягивает руку, передавая лучшему другу шоколадный батончик, и Хосок хмурится с недоумением: -Нафига? -Чтоб ты занял свой рот и не болтал, пока я занят важным делом. -А важное дело, стало быть, это несчастного омежку выслеживать? -Хоби. - Этого достаточно. Мин лишь пару раз легонько хлопает указательным пальцем по рулю машины, на котором умостил подбородок, и неотрывно испепеляет взглядом ничего не подозревающего молодого омегу. Хосок бурчит что-то себе под нос, комично копируя тон лучшего друга детства, и принимается шуршать упаковкой батончика, не мешая старшему: Юнги ещё никогда так не западал на омегу. Похоже, булочка попала по полной. Юнги никогда не славился примерным поведением: ни в школьные времена, ни в студенческие. По сути, преподаватели выдохнули синхронно с облегчением ровно в тот момент, когда альфа переступил порог учебного заведения лицом в сторону выхода. Обвинять альфу в том, что он - из "зажравшейся" молодёжи никто и думать не смеет: Мин Юнги сам себя создал. Жёстким, волевым характером, усердием и острым языком: в самом прямом смысле последнего изречения. Мин Юнги - местная знаменитость. Рэпер высшего класса, совершенно не знающий границ. Для этого альфы не существует преград. Хочешь добиться успеха- землю грызи, ногтями копай, а после- лезь под эти же ногти, чтобы убедиться в своём успехе, и начинай по новой- вот, на что похожа жизнь альфы. Чон Хосок, послушно уминающий шоколадный батончик, оказался единственным человеком, оказавшимся способным к принятию такого человека, с которым диалог порой состроить по факту- невозможно. Требуются стальные нервы, чтобы Мин Юнги, втемяшивший себе в голову очередную идею, насколько бы патовой она не была, послушался тебя, или в принципе, хотя бы на долю секунды прислушался к твоему мнению. В основном, на мнение всех людей на этом свете Мин Юнги плюёт с высокой крыши, и только Чон Хосок оказался рядом с ним на этой крыше, совершенно спокойно подстраиваясь под его настроение, и создавая превосходный дуэт с лучшим другом, миксуя его треки и утопая в музыке вместе с ним. К своему успеху Юнги шёл не год, и даже не два. Ушло, ни много ни мало, около десяти лет на безоговорочный успех, принесший известность и деньги, честно разделенные на двоих. Хосок, живущий вдалеке от родителей, совершенно случайно остался у него в доме: сначала - на одну ночь, чтобы помочь со сводками, а дальше- ночь переросла в неделю, месяц, и вот, лучшие друзья живут вместе уже около десяти лет. Никаких "свободных" отношений и интимной близости у этих двоих никогда не было, да и быть не могло: Чон в принципе себе представить не может несчастного, которому "повезёт" быть с Юнги, и оба друга об этом прекрасно знают. Юнги не особо терпелив. Достигнув двадцатисемилетнего возраста, этот альфа ведёт себя так, словно бывал во всех горячих точках этого мира, и лично принимал участие в боях. Иногда, Хосок смотрит на него, и задаётся вопросом, падал ли Юнги головой о пол в детстве, но ответа ни одному из них не узнать: родителей Мина в живых нет уже около пятнадцати лет. Запрещать что-то Мину бесполезно: характер у него настолько твёрдый и бескомпромиссный, что иногда он совершенно спокойно, и глазом не моргнув, сделает тебе всё назло, если ты будешь наседать, и прессовать своими идеями. Слухи по городу об этом рэпере ходят разные: есть омеги, свято верящие в то, что Мин Юнги- идеал, и Хосоку иногда хочется вручить им в руки какой нибудь стеклоочиститель, чтобы они прочистили стёкла своих розовых очков, а может, если повезёт, даже разбили их к хренам, потому что в каком именно месте Мин Юнги - идеал?! Есть, конечно, и другие омеги. Другие- те самые, с которыми Чон Хосок совершенно точно согласен, хотя и взволнован по поводу одиночества друга. Это омеги, которые знают, что Мин