Метки
Описание
Переезд в Москву, не входивший в мои планы, помог мне в осуществлении детской мечты. Но главным подарком стал он — бесчувственный, безэмоциональный робот, сердце которого мне оказалось под силу растопить.
Роботы даже умеют любить
28 января 2024, 01:47
Сегодня был самый паршивый день в моей жизни. Он не задался с самого утра, так как я умудрилась проспать пару по вокалу. Проспать, опоздать, забыть, не прийти — это абсолютно не про меня. Я со школы мечтала поступить в Тюменский государственный институт культуры на специальность эстрадно-джазового вокала. Я с детства грезила сценой, хотела быть услышанной людьми, найти отклик в их сердцах. У меня даже скопилось достаточно текстов, с которыми я хотела записать полноценные песни. Мне казалось, моё творчество могло коснуться струн души каждого человека, кому оно было бы близко.
В это утро я мысленно ругала себя за прогул, ведь в своё время было потрачено столько сил для поступления: бессонные ночи, изучение учебной литературы, уроки по вокалу, подбор репертуара для вступительных экзаменов… Но самую шокирующую новость с утра (видимо, чтобы добить меня окончательно) мне сообщили родители, а именно о нашем скором переезде в Москву, так как моему отцу предложили там хорошую должность, и, конечно же, «О Боже! Это же столица! Каждый хочет именно туда». Может, каждый туда и хотел, но только не я.
Я любила наш город, я родилась и жила в Тюмени уже девятнадцать лет, и меня абсолютно всё устраивало. Тем более здесь были мои друзья, любимый вуз, в который я так стремилась поступить; эти родные мне улочки, куча воспоминаний и ярких моментов моей ещё юной жизни.
Мои родители и слушать меня не захотели, когда я завела речь о том, чтобы остаться в Тюмени, так как по их мнению Москва — город перспектив, где я обязательно себя реализую как артист. Я была абсолютно согласна с этим, но пока не была готова к таким переменам. Планы о переезде в столицу у меня были после окончания вуза, когда я стану уже дипломированным специалистом и, так сказать, буду твёрдо стоять на ногах с уже имеющимся образованием.
На следующий день я забрала свои документы из универа, чтобы перевестись в вуз Москвы. Напоследок вечером собрала в кафе всех своих друзей, таких же талантливых ребят, мечтающих о большой сцене. Прощание с дорогими мне людьми, слёзы, опустошение и полное непонимание происходящего давило на меня, но выбора не было.
До вылета в Москву у нас была пара дней и мы судорожно паковали вещи, половину которых давно было пора отправить на свалку. И зачем тащить всё это в так называемую «новую жизнь»?
И вот наступил день икс. Мы в Москве. Родители были на седьмом небе от счастья, постоянно поговаривая: «Эх, ну вот сейчас заживём». Как будто мы до этого плохо жили… Мама была главным бухгалтером с зарплатой под тысяч сто, папа — успешным архитектором, зарплата которого мне до сих пор была неизвестна. В одном я была уверена наверняка — его зарплата была уж явно не меньше маминой, а то и в разы больше.
— Ладно, раз уж мы здесь, пора и о своём будущем думать, — сказала я самой себе, стараясь отгонять мысли о тоске по прошлой жизни.
Как только мы более-менее расположились в наших новых «апартаментах», я направилась в Государственный музыкально-педагогический институт имени М.М. Ипполитова-Иванова зачисляться на ту же специальность эстрадно-джазового вокала. Конечно, дисциплины у нас немного отличались, и мне предстояло что-то досдавать, но, как говорится, благоприятная возможность скрывается среди трудностей и проблем.
