I'm in love with a sin

Тело всё ещё было ватным и побаливало, и Юнхо лениво потянулся, желая перекатиться на бок, только вот что-то явно мешало ему совершить привычное движение. Глаза открывать было лень, и он просто пошевелил конечностями, чтобы с ужасом осознать, что руки совсем онемели. Он распахнул глаза и тут же встретился взглядом с наглым прищуром Уёна. Тот сидел на краю матраса в одном шёлковом халате, но всё ещё был накрашен и уложен, как сегодня вечером. Или вчера? Сколько вообще времени прошло с тех пор, как Юнхо был в отключке? — Какого чёр… — удивился он, попытавшись встать, но так и не смог: руки были стянуты верёвкой и привязаны к изголовью кровати. Это было западнёй! Уёну, похоже, нравилось чужое замешательство. Его улыбка стала ещё хитрее, а поза — развязнее. — Разве ты не обещал мне? — спросил он, играя кончиком пояса. Создавалось впечатление, что всё происходящее ему глубоко безразлично, но это было всего лишь игрой на публику. Причём пугающе возбуждающей игрой. — Что будешь хорошим мальчиком? Он двинул плечом, и тонкий шёлк, скользнув по коже, спал на локоть, обнажая острые ключицы и подтянутую грудь. Юнхо захлопал глазами в надежде прогнать это похабное наваждение, но Уён был самым что ни на есть настоящим, и он наслаждался произведённым впечатлением, продолжая наступление. — Ты пришёл к Сан-и и развлекался с ним, пока я был занят важными делами, — он потянул за веревку, стягивающую халат, и полы разошлись в стороны. Юнхо сухо сглотнул. Уён был куда красивее без одежды, чем в ней. Но хуже всего, что он не просто был красив. Он был возбуждён, и, чего уж таить, Юнхо тоже начал возбуждаться. — Думаешь, это честно? Юнхо покачал головой, пытаясь не обращать внимание на то, как дернулся и начал твердеть его член, когда Уён скинул с себя халат и устроился между его ногами. — Получается, ты плохой мальчик, — он понял ответ на свой лад. — А как обычно поступают с такими? Уён откинулся назад, садясь на колени и раздвигая ноги. Он слишком хорошо знал, как блядски выглядел, и хотелось выть от открывающегося вида. — Что скажешь, Сан-и? — Юнхо только сейчас заметил устроившегося на тахте Сана. Он, кажется, был нисколько не смущён процессом. Даже, скорее, захвачен. Хищная улыбка скользнула по его лицу, и он ответил: — Их наказывают. Они с Уёном обменялись взглядами, которые совсем не понравились Юнхо. — Ты слышал, Юнхо-я, — Уён подтянулся к изголовью кровати, словно бы невзначай задевая бедром скрытое под тонким одеялом возбуждение. Только когда в его руках появилась оставленная на тумбе смазка, Юнхо понял, к чему был этот странный манёвр. Это всё ещё походило на какой-то абсурдный перформанс, но как же чертовски возбуждало. Ткань одеяла тёрлась о член, но он не мог даже просить избавить от неё. Уён отстранился, вновь принял свою развязную позу и, растерев немного смазки между пальцами, закинул голову назад. Поглаживая себя по внутренней стороне бедра, он поднимался всё выше, пока смазанные лубрикантом пальцы не остановились на колечке ануса. — Не смей закрывать глаза, — приказал Уён, нарочито медленно вводя палец и растягивая себя. Юнхо до боли закусил нижнюю губу, но сдержать тонкого стона так и не смог: такой Уён, развратный, уверенный в себе, близкий, но недосягаемый, сводил с ума. Член изнывал от недостатка внимания, но он не мог даже прикоснуться к себе, чтобы снять напряжение. Хотелось позорно вымолить прощения и позволения трахнуть, но в игру вмешался Сан. — Уён-и, кажется, он уже в достаточной мере осознал свою вину, — он всё это время пристально наблюдал за ними двумя, будто такое поведение было в порядке вещей. — К тому же, со мной он был большим умницей. Правда, Юнхо-я? Ты так хорошо принимал меня, так сладко стонал подо мной. Уён принял задумчивый вид, будто оценивая чужие слова. — Считаешь, с него хватит? — Юнхо не знал, стоило ли ему вмешиваться в диалог, потому лишь кивнул, попрощавшись с остатками гордости. — Тебе повезло. Я сегодня добрый. Хмыкнув, Уён прижался ближе и прошёлся по члену Юнхо поверх одеяла, заставив жалобно