Юнги ни с кем не станет спать дважды. Не бывает такого. Мин Юнги любит новизну, разнообразие, и всё такое. Всё такое- это стоны, которые Хосок заглушал качественными наушниками и перекрикивающими битами до ремонта и звукоизоляции, закрывшись в студии с сочным бургером на пару, пока Мин "удовлетворял животные потребности своего внутреннего альфы". Пресытившись, Юнги уже не особо и ищет эти отношения на один раз, скорее, они его теперь сами ищут, вереницей плетясь вслед за известной личностью. Безусловно, тех "других" омег намного больше в обществе, чем первых, что рисуют его себе идеалом, и Юнги в курсе существования и тех, и других. Только смотрит на одного омегу в упор уже неделю, щурясь, словно хищник в засаде, и сжимая пальцы на руле до побеления костяшек: и хочется, и колется, и закон не велит: омега перед ним- совсем ещё юный бутончик, и Юнги будет тварью последней, если использует его, как остальных, что были не против развлечений на время. Это не такой омега. По крайней мере, Юнги отчего-то чувствует так. Чувствует в размеренных, плавных движениях улыбчивого, но крайне застенчивого омеги, который забавно носом дёргает, когда чувствует лёгкий летний ветер. Интересно, а зимой тогда что будет? Юнги хочет посмотреть. Впервые Юнги не хочет пугать омегу, на которого положил глаз. Хочет, чтобы это вышло как-то спонтанно, мягко, и совершенно не напористо. Может быть... -Э-э, нет уж! Сиди тут! - Хосок успевает схватить за шкирку Мина, и тот разворачивается в его сторону, хищно оскалившись в ответ, - Свои клычки дантисту покажешь, на меня это не действует, сто раз проходили. -Пусти. - Шипит тихо, вкрадчиво, и Хосок понимает, что всё. Мин точно уже придумал план, спокойно наблюдая за омегой. Ничего этот альфа просто так в своей жизни не делает, так завелось. -К этому-то? И что ему скажешь? - Машет остатком батончика в направлении ничего не подозревающего омеги, у которого только одна проблема сейчас, судя по всему: проблема выбора между двумя вкусными булочками, между которыми мечется голодный взгляд. В лице Мина у него появится и третья проблема, которую Чон Хосок сейчас мягко пытается остановить. Только разве остановишь этот грёбаный локомотив? - Что всех омег в округе перетрахал, и теперь тебе приглянулся ангелочек- школьный-выпуск- две тысячи двадцать четыре? -Хоби. -А что Хоби? Крыть нечем тебе, так что сиди и не рыпайся. - Чон и бровью не повёл на ответное шипение: слишком привычное дело. Возможно, именно поэтому они и дружат так крепко столько лет. - И хватит шипеть. Аппетит перебиваешь. -Перебьёшься. - Юнги ухмыляется хищно, ущипнув его за щеку миролюбиво, и успевает выйти из машины, уверенно хлопнув дверью и заперев возмущённого друга внутри. Машет ему снаружи ключами, подмигнув хитро, скотина, и Хосок лишь выдыхает обречённо, остервенело надкусив батончик: -Прости, малышик, я старался. -Чт-что вы... -Шнурок развязался. - Юнги завязывает крепкий бантик на кроссовке омеги, и выпрямляет спину, вырастая перед ним, словно гриб после дождя. Склонив голову, наблюдает за реакцией парнишки, и мысленно ставит себе галочку под списком догадок: омега не из таких. Опускает голову робко, и пухлые щёки от этого кажутся ещё пухлей. Краснеют совершенно невинно от, казалось бы, простой помощи, но разве это не прекрасно? Юнги смотрит в упор на опустившуюся макушку, и вдыхает аромат омеги, ощущая, как внутри горла, где-то посередине, образовывается комок необъяснимого голода, - Булка. -Что? - Омега вскидывает голову, столкнувшись взглядом с альфой, и Юнги не уверен, но, похоже, читает в них...Обиду? Быстро сгруппировавшись, кивает в сторону витрины, не меняя стального тона: -Булку выбираешь? -А...