* * *
Сегодня была моя первая пара в новом универе и это сольфеджио. Нудно? Да. Сложно? Безусловно. Но, на самом деле, сольфеджио — одна из важнейших дисциплин для каждого вокалиста, так как считалось позором петь для людей под фанеру как половина нашей эстрады, потому как те не попадают ни в одну ноту. Одногруппники меня встретили весьма добродушно, за исключением некоторых девчонок. Не знаю уж, конечно, чем я им так насолила, может быть, какая-то зависть, ведь я была довольно-таки недурна собой. — Привет, ты новенькая? — с лучезарной улыбкой во всё лицо подсела ко мне за парту моя одногруппница. — Привет, да, вот с Тюмени пожаловала к вам, — ответила я с надеждой, что, кажется, нашла себе приятельницу, которая введёт меня в курс университетской жизни. Так я и познакомилась со своей одногруппницей Юлей. Как я и предполагала, она поведала мне, как у них тут всё было устроено: провела, так сказать, экскурсию по универу; рассказала, на какие дисциплины нужно ходить обязательно, так как имелись преподы, которые всю кровь из тебя выпьют, но зачёта от них ты не увидишь; кто из ребят в группе, да и в целом в универе адекватный, а от кого стоит держаться подальше. На последнем я особенно заострила внимание и начала допытывать Юлю вопросами. Например, у меня в Тюмени все ребята были доброжелательны, мы дружили факультетами. Каждый из нас был так называемым сгустком творческой энергии, объединив которую, образовывался мощный фонтан идей, мотивации, креатива. Не буду врать, и у нас были свои разногласия. Людьми мы были творческими, а значит, взбалмошными, эмоциональными натурами. Но мы всегда успокаивались и легко находили компромиссы. На перемене мы с Юлей собрались в столовую отведать местных булочек с корицей, которые уже стали некой фишкой данного универа (как бы это смешно ни звучало), а я, по её мнению, ну просто была обязана их попробовать. На подходе к столовке Юля обратила моё внимание на толпу каких-то парней, рядом с которыми стояли три девчонки. — Видишь вон тех ребят у подоконника? Это наши звёздочки, элита — сказала Юля, продолжая на них пялиться. — В каком смысле? — спросила я, пытаясь разглядеть каждого из толпы. — Рок-группа у них своя, ударника сейчас судорожно ищут. Концерт через две недели у них, — ответила Юля, собираясь уже закончить этот разговор и отправиться скорее в столовку. — Я пойду и предложу им свою кандидатуру, — уверенно сказала я, направившись в сторону толпы. Хотя, по правде говоря, я ни разу-то и не сидела за барабанами. Научиться играть и в будущем создать свою группу было моей детской мечтой. Я всегда с теплом вспоминала времена, когда возвращалась из школы, включала телевизор, а там показывали сериал «Ранетки» — рок-группу, состоящую из пятнадцатилетних школьниц. Я знала каждую их песню наизусть, так как выросла на их творчестве. Помню, как мама в детстве покупала мне журналы о группе, в комплекте к которым шли диски с их песнями. Помню, как коллекционировала тетрадки, обложки, наклейки с изображением участниц «Ранеток», а потом этим «богатством» мы обменивались с подругами. Моим кумиром из группы всегда была Лера Козлова, поэтому неудивительно, почему я так тащилась от барабанов. — Стой, подруга! Они тебя на фиг пошлют. Вон, видишь кучерявого? Это их вокалист, тот ещё тип. Не понимаю, чего так все девки сохнут по нему. Бесчувственный, безэмоциональный эгоист, а та, что рядом с ним, девка его, Кирой зовут. Такая стерва, как и подружки её, — уже с неприязнью произнесла Юля в попытке затолкнуть меня в столовую. Я решила пока отложить идею с рок-группой и наконец-то пообедать, пока не закончилась перемена. Мы побежали занимать очередь, боясь остаться без тех самых булочек, но, к счастью, как раз остались последние две. И могу вам сказать, они действительно были потрясающими на вкус. После очередной пары я прогуливалась по коридору вуза, разглядывала фотографии студентов на доске почёта, фотографии преподавателей, благодарственные письма. И, проходя мимо, я услышала какой-то шум, а потом и пошла на него. Шум привёл меня в актовый зал, в котором была та самая местная рок-группа из четырёх человек. Они так громко о чём-то спорили, что даже не сразу заметили меня. — Тебе ещё чего? — гаркнул один из