проскулить и толкнуться навстречу. Это было грёбаной пыткой! — Какой нетерпеливый! — Прошу, — Юнхо заёрзал под одеялом, и над ним наконец смилостивились, избавив от дискомфорта. Одеяло полетело на пол, а Уён наконец устроился сверху, размазывая по члену смазку. Юнхо вело от одних лишь прикосновений, но он хотел большего. Хотел оказаться внутри. Уён понимал это, только не спешил прекращать игру. Он аккуратно насадился, не полностью, привыкая к ощущениям, и сверкнул хитрым прищуром. — И о чём же ты просишь? — Трахни… трахни меня, Уён-и. Он улыбнулся, довольный собой, и насадился глубже, принимая член целиком и прогибаясь от удовольствия. В глазах Юнхо заискрились звёзды: Уён был таким узким и горячим, что хотелось сжать его талию и расцарапать в кровь. И тут он уже не стал жеманничать, двигаясь плавно и размеренно: медленно наращивал темп, заставляя толкаться в ответ, и от недостатка воздуха скоро начало саднить горло. Юнхо хотел попросить прикоснуться к себе, оставить на теле больше, чем лёгкие касания в попытке удержать равновесие, но его хватало лишь на хриплый рык. Он чувствовал, что был близок к разрядке, и мазнул глазами по сидящему на тахте Сану, который дрочил, не отрывая от них с Уёном сосредоточенного взгляда, и Юнхо даже подумать не мог, что это возбудит его ещё сильнее. Он откинулся назад, давая сменить угол и толкаться глубоко, до потери сознания, и скоро кончил, обессиленно выдохнув и дернув порядком затёкшими руками. Уён довольно ухмыльнулся, подмахивая бёдрами, и в пару движений довёл себя до разрядки, размазывая сперму по животу, но не торопясь слезать с члена. — Ты отлично постарался, солнце, — он потянулся вперёд, замирая перед самыми губами, но вместо того, чтобы коснуться их, вытянулся и ослабил стягивающую запястья повязку. Пока Юнхо пытался размять затёкшие руки, Уён поднялся и плюхнулся на кровать рядом, махнув Сану. Тот понял странный жест без слов и скрылся в ванной. Когда удовольствие немного отпустило, Юнхо попытался трезво оценить ситуацию. — И что это было? — казалось самым очевидным вопросом, и он не удержался от того, чтобы задать его вслух. Уён хмыкнул и помог принять сидячее положение. Теперь Юнхо опирался спиной на изголовье кровати и мог почувствовать на себе его внимательный взгляд. — А сам как думаешь? — теперь очевидный вопрос задавал Уён, только вот Юнхо, если честно, был не в состоянии на него ответить. Как можно было описать то, что произошло с ним за этот вечер? Самый странный секс в его жизни? Мокрый сон, ставший явью? Всё это больше походило на сюжет для порно, чем часть размеренной жизни, к которой он так привык, поэтому и найтись с ответом сейчас просто не мог. — Ты ведь хотел что-то нам сказать, верно? — Сан появился из ванной с полотенцем в руке и протянул его Уёну, который обтёр им сначала Юнхо, потом себя. Ах да, как же он мог забыть об этом. Поговорить. Он ведь приходил просто поговорить. И чем это обернулось? Юнхо поджал губу, ощущая, как по телу начало разливаться новое чувство — стыд. Он переспал со своими коллегами, если не сказать друзьями, хотя прекрасно знал, что они встречаются. Ладно, может, не знал, но точно догадывался, и вовсе не хотел вмешиваться в их счастье, даже испытывая к обоим определённого рода симпатию. Хотелось отругать себя на чём свет стоял, потому что стоило сразу придушить тайное желание, но сейчас он мог выдавить из себя лишь никчёмное извинение: — Я… мне жаль, парни. Сан, устроившийся на противоположном углу кровати, повёл бровью. — Хочешь сказать, тебе не понравилось? — ему, казалось, было наплевать на это признание, как, впрочем, и Уёну. Юнхо пристально изучил их обоих, чтобы понять, что факт измены их не особо волновал. Это вселяло какую-то смутную надежду, но он всё ещё был не в своей тарелке. — Вовсе нет, только… — непонятно зачем оправдался он, понимая, что эти самые оправдания сейчас никому не нужны, в отличие от по-настоящему серьёзных откровений, — я думал, что вы всё это время просто заигрывали со мной в шутку. Вы же вместе, а тут я со своими… Он так и не