Ну, т-т-типо того. - Расслабляется, и Юнги щурится, мысленно проводя параллель: омега пухленький. Как сдобная булочка пухленький, ей же и пахнет. Рядом никого нет, хотя каникулы начались, а означать это может только одно: омеге показалось, что его...унизили? У него что, друзей совсем нет? Никого? Юнги никого рядом с ним не видел все эти дни. -Выбрал? -Да...То есть, нет. Нет. - Подросток забегал глазками, и Мин уловил их оттенок: тёмный шоколад. Только какого хрена шоколадки бегают? Не дело это. -Так да, или нет? - Альфа хмыкнул, вскинув бровь, и сдержал свою крайне редкую улыбку, когда встретился взглядом со смущённым омегой перед собой: Мин Юнги знает, что красив. Знает, и всегда это использует. Длинные волосы, немного завивающиеся по природе, и брови, словно нарисованные. Аккуратный, чересчур даже, для альфы, нос, и губы, похожие на кошачьи: генетику не пропьёшь, каким бы гангстером не был на арене рэпа. Широкие плечи практически закрывают вид омеге, который, очевидно, ищет выход из ситуации, рассматривая кандидатуру бегства, только вот белоснежная, словно алебастр, кожа альфы, притягивает. Бесспорно идеальная и ухоженная. -Да...Н-н-нет. -Как тебя зовут? -Ч-Чимин? -Ты не особо уверен? - Мин понижает тон, отчего голос звучит мягче, и даже не думает сдвигаться с места: нет. Если надо, прижмёт бедолажку к стенке витрины, и будь, что будет. Слишком вкусная...Булка. -Я... А вы? -Уверен ли я? - Юнги растягивает губы в сахарной улыбке, и Чимин плавится, похоже, от этого взгляда добродушно сощуренных глаз: стоит,. ни слова вымолвить не в силах, просто пялится. В открытую. Парнишка, похоже, завис. Юнги понимает, что если бы Чимин учуял его феромон, ему бы совершенно снесло крышу, как и всем остальным омегам вокруг, с которыми он раньше спал, но вот она, загвоздка: у Юнги нет запаха. От слова абсолютно. Только вкус. Это не дефект: просто так случается, когда твой природный феромон- сахарная пудра. Но не станет же он лезть в рот Чимину в первую же их встречу?! -Я...Нет. Как...К-как зов-вут, - Чимин, похоже, чирикает всем своим маленьким цыплятам внутри пшеничной макушки, чтобы они собрались в кучку, и выдавили из его рта общими усилиями хоть что-то стоящее, - И такое... -Какое? -Ну...Имя,там... -Юнги. Мин Юнги. - Мин сверкнул глазами в сторону вспыхнувших мгновенно щёк: о, да. Чимин определённо о нём слышал. И, судя по переминающимся на месте ножкам в белых кроссовках, не то, что Юнги хотел бы. -Приятно б-было поз-знакомиться, п-пока. - Оборачивается, даже не объяснившись, когда его за запястье хватают, не позволяя двинуться дальше. Юнги опускает взгляд, и с удовольствием отмечает, как у парнишки солнечные волоски на руках встали дыбом, совершенно картинно покрывая кожу мягким ореолом света. До чего...невинный. -Так уж и пока? А булка? -Д-дома поем. Юнги вскидывает бровь, приблизившись на шаг, и замечает, как бровки младшего сдвигаются очаровательно к переносице, образуя крохотную морщинку. -Дома другое поешь. Какую ты выбрал? -Я...А у меня...Я деньги д-дома забыл, - Чимин поджимает свои совершенно нечестно сочные, полные губы, краснея пуще прежнего,и мысленно ненавидит себя за то,что признался: этот альфа никогда не славился красивыми ухаживаниями, даже школьники о нём знают. Что ж, Чимин, по вашему, не знает, кто такой Мин Юнги? Казаться омегой- попрошайкой, готовым поесть за чужой счёт, Чимину совершенно не хочется. А сидеть рядом с альфой, который омег меняет, как перчатки- тем более. Чимин действительно забыл деньги дома, пока говорил с отцом о планах на день, и надевал обувь. А на булки эти смотрел...