парней, единственный обративший на меня внимание, пока остальные что-то очень эмоционально обсуждали. По всей видимости, это был их клавишник. — Я Агата. Слышала, вам ударник нужен. Хочу к вам в группу, — максимально уверенно ответила я, хотя сама еле сдерживалась, чтобы не выдать волнение, очень надеясь, что моё лицо в этот момент не раскраснелось. — Ты вообще кто? У нас мужской коллектив, поэтому катись отсюда, — вновь разорался клавишник, но тут за меня вступился бас-гитарист. — Мих, у нас концерт на носу. Пусть покажет, что умеет. Времени нет кого-то искать. Между парнями вновь завязался спор, и мне уже было интересно, чем это все закончится. Крики между ними не прекращались до тех пор, пока их не остановил кучерявый вокалист, который всё это время стоял и сосредоточенно о чём-то думал, держа зубочистку во рту. — Угомонились все! — резко крикнул он, а я для себя сделала вывод, что он был лидером. — И что же вы умеете, юная леди? — обратился он ко мне, сказав это как-то неприятно, будто насмехаясь надо мной в то время, когда лицо его практически не выражало никаких эмоций, разве что издёвку. — По правде говоря, я не умею играть на… — не успела я договорить, как в ответ услышала отвратительный смех. — Ты издеваешься? Нахрена ты сюда припёрлась тогда? Вали отсюда! — снова разорался клавишник. Я стала их новой причиной для ссор, но не собиралась сдаваться и стояла на своём. — Я научусь! Я слышала, что концерт через две недели, а у вас всё равно нет никаких вариантов. Вот увидите вы… нет, то есть мы, порвём их, — твёрдо возразила я, пока меня опять не перебил клавишник. — Слушай, ты адекватная вообще? Люди годами этому учатся, а ты за две недели собралась. Вали давай! Я уже подумала, что мне и правда придётся покинуть актовый зал, пока не стал говорить кучерявый. Перед тем, как что-то сказать, он долго стоял и думал, осматривал меня с ног до головы, так пристально глядел мне в глаза, будто пытался залезть ко мне в душу. От его взгляда мне стало не по себе, но я по-прежнему сохраняла спокойствие и старалась казаться очень уверенной, знающей, о чём сама же говорила. Кучерявый стал медленно приближаться ко мне, не отводя пристального взгляда. Он почти подошёл вплотную. Его лицо не выражало эмоций, на нём только активно играли желваки. Я же думала, что он сейчас то ли ударит меня, то ли обматерит и пошлёт вон, но то, что я услышала, удивило. И не только меня. — Хорошо. У тебя есть три дня, чтобы показать, чему ты научишься за это время. Дальше либо мы работаем до конца, либо прощаемся с тобой. Тут клавишник опять не сдержался: — Славян, не гони! Это нереально. Давайте искать дальше. Позвони Димону, может, вырвется на пару дней. — Я уже всё решил, разговор окончен! — вокалист, как я уже поняла, по имени Слава, ответил этому клавишнику — Мише. — А ты иди учись! Уж где, как и когда — твои проблемы, — я, оторопев от такой грубости, еле сдержалась, чтобы не послать его, оттого, смотря ему в глаза, гордо взяла свою сумку и пошла подальше от этих чокнутых обдумывать план дальнейших действий. Честно говоря, я и сама не знала, где мне учиться играть на барабанах. Я бы, конечно, могла в свободное время приходить в актовый зал и играть там, пока никого нет, но уже боюсь просить помощи у этих нервных музыкантов. Родители вряд ли бы оценили мою идею и дали деньги на курсы, так как мы ещё толком не обустроились в Москве, плюс им и так предстояли немалые траты, поэтому эту идею я сразу отмела. Думаем дальше. Пока я слонялась по коридорам, ко мне подошёл парень. Как позже оказалось, он из «духов». Так, как мне говорила Юля, в университете называли ребят с факультета оркестровых духовых инструментов. Он начал расспрашивать, как меня зовут, с какого я факультета, чем увлекаюсь, и даже спросил есть ли у меня парень, а после пригласил на тусовку. Мне казалось, или он подкатывал? Я же стояла у стены, а он опирался на неё рукой, и как будто был уверен, что я приму его приглашение. В тот момент пока мы мило общались, улыбаясь друг другу, за нами всё это время наблюдал тот самый вокалист Слава, который тут же подошёл к нам. — Не помешаю? — как-то грубо, мне даже показалось, ревностно он схватил мою руку и отвёл меня в сторону. — Парень твой? Я явно не