решился сказать слово «чувства», потому что оно звучало очень уж жалостливо. Да и произнести такое вслух казалось какой-то полнейшей глупостью, пусть сам для себя Юнхо её таковой не считал. Чёртовы Уён и Сан слишком плотно засели в его голове, а теперь и вовсе забрались под кожу, вмешались в кровь и не давали покоя. Только вот Юнхо опасался, что, заполучив такую власть над ним, они просто посмеются над его привязанностью и спишут всё на желание развлечься с наивным простачком, с которым больше никогда не увидятся после окончания проекта. Это на самом деле пугало, и Юнхо принял закрытую позу, поджав к себе колени, будто так мог хоть немного защититься от грядущего разочарования. — Ты серьёзно? — Уён усмехнулся. Это казалось началом конца. — По-твоему, то, что сейчас между нами было, похоже на обыкновенные заигрывания? Он провёл ладонью по острой коленке, и его холодное прикосновение немного отрезвило. — Нет, — прозвучало не слишком уверенно, но тогда в разговор включился Сан. Он выглядел серьёзно, как когда брался за работу, и этому его виду трудно было сопротивляться. — Тогда на что это похоже? Юнхо просто не мог заставить себя произнести что-либо в ответ. Каждый из возникших в голове вариантов казался тупее предыдущего, и пришлось малодушно промолчать, понимая, что выглядит при этом полным идиотом. Усаны вновь многозначительно переглянулись и тепло улыбнулись. Уён, буквально фонтанировавший эмоциями, подтянулся ближе, чтобы заключить в объятья и навести беспорядок в и без того взъерошенных волосах. — Юнхо-я, если ты боишься «всё испортить», — от лёгких массирующих движений стало значительно легче, как и от выражения искренней симпатии, — то выброси эту глупость из своей светлой головы. Сан тоже устроился рядом, являя очаровательные ямочки, и подхватил мысль Уёна: — Мы уже давно пришли к выводу, что состоим в — как сейчас модно говорить — свободных отношениях, но это не значит, что нам всё равно на чувства друг друга. Ты нам обоим глубоко симпатичен, и мы пришли к этому выводу с самого начала нашего знакомства, просто… — Просто мы не знали, как намекнуть об этом тебе, — можно было лишь поразиться, как умело они дополняли друг друга, и Юнхо слушал с замиранием сердца, не до конца веря в то, что слышал. — Вдруг тебе нравился только один из нас, а вдруг вообще никто, вот и вышло, что вышло. Надеюсь, ты не в обиде. Похоже, Усаны тоже немного волновались, и он наверное впервые за всё это время осознал, что они тоже были людьми и имели право чувствовать сомнение, неловкость и другие смутные эмоции. Это было таким неожиданным откровением, что Юнхо смог прошептать лишь неясное «Я немного не ожидал такого». Он всё ещё не понимал, как именно всё это докатилось до сумбурного секса и неловкого признания, но это, видимо, не понимали и Уён с Саном. — Так что скажешь? — поинтересовался после короткой паузы последний, и Юнхо буквально почувствовал, как пытающийся сохранять жизнерадостность Уён напрягся. — На наше признание? В этот раз не ответить он просто не мог, и для этого требовалась в первую очередь разобраться в самом себе. Что он на самом деле чувствовал к Усанам. Влечение? Определённо. Ему буквально сносило крышу рядом с ними, и отрицать, что ему понравилось, было попросту глупо. Симпатию? Тоже верно. Ещё с первых дней он понял, что проникся к ним искренним чувством, которое не испытывал ни к кому из самых близких друзей. Любовь? Об этом пока боялся судить. Прошлый опыт отношений дал понять, что её было слишком легко спутать с куда более поверхностными чувствами, потому требовалось время, чтобы понять всё наверняка. Но этот выбор Юнхо мог сделать позже, коль скоро ему дали понять, что его чувства, какими бы они ни были, оказались взаимны. Сейчас достаточно было пусть и неуверенного, но искреннего ответного признания: — Не уверен, что готов к отношениям втроём, но… я хотел бы попробовать. Уён и Сан, кажется, были вполне удовлетворены ответом, тут же сгребая в охапку, и, парадоксально, но Юнхо ощущал, что их объятья уже не были такими холодными, как раньше.