просто потому что. Потому что красивые они, допустим. Как искусство, красивые: посыпанные сахарной пудрой так умело, так искусно, словно её по линейке сыпали, создавая цветочные и солнечные узоры на сдобе румяной. Как не засмотреться? -Я тоже голоден. Идём есть. -Я н-не хочу. -Я не спрашивал. Я сказал: идём есть. - Юнги чувствует, как глаза его темнеют: возможно, действительно от голода. Он работал над треком последние восемь часов до того, как выбрался из дома, и уставился в упор на Чимина, что-то невнятно пискнувшего ему сейчас по типу "не хочу". Какое там "не хочу", когда из пекарни такой аромат доносится, что... Берёт его ладонь в свою, крепко стискивая длинными пальцами,и заводит пискнувшего, было, омегу, внутрь. Хосок подождёт. Хосок, бедолага, вообще последние два дня не спал. Перелезет на заднее сиденье, укроется своим любимым пледом,и посопит себе на счастье часок, а там уже и Юнги вернётся. -Эй, пустите!- Чимин упирается, пятками пытаясь остановить Мина, но Мин-то видел эти кроссовки вблизи. Что там, пятки? Бросьте, пяточки- как максимум. Какой у него вообще размер? Тридцать шестой? Седьмой? Восьмой? Нет, вряд ли. Седьмой, наверно. Юнги тряхнул головой, обернувшись на сладкий голос, и цыкнул, покачав головой: -Не упирайся. Ты голоден. Ты уже два часа ничего н... Омега сощурил глазки, сделав неуверенный шаг вперёд, и Юнги понял, что проебался. Так легко проговориться,что пялился на него уже два часа? Браво, просто браво. Нет, хорошо,что не сказал, что до этих двух часов Чимину явно не хватило того яблочка, вынутого из рюкзака. -Чт..Что вы сказали? -Сказал, что голоден. -Нет, п-после. -А после я сказал, что ты тоже голоден. Давай, выбирай, или я выберу за тебя. - Юнги обходит застывшего от наглости омегу, мягко подтолкнув его ладонью в спину, и тот делает мелкий шаг в сторону кассы, сжав губки в плотную нить: страх за своё...свою...Ладно, Чимин- немножко девственник. Совсем чуть-чуть, ладно? Случайно вышло. Ничего зазорного, даже прекрасно, что в его возрасте он не тянется к случайным связям, а делает упор на... - Булочки. -А? -Булочки выбирай, говорю. -Л-любую? - Чимину плевать, какую: лишь бы сбежать отсюда. Сбежать, и никогда больше не попадаться на глаза своему кумиру. О, вот тут вы не ослышались. Зачем Чимину было спрашивать его имя? Ну, может, омеге хотелось услышать, как Мин Юнги сам произносит его? Чимин, на самом-то деле, уже год заслушивается его песнями. Втихаря от отца, правда: Ким Намджун совершенно точно против Юнги. Среди родителей ходят уже не слухи, а голые факты о похождениях местной знаменитости, которая уже довольно быстро набирает аудиторию за пределами Пусана. Поговаривают, Сеул уже готов сотрудничать с Мином, но тот отчего-то отказывается. Возможно, набивает себе цену? В любом случае, ни один адекватный родитель не станет поощрять отношения своего солнышка-чада с этим...этим. С этим практически мужланом, чья внешность совершенно не вяжется с характером, о котором даже крысы Пусанские, и те извещены. Вот и слушает Чимин его песни втихую: включает знаменитую, расслабляющую классику в присутствии отца, чинно прикрывая глазки и задирая задорно, в такт переходам нот, подбородок, пока прочищает листы фикуса от пыли в зале, а с наступлением ночи, или если просто гуляет по улице- наслаждается грубостью речи дерзкого альфы, который ему тут булочки предлагает. Чимину кажется, что лучше бы крыша этой пекарни обвалилась на его голову прямо сейчас, возвращая его из мира иллюзий в мир реальности, потому что...ну слишком бы это было жестоко, ладно? -Любую не пойдёт. На какие ты смотрел там? - Мин толкается языком за щеку, нахмурив на секунду брови, и вновь обходит омегу, объясняя кассиру, какие именно булочки им нужны. Получив нужное, заказывает фраппучино раскрасневшемуся и возмутившемуся Чимину, а себе берёт ледяную воду: вдали от Хосока, который с ума сходит за его связки, можно позволить себе мелкий криминал. -С-спасибо, но не надо. -Надо. Сядь. Есть будем. -Вы меня з-заставляете. -Нет. Я просто настаиваю на компании. -Вы настойчиво п-принуждаете,- Чимин бурчит