ожидала услышать именно этот вопрос первым. Думала, сейчас начнёт отчитывать меня, что не делом занимаюсь, а с пацанами «зажимаюсь» в коридорах. — Нет, просто знакомый, — ответила я, не скрывая, что меня немного забавила его вечная дерзость и грубость. — Значит, так: я буду с тобой заниматься! — Ты? Ты умеешь играть на барабанах? — спросила я, находясь в полном недоумении. — Да, я. Сегодня в шесть вечера жду тебя по этому адресу, — сказал Слава, протягивая мне бумажку с адресом. — Раз сам умеешь, зачем тогда ударника ищете? Слава заиграл желваками, стиснув зубы, а я думала, что он вот-вот вспыхнет как спичка. — Ты прикалываешься? Нам нужна полноценная группа. Как-то глупо будет видеть за барабанами ещё и вокалиста, не так ли? Я жду тебя в шесть. Он ушёл, оставив у меня кучу вопросов, а я тем временем решила, что так даже и лучше. Проблема решилась сама собой, и я, возможно, могла узнать вокалиста поближе, а там и стать частью их коллектива. Слава действительно нравился, похоже, всем девчонкам универа, ведь пока мы общались, чуть ли не каждая здоровалась с ним, как бы заигрывая. Ему же будто было на это абсолютно наплевать. Не могла не отметить, что он и вправду был очень симпатичным. Высокий рост, кучерявые волосы светло-русого цвета, притягательные зелёные глаза, руки с заметно выступающими венами, необычно чёткий контур губ. Он был похож на Чеширского кота из «Алисы в стране чудес», правда, только на его противоположность — без улыбки, постоянно унылый и раздражённый. По крайней мере, я его видела только таким. Но в то же время за этой красивой обёрткой скрывался холодный, безэмоциональный, грубый человек. И что они такого в нём все находили? И, если быть честной, меня привлекал этот образ «бэд боя»: дерзкий пацан с серёжкой в левом ухе, чёрная кожаная куртка и этот пронизывающий до костей взгляд зелёных глаз… Пары закончились, и я понеслась домой ужинать, принимать душ и переодеваться во что-то более удобное для репетиции. Время уже поджимало, а я боялась опоздать, чтобы не разозлить «нашего руководителя», поэтому помчалась по указанному адресу. Подходя к назначенному месту, я поняла, что, похоже, оказалась в их студии, отдельной от универа, и очень надеялась, что мы там будем вдвоём, так как ещё одну стычку за сегодняшний день с этими шизанутыми я бы не пережила. К счастью, Слава уже ждал меня и был в студии один. В помещении стояли инструменты группы и мои барабаны на период обучения. Я так давно мечтала научиться играть на них, но всё как-то откладывала, а тут я должна была вот-вот сесть за установку. Мечты всё-таки сбываются. — Привет! — радостно воскликнула я, чуть ли не вбежав в студию. — Виделись, садись за барабаны, — как обычно этот товарищ был явно не в духе. Мне стало интересно, знает ли он вообще о существовании других состояний? Или он бывает только хмурым и недовольным? Я взяла в руки барабанные палочки и была в предвкушении урока. — С чего начнём? Но Слава, по всей видимости, не особо-то и торопился меня чему-то учить. Он залипал в телефон, делая вид, что меня здесь не было. — Молодой человек, вы, кажется, вызвались мне помочь, так может, уже приступим, а не будем терять время зря? Он неохотно поднял голову, оторвавшись от своего мобильника, и сказал: — Я предоставил тебе место и инструмент, дальше дело за тобой. Интернет в помощь. Я чувствовала себя какой-то униженной и беспомощной, когда открыла на ютубе видео под названием «Как научиться играть на барабанах. Урок № 1». Слава наблюдал за моими попытками сыграть хоть что-то похожее на бит около сорока минут, пока его нервы не сдали. — Н-да, такими темпами, дай Бог, на следующий год сыграешь первый бит. — Слушай, ты бы вместо того, чтобы ворчать, помог мне. Это же в твоих интересах тоже. Слава подошёл ко мне со спины, взял мои руки, державшие палочки, и расставил на них пальцы так, как, по его мнению, было бы правильно, но при этом в его действиях уже не было какой-то нервозности. Я почувствовала тепло чужих рук, его дыхание куда-то в мой затылок, казалось, он даже старался быть аккуратнее в движениях. Я даже немного расслабилась, напряжение между нами немного спало, но моё лёгкое волнение никуда не ушло. Я чувствовала, как мои ладошки стали влажными, а лицо покрыл едва заметный румянец. Мы начали с такого упражнения как «квадрат». Для наглядности Слава сел за установку и попытался показать мне, из чего оно состоит. Я стояла рядом, пытаясь запомнить всё в мельчайших деталях. Меня поразило, с какой лёгкостью он играл, какими чёткими были его движения, и как он кайфовал от процесса. После увиденного мастер-класса я начала играть свой первый бит. Первое время руки не слушались меня, я сбивалась со счёту, изо всех сил пытаясь попасть в такт. Я видела, что Слава переживал, что ничего из этого не получится, но он и слова мне в упрёк больше не сказал. Я пробовала ещё и ещё, пока это не стало получаться почти на автомате. В этот момент я заметила, что вокалист как будто выдохнул и едва заметно улыбнулся, видимо, довольный моей сообразительностью и обучаемостью, при этом он слегка отвернулся от меня, будто пряча улыбку, а после мы продолжили изучать уже другие основы игры. Мне даже казалось, что его холодное сердце на секунду оттаяло, он спокойно и без издёвки всё объяснял, подсказывал, поправлял положение моих рук.* * *
Кто бы мог подумать, что меня будет учить играть на барабанах самый завидный парень в универе. Мне нравились наши вечера, проведённые в студии. Слава для меня раскрывался с другой стороны, которую будто хотел спрятать от чужих глаз. Он уже не был похож на робота, неспособного вообще на какие-либо чувства и эмоции. В один из таких вечеров мы приступили к разучиванию их песни, которую они готовили к концерту между всеми музыкальными вузами Москвы. Я для себя решила во что бы то ни стало выиграть этот конкурс, лишь бы доказать им, и, в первую очередь, себе, что я смогу. И я видела, как это было важно для Славы, не хотела его подвести, ведь он так много времени потратил со мной и моим обучением. В этот вечер была уже неделя как я училась, и скажу так: прогресс определённо был, но недочётов пока было больше. — На сегодня хватит, ты неплохо поработала, пойдём. — Может ты оставишь мне ключи? Хочу ещё поиграть, времени до концерта осталось мало. — Нет. Уже поздно, собирайся, я провожу тебя. — Я вполне в состоянии дойти сама, тем более тут недалеко. — Это не обсуждается. Не хватало ещё, чтобы по дороге к тебе кто-то приставать начал. Сказать, что я была в шоке от этих слов — ничего не сказать. Я была приятно удивлена его заботой, не свойственной ему, как мне казалось, абсолютно. Мы почти всю дорогу молчали, но в этом молчании не было напряжения. С ним мне было даже как-то спокойнее, нежели идти одной по едва знакомой местности поздним вечером. На улице сильно похолодало, и я успела замёрзнуть, а Слава, заметив это, снял свою кофту и накинул её на мои плечи без лишних слов. — Спасибо, — сказала я, совсем не ожидая от него очередного прилива заботы. Мы уже подходили к моему подъезду, а я всё крутила в голове вопрос, почему он так резко стал добр ко мне. Я даже на секунду задумалась о том, что мне становился симпатичен этот парень, но не будь он такой ледышкой… — Завтра в назначенное время, в назначенном месте. — До завтра, — ответила я, направляясь к двери подъезда, забыв отдать ему кофту. Опомнившись, я вернула вещь её хозяину, а наши взгляды, встретившись, были сосредоточены друг на друге ещё некоторое время. — Ну, я пошла? — робко спросила я, пряча взгляд и чувствуя жар на щеках от некоторого смущения, вызванного пронзительным взглядом зелёных глаз. — Давай, — несмотря на моё смущение, выражение лица Славы оставалось по-прежнему невозмутимым. Я забежала домой, зашла в свою комнату и подбежала к окну. Он ещё стоял у подъезда и курил. Я рухнула на диван и не понимала, почему моё сердце так колотилось. В моменте я поймала себя на мысли, что этот парень был не так уж и плох, каким хотел казаться. Я чувствовала, что эта его грубость была всего лишь маской, за которой скрывался добрый, нежный, ранимый парень. От чего он бежал? Что его тяготило? И самое удивительное, я и в самом деле хотела получить ответы на все свои вопросы. На следующий день меня окликнул тот самый парень из «духов» — Андрей, — когда я была на крыльце универа. Он попытался пригласить меня в кафе, пока наш разговор не прервал он — кучерявый вокалист. Слава взял меня за руку и со словами «Она сегодня со мной, поищи