невнятно и робко, когда альфа отодвигает стул, опустив взгляд, чтобы тот сел. Дождавшись, пока Чимин сядет, Юнги помогает ему сесть удобней ближе к столу, задвигая немного стул, и садится рядом, открывая бутылку воды. Альфа отпивает немного, выдохнув с облегчением,и облизывает немного пухлые губы, не глядя на Чимина: он мечтал об этой воде. Внезапно ставший концентрированным феромон омеги возвращает его на землю, и Юнги закручивает крышку, заметив внимательный взгляд младшего на своём кадыке. Забавная булочка. -Ешь на здоровье. Сколько тебе лет? - Юнги смотрит на то, как пухлые пальцы Чимина разрывают булочку напополам, и омега перекладывает в его тарелку половину. Не препятствует, лишь вскинув бровь наблюдает, ожидая ответа. Дрогнувшие на мгновение пальчики выдают волнение подростка: -Ш-школу закончил. -Это не возраст. Мне нужна цифра. - Придвигает к нему стеклянный стакан с фраппучино указательным пальцем, и наблюдает за реакцией Чимина, прикусив губу: омега застенчиво смахивает сахарную пудру с булки, пристукнув румяной коркой по расписной тарелке. Это не может не насторожить.- Ты чего? Пудру не любишь? -Из-збегаю с...сахара. - Да враньё, если бы избегал, не был бы таким аппетитным. Это ведь очевидно. Юнги втягивает скулы, переводя взгляд с его рук на лицо, и сверлит его своими глазами сощуренными: -Возраст. -Ш-шестнадцать. -Мне двадцать семь. -Я з...- Чимин затыкает себе рот булочкой, и Юнги надкусывает хищно свою порцию, подмигнув ему: знает, как же. Его в этом Пусане все знают. Чимин прожёвывает свой кусок медленно, стараясь не подавиться, и не опозориться перед кумиром, но втайне мечтает доесть, как можно скорей, и дать дёру от взрослого мужчины, рядом с которым боится оказаться "одним из". Намджун воспитывал Чимина иначе. Чимин- не опция. Чимин- либо приоритет, либо никто для альфы, который осмелится его выбрать. Пока что не осмеливался никто, и Чимин, честно говоря, не особо точно знает, по какой причине: может, потому,что отец славится строгостью, окружая своего единственного цыплёночка заботой, словно коршун, а может, оттого, что цыплёнок уже- практически праздничная куропаточка? -Чем планируешь после школы заняться? -Работать. -Где? -Г-где-нибудь? Куда возьмут,- Чимин пожимает плечами, отводя взгляд, и надкусывает второй кусок: сахарная пудра- его любимая часть. Настолько любимая, что так и тянет сейчас обслюнявить пальчик указательный, и провести по тарелке до скрипа им, собирая невесомую сладость, и отправляя себе в рот, пока не закончится. Но стыдно. Нельзя. Как с голодного края, будто дома еды нет. Что за бред. Намджун никогда не запрещал ему ничего,и сахарная пудра- уж точно не исключение. Только Чимин стесняется. Стыдится. Робко губки дует с обидой, когда понимает, что на них бы обязательно осталась эта пудра, и альфа бы так глазами сверкнул в сторону полных уст, что Чимин бы сдох на месте от переизбытка эмоций. Разве такое надо кому? -Куда-нибудь подавал заявки? -А в-вам зачем? -Хочу там появиться. - Юнги долго не тянет:рубит с плеча. Зачем ходить хороводами вокруг ветки с помидорами спелыми, если собираешься их сорвать и закатать на зиму? А лучше всего- нарезать по кусочкам, и обмакивать в сахарную пудру, отправляя лакомство в рот неспешно. Ведёт бровями, прикрыв глаза, когда понимает, что мысли совершенно не в ту степь, и хмыкает, открыв их вновь: такие доверчивые глазки напротив. Такие непорочные, такие совершенные и такие...А бывают глаза аппетитными? -Н-не надо. -Мне очень надо, Чимин. Мне везде надо, где ты есть. -М-мне...Мне бы... - Омега ёрзает на стуле, прикусив от волнения губу, и краснеет смущённо, покосившись в сторону лестницы. Юнги ухмыляется уголком губ, кивая ему: -В туалет надо? -Мм. П-простите. -За что? Топай, булка. - Усмехается, провожая взглядом Чимина, а тот, словно по команде, семенит мелкими шажочками в сторону лестницы, поднимаясь быстро вверх. Юнги бы хотелось...Тоже вслед за ним. Было бы бессовестным враньём, если бы он это хотя бы в глубине души не признал. Смотрит на стол, и улыбается уголками губ, заметив на нём телефон омеги: старенький. Ему бы новый. Мин торопливо озирается, мысленно отсчитывая, как долго Чимин может находиться в уборной, и тянется рукой за телефоном. Прокрутив его с минуту между пальцами, забросив ногу на ногу небрежно, Мин толкается языком за щеку, надув губы в ожидании омеги, и совершенно случайно нажимает на кнопку блокировки сбоку, которая освещает моментально экран с... -Блять. Блять,Чимин?.. - Юнги оборачивается в сторону лестницы, тут же заблокировав экран, и отложив нервно телефон на место. Вгрызается в булку хищно, прожёвывая практически на автомате, и старается ногой не дёргать к приходу Чимина. Омега садится рядом смущённо, облизнувшись коротко: -Я п-прошу прощения. -Всё в порядке, это всего лишь туалет. - Голос звучит практически, как стальной, и Юнги доедает свою булку непринуждённо, запивая её ледяной водой. Чимин смотрит на него из-под трепещущих ресничек, переводя медленно взгляд на телефон, который он оставил на столе: блять. -Мне...Кто-нибудь звонил? - Омега торопливо прячет телефон в задний карман джинсов, прокашлявшись, и сжимает ладошку в кулак под столом, когда слышит уверенное: -Нет, а кто-то должен был? -Нет. -М.Ясно. Чимин, - Мин допивает воду до дна, отставив пустую бутылку в сторону, и сцепляет свои пальцы длинные в замок, расположив локти удобно на столе. Отчего-то, омега от этого жеста краснеет, что не ускользает от внимания Мина, который склоняет немного голову, от чего локон отросших волос выбивается, немного спадая на его глаз, и прикрывая его. Юнги привычным жестом заправляет его за ухо, прочистив горло, и продолжает говорить мягко, - Чимин, у тебя есть кто-нибудь? -Щ...Ще...ще-еночек? -Нет. Друзья. Парень. Истинный. -Друзья... - Чимин не сможет назвать ни одного, положа руку на сердце: были двое, Чонгук и Тэхён, но перевелись из Пусана в Сеул ещё год назад, вот он и остался один. Так и не умудрился завести себе новых друзей. Хотя, правильней было бы сказать, что умудрился их не завести. Но есть ли разница, если Мин Юнги качает головой, а взгляд альфы темнеет хищно, буравя его? -Оставь это. Парень. Истинный. Любимый. Кто-нибудь есть на примете? Или, может, общаешься с кем? -Я...Я не...Это личный вопрос. - Чимин защищается неловко, поджимая губы, и дёргает носом от волнения. Смотрит в сторону улицы, явно намереваясь драпануть так, что пятки сверкать будут, и Юнги смягчается. С трудом, правда, но смягчается, меняя позу на более непринуждённую, и улыбаясь коротко: -Просто да или нет. Не так сложно. -З-зачем вам? -Приударить за тобой хочу. - А смысл скрывать? Хочет- значит, будет. Юнги слов на ветер не бросает, а уж подобных- тем более. У Чимина от подобного заявления челюсть размыкается: медленно, но верно. Омега даже дрожать перестаёт от волнения: сейчас у него просто натуральный шок. Это правда с ним происходит? Нет, серьёзно, с ним? Мин Юнги, которого он слушает без конца, чьи треки знает наизусть, по которому этот образцовый парнишка-отличник-папин-котёночек сохнет, как последний жухлый листик по осени, хочет приударить за ним? В поисках крупицы здравого ума, Чимин встаёт из-за стола, стаскивая со шлёвок джинсов брелочек со спелым персиком, и кладёт его между ними, краснея то ли от волнения и счастья, то ли от страха и возмущения: -У меня нет денег, ч-чтобы отплатить за б-булочки, так что в-вот. - Взглядом указывает на брелок, который Юнги тут же берёт, пока омега не передумал: дают- бери, бьют- нет, не беги. Зависит от ситуации: бьёт омега- подставь вторую щеку, бьёт альфа- дай по мозгам так, чтоб не повадно было. Но раз ситуация - дают- бери, Мин не собирается отказываться от подарка. Суёт себе в карман цветной брелок, внимательно слушая омегу перед собой, который сглатывает, облизнувшись коротко, - Я-я...