других желающих», увёл прочь от Андрея. — Это что сейчас было, а? — я в ярости спросила у Славы. — У тебя репетиция, не забыла? — Слушай, я помню про репетицию, но не надо лезть в мою личную жизнь. — Личная жизнь у тебя начнётся после концерта. Да и чё ты нашла в этом чушпане? — Это тебя не касается. Он хотя бы не робот, в отличие от некоторых, — чуть ли не прокричала я, видя, как эти слова задевали парня, но остановиться уже не могла. — То есть я, по-твоему, робот? — Да. Чёрствый, наглый, самоуверенный хам. Он долго молчал и смотрел мне в глаза, как будто ждал, что я заберу свои слова обратно. Но я была так зла на него, что стояла на своём. — Это мы ещё посмотрим. В наш спор влезла его девушка Кира, возникшая буквально из Ниоткуда. — Любимый, а что здесь происходит? — спросила она, всем видом показывая, что это её парень, да и пошла бы я на хер отсюда. Она выглядела как обычная смазливая девка в дорогущих шмотках. Таких, как она, было пол-универа, ничего особенного. — Кир, давай не сейчас! — Славе явно было не до неё, поэтому он ушёл, оставив Киру без объяснений, а я тем временем задавалась вопросами, попытается ли он что-то доказать мне и для чего. Следом за ним ушла и Кира, высокомерно посмотрев на меня и недовольно фыркнув. Я весь день переживала, что после этой ссоры меня выпрут из группы, и смысла идти сегодня в на репетицию не было, но всё равно решила прийти в надежде увидеть, что Слава ждёт меня, и мы вновь приступим к репетиции. Время близилось к шести, когда я подходила к студии с диким волнением оказаться у закрытых дверей. Мне повезло, ведь он знал, что я приду и ждал, но был не один. — Привет! Сегодня репетируем все вместе, заодно покажешь ребятам, чему научилась, — сказал Слава без издёвки, хотя я почему-то себе накрутила, что это он только наедине был таким спокойным, а в компании своих друзей будет меня топить. Мы приступили играть. И, о Боже, свершилось нечто! Ребята меня похвалили, и даже клавишник Миша сказал, что это было неплохо. Моему счастью не было предела. Я продолжила играть уже с бóльшим энтузиазмом, иногда замечая на себе взгляды Славы, которые будто выражали гордость за меня. Теперь я ещё больше боялась их подвести. И в ту репетицию я почти до идеала отыграла свои партии. В момент, когда все стали отключать аппаратуру и собираться по домам, болтая о том, кто чем займётся вечером, а я тем временем собиралась уходить, ко мне подошёл Слава и отвёл в сторону. — Я это… хотел сказать тебе… ничего не бойся, у тебя обязательно всё получится, — он волновался, когда говорил мне слова поддержки, но это было так неважно. Его вера в меня в какой-то степени придавала мне сил и уверенности, за что я была ему очень благодарна, ведь сама волновалась не меньше его. — Спасибо, для меня важны эти слова, — произнесла я, слегка дотронувшись до его плеча. Для меня этот жест заменил объятия, в которые я хотела окунуться в тот момент. Ребята тем временем неоднозначно переглянулись между собой, по-доброму хихикая, наблюдая эту картину.* * *
До концерта оставалось пять дней, и мы вновь собрались в студии. Коллектив уже принимал меня, мы даже за это время успели найти общий язык. Миша извинился передо мной, сказал, что недооценивал мои способности и не верил, что я смогу научиться играть за такой маленький срок. А я и не держала зла, и, возможно, на их месте тоже не поверила бы себе. Но я была при этом безумно благодарна Славе за то, что он поверил в меня и приложил немало усилий, чтобы я смогла достичь нынешнего уровня игры. — Ребят, небольшие изменения. Мы будем играть другую песню, — сказал Слава, поставив нас перед фактом. Надо было видеть наши лица. У меня земля ушла из-под ног от услышанного. — Славян, нафига? Мы готовили эту песню, Агата хорошо играет свою партию, она не успеет выучить что-то новое, — возмутился бас-гитарист Дима, у которого глаза стали едва ли не бешеными. Наверное, он надеялся, что Слава всё-таки шутил. — Что ты опять задумал? Давай оставим всё как есть, зачем усложнять? — тут уже понесло Мишку. — Ребят, мы справимся и Агата тоже. Я хочу, чтобы мы сыграли именно эту песню. Она очень важна для меня! Слава подошёл ко мне и, взяв меня за плечи, сказал: — Я верю в тебя! Я очень хочу, чтобы мы сыграли именно эту песню. Я написал её на днях и уверен, что именно с ней мы сможем победить. Ребят охватили страх и сомнения, но они согласились на эту авантюру, а я поддержала мнение остальных и поверила в слова Славы о том, что справлюсь. Мы начали играть. Я так была сосредоточена на своей партии, что даже не вникала в то, о чём пел Слава, только слышала его голос, от которого моё тело покрывалось мурашками. О чём он пел, по всей видимости, поняли все, кроме меня, и я словила на себе непонятные взгляды ребят после репетиции. Парни предложили сходить в бар, но Слава отказался и, приняв решение за меня, что я тоже пойду домой, решил проводить. Меня, конечно, возмутило, что он даже не поинтересовался, хочу я идти домой или развеяться, но я так устала, что даже не стала с ним спорить и отправилась домой. Мы были у подъезда, и я собиралась уже уходить, но Слава остановил меня: — Ты всерьёз считаешь меня роботом? — На сегодняшний день у меня такое мнение, — ответила я, не понимая, почему его это так заботило. — Ты мне не доверяешь? — спросил он, будто пытаясь найти в моих глазах ответы на свои вопросы. Я видела блеск в его красивых зелёных глазах, моё дыхание учащалось, а горло пересыхало от волнения. Я подошла к нему, наши взгляды были сосредоточены друг на друге, а губы так и жаждали переплестись в поцелуе. Но я тормозила себя, как могла, и с игривой улыбкой немного вздёрнув бровь, ответила, скрываясь в подъезде: — А разве должна?* * *
На другой день я пересеклась в универе с Мишей, пытавшимся меня догнать ещё с улицы. — Привет, Агат, как ты? — Привет, всё хорошо, ты как? — Нормально, но волнуюсь перед концертом. Хотел ещё раз перед тобой извиниться. — Я совсем не держу зла, но мне приятно от тебя это слышать. — Я думаю, ты поняла уже, почему Слава хочет сыграть другую песню, не так ли? — Нет, объясни. — Ты серьёзно? Это же дураку понятно, что песню он тебе посвятил. Уже все заметили, как он на тебя смотрит, как говорит с тобой, как поддерживает. Он верит в тебя, Агата. Впервые, кстати, он посвящает песню девушке. Вообще, это на него не похоже. С твоим приходом он как-то изменился, причём в лучшую сторону. В моей голове был поток вопросов: а что, если я и правда была симпатична ему? Могла ли я на что-то надеяться, если у него была девушка? Эти мысли очень стопорили меня, так как я не могла себе позволить влезать в чужие отношения и уж тем более разрушать их. — Не особо-то я и заметила каких-либо изменений. Ты, наверное, что-то путаешь, у него девушка есть, — сказала я, не веря своим ушам, пытаясь всячески себя убедить, что это было неправдой, и Мише просто показалось. — Боже, ты про Киру… Это она за ним таскается, а он плевать на неё хотел. Жаль, что она этого всё никак понять не может. На самом деле, мне было бы очень приятно, если бы то, о чём говорил Миша, оказалось правдой. Каждый раз при встрече со Славой у меня внутри был диссонанс. С одной стороны мне казалось, что я терпеть не могла его напускной загадочности, которая выражалась в замкнутости, холодности и бесчувственности. С другой же что-то тянуло меня к нему всё больше, ведь я убедила себя в том, что он не такой, каким хотел, чтобы его видели окружающие. Наверное, я всё романтизировала…* * *
Наступил, как мне казалось, самый волнительный день в моей жизни, — день нашего концерта, который проходил во Дворце культуры. Всего выступали семь зарегистрированных участников вместе с нами. Это могли быть группы, трио, дуэты и так далее. Наши инструменты уже были в ДК, а мы с ребятами тусили в гримёрке, настраивая себя только на победу. Мы выступали последними, оттого волнение только нарастало. Последние дни мы репетировали по два раза в день, и я уже играла очень хорошо, благодаря чему парни были за меня спокойны тогда, когда я не могла найти себе место. Слава заметил моё волнение и подошёл ко мне, протягивая стаканчик с кофе. — Не переживай, ты справишься. Отключи голову от бытовых проблем, постарайся получить кайф на сцене, играй, как в последний раз. Ты сильная, я в тебя верю. Его слова так были важны для меня. Я готова была разреветься у него на глазах и кинуться в его объятия, но не переступала черту между нами. Ребята позвали нас на выход к сцене, а мы, не ожидавшие, что так скоро дойдёт очередь до нас, взволнованные побежали к ним. Мы взялись все за руки и прокричали хором «С Богом». Объявили нашу группу «Уличные романтики». Выход на сцену сопровождал нас громкими аплодисментами и криками поддержки из зала. Я села за установку и задала ритм. Тут уже подключились гитары, затем клавиши и вокал Славы. В атмосфере была какая-то невероятная энергия, зал будто пел вместе с нами, не зная при этом слов. Я считала, что играла хорошо, учитывая, в какой срок мне пришлось научиться барабанить, поэтому моё волнение как рукой сняло, но я была очень сосредоточена на своей партии.