Я не из таких. Я не т-такой, ладно?Я...Я другой. -Я знаю. - Оно и видно, что эта булочка- другое. Совершенно другое. Разве не прелесть? Юнги склоняет голову набок, продолжая слушать внимательно, и изучает взглядом каждое движение омеги. Щёки младшего густо краснеют, а губы дрожат, когда Чимин выдаёт: -Я...Не надо ударять. Я не т-такой.Я не хочу с в-вами. -Я не с... -Я знаю. - Перебивает, котёночек. Хорошенькая сладость. Юнги позабавленно улыбается уголком губ, вспоминая обои на блокировке экрана омеги, и тот робко продолжает оправдываться, - Я...Я не хочу. Мне это не...не интересно. Я н-не на один день. -Я и не хочу, чтобы ты был на один день. - Тут уже встаёт Мин, возвышаясь над младшим, и Чимин стыдливо мотает головой, зажмурившись: Юнги оказался опасно близко к его лицу, и это не может не волновать что-то внутри него, что так сладко сжалось в тугой узел от ощущения желания тронуть его вновь, пусть даже случайно, пусть даже на долю секунды. - Чимин, я серьёзно говорю. Юнги нависает над ним то ли манной небесной, то ли тучей грозовой, Чимин пока сам не понял: дышит ему чуть ли не в рот, так близко встав. Что ему, места в целой пекарне мало было, что ли?! Омега возмущённо и боязливо прикладывает ладони к его груди, отталкивая от себя, и ликует внутренне, прикоснувшись к своему кумиру: мышцы под чёрной футболкой ощущаются, словно литые, и это настолько непривычно для Чимина, что он мечтает поскорей исчезнуть с места преступления. Только вот чьего из них двоих в эту секунду- не совсем понятно. -С-спасибо за булочку,- Пищит сдавленно, и практически выбегает из пекарни, бегом направляясь в сторону дома, без оглядки: Мин Юнги, чтоб тебя! Добегает до дома с трудом, с тяжёлой одышкой, и, счастливый, что отец, судя по всему, всё ещё на работе, влетает в свою комнату, падая лицом на кровать. Обнимает подушку крепко, а сам чувствует, как часто бьётся бедное, влюблённое безоговорочно сердечко. Хочется и плакать,и смеяться, и воодушевлённо мечтать, и боязливо отметать в сторону надежды: Мин Юнги - жёсткий, стальной рэпер, не принимающий отказов, сказал, что хочет приударить за Чимином- нежным бутончиком, который ещё не раскрылся даже на один лепесток. Как быть, если ты- девственник, влюблённый по уши во взрослого альфу, который переспал практически со всем городом?! -Он бежал от тебя, как чёрт от ладана. Что ты опять натворил? - Хосок бурчит обиженно, скрестив руки на груди: уснуть не получилось: слишком интересно было наблюдать за реакцией Чимина через стекло. Немое кино высшего разряда с лучшим другом в главной роли. -Я? Это он, скорее, - Юнги хмыкает, выудив из кармана брелок с персиком, и демонстративно прицепив его к ключам от машины. Усмехается, покачав головой, и заводит автомобиль, - Вот, глянь. Подарил мне. -Судя по тому, как он бежал, он не подарил, а откупился, и побежал замаливать свои грехи, - Хосок фыркнул, уткнувшись в телефон, и проверяя новости дня: Юнги сам поделится дополнительной информацией дня, если понадобится. -Имеется за ним один грешок, тут ты прав, - Юнги прокручивает руль, выезжая на дорогу, и толкается языком в щеку привычно, цыкая задумчиво: грешок точно имеется. Хвалёный искусственный интеллект оказался вполне себе неплох, честно говоря. Глядя на эту невинную булочку, Юнги бы ни за что не подумал, что на обоях экрана блокировки увидит себя самого. Только полуобнажённого, сидящего в джинсах за столом рядом со стаканом виски, сцепив пальцы в замок и расположив локти удобно на столе. - Не думаю, что стоит его замаливать. -Ты неисправим.