«…Я больше не хочу быть полностью свободным, Я тебя ищу по афишам и подворотням, В моём сердце не поместятся те сотни, Только ты одна меня спасёшь от преисподней…»
Эти слова из песни отложились у меня в голове ярче других. Я замечала, как Слава всё исполнение держал со мной зрительный контакт, но так боялась налажать, что старалась концентрироваться лишь на себе и барабанах. Я завершила концерт брейк-битом, когда все инструменты закончили играть, кроме меня. По окончании выступления публика уже аплодировала нам стоя и кричала «Молодцы, молодцы, молодцы». Всех участников концерта вывели на сцену для оглашения результатов выступления. Было три места. Если бы мы заняли первое, то могли выиграть сертификат в полтора миллиона рублей на запись клипа и песни. Волнение нарастало. Ведущий уже был готов огласить победителей: — Третье место, бронза, так сказать, занимае-е-ет… Группа «Отверженные». Поаплодируем, друзья! Публика была щедра на аплодисменты, а мы стояли, взявшись за руки, и каждый молился тихонечко себе под нос. — Второе место получают, на мой взгляд, очень перспективные ребята. И это дуэт «Не пара»! Зал шумел, а мы стояли как вкопанные, боясь, что домой придётся идти ни с чем. Слава крепко сжал мою руку, как бы говоря, что каким бы ни был результат, я справилась на все сто. — Итак, первое место получает группа, безумно полюбившаяся нашим слушателям… Мы замерли в ожидании, ведущий долго держал интригу, ведь по итогу сегодня выступали всего три группы, и не факт, что именно мы могли стать победителями. — И первое место получает… Ладно, не буду вас томить. Первое место получает группа «Уличные романтики»! Ребята прыгали на сцене от счастья тогда, как мы со Славой не могли в это поверить. Мы стояли, открыв рты от удивления. Нам вручили сертификат, публика ликовала, Слава от всех нас поблагодарил слушателей за проявленное доверие, и мы направились в гримёрку. Лишь только там пришло осознание победы. Теперь я уже не могла себя сдерживать и дала волю эмоциям, начав плакать от счастья, что мы сделали это, мы смогли. Впервые я видела, как этот кучерявый парень открыто и счастливо улыбался, его глаза блестели, а лицо выражало полное удовлетворение. Мы подошли друг к другу, не отводя взглядов, как два счастливых придурка, пока я не спросила его так по-доброму, без издёвки: — Вау, роботы умеют улыбаться? Он так нежно обхватил моё лицо руками, и наши губы сплелись в страстном поцелуе. Нас не волновало ничего вокруг, и даже ребята, которые стали свидетелями этой горячей сцены. Они оставили нас наедине, а мы даже не сразу заметили это. Кровь в моём теле закипала от прилива возбуждения и нежных чувств к этому парню. Он запустил свою руку в мои волосы, а я уже как будто теряла сознание и не могла поверить в происходящее. Неужели это начало той самой «личной жизни», про которую он мне тогда говорил в коридоре? Это продолжалось до тех пор, пока он чуть-чуть не отстранился от меня, сказав: — Видишь? Роботы даже умеют любить. Я влюблён в тебя, Агата. И хочу, чтобы ты знала, что я пел для тебя и о тебе. Сегодняшняя победа — это твоя заслуга и не только потому, что ты так классно сыграла, а потому, что ты стала моей Музой. Я влюбился в твои глаза, в твой огонь внутри, в искренность, самоотверженность и нежность. Сказать честно, ты первая, кто не пытался обратить на себя моё внимание, всячески флиртуя и строя глазки. Ты просто была собой. Настоящей. С тобой мне не нужны маски и тайны. Я чувствую себя так, как будто меня много лет держали взаперти, а сейчас отпустили на волю. Спасибо тебе за эти две недели, которые дали мне